[Конференция Фалунь Дафа в Сан-Франциско] Совершенствоваться во время возникновения конфликтов в семье

(Minghui.org) 

Здравствуйте, Учитель! Здравствуйте, соученики!

За 17 лет практики я написала множество статей, в которых изложила истории своего совершенствования. Большинство из них было посвящено тому, как я использовала свои навыки, помогая Учителю в Исправлении Законом. Сегодня я хотела бы поделиться историей о совершенствовании во время взаимодействия с окружающими меня людьми.

Я никогда не была близка с мамой. Она постоянно была настроена негативно, часто жаловалась, редко хвалила и подбадривала меня.

Вскоре после того, как я начала заниматься Фалунь Дафа, у мамы диагностировали рак толстой кишки в поздней стадии. Позже она чудесным образом выздоровела, повторяя фразы «Фалунь Дафа несёт добро» и «Истина, Доброта, Терпение – праведные принципы». Приехав в США навестить меня, она, с одобрения отца, решила начать совершенствоваться по Фалунь Дафа.

Но её понимание Фа оставалось на уровне восприятия. Она поверхностно подходила к вопросу о приёме лекарств. Всякий раз, когда возникали трудности, она реагировала так, словно небо вот-вот обрушится, и постоянно обращалась ко мне за советом. Я не знала, что ей ответить, когда она говорила: «Ты даже не представляешь, что я чувствую! Ведь ты сама через это не прошла».

Я уговорила родителей переехать в США, в дом всего в пяти минутах езды от моего. Вскоре после того, как они обосновались, мама начала уговаривать меня подать заявление на медицинскую страховку для них, отвезти их к разным врачам и даже уговорила папу удалить все оставшиеся зубы. После этого папа перестал разъяснять правду о Дафа по телефону, объясняя это тем, что без зубов у него такая дикция, что его трудно понять, не говоря уже о том, чтобы донести правду до людей в Китае. В результате, на фоне моих смешанных чувств к маме, во мне росло негодование. Меня возмущало, что её ограниченность в понимании Фа затягивала моего отца всё глубже в обычное человеческое общество.

Навещая родителей, я долгое время разговаривала только с папой и избегала разговоров с мамой. Потом у неё была диагностирована болезнь Паркинсона. Она сидела на диване, не в силах повернуть голову или подойти к нам. Мама чувствовала себя грустной и беспомощной, но я не чувствовала вины – я считала, что и так хорошо забочусь о них. О чём ещё им мечтать? С нашими совершенно разными характерами мы были словно масло и вода, неспособные слиться воедино.

Однажды в гости к родителям со мной пришла практикующая. Во время нашего разговора о совершенствовании мама сказала что-то, что задело меня за живое, и я не смогла удержаться от ответа в снисходительном тоне. Прежде чем я успела договорить, практикующая решительно перебила меня. По дороге домой она раскритиковала моё поведение, сказав, что я не проявляю ни милосердия совершенствующейся, ни дочерней почтительности обычного человека. Я была потрясена.

Заглянув в себя, я осознала своё предубеждение по отношению к маме. Да, её свойство пробуждения, возможно, и ограничено, но что с того? Она никогда не выступала против Фа. Ограниченное свойство пробуждения относительно. Разве моё уразумение не является ограниченным по сравнению с уразумением усердных практикующих? Учитель проповедует Фа обычным людям, и у каждого из них разный уровень просветления. Но Учитель проявляет одинаковое милосердие ко всем, независимо от их уровня. Кто я такая, чтобы быть такой высокомерной?

Разговаривать с мамой в снисходительной манере – разве это не недостаток доброты? Её жизнь в Китае была гораздо более насыщенной, чем простая жизнь здесь. Так почему же она согласилась переехать сюда? Разве не потому, что доверяла мне и возлагала на меня большие надежды? Как я могла так с ней обращаться?!

Я стала чаще навещать маму. Когда папа был занят домашними делами, я ухаживала за ней. Однажды она застыла посреди коридора, когда шла куда-то. Я обняла её сзади и повела вперёд сантиметр за сантиметром, словно малыша, который учится ходить. Когда мы добрались до спальни, я помогла ей сесть на кровать, чтобы она отдохнула. Она посмотрела на меня нежным взглядом, что было большой редкостью.

