Полицейский: «Давайте поговорим подольше, когда у нас будет время»

(Minghui.org) Совершенствуясь более 20 лет, я постепенно созревал, пройдя путь от колебаний до твёрдой веры. Я перенёс много трудностей, вызванных моими человеческими представлениями и привязанностями, а также испытал удивительное чувство веры в Учителя и Фа.

Учитель нам говорил, что полицейские тоже являются жертвами преследования, и мы должны разъяснять им правду о Дафа. Но в жизни очень трудно относиться к полицейским с милосердием, поддавшись эмоциям и думая о них как о «тех, кто преследует людей».

Остановить преследование, сохраняя спокойствие

В апреле 2019 года мне по делам бизнеса надо было закупить товары в столице провинции. Вечером, когда я находился в номере гостиницы, мне позвонили на мобильный телефон с неопределяемого номера, и кто-то, не представившись, спросил меня: «Вы там? Откройте дверь».

Мне показалось, что это полицейский. Я вежливо спросил: «Можно узнать, кто вы? Уже поздно. Что вам нужно?» Он ответил: «Вначале откройте дверь. Мне необходимо поговорить с вами. Я встречался с вашей женой, она знает меня».

Так как он отказался представиться, очевидно, что моё предположение о нём было верным. Однажды моя жена, тоже практикующая Дафа, рассказала, что около месяца назад, когда меня не было дома, кто-то из жилого комитета дважды приводил незнакомцев к нам домой, и они тоже отказывались представиться. Поэтому я снова спросил: «Кто вы? Уже поздно. Если вы хотите что-то приобрести или вам нужна наша клиентская поддержка, пожалуйста, приходите завтра в наш офис, когда мы откроемся».

Он повысил голос: «Меня зовут Ван, я полицейский. Этот разговор записывается. Начальник отдела и ещё 10 сотрудников полиции стоят за вашей дверью. Откройте. Нам просто необходимо поговорить с вами».

Полицейские часто приходят к практикующим Фалунь Дафа по ночам, когда их никто не видит. Я спокойно ответил: «А, это полицейский Ван. Здравствуйте! К сожалению, я сейчас не дома, я нахожусь по делам в столице провинции. Почему вы пришли так поздно ночью? Я не плохой человек. Вам бы следовало заниматься плохими парнями».

«Вы действительно не дома? А ваша жена?» – спросил он. Я ответил: «Зачем мне обманывать вас? Вы же знаете, что я много лет совершенствуюсь по принципам "Истина, доброта, Терпение". Моя жена сейчас дома».

На его просьбу сказать жене, чтобы она открыла дверь для «короткой беседы», я твёрдо ответил: «Нет, я не могу этого сделать. Уже поздно, и моя жена дома одна. Как вы думаете, уместно ли, чтобы 10 полицейских сейчас общались с ней? Она хороший человек и не нарушала никаких законов. О чём вам с ней говорить? Вам сейчас следовало бы отдыхать дома, либо ловить преступников».

Он продолжал настаивать на том, чтобы моя жена открыла им дверь. Я твёрдо сказал: «Офицер Ван, я семейный человек, и полагаю, что у вас тоже есть семья. Разве я поступлю хорошо, если позволю вам говорить с моей женой так поздно? Вы все тяжело работали целый день. Пожалуйста, идите домой отдыхать. Я вернусь завтра вечером, и тогда мы сможем поговорить». Он сдался: «Хорошо, когда вы завтра вернётесь, я приду. Или вы можете позвонить мне, и я буду ждать вас в своём кабинете».

Мы говорили с Ваном около четырёх минут. Я не хотел, чтобы моя жена излишне беспокоилась, поэтому позвонил ей и попросил её никому не открывать дверь и отправлять праведные мысли. После чего стал отправлять праведные мысли, а через час перезвонил ей. Она сказала, что тоже около получаса отправляла праведные мысли, а потом заснула. Может быть, из-за того, что за 20 лет такое происходило много раз, жена привыкла и уже не очень волновалась.

После моего возвращения домой мы коротко обсудили, надо ли сообщать полицейскому Вану о моём возвращении, и решили, что у нас есть более важные дела и не стоит ставить себя под угрозу преследования.

Затем я узнал, что той ночью полицейские приходили ещё к нескольким практикующим. Те полицейские, которых не впустила моя жена, провели обыск в доме другого практикующего и забрали у него материалы с информацией о Фалунь Дафа.

Встреча в отделе полиции

Через пять дней Ван позвонил мне и спросил, можем ли мы с ним поговорить в его кабинете. Я, не колеблясь, согласился прийти.

«Я собираюсь пойти в отдел полиции, чтобы рассказать правду о Дафа и преследовании практикующих. Ты можешь помочь мне, отправляя праведные мысли», – сказал я жене. Она забеспокоилась: «Разве мы должны выполнять приказы зла? Когда полицейские велели практикующей Чжан прийти к ним, она не пошла». Я ответил: «Это было её понимание. Они хотят узнать от нас правду о преследовании, разве я могу не пойти? Всё будет хорошо. Просто отправляй праведные мысли и попроси Учителя помочь мне устранить факторы зла в других пространствах». Я взял телефон, включил его на запись разговора и пошёл в полицию, отправляя по дороге праведные мысли. 

В своём кабинете Ван вежливо предложил мне чашку чая и сигарету, а затем начал разглагольствовать о «политике» партии, словно цитировал книгу. Я в это время отправлял праведные мысли и напоминал себе, что должен быть разумным и вежливым.

Стало понятно, что он ничего не знал о Дафа и преследовании, а его сознание было наполнено ложью и пропагандой компартии Китая (КПК). Поэтому я решил рассказать ему о Фалунь Дафа с самых основ, используя свой личный опыт.

Например, когда он сказал, что практикующие продают книги Дафа только для того, чтобы заработать денег, я ответил, что покупал книгу «Чжуань Фалунь» по трём ценам: 8 юаней (цена производителя), 10 юаней (оптовая цена) и 12 юаней (цена книжного магазина). А поначалу, увидев, что моё финансовое положение не очень хорошее, практикующие даже давали мне книги бесплатно.

Он стал утверждать, что практикующие не только сами отказываются обращаться в больницу, но не дают и родственникам это делать, когда те плохо себя чувствуют, советуя им практиковать по Фалунь Дафа. Я сказал: «Мне неизвестно, знаете вы лично того, кто так поступал, или просто слышали об этом. Практика Фалунь Дафа помогла мне стать здоровым, но это было нелегко – пришлось преодолеть много трудностей, чтобы добиться этого. Но у моей мамы всё было по-другому – она не могла вынести такие испытания. Когда несколько лет назад она заболела, я не старался заставить её практиковать по Фалунь Дафа, а возил в разные больницы». 

Тогда он спросил: «Если вы считаете, что Фалунь Дафа несёт добро, то занимайтесь этим дома. Зачем выходить на улицу и совершать все эти незаконные дела?» Я ответил: «Вы сотрудник правоохранительных органов и знаете законы Китая лучше меня. Я не видел ни одного закона, который бы запрещал Фалунь Дафа. На самом деле Главное управление по делам печати и публикаций постановлением № 50 от 1 марта 2011 года отменило два уведомления, запрещавшие печать и публикацию материалов о Фалунь Дафа».

Он с недоверием слушал меня, поэтому я посоветовал ему: «У вас есть смартфон. Поищите в Интернете информацию об этом». Всякий раз, когда я излагал ему какие-то факты, он менял тему разговора, и тогда я приводил ему другие факты, проясняющие этот вопрос.

Минут через 20 он сказал: «У меня ещё много работы. Было приятно пообщаться с вами сегодня. Если у меня будет время в другой день, мы могли бы поговорить ещё?» Я ответил: «Конечно, если у нас обоих будет время. Вы знаете, что у меня тоже есть родители и дети, о которых нужно заботиться, поэтому надо зарабатывать на жизнь». Но когда я собирался уходить, он задал мне ещё один вопрос, поэтому я остался и продолжил рассказывать ему о Фалунь Дафа.

Полицейский задавал мне много вопросов

Мы поговорили о мирном обращении «25 Апреля» и инсценированном самосожжении на площади Тяньаньмэнь, и он внимательно меня слушал. Когда мы заговорили о маленькой девочке Сыин, которая во время интервью пела песню для репортёра Китайского центрального телевидения, я спросил его, может ли петь человек, которому за четыре дня до этого сделали операцию горла. Он ответил: «Нет, это невозможно!»

На мой вопрос, почему, по его мнению, правительство так поступило, он спросил, что об этом думаю я. Понимая, что он всё знает, я не хотел провоцировать его, поэтому сказал: «В то время многие люди не знали правды об этом, поэтому у них появилось неправильное понимание о Фалунь Дафа». Как и раньше он не дал мне говорить дальше, переведя разговор на другую тему.

