Прорваться через попытки преследования злом

(Minghui.org) Я практикую Фалунь Дафа, работаю в государственном учреждении. Десять лет назад на работе произошла реорганизация, и меня перевели в отдел, объединивший несколько подразделений. Новый директор отдела раньше отвечал за безопасность. В то время я боялся, что меня будут преследовать за то, что я практикую Фалунь Дафа. Однако, чем больше человек чего-то боится, тем хуже становится. На собрании всего коллектива директор публично заявил, что будет искать тех, кто практикует Фалунь Дафа, и я стал бояться ещё больше. За исключением нескольких человек из моего бывшего отдела, в новом отделе никто не знал, что я последователь Фалунь Дафа. Общаясь с сотрудниками службы безопасности, я узнал, что начальник отдела политической безопасности нашей компании отвечает за осуществление контроля над людьми. Самое главное, что практикующие считались «ненадёжными». Конечно, наблюдение за практикующими Фалунь Дафа также осуществлялось по указанию «Офиса 610».

Как практикующие Дафа периода Исправления Законом, мы несём ответственность за разъяснение людям правды о Дафа и их спасение. Хотя компартия Китая строго контролировала мою рабочую среду, и я часто испытывал страх, но всё-таки старался следовать требованиям Учителя. То есть я относился к каждому, кого встречал на работе, как к человеку с предопределённостью и при любой возможности разъяснял правду о Дафа лицом к лицу. Я встретил много людей во время выполнения проектов на работе и часто беседовал с ними один на один. Желая найти отклик у собеседника, я обычно начинал с обсуждения хаоса в обществе Китая, а потом рассказывал им правду.

Затем я переходил к основной теме – преследованию Дафа, осуществляемому компартией. Я рассказывал о том, как Дафа распространился по всему миру, об инсценировке самосожжения на Тяньаньмэнь. Если собеседник воспринимал эту информацию, то я предлагал ему покинуть ряды компартии и принадлежащих ей организаций и рассказывал о том, как важно это сделать.

Конечно, разъяснение правды было для меня процессом совершенствования. Временами, когда состояние моего совершенствования было хорошим, собеседник реагировал положительно. Однако под влиянием партийной идеологии и моих привязанностей бывали моменты, когда человек не воспринимал то, что я говорю. Однажды руководитель проекта сказал мне: «Не рассказывай об этом всем, кого встретишь». Я понял, что он имел в виду моё разъяснение людям правды о Дафа, но просто улыбнулся и не стал больше об этом думать.

Однажды днём ко мне подошёл директор и попросил зайти к нему в кабинет. Я ощутил угрозу в его голосе и зашёл к нему в кабинет. Он посмотрел на меня и со строгим выражением лица сказал: «Скажите, что вы думаете о Фалунь Дафа». Я знал, что это испытание, и не хотел скрывать, что являюсь последователем практики, поэтому ответил: «Фалунь Дафа учит людей быть хорошими и следовать принципам “Истина, Доброта, Терпение”. Эта практика приносит пользу сознанию и телу». Усмехнувшись, он прервал меня: «Мне не нужно этого говорить. Позвольте мне кое-что уточнить. Вы убеждали людей выходить из партии и молодёжных организаций?» Я спросил: «Когда?» Он ответил: «Кое-кто пожаловался, утверждая, что вы говорили людям о выходе из партии». Я спросил: «Кто это сказал?» Он ответил: «Вам не стоит беспокоиться о том, кто это был». В тот момент я подумал о двух соучениках, которых подвергли преследованию из-за доноса.

Я всё время отправлял праведные мысли, думая, что ни в коем случае не должен признавать преследование зла. Директор повысил голос и сказал: «Вы должны понять, что я проверяю ваше отношение к этому делу. Полицейские и сотрудники «Офиса 610» не будут с вами так разговаривать». Я спокойно ответил: «Я открыто говорил с этим человеком, потому что считал его другом, я поделился с ним правдой. Люди должны доверять друг другу. По китайской традиции мы должны помнить о доброжелательности, праведности, вежливости, мудрости и надёжности. Если человек предаёт друзей, является ли он другом?» Я заметил, что лицо директора покраснело, и он сказал: «Считайте, что я ничего вам не говорил, и сегодня ничего не произошло. Можете идти».

