Я стоял в полицейской форме вместе с практикующими во время мирного обращения «25 апреля»

(Minghui.org) С момента исторического мирного обращения практикующих Фалуньгун, которое состоялось в Пекине 25 апреля 1999 года, прошло уже 27 лет. В тот день я стоял в полицейской форме среди десяти тысяч практикующих Дафа и своими глазами видел, что произошедшее у Чжуннаньхая не имело ничего общего с ложью и клеветой, которую позже распространяла компартия Китая с целью очернить Фалуньгун.

Я начал практиковать Фалунь Дафа в 1994 году, будучи сотрудником правоохранительных органов. Благодаря практике Фалунь Дафа я начал добросовестно исполнять свои обязанности, и в течение многих лет занимал первое место по профессиональным показателям в регионе. Следуя наставлениям Учителя, я поступил в два университета и начал учиться.

Согласно принципам Дафа «Истина, Доброта, Терпение» я не принимал взяток и всегда старался помогать людям. При каждом удобном случае я рассказывал людям о Дафа. Более десяти моих коллег начали читать книги Дафа. Я даже разъяснил правду о Фалунь Дафа начальнику полиции. После работы я часто рассказывал о Дафа сотрудникам других государственных учреждений.

Утром 24 апреля 1999 года один из практикующих сообщил мне, что в журнале, издающемся в Тяньцзине, была опубликована статья с клеветой на Фалуньгун.  Когда практикующие отправились в редакцию, чтобы разъяснить ситуацию, Бюро общественной безопасности города Тяньцзиня направило сотни полицейских, в том числе вооружённых. В результате были задержаны 45 последователей Дафа.

Я не удивился этой новости, потому что за последние годы произошло несколько подобных инцидентов, и мы сами на пункте практики постоянно сталкивались с помехами и давлением со стороны властей.

В 1996 году правительство запретило издавать книги Дафа. Затем газета Guangming Daily опубликовала статью, клевещущую на Дафа. Позже я узнал, что полиция начала вести за нами скрытое наблюдение. Затем Пекинское радио и телевидение (BRTV) выпустило в эфир выпустила передачу, очерняющую Дафа. На этот раз давление со стороны властей резко усилилось: в Тяньцзине практикующих начали арестовывать открыто.

Обсудив ситуацию с соучениками, мы пришли к выводу, что некие злонамеренные люди тайно нагнетают обстановку, чтобы нанести вред практике. Иначе как правительство могло запретить такую хорошую практику, которая помогает людям восстановить здоровье, повышает нравственность, укрепляет семейные отношения – и в итоге способствует социальной стабильности и экономии государственных средств на здравоохранение?

Мы решили разъяснить правду о Фалунь Дафа правительственным чиновникам на самом высоком уровне. Мы верили, что лидеры страны поддержат нас, когда узнают правду, и решили отправиться в Пекин.

Тем вечером мы сели на поезд до Пекина. Чтобы показать, что среди практикующих есть люди самых разных профессий, я надел новую полицейскую форму. В тот вечер в поезде было многолюдно, но никто не шумел. Мне показалось, что в поезде было много учеников Дафа со всей страны.

Утром мы прибыли на вокзал в Пекине и сели в автобус, следующий в сторону Чжуннаньхая, комплекса зданий центрального правительства. Почти все пассажиры из нашего автобуса вышли на той же остановке, что и мы. Среди них были практикующие со всей страны. По дороге в Чжуннаньхай было тихо, хотя людей было много.

Прибыв на место, мы увидели практикующих, стоявших на тротуаре напротив красной стены Чжуннаньхай. Все старательно следили, чтобы на тротуаре оставался трёхметровый проход для людей. Пока мы искали место, где встать, я заметил нескольких соучеников, которые также были одеты в полицейскую и военную форму. Мы кивнули друг другу в знак приветствия.

Через некоторое время мы нашли место, где можно было встать. Уже рассвело, и мимо проходили местные жители. Я услышал, как один человек сказал: «Эти люди подают петицию в поддержку Фалуньгун». Увидев, что некоторые практикующие были одеты в форму, другой человек спросил: «Почему здесь полицейские, военные и судьи?» Третий ответил: «Так много людей практикуют Фалуньгун, неудивительно, что среди них есть люди самых разных профессий».

Практикующие со всей страны продолжали прибывать. На фоне голубого неба, белых облаков, зелёных деревьев и красных стен в лучах утреннего солнца десять тысяч учеников Дафа, стоявших в тишине, представляли величественную и мирную картину.

Около десяти утра вдалеке вдруг раздались аплодисменты. К нам вышел Чжу Жунцзи, премьер Госсовета КНР.  Через несколько минут к нам поспешно подошли две соученицы и спросили, нет ли среди нас человека с юридическим образованием: премьер пригласил нескольких представителей для беседы с руководством Государственного бюро по обращениям граждан. Поскольку на мне была полицейская форма, они надеялись, что пойду я.