Однажды, когда я уже собиралась уходить, мама вдруг сказала по-английски: «Я люблю тебя». Я была настолько потрясена, что застыла, не в силах ответить. Она никогда раньше не говорила мне ничего подобного! Даже когда много лет назад я улетала в США учиться, в аэропорту, провожая меня, она лишь попросила меня поторопиться, чтобы не опоздать на рейс. На этот раз, со слезами на глазах, я обняла её, поцеловала в лоб и сказала, что тоже люблю её. Лёд между нами растаял.

Позже моему отцу тоже потребовалась помощь, и я наняла для них сиделку с проживанием. Отец мог найти общий язык с кем угодно, а вот мама была полной противоположностью. Это причиняло ей глубокую боль, и она могла довериться только мне. Я изо всех сил старалась утешить её, поднять ей настроение и была посредником в натянутых отношениях между ней и сиделкой.

Сиделки приходили и уходили – всё из-за мамы. Каждый раз они тепло прощались с моим отцом, и каждый раз мне приходилось, стиснув зубы, искать следующую, более стойкую сиделку. Я чувствовала себя измотанной физически и морально, но больше не жаловалась, потому что понимала боль мамы.

Иногда мне приходилось самой ухаживать за ней. Однажды, когда я подмывала её после посещения туалета, она внезапно испражнилась мне в руку, сама того не заметив. Я спокойно вымыла руки, как делала это, меняя подгузники своему ребёнку.

Несколько месяцев назад мама впала в кому. Она лежала дома, и пока она крепко спала, я часто включала ей музыку Дафа «Пуду». В конце концов, она мирно скончалась, с лёгкой улыбкой на лице.

Я написала на китайском и английском языках о том, как принципы «Истина, Доброта, Терпение» очистили моё холодное и эгоистичное сердце, дав мне возможность повыситься и сопровождать маму – без сожаления – на последнем этапе её жизни. Я поделилась этой историей с медсёстрами моей мамы, соседями, родственниками в Китае и друзьями, и это стало очень эффективным способом разъяснения правды о Дафа.

После смерти мамы физическое и психическое здоровье отца постепенно ухудшалось. Я навещала его почти каждый день, чтобы поддержать его, вспомнить вместе с ним былые времена и поделиться новостями о работе и жизни. Было непросто делать это изо дня в день.

Однажды наша дочь приехала к нам на каникулы с Восточного побережья и предложила всей семьёй поехать на неделю в загородный дом в Орегоне. Я с таким нетерпением ждала этой драгоценной недели.

За день до отъезда я поехала навестить отца. К моему удивлению, его состояние настолько ухудшилось, что я не была уверена в том, увижу ли его по возвращении. Я осторожно спросила: «Папа, а что если я не поеду?» В отличие от его обычного вежливого отказа, он просто ответил: «Хорошо». У меня сердце упало, потому что мне пора было принять непростое решение.

Во время эпидемии ковида у моей дочери, как и у многих подростков, начались проблемы с психическим здоровьем. Однажды она торжественно заявила мне, что хочет порезать себе вены ножом. Не видя никаких следов травм, я подумала, что она просто хочет внимания. В конце концов, мы только что вернулись из поездки, которую я тщательно спланировала, чтобы поднять ей настроение. Я невольно подумала: «Я так много для тебя сделала, а ты это не ценишь?» Поэтому я не приняла это близко к сердцу и всего лишь сказала несколько утешительных слов. Я и не подозревала, насколько глубоко мой ответ ранил её. С этого момента она начала отдаляться от меня всё дальше и даже считать дни до отъезда в колледж.

Перемены в ней разочаровывали и смущали меня, но тогда я думала, что это просто типичные проблемы роста, присущие детям, выросшим в США, где подростковый бунт – обычное дело. В последнем семестре старшей школы у дочери развилась анорексия. Мой муж не понимал этого и считал, что она просто ищет оправдания, чтобы не ходить на соревнования, ведь она была членом школьной команды по лёгкой атлетике. Чувствуя себя беспомощной, дочь обратилась ко мне за защитой. Моё понимание и поддержка тронули её. За несколько недель до отъезда в колледж она раскрыла мне истинную причину своего отчуждения. Я была потрясена и искренне извинилась перед ней. Она была немного удивлена тем, что её обычно упрямая и гордая мама смирилась и попросила прощения.

Она уехала учиться в колледж за тысячи километров от дома, но жизнь там далась ей нелегко. Всего через несколько месяцев у неё развилась депрессия. В самые тёмные, самые беспомощные моменты мы подолгу говорили с ней по телефону, и она чувствовала, что я всегда рядом и поддержу её. Когда ей было особенно трудно, я с тремя пересадками долетела до её кампуса. Она подбежала ко мне и крепко обняла меня. С этого момента мы стали лучшими друзьями.

Теперь я, как самосовершенствующаяся, должна была сделать выбор между привязанностью к своей семье и дочерним долгом. Вернувшись домой, я рассказала своим близким о состоянии отца. Муж постоянно спрашивал, уверена ли я в своём решении, напоминая, что я всегда могу вернуться одна, если возникнет чрезвычайная ситуация.

Дети приняли моё решение, чему я была рада. На следующий день, перед отъездом, дочь крепко обняла меня и напомнила, что мне нужно беречь себя. Её понимание и забота развеяли мою тревогу.

Родственники мужа

А теперь позвольте мне рассказать вам о двух женщинах из семьи мужа. Моя свекровь Кэти – любящая душа, но в то же время сильная духом. В семье её прозвали «Королевой».

Через несколько недель после того, как я начала совершенствоваться по Фалунь Дафа, я купила билеты для всей семьи на представление Shen Yun. Первыми пошли родственники мужа. Представление показалось им прекрасным, но они не смогли полностью понять его глубокий смысл. Их реакция повлияла на моего мужа, который решил не смотреть представление. Этот случай посеял в моём сердце семя обиды на Кэти.

Позже ей, как и моей маме, поставили диагноз «болезнь Паркинсона». Из сострадания я рассказала ей о Фалунь Дафа, но она отказалась заниматься этой практикой, и её отказ лишь усугубил мою обиду.

По мере того, как я продолжала изучать Фа, а состояние свекрови ухудшалось, во мне начало просыпаться милосердие. Моё отношение к ней менялось – от поверхностной заботы вначале к искреннему пониманию и, наконец, к готовности разделить с ней бремя семейных обязанностей.

Кэти очень ценила семейные встречи и любила устраивать праздничные вечеринки для семьи и родственников, иногда включая друзей и соседей. Но когда её здоровье ухудшилось, она больше не могла этого делать. Я предложила взять на себя обязанности хозяйки. Это было против моей натуры – обычно мы уезжали в путешествия на праздники, чтобы избежать приглашений. Но на этот раз я решила этого не делать.

В прошлый День благодарения я приготовила традиционный обед с индейкой, и все были счастливы. Кэти поблагодарила меня: «Спасибо». После короткой паузы она добавила: «Спасибо за всё, что ты для меня сделала».

На празднике в честь 60-й годовщины свадьбы родителей мужа я вышла на сцену, чтобы рассказать историю: когда моей дочери было всего несколько месяцев, Кэти ездила на машине по три часа в одну сторону, чтобы провести день с внучкой – без суеты, без требований. Это была чистая любовь. Я от всего сердца поблагодарила её: «Мама, если мне когда-нибудь посчастливится стать бабушкой, я надеюсь быть такой же элегантной, весёлой и любящей, как ты». Зал взорвался аплодисментами, а на глаза Кэти навернулись слёзы.

Келли, сестра моего мужа, – добрая и общительная девушка, у которой много друзей, но она склонна к преувеличению. Она жила в тени достижений старшего брата, пока училась в школе. Мой муж сам обеспечивал себя во время учёбы в колледже, не беря ни копейки от родителей. Келли же, напротив, и по сей день продолжает принимать финансовую поддержку от родителей.

