«Вы можете научить нас выполнять упражнения Фалуньгун?»

(Minghui.org) В мае 2018 года меня незаконно арестовали за то, что я рассказывала людям правдивые факты преследования Фалуньгун (или Фалунь Дафа). В центре заключения я объявила голодовку, протестуя против преследования, развязанного компартией Китая (КПК). В то время в камере было семь или восемь человек, и я решила спасти их.

Я вежливо поприветствовала их, и одна из женщин, улыбнувшись, сказала мне: «Ты, похоже, образованная».

«Спасибо, – поблагодарила я. – Я практикующая Фалуньгун. Это Учитель Ли, основатель этой практики, научил меня быть хорошим человеком». 

«Ваш Учитель?» – она посмотрела на меня с любопытством.

«Да, он наставляет нас быть добрыми ко всем людям», – сказала я.

«Почему-то вы очень отличаетесь от описания практикующих Фалуньгун по телевидению, – произнесла она. – Зачем же практикующие совершили самоубийство и сожгли себя на площади Тяньаньмэнь?»

«Это была фальсификация, организованная КПК, чтобы оклеветать Фалуньгун и обмануть людей, – ответила я и рассказала правду об этом инциденте, а также объяснила, что Фалуньгун запрещает своим последователям убийство и самоубийство. – Учитель Ли говорит нам, что совершение убийства и самоубийство – это грех. Фалуньгун требует, чтобы мы улучшали свой характер, становились нравственными и честными людьми, руководствуясь принципами “Истина, Доброта, Терпение”. Но Цзян Цзэминь и его приспешники, боясь потерять власть, начали преследование десятков миллионов невиновных людей по всему Китаю. Вот кто настоящие злодеи!»    

Я также рассказала им, что раньше страдала от онемения плеч, мигрени и запоров и часто простужалась из-за плохого состояния здоровья. Однако все эти болезни исчезли после того, как я начала заниматься Фалуньгун.

«Я начала совершенствоваться в 1997 году и с тех пор никогда не нуждалась ни в каких лекарствах, потому что стала очень здоровым человеком», – сказала я. 

Они внимательно слушали. Я также рассказала им о преступной истории компартии Китая и её многочисленных политических кампаниях, унёсших жизни более чем 80 миллионов китайцев.

«КПК совершила так много преступлений, что Небеса уничтожат её, – продолжила я. – В июне 2002 года в уезде Пинтан провинции Гуйчжоу обнаружили камень, на котором было шесть иероглифов: «Коммунистическая партия Китая погибнет». Эксперты, исследовавшие камень, пришли к выводу, что эта надпись сформировалась естественным образом около 270 миллионов лет назад».

Я также говорила о движении выхода из КПК и о том, что мы потомки императоров Янь и Хуан, а не последователи учения Маркса и Ленина. Я побуждала их держаться подальше от КПК, чтобы иметь безопасное будущее.

Они согласились с моими словами, и я помогла каждой из них выйти из КПК и её молодёжных организаций (используя псевдонимы), в которые они когда-то вступили. Я была очень рада за них.  

Через три дня в нашу камеру поместили новую заключённую. Эта молодая женщина выглядела карьеристкой. Оказалось, что она была местной жительницей (я буду называть её Мэй). Я представилась и сказала: «Я занимаюсь Фалуньгун».

К моему удивлению, услышав слово «Фалуньгун», она жестом показала, чтобы я не подходила к ней. «Не говорите мне о Фалуньгун! Я не участвую в политике», – пробурчала она. 

Я подумала: «Она, должно быть, очень расстроена, что её задержали. Меня не должны волновать её слова. Позже я помогу ей понять правду о Дафа».

На следующий день, после того как она узнала, что я голодаю уже четыре дня, она сказала мне: «Без еды и питья вы сможете продержаться максимум четыре дня. Пяти дней вы точно не вынесете».

На пятый день, увидев, что я всё ещё энергична и весела, она заявила: «На шестой день вы точно умрёте». Но со мной всё было в порядке.

На шестой день мои сын, дочь и зять навестили меня в центре заключения. Они принесли мне кашу и попросили меня поесть. Я объяснила им, почему голодаю, и попросила не беспокоиться.

Когда я вернулась, сокамерницы захотели узнать, что происходило во время визита моих родных. Я рассказала им, в их глазах виделось восхищение. Мэй сильно изменилась за последние несколько дней, она увидела собственными глазами, что практикующие Дафа отличаются от других людей.

В камере много женщин. Они едят, пьют и здесь же отправляют естественные надобности, поэтому место возле унитаза – самое грязное место в камере. Я ежедневно чистила унитаз, чтобы он не издавал зловонного запаха. Я не ела сама, поскольку объявила голодовку, но заказывала продукты за свои деньги и отдавала их сокамерницам. Когда кто-то из женщин был в плохом настроении, я беседовала с ней по душам и подбадривала её, используя принципы Фа. Мэй внимательно наблюдала за мной. 

У меня всегда было хорошее настроение, и сокамерницы видели, что голодовка не доставляет мне ни боли, ни физического дискомфорта. Меня совсем не трогало, когда рядом кто-то принимал пищу.

Видя, как хорошо я справляюсь, Мэй не удержалась и спросила: «Разве вы не голодны и не хотите пить?» Я ответила: «Нет. Я чувствую себя нормально». 

«Это невероятно, действительно невероятно», – сказала она.

Внезапно она что-то вспомнила и прошептала мне на ухо: «Знаете, а полицейские не верят, что вы столько дней не ели. Они вызывали меня к себе в кабинет и спрашивали, не встаёте ли вы ночью, чтобы поесть, пока никто не видит».

Я засмеялась: «Но ты теперь должна мне поверить, поскольку стала свидетелем удивительной силы Фалунь Дафа!» Она тоже рассмеялась от восхищения. Я продолжила разъяснять ей правду о Фалунь Дафа. «Я верю вам! Верю!» – повторяла она. Затем она вышла из молодёжной организации, принадлежащей КПК, в которую вступила раньше. Я радовалась тому, что ещё одна жизнь, глубоко отравленная пропагандой компартии Китая, была спасена.

На восьмой день голодовки меня насильно увезли в больницу, чтобы поставить мне капельницу. Когда я вернулась в камеру, Мэй нервно сказала: «Пока вас не было, приходили полицейские. Они пригрозили нам, что если вы по-прежнему будете отказываться от еды, нас всех возьмут под строгий контроль».

Я знала, что полицейские могли совершить любое зло. Видя испуганные лица сокамерниц, я подумала: «Я ученица Дафа, и должна поступать так, как наставляет нас поступать Учитель». «Не волнуйтесь, – успокоила я их. – Ради вас я завтра начну есть».

Они все были тронуты до слёз и говорили: «Вы такая хорошая!»

«Это не я. Это Учитель Ли учит нас всегда быть внимательными к другим людям», – сказала я. Это была очень трогательная сцена.

На следующий день я собиралась пообедать первый раз после девятидневной голодовки. Женщина-полицейский встала передо мной и, наблюдая, как я ем, снимала это на небольшую камеру.

«Почему вы наблюдаете за мной?» – спросила я, но она ничего не ответила и ушла сразу после того, как я закончила есть.

Во время ужина она снова снимала всё на камеру и пристально смотрела на меня, пока я не съела весь ужин.

На следующий день я снова спросила её, почему она так пристально наблюдает за тем, как я ем.

«Ну потому что люди, которые окончили голодовку, не могут сразу начать так есть, как вы, потому что их желудки не выдерживают, и их рвёт», – сказала она.

Действительно, с обычными людьми так и происходит, но я – практикующая Дафа. Я снова прочувствовала на себе необычайную силу Дафа.

Однажды утром в то время, когда я начинала выполнять упражнения, мои сокамерницы, выстроились в ряд, и Мэй позвала меня: «Подойдите сюда, пожалуйста. Вы можете обучить нас выполнять упражнения Фалуньгун?»

Я была глубоко тронута их чувством справедливости и мужеством, которое они проявили, находясь в центре заключения. Я встала перед ними и начала обучать их первому комплексу упражнений «Будда растягивает тысячи рук».