Я сомневался, стоит ли мне идти. Ведь я был лишь простым полицейским, и мысль о том, что мне предстоит встретиться с высокопоставленными руководителями в Чжуннаньхае, вызвала волнение. Я чувствовал сильное давление. Кроме того, я был знаком только с уголовным правом и не знал других законов.

Я боялся, что могу допустить ошибку и повредить нашему обращению, поэтому не решился пойти. Вместо себя я предложил другого практикующего – судью, который стоял за моей спиной и специализировался на экономических спорах. Однако и он отказался, так как не был уверен в своих знаниях по вопросам гражданских прав.

Время поджимало, и две пекинских соученицы очень волновались. Вдруг им позвонили и сказали, что практикующий, знающий соответствующие законы, уже вошёл в Чжуннаньхай вместе с несколькими другими представителями.

Спустя некоторое время подъехало много полицейских машин. Из них вышло множество сотрудников полиции, которые рассредоточились и выстроились в линию перед нами. Поскольку мы не держали в руках плакатов и не выкрикивали лозунги, а просто тихо стояли, полицейские встали группами по три-пять человек и стали общаться между собой. Они также не испытывали к нам никакой неприязни. Первоначально напряжённая атмосфера быстро рассеялась.

В это время мы заметили, что мимо нас время от времени медленно проезжают чёрные или белые фургоны. Практикующие обратили внимание, что внутри них были установлены камеры: за нами велась видеосъёмка.

Никто не знал, как поступит правительство, но в памяти ещё было живо воспоминание о расстреле студентов на площади Тяньаньмэнь. Напряжение нарастало. В этот момент один из практикующих сказал: «Полиция записывает нас, но Небеса также наблюдают за нами». Эти слова вдохновили всех. Наши праведные мысли укрепились, и те, кто стоял в первом ряду, выпрямились и подняли головы.

Через некоторое время полицейские передали полученный приказ: всем следовало немедленно разойтись. Нас предупредили: если мы не уйдём, то будем нести ответственность за последствия.

Но наши представители находились в Государственном бюро по приёму жалоб и обращений граждан и вели переговоры с руководством. Мы не могли просто так уйти, поэтому никто не сдвинулся с места, хотя полиция велела нам расходиться. Позже я узнал, что в переговорах приняли участие несколько представителей Ассоциации Фалунь Дафа Пекина. Это стало ещё одной причиной остаться и дождаться результата.

Уже стемнело, а новостей не было. Мы не знали, удастся ли решить этот вопрос, и как долго придётся ждать. На сердце у меня было немного тяжело.

К этому времени новость о том, что последователи Фалуньгун обратились в Государственное бюро, распространилась по всему Пекину, и добросердечные жители столицы призывали нас уехать. Они говорили: «Партия безжалостна. С ней невозможно договориться. Когда стемнеет, полицейские могут “очистить территорию”. Так они и поступили 4 июня 1989 года».

Когда я услышал эти слова, у меня сжалось сердце, и внутри поднялась тень страха. В нашем управлении было несколько полицейских, которые участвовали в бойне на площади Тяньаньмэнь 4 июня. Они рассказывали мне, что партия не знает пощады.

Но когда я поднял голову, то увидел, что другие практикующие продолжают твёрдо стоять. В этом праведном поле мой страх утих. Я собрал свою волю в кулак: раз уж пришёл сюда, то не буду об этом беспокоиться. Предоставлю всё воле Небес.

Всю ночь в поезде по пути в Пекин я не сомкнул глаз, а после целого дня на ногах внезапно почувствовал сильную усталость. Я нашёл свободное место, присел и незаметно для себя уснул.

Соученики разбудили меня около девяти часов вечера и сообщили, что встреча завершилась. Руководство страны уведомило полицию Тяньцзиня о необходимости освободить задержанных практикующих. Однако нам сказали, что по остальным вопросам потребуется дополнительное рассмотрение. Нас попросили немедленно покинуть район Чжуннаньхая. Мирные переговоры подошли к концу, и той же ночью мы все разъехались по домам.

После того как я вернулся домой, меня вызвали в полицию. Я понятия не имел, откуда они узнали, что я ездил в Пекин.  Руководители моего подразделения резко осудили мой поступок, заявив, что появление в полицейской форме на обращении в поддержку Фалуньгун свидетельствует о моей «политической недальновидности». Однако никаких дисциплинарных мер в отношении меня принято не было.

Когда Дафа подвергается нападкам на земле, я как ученик Фа, не могу оставаться в стороне. Защина Фалунь Дафа – это незыблемая обязанность каждого истинного ученика Дафа. Как сотрудник правоохранительных органов, я не мог молчать, когда с людьми обращались несправедливо.