В это время я по-настоящему понял слова Учителя:

«Если действительно сможешь перед лицом трудностей иметь очень праведные мысли, тогда, столкнувшись с репрессиями зла и с помехами, ты будешь говорить твёрдые слова, исходящие из праведных мыслей, и можно будет сразу же разложить зло (аплодисменты); это приведёт к тому, что люди, которых использует зло, повернутся и убегут; злые репрессии по отношению к тебе рассеются, как дым и облака; помехи зла по отношению к тебе исчезнут без следа» («Проповедь Фа на международной конференции на Западе США»).

В это время мимо офиса проходил соученик, который услышал, что меня заберут в полицейский участок и в «Офис 610». Он помог мне отправлять праведные мысли. Позже, когда мы встретились, я рассказал ему о ситуации. Мы оба поняли, что должны с милосердием относиться к тем, кто не знает правды о Дафа. Я подумал, что, возможно, на этом уровне я соответствовал требованиям Фа. Учитель помог разложить зло, которое пыталось контролировать и преследовать меня. Учитель был рядом и защищал меня.

Учитель сказал:

«По-настоящему ли ты совершенствуешься? Действительно ли ты поступал согласно требованиям Дафа?! Разъясняешь ли ты правду с человеческим сердцем, испытывая недовольство репрессиями в отношении Фалуньгун, или же подтверждаешь Фа и спасаешь живых существ, действительно стоя на позиции ученика Дафа?» («Проповедь Закона на конференции Фа в районе Большого Нью-Йорка»).

Хотя тогда я и думал об этом вопросе, но по-настоящему глубоко не размышлял над этим. Главная причина была в том, что на меня сильно повлияла идеологическая партийная обработка, и я часто рассказывал правду с жестокостью и ненавистью, которые мне внушала компартия. Часто я говорил не с добрыми намерениями, а наоборот, иногда создавалось впечатление, что я недоволен этой злой партией. Это не было истинным подтверждением Фа и спасением живых существ с точки зрения практикующего Дафа. Кроме того, в то время я не мог напрямую рассказать правду о Дафа директору и начальнику отдела политической безопасности. Однако другие практикующие всё равно разными способами разъясняли им правду.

Из-за случившегося я понял, что моё поле энергии ещё нечистое, и зло в пространстве, за которое я отвечаю, не устранено. Каждый день перед работой я посвящал пять-десять минут отправлению праведных мыслей. Моя цель была уничтожить факторы зла, манипулирующие директором департамента и начальником отдела политической безопасности, а также гнилую нечисть и чёрные руки, преследующие Дафа и практикующих, и мешающие спасению людей. Хотя я не мог ничего видеть или чувствовать в другом пространстве, но твёрдо верил в то, что говорил Учитель. Поэтому я постоянно отправлял праведные мысли, чтобы устранить факторы зла, влияющие на тех, кто находится на моей работе.

Однажды директор вызвал меня к себе в кабинет и сказал: «Начальство всегда даёт задания, связанные с вопросами о Фалунь Дафа. Я упомянул им о вашей практике». Он также рассказал, что однажды приезжал в головной офис и говорил обо мне с сотрудниками «Офиса 610». В «Офисе 610» были записи о тех, кто практиковал до того, как в 1999 году началось преследование Фалунь Дафа. Он упомянул, что люди из «Офиса 610» негативно относятся к практикующим, однако он защищал меня, говоря: «Он (имея в виду меня) не такой. Он работает усердно, добросовестно и ответственно. Он совершенно нормальный человек». Я был очень рад, что директор выступил в защиту практикующего Дафа. В то время я не знал, почему он вдруг решил поделиться этим со мной. Позже один из соучеников сказал: «Ты слышал, что начальник отдела политической безопасности попал в аварию и получил серьёзный перелом?» Тогда я понял, почему директор рассказал мне это, всё стало ясно.

После этого случая я понял, как важно отправлять праведные мысли и серьёзно относиться к совершенствованию. Я знаю, что только следуя требованиям Учителя, серьёзно изучая Фа, исправляя каждую мысль, по-настоящему повышаясь и хорошо выполняя три дела, я смогу оправдать милосердное спасение Учителем.