Однажды перед Рождеством Келли позвонила матери и сказала, что не приедет домой на праздник, потому что путешествует по Африке. Когда телефон передали нам, она, смеясь, сказала: «Здесь, в Сан-Франциско, чудесно и солнечно». Мы сочли её попытку вовлечь нас в свой обман грубой и возмутительной. В конце концов, мы не выдержали и рассказали Кэти правду. После этого Келли удалила меня из друзей на Facebook.

Я была возмущена. Я имела полное право разорвать отношения с такой, как она, но она это сделала первой. Это было унизительно!

Но я – самосовершенствующаяся. Успокоившись, я поняла, что, хотя на первый взгляд мои чувства к Келли, казалось, формировались под влиянием мужа, в глубине души я таила глубоко скрытую зависть.

С тех пор, как мы поженились, Кэти настаивала, чтобы вся семья каждый год на Рождество собиралась в её загородном доме, который находился в сотнях километров от нас. Она также предложила мне, из уважения к моей культуре, готовить китайский ужин в канун Рождества. Но была проблема: её дочь Келли была на четыре года старше меня. Почему именно мне приходилось собирать все ингредиенты, ехать девять часов до её дома и после целого дня катания на лыжах часами готовить на кухне, пока все остальные отдыхали? А Келли не нужно было и пальцем пошевелить.

Более того, мы были свидетелями того, как Кэти вручала Келли чек на крупную сумму и дополнительно давала деньги на её ежегодные заграничные поездки. Всякий раз, когда Келли ужинала с нами, мы полностью оплачивали счёт.

Но почему я завидовала ей? Да, в ней было много такого, что я не могла выносить. Однако я не понимала до конца причинно-следственные связи в семье мужа. Разве её присутствие не должно было помочь мне повысить Синьсин и преодолеть конфликты? Что хорошего было в том, чтобы уговорить мужа рассказать матери правду? Это только навредило бы Кэти. Разве мы, совершенствующиеся, не делаем акцент на терпении? Так где же в тот момент было моё терпение?

Я отбросила свои предубеждения и попыталась увидеть в Келли положительные стороны. Однажды она зашла к нам домой после встречи с друзьями, надеясь поговорить с моим мужем, но его не было дома. Я тепло её поприветствовала. Во время нашего разговора она расчувствовалась, когда говорила о своём брате. Я слушала спокойно, не осуждая её и не позволяя её эмоциям влиять на меня. Я попыталась поставить себя на её место и по-настоящему понять её точку зрения. В конце концов, я сказала: «Поверь мне, твой брат никогда бы не стал тобой манипулировать». Она на секунду замерла, а потом расплакалась.

Позже Келли сказала мне: «Нам действительно стоит общаться. Когда будешь в городе, заходи ко мне». Раньше я бы подумала, что она просто проявляет вежливость по отношению к Кэти. Но теперь я уже не воспринимала её так. Я приняла её приглашение и позже нашла время, чтобы поужинать с ней и её подругой. Они были тронуты моей искренностью и открытостью. После того, как я рассказала им о Shen Yun, они искренне пообещали сходить на представление.

Заключение

Из дома в офис мне приходится ездить по извилистой горной дороге. Иногда на крутом повороте я внезапно начинала нервничать: ладони потели, взгляд был устремлен прямо перед собой; я боялась, что одно неверное движение может привести к тому, что я врежусь в ограждение и свалюсь в овраг. Чем больше я нервничала, тем больше мне казалось, что руль не подчиняется мне. Но когда я переставала слишком много думать и просто «плыла по течению» дороги, машина естественным образом вписывалась в повороты, и моё сердце расслаблялось.

Разве наше совершенствование не такое же? Если наш ум ясен и сосредоточен, наполнен исключительно Фа, то каким бы опасным ни был путь, мы сохраним спокойствие и уравновешенность. Путь, который приготовил для нас Учитель, каким бы сложным он ни казался, действительно лучший.

Вышесказанное – это моя история. Пожалуйста, укажите на любые несоответствия.

Спасибо, Учитель! Спасибо всем!

(Статья представлена для Конференции Фа 2025 года по обмену опытом совершенствования практикующих Фалунь Дафа в Сан-Франциско)