Люди знают, что Фалунь Дафа – праведная практика совершенствования

(Minghui.org) Вскоре после того, как в 1999 году коммунистический режим в Китае начал преследование Фалунь Дафа, меня арестовали, подвергли «промыванию мозгов» и отправили в исправительно-трудовой лагерь. Общаясь с людьми, я поняла, что в глубине души они знают, что в принципах «Истина, Доброта, Терпение» нет ничего плохого. Они знают, что Фалунь Дафа несёт добро, и по возможности помогают практикующим.

Начальник полиции рад меня видеть

В конце 2000 года полиция арестовала многих местных последователей Фалунь Дафа, чтобы помешать им отправиться в Пекин для обращения к центральному правительству. Нас держали в центре «промывания мозгов», который был создан на заброшенной фабрике. Кроватями нам служили деревянные доски, положенные на цементный пол. Родственники практикующих, возмущённые такими условиями содержания, осуждали директора. Он думал, что его «умная идея» принесёт ему благосклонность высокого начальства, но вместо этого она привела к обратному результату.

Оказавшись в исправительно-трудовом лагере, я твёрдо решила: «Это не то место, где я должна находиться. Я не буду пить и есть, пока меня не освободят». Я не обижалась на тех, кто там работал, понимая, что их обманывают и используют. Я ничего не знала об отправлении праведных мыслей, но сосредоточила своё сознание на Пекине, месте, где началось преследование. Когда моё сознание приблизилось к Пекину, у меня возникло ясное ощущение, что оно столкнулось с тяжёлой металлической машиной – механизмом, установленным компартией Китая (КПК) для преследования Фалунь Дафа по всей стране.

Сотрудник отдела внутренней безопасности пришёл «побеседовать» со мной о моей голодовке. Я слушала, но ничего не говорила. В итоге он сдался и ушёл. Затем со мной пришёл поговорить начальник окружного полицейского управления. Он спросил, почему я не ем, достаточно ли у меня постельного белья, и есть ли у меня какие-либо дополнительные замечания. Я сказала ему: «Знаю, что у тех, кто здесь работает, нет выбора. Я не против кого-то лично. Цзян Цзэминь (на тот момент глава КПК) начал преследование. Практикующие Дафа – не преступники и не должны находиться здесь. Поэтому я не ем и не пью. Я требую, чтобы освободили всех практикующих без каких-либо условий».

Вошёл партийный секретарь округа. Начальник полиции указал на меня и сказал ему: «Она умна и хорошо говорит». Секретарь кивнул, но ничего не сказал.

Через год после освобождения я увидела начальника возле полицейского управления. Увидев меня, он, казалось, был приятно удивлён и спросил: «Я не знал, что вы вернулись. Как дела?»

Практикующих назначают старшими в камере

В центре «промывания мозгов» я не подчинилась ни одному требованию охранников. Я не ела и не пила. Я отказывалась посещать лекции по «промыванию мозгов». Я не заходила в аудиторию, даже когда секретарь политико-юридического комитета (PLAC) приходил читать лекцию. Охранники, желая показать секретарю свою работу, с угрозами затащили меня в аудиторию. Я простояла всю лекцию, но так и не села.

Руководство исчерпало все тактические приемы, но я не отказалась от своей веры. Опасаясь, что я повлияю на других, меня решили перевести в центр заключения, где содержалось много практикующих.

Охранники в центре заключения были жестокими. Они надевали на практикