Молодая практикующая Дафа стремится вперёд по пути совершенствования

(Minghui.org) Я родилась в 90-х годах. О Фалунь Дафа я знала с детства, потому что родители практиковали, но сама я начала совершенствоваться только в 2021 году. После начала совершенствования я встретила будущего мужа, который тоже практиковал по Фалунь Дафа. С тех пор у меня появился соученик, с которым мы можем вместе усердно совершенствоваться.

Закалять себя во время бедствий 

Я всегда испытывала беспокойство из-за того, что начала заниматься практикой так поздно, и мне казалось, что у меня не хватит времени выполнить свою миссию, помогая Учителю спасать людей. У меня всегда была сильная привязанность к выполнению дел, и это проявлялось в разъяснении правды людям, когда мы раздавали информационные материалы вместе с мужем. Она была настолько сильная, что я работала безостановочно каждый день. Я не смотрела в себя. Я делала такое священное дело, помогая Учителю в Исправлении Законом, но из-за того, что мои намерения не были чисты, старые силы воспользовались этим. На нас с мужем донесли, когда мы раздавали материалы. Полицейские выследили нас, арестовали и отправили в центр заключения. Незаконное заключение продолжалось больше года.

После ареста я отказалась сотрудничать с полицией. Я не назвала им своего имени, поэтому полицейские решили использовать систему распознавания лиц. Но после трёх попыток они не смогли меня идентифицировать. Полицейские потребовали у меня пароль от мобильного телефона. Когда я отказалась его сообщить, они ударили меня по коленям и по лицу. Я закричала: «Фалунь Дафа несёт добро! Истина, Доброта, Терпение – праведные принципы!»

Когда мы с мужем проходили медицинское обследование, он рассказал полицейским о Дафа и объяснил, что выход из компартии Китая может обеспечить им безопасность. Я тоже поговорила с сотрудницей полиции. Она внимательно выслушала и задала несколько вопросов.

Когда мы ехали в центр заключения пошёл дождь. Один из полицейских, возможно, поняв правду, сказал: «Дождь идёт. Похоже Бог жалеет тебя».

Мужа и меня отвезли в разные центры заключения. Было уже около 10 вечера, когда я прибыла в центр, и меня определили спать рядом с практикующей. Я знала, что милосердный Учитель устроил это, чтобы она поддержала меня в тяжёлое время.

С её помощью я быстро вышла из депрессии и начала разъяснять правду заключённым. Позже кто-то донёс на меня старшей по камере. Она приставила одну заключённую следить за мной и не давать мне разговаривать с другими, но я всё же находила возможности поговорить с окружающими. Заключённая, которая донесла на меня, затем поссорилась с сокамерницей, и старшая по камере отругала её. Она оказалась в очень тяжёлом положении. Никто из родственников не желал тратить на неё деньги и не заботился о ней. Она сидела одна в углу и плакала, говоря, что больше не хочет жить.

Я не обижалась на неё за то, что она на меня донесла, держала её за руку и утешала. Она была тронута. Больше она не доносила на меня. Когда меня собрались перевести в другую камеру, она сказала: «Береги себя».

Вскоре меня перевели в камеру временного заключения, где я встретила опытную практикующую по имени Фэн. Мы провели вместе три недели и цитировали отрывки из Фа, которые каждый из нас выучил наизусть.

Затем нас с Фэн разлучили. Когда меня перевели в стационарную камеру, я продолжила выполнять упражнения. Я отказалась цитировать правила центра заключения, поэтому старшая по камере сказала, что доложит на меня охраннику. Я ответила: «В древности говорили: “Утром услышал Дао – вечером можно умереть”» («Раствориться в законе», «Суть усердного совершенствования»).

Я подумала: «Я даже смерти не боюсь, не говоря уже о том, что ты донесёшь на меня руководителю группы!»

Руководитель группы пришла, чтобы поговорить со мной. У меня всё ещё был дух соперничества, поэтому, обменявшись несколькими словами, я начала кричать на неё за клевету на Фалунь Дафа. Я закричала: «Фалунь Дафа несёт добро! Истина, Доброта, Терпение – праведные принципы!» Она послала сотрудника за наручниками и кандалами и надела их на меня.

Поскольку я была скована, то не могла ходить прямо, и даже пользование туалетом было ограничено. Когда я вернулась в камеру, заключённые пришли в ужас от того, что увидели, и не смели подойти ко мне. Я была взволнована и начала разъяснять правду, громко крича об инсценировке самосожжения на площади Тяньаньмэнь, о «камне со скрытыми иероглифами», о том, как древнеримская империя преследовала христиан и в итоге была уничтожена четырьмя большими эпидемиями, и о том, как добро и зло имеют соответствующие последствия. Я использовала все свои силы, и мой голос разносился в пространстве. Кто-то из мужской камеры снизу крикнул: «Ты, должно быть, устала кричать, отдохни».

Один полицейских сказал заключённым: «Заткните ей рот». Но никто не осмелился ко мне подойти. Затем он приказал старшей по камере: «Если она снова закричит, не давайте ей воды».

Я крикнула в ответ: «Не давать мне воды? Хорошо, с этого момента я не буду есть. Я объявляю голодовку в знак протеста против преследования». В тот день я ничего не ела. Увидев, что я действительно ничего не ем, несколько заключённых в камере попытались уговорить меня поесть. Некоторые говорили, что не понимают, зачем практикующей голодать, чтобы навредить себе. Услышав это, я снова начала есть.

В полдень заключённые дремали. Я же не стала спать, а сидя на своей койке, закованная в наручники и кандалы, подняла ладонь и долго отправляла праведные мысли. Дежурный несколько раз жестом предлагал мне поспать, но я улыбалась и качала головой. После обеденного перерыва внезапно прозвучало объявление, что те, кто не получил три прививки, должны выйти. Объявили несколько имен, включая моё. Я также услышал имя Фэн, поэтому вышла.

Увидев её, я поняла, что наша встреча была устроена Учителем. Когда Фэн увидела меня в кандалах, то спросила, что случилось, и наказана ли я за выполнение упражнений. Увидев Фэн, я как будто встретилась с членом семьи! Я не смогла сдержать слёз и ответила: «Да». Она посоветовала не бороться с охранниками, а относиться к ним с состраданием. Она также добавила, что я хорошо поступала, когда утром кричала правду. Заключённые в её камере сказали, что я, должно быть, хорошо образована, потому что мои слова имели смысл.

Фэн поддерживала меня, когда мы спускались по лестнице, потому что я была в кандалах и не могла идти быстро. Руководитель группы приказала: «Поторопитесь те, кто позади меня».

Во мне снова вспыхнул дух соперничества, и я крикнула: «Я закована и не могу идти быстро».

Наступила тишина, и взгляды заключённых устремились на меня. Подошла руководитель группы и, не говоря ни слова, начала меня бить. Фэн бросилась вперёд, схватила её за руку и словами «не бейте» остановила её. Все ожидали, что руководитель группы отругает Фэн, но та ничего не сказала и ушла.

Я восприняла случившееся как сигнал к пробуждению. Почему с Фэн, которая не нарушала правил и ежедневно выполняла упражнения в своей камере, было всё в порядке, а меня заковали в кандалы? Почему руководитель группы посмела ударить меня? Фэн схватила руководителя группы за руку и остановила её, но та даже не проронила ни слова в ответ, а просто ушла. Поскольку мысли Фэн были сосредоточены на Фа, старые силы не осмелились её тронуть. Однако несмотря на то, что я не сотрудничала с охранниками, во мне всё ещё сохранялся дух соперничества и обида. Поэтому и результат оказался иным.

После встречи с Фэн я стала устойчивее эмоционально и начала глубже смотреть в себя. Я обнаружила эгоизм, соперничество, обиду, презрение к другим и тщеславие. Позже, из-за ограничения в движениях, мне стало трудно ходить в туалет и мыть голову. Добрые заключённые в камере предлагали помыть мне голову, помочь пользоваться туалетом и даже стирали носки. Я знала, что Учитель устроил так, чтобы они мне помогали. Я благодарю их за помощь в самое трудное для меня время. Я понимала, что должна их спасти.

Я знала, что Учитель не позволит охранникам постоянно держать меня в кандалах. При условии, что я исправлю себя в Фа, они снимут оковы. Однако я была эмоционально неустойчивой. В один момент я была в Фа, в следующий – мои привязанности проявлялись и брали верх. Через девять дней представилась возможность. Один охранник спросил старшую по камере как у меня дела. Она ответила, что со мной всё в порядке. Охранник сказал ей, чтобы я написала письмо с извинениями.

Когда я услышала его слова, у меня появилась идея. Я подумала, что должна использовать письмо с извинениями, чтобы разъяснить старшей по камере правду. Я была очень решительно настроена и думала: «Только так я смогу добиться прорыва в этом испытании».

Я взяла ручку и написала: «Руководитель группы, прошу прощения. Мне не следовало кричать на вас до нашего разговора в тот день. Наш Учитель требует от нас придерживаться принципов “Истина, Доброта, Терпение”. Я не смогла проявить доброту или терпение. В тот день я услышала, как вы сказали, что другие практикующие, с которыми вы общались, все поступали хорошо. У некоторых заключённых не было денег, и те практикующие помогали им финансово. Они все были очень добры, в отличие от меня, которая начала кричать, как только мы обменялись несколькими словами. Когда я сравниваю себя с ними, мне становится очень стыдно. Но я думаю, если вы узнаете историю моей жизни, то сможете простить моё неуместное поведение».

Я рассказала о том, как наша семья начала заниматься Фалунь Дафа, о пользе, которую мы получили от практики, и о том, как в самые трудные моменты нашей жизни другие практикующие бескорыстно помогали нам. Я также описала опыт моей семьи, которая неоднократно подвергалась преследованию. Всего получилось шесть страниц.

Заключённые, прочитав моё письмо, сказали, что это не поможет. Их беспокоил момент, что я очень хвалила Дафа, и они спросили меня, хочу ли я всё ещё снять кандалы. Я не поддалась. Я ясно понимала, что только воздав должное красоте Дафа и раскрыв правду сотрудникам центра заключения, я смогу пройти это испытание.

После того как я отдала письмо, вскоре пришла та сотрудница центра, чтобы поговорить со мной. Она сказала: «Я прочитала ваше письмо. Оно очень искреннее. Мы не бессердечные люди. Меня тронуло то, какую пользу вы и ваша семья получили от практики по Дафа». Она сняла кандалы и потерла мои опухшие запястья. С тех пор её отношение ко мне полностью изменилось.

Испытания после освобождения из центра заключения

Первое, что я услышала после освобождения, было известие об аресте моего отца. Никто не знал, где он находится. Мы с мужем попытались его разыскать. Нам стало известно, что его отправили в тюрьму и содержат в одиночной камере, поскольку он отказался отречься от Фалунь Дафа и продолжал выполнять упражнения.

Когда мы с мужем наконец смогли его увидеть, у него, похоже, проявились симптомы болезнетворной кармы. Мы помогли ему отправить праведные мысли. Когда в следующем месяце наступила дата свидания, дежурный сотрудник отказался пустить нас к нему, заявив, что, согласно условиям тюрьмы, нам не разрешат видеться с ним до тех пор, пока он не «преобразуется».

Я подумала: «То, что говорит этот человек, не имеет значения, важно только то, что говорит Учитель». Поэтому я подала различные жалобы на сотрудников тюрьмы. Я сообщила о том, что они нарушают статью 48 раздела 4 «Закона о тюрьмах». Я также написала, что независимо от их внутренних правил, они не могут нарушать Конституцию страны, иначе это будет незаконно. После того, как прокуратура получила мою жалобу, мне было сказано, что вопрос с посещением решён, и я могу навестить отца.

Мы с мужем отправились навестить его в день посещений. Мы приехали заранее, но нам пришлось ждать всё утро. Все, кто был записан на утренние посещения, ушли, и тем, кто был записан на дневные, уже разрешили пройти, но нас всё ещё не пускали к отцу. Я подошла к стойке регистрации, и мне сказали, что утром проходило внутреннее совещание в тюрьме, чтобы решить, можем ли мы увидеть отца. За десять минут до этого им позвонили и сообщили, что мы можем навестить его, и нам сказали ждать.

Мы продолжали ждать, пока тюрьма в тот день не закрылась для посещений. Мы прождали больше четырёх часов. Затем тюремный охранник спросил мужа: «Вы по-прежнему практикуете Фалунь Дафа?»

Муж твёрдо ответил: «Да».

Тогда полицейский повернулся ко мне и спросил, практикую ли я Фалунь Дафа. Я громко крикнула: «Да, практикую! Но это никак не связано с нашим посещением отца».

Когда старые силы увидели, что мы не боимся, полицейский быстро изменил своё отношение и больше ничего не сказал. Однако поскольку время нашего посещения уже истекло, нам разрешили провести только короткую десятиминутную встречу.

Вернувшись домой, я снова позвонила в прокуратуру, чтобы сообщить, что посещение задержалось более чем на четыре часа, и наше время для свидания было сокращено. Кроме того, из-за строгих правил моему отцу не разрешили купить в тюрьме бритву. После этого каждый раз, когда я навещала отца, его быстро приводили к нам. Проблема с бритвой тоже была решена.

Представители местных властей неоднократно приходили к нам домой в поисках меня и мужа. В первые два раза мужа не было дома, а я не выходила к ним. Позже они позвонили мужу и попросили сообщить мои контактные данные и название места работы, но он им ничего не сообщил.

Однажды сотрудница общины позвонила на мобильный телефон мужа. Она звонила несколько раз, но он не отвечал. Когда моя бабушка узнала об этом, то сказала: «Ответь ей, если она позвонит снова. Если будешь продолжать игнорировать, она подумает, что ты что-то замышляешь. Ты ведь ничего плохого не сделал, так чего ты её боишься?»

Если моя бабушка, которая не практикует, могла сказать что-то подобное, то видимо Учитель использует её, чтобы дать мне намёк. Я подумала и решила проявить инициативу, чтобы найти ту сотрудницу общины и разъяснить ей факты. После обсуждения муж согласился.

В тот же день мы отправились в центр общины. Едва мы сели, не успев и слова сказать, как женщина начала нас фотографировать. Я закричала на неё, чтобы она прекратила: «Вы понимаете, что делаете? Вы нарушаете мои права. Немедленно удалите фотографии!»

Находящийся поблизости сотрудник тоже велел ей удалить их. Она тут же ответила: «Ладно, ладно. Сейчас удалю».

Я чётко обозначила свою позицию: «Мы хорошие люди, верящие в принципы “Истина, Доброта, Терпение”. Я не хотела бы, чтобы моя личная жизнь привлекала слишком много внимания и меня беспокоили. Я понимаю, что вы просто выполняли свою работу, но вам не обязательно делать то, чего вы сами не хотите».

Я разъяснила ей правду и сказала, что то, что ковид ещё не отступил, является предупреждением Небес. Она слушала внимательно. Когда мой муж заговорил с ней о компартии, то коммунистические призраки, стоявшие за ней, испугались, и она сказала: «Перестаньте говорить, иначе я вызову полицию».

Ничуть не смутившись, муж ответил: «Давайте, звоните им».

Поскольку мы не испугались, она замолчала. Другой сотрудник попытался сгладить ситуацию, сказав: «Ничего страшного. Я понимаю вашу просьбу, и мы больше не будем вас беспокоить. Когда вы захотите выехать из города, просто сообщите нам, если вам будет удобно».

Я улыбнулась и больше ничего не сказала. В глубине души я понимала: «Только Учитель всем руководит». Перед тем, как мы ушли, я с улыбкой сказала им: «Я вас понимаю. Дело не в том, что вы хотите прийти ко мне домой, вы просто выполняете задание, которое поручил вам начальник. Можете сегодня передать мои слова своему начальнику. Если понадобится, я могу поговорить с ним напрямую». Больше они нас не беспокоили.

Без милосердной защиты Учителя, без силы, дарованной Дафа, я бы не смогла пройти этот путь. Только выполняя миссию помощи Учителю в период Исправления Законом и спасения живых существ, я смогу исполнить свой доисторический обет! Какой бы тернистой ни был мой будущий путь, я пройду его до конца, и моя вера в Дафа никогда не поколеблется.