Наш разговор продолжался ещё примерно 20 минут, и он снова сказал: «Я действительно занят. Когда у меня будет время, я позвоню вам, и мы ещё побеседуем». Я встал, собираясь уходить, но он спросил: «Когда ваша жена начала практиковать по Фалунь Дафа?» Я ответил: «Увидев, как благодаря практике я выздоровел и стал лучше, она тоже начала совершенствоваться. Не помню точной даты».

Мне пришла мысль о том, что, вероятно, его главное сознание хотело услышать правду о Дафа, поэтому он снова и снова задавал мне вопросы. Я рассказал ему о насильственном извлечении органов у живых практикующих Фалуньгун. Открыв ящик стола, он достал книгу «Чжуань Фалунь» и MP3-плеер. «Я взял это у практикующих Фалуньгун, − сказал он. − В соседней комнате лежит много информационных материалов». Я знал, что всё это было изъято несколько дней назад во время обысков в домах практикующих.

«Эту Книгу нелегко получить, – сказал я. – И поскольку она у вас есть, вам надо найти время и внимательно прочитать её. Я читаю эту Книгу для того, чтобы мои поступки стали лучше и соответствовали принципам "Истина, Доброта, Терпение". Я стараюсь жить по этим принципам».

Мы поговорили ещё около 10 минут, и он в третий раз сказал: «Я действительно занят, мы побеседуем снова, когда у нас будет время. Сейчас мне нужно работать, а вы идите». Мы попрощались. Когда я пришёл домой, жена ещё отправляла праведные мысли. Меня не было ровно час.

Запись на моём телефоне

Я достал свой телефон, чтобы прослушать разговор с Ваном, но из-за плохого звука ничего нельзя было понять. Тогда я не придал этому значения, и только начав писать эту статью, задумался, почему так произошло.

Учитель сказал:

«Любая проблема, с которой ты столкнулся, не является простой, случайной, всё это не проблемы обычных людей. Это непременно имеет отношение к твоему самосовершенствованию и твоему повышению. Так как ты являешься самосовершенствующимся, твой жизненный путь изменился, твой путь самосовершенствования запланирован заново, и на этом пути ничего не происходит случайно. Но проявляясь, это непременно выглядит, как случайное состояние, так как только в этом заблуждении, и в таком состоянии, как и у обычных людей, может быть видно, совершенствуешься ты или нет, хорошо или плохо ты совершенствуешься, можешь ли ты пройти испытание за испытанием. Это именно и есть самосовершенствование, и это именно и есть праведное уразумение!» («Проповедь Закона в Лос-Анджелесе»)

Я спокойно посмотрел в себя с позиции Закона и понял, что записал разговор для того, чтобы у меня были доказательства на тот случай, если бы со мной произошло что-то нехорошее. Но полицейский не сделал мне ничего плохого, а хотел только услышать правду о Дафа. Поэтому мой телефон ничего не записал, и мои опасения были человеческим представлением.

Вначале я думал о полицейском Ване, как о человеке, который собирался преследовать меня. В моём подсознании была нехорошая мысль о том, что он просил меня прийти к нему в кабинет с целью оказать давление. Но если бы позвонивший мне человек был не полицейским, а бывшим одноклассником, коллегой, другом или соседом, разве стал бы я записывать наш разговор? А если бы это произошло до начала преследования – 20 лет назад? На поверхности я пытался собрать доказательства, но в действительности, это выявило моё человеческое представление – беспокойство из-за того, что меня могут преследовать.

Я искренне благодарен Учителю за милосердную помощь в разрешении сложной ситуации, которая могла возникнуть из-за моих человеческих представлений. Конференция практикующих материкового Китая на Minghui.org также помогла мне улучшить моё понимание, основанное на Фа.

Заключение:

Учитель сказал нам: «Полицейские – тоже живые существа, которые ждут спасения. "Если они придут, тогда я разъясню им правду"». («Проповедь Закона на Конференции Фа в районе большого Нью-Йорка, 2013 г.»)

Наши отношения с полицейскими должны быть основаны на нашем стремлении спасти их. Нам очень посчастливилось стать практикующими Дафа. Мы должны устранить наши человеческие представления и привязанности и относиться к каждому полицейскому, которого мы встречаем, с открытым сердцем и при любой возможности разъяснять им правду, чтобы спасти их.