Следуя Фа и смотря в себя, я преодолела трудности

(Minghui.org) Мне 60 лет. Я начала заниматься Фалуньгун (Фалунь Дафа) в июле 1998 года. В конце сентября 2003 года меня освободили после двухлетнего заключения в исправительно-трудовом лагере. Вернувшись домой, я узнала, что компания, в которой работала, обанкротилась, и теперь всеми вопросами занималась рабочая группа из муниципального управления. Своим сотрудникам при увольнении компания выплатила единовременное пособие.

Однако за те два года, что я находилась в трудовом лагере, меня уволили, и мне это пособие не выплатили. Я удивилась, услышав это, и поняла, что это ещё один способ зла преследовать меня.

На следующий день я пошла в отдел подачи жалоб и обращений. Я принесла справку об освобождении из заключения и объяснила свою ситуацию. Я сказала руководителю рабочей группы (генеральному секретарю муниципального правительства Суню), что меня уволили незаконно, пока я находилась в заключении за практику Фалуньгун, и согласно Трудовому кодексу, расторжение трудового договора должно быть подписано обеими сторонами. Он выразил сочувствие и сказал, что разберётся с моей ситуацией и ответит к концу октября.

Каждые несколько дней я ходила узнать, как идут дела. После получения компенсации в размере более 10 000 юаней я планировала часть денег отдать ребёнку, а часть – матери.

Я развелась ещё до начала совершенствования по Фалуньгун, и мой ребёнок остался жить с отцом, а я платила алименты. Пока я находилась в трудовом лагере, у меня не было денег, и я не могла платить алименты. Бывший муж не понимал меня и не разрешал видеться с ребёнком. Я думала, что когда снова начну выплачивать алименты, то смогу видеться с ребёнком.

Мой отец умер, а мать получала пенсию всего 50 юаней в месяц, и ей не хватало на проживание. Три моих брата помогали ей деньгами. Я тоже хотела внести свой вклад и уже с радостью представляла, куда потрачу эти деньги.

Однако в конце октября я снова пришла к секретарю, а он сказал: «Поскольку компания обанкротилась, и её больше не существует, то по новым правилам, независимо от причины увольнения, компенсации не выплачиваются». Я была потрясена. Все мои планы рухнули. Я не смогла сдержать эмоции и разрыдалась.

Я сказала: «Ваше отношение к рабочим противоречит Трудовому кодексу. Никакие внутренние правила не могут отменить закон».

В кабинете было много людей, и я услышала, как кто-то сказал: «Правильно говорит!»

Пока я находилась в трудовом лагере более тысячи человек уволили из компании. Каждый день многие из них приходили в этот отдел добиваться справедливости. Несколько человек согласились с моими словами и пригласили присоединиться к их петиции, но я объяснила: «Я другая. Я практикующая Фалуньгун». Чтобы правительство не использовало это как повод для критики Фалуньгун, я не присоединилась к ним.

Я сильно переживала, когда вернулась домой, и, открыв Книгу, начала изучать Фа и искать свои недостатки. Я обнаружила глубоко скрытые привязанности: к личным интересам, семейным узам, эгоизм, а также поняла, что не смотрела на ситуацию с позиции Фа и руководствовалась эгоистичными мыслями. Я стала больше изучать Фа и исправлять себя на основе Фа.

Я начала ходить в различные ведомства и разъяснять там правду о Фалуньгун. Я ходила в отдел жалоб и обращений компании, к директору и партийному секретарю компании, обращалась в различные муниципальные учреждения, включая «Офис 610», департамент безопасности полиции, управление юстиции и муниципальное бюро жалоб и обращений граждан. Я рассказывала всем, что меня преследовали, и что практикующие Фалуньгун следуют принципам «Истина, Доброта, Терпение» и стремятся быть хорошими людьми. Я сообщила, что проработала в компании 20 лет, много раз была признана «образцовым работником» и внесла большой вклад в её развитие. Я говорила открыто и без страха.

Когда я пришла в «Офис 610», там как раз шло совещание. Из кабинета, где оно проходило, вышел мужчина по имени Сун и провёл меня в другой кабинет. Он выслушал меня с пониманием и сочувствием и сказал: «Этим вопросом всё равно должна заниматься компания» и добавил: «Я вам завидую, потому что вы не боитесь открыто высказывать своё мнение. А мы теперь даже боимся сказать, когда простужаемся или заболеваем, потому что опасаемся, что практикующие могут сказать, что это для нас возмездие». Услышав это, мне захотелось засмеяться. Этот разговор произвёл на меня глубокое впечатление.

В ходе этого процесса я избавилась от эгоизма, привязанности к личной выгоде и родственным чувствам. Однажды утром в середине декабря я снова пришла в городское бюро по приёму жалоб и обращений граждан и рассказала им о Фалуньгун. Днём я позвонила секретарю, чтобы узнать о своей ситуации. Он ответил: «Вас восстановили в компании в статусе пенсионера, пока будете получать пособие в размере 120 юаней в месяц. А когда достигнете пенсионного возраста, будете получать полную пенсию. Приходите за деньгами в конце месяца».

Я повесила трубку и с удивлением подумала: «Неужели всё так просто?» Более 1000 уволенных сотрудников до сих пор не получили никакого ответа. Все они считали, что такой результат для них невозможен.

Благодаря этому опыту я стал свидетелем чуда Фалуньгун. Это действительно так, как сказал Учитель:

«Совершенствование зависит от тебя самого, а Гун – от Учителя» («Чжуань Фалунь», лекция первая).

Я, как практикующая, всего лишь разъясняла правду, и в итоге всё разрешилось! Спасибо, милосердный Учитель, за защиту.

Избавиться от страха

В конце июля 2022 года провинциальное управление общественной безопасности направило в наш город своих сотрудников и усилило преследование Фалуньгун в нашем районе. Многие практикующие находились под наблюдением, и я была одной из ключевых целей. Мой мобильный телефон, номер машины, Интернет, онлайн-покупки и вся моя личная информация отслеживались. За моим домом круглосуточно наблюдали специальные люди. Муниципальное управление общественной безопасности ежедневно получало отчёты о моей деятельности.

Обнаружив, что у моего дома дежурит наблюдатель, я испугалась и рассказала об этом практикующим, с которыми сотрудничала. Один из них посоветовал немедленно скрыться, а другой сказал: «Не бойся. Просто делай то, что должна делать». Я чувствовала, что не могу спокойно справиться с ситуацией, поэтому более трёх недель жила в чужом доме.

В то время я много изучала Фа, но так как не смотрела в себя и не пыталась повысить Синьсин, страх не исчезал. Каждый раз, когда выходила на улицу, я полностью закрывала себя. Если мне снова приходилось выходить, я полностью меняла одежду с головы до ног, включая обувь. Я ходила под зонтом, чтобы камеры наблюдения не могли меня отследить, и перед тем, как идти в какое-либо место, даже проверяла наличие камер наблюдения в том районе. Я понимала, что стараюсь избежать преследования с помощью мышления обычного человека.

Позже я сняла квартиру в другом районе, считая, что там будет безопаснее. Вскоре после переезда в городе ввели карантин из-за ковида. Все оказались запертыми в домах и выходили из здания только один раз в день для прохождения теста на ковид. Я не хотела его делать. Каждый раз, когда волонтёры объявляли по громкоговорителю, что нужно сдать анализы, я чувствовала беспокойство и подавленность, глядя в окно на длинную очередь людей, ожидающих результата.

Не зная, сколько продлится карантин, я зарегистрировалась в местном жилом комплексе на доставку продуктов. При регистрации сотрудница комитета попросила моё удостоверение личности. Я сказала, что совсем недавно переехала, и документ остался в старом доме, пообещав предоставить его после снятия карантина.

После этого мне постоянно звонили, требуя сдать тест, для которого требовалось удостоверение личности. Я зарегистрировалась, используя удостоверение личности арендодателя. Это вызвало у них подозрение, что в квартире проживают два человека, но ни один из них не сдал тест на ковид. Это насторожило сотрудников, и они стали приходить ко мне домой.

Сначала я не обращала на них внимания, но, так как отказ от сдачи теста считался нарушением закона, позже они вызвали полицию, и мне пришлось открыть дверь. Они сняли на видео меня и квартиру. Поскольку в моей комнате висела фотография Учителя, я разволновалась и подумала: «Они узнают, что я практикующая Фалуньгун».

Но после того, как сотрудники полиции узнали, что я практикующая, один из них сказал: «Мы не будем вас беспокоить из-за практики Фалуньгун. Но, пожалуйста, сотрудничайте с нами и сдавайте тест на ковид». Я согласилась. Позже я несколько раз говорила с тем полицейским о Фалуньгун, и мне показалось, что он принял мои слова.

В то время арестовали практикующую, с которой я работала. Её жестоко пытали, чтобы заставить рассказать о других практикующих. Об этом писали на сайте Minghui, и местные практикующие прислали мне эту информацию. Я сильно испугалась. Каждый раз, когда видела её имя в статьях, опубликованных на сайте Minghui, или в сообщениях от соучеников, меня охватывал страх, я дрожала как осиновый лист.

Я опустилась на колени перед фотографией Учителя и просила укрепить меня. Я отрицала преследование старыми силами и мысли о страхе в своём сознании. Примерно через 20 минут дрожь прекратилась, но страх ещё остался. Я продолжала изучать Фа и отправлять праведные мысли с ещё большим усердием, но страх всё не исчезал. Когда я начала заучивать Фа наизусть, страх ослаб, но полностью не исчез.

Сидя перед фотографией Учителя в позе «лотоса», я отправляла праведные мысли и смотрела в себя. И поняла, что зло нацелилось на проект, в котором я участвовала, потому что занималась им со множеством привязанностей, включая стремление показать себя, фанатизм, стремление к комфорту, жажду славы и успеха. Я также обижалась, завидовала практикующим и имела склонность к борьбе. Со слезами на глазах я сказала Учителю: «Эти привязанности – не “я”, они мне не нужны. Я хочу от них избавиться» и сразу почувствовала, как моё поле открылось и очистилось. Материя страха устранилась, и сознание успокоилось.

Карантин длился 28 дней. По истечении этого срока каждой семье выдали пропуск, по которому ежедневно можно было выходить на улицу на два часа. Через неделю карантин полностью отменили.

Я буду продолжать твёрдо совершенствоваться, следуя наставлениям Учителя, и помогать Учителю спасать живых существ в процессе Исправления Законом. Спасибо, милосердный Учитель, за моё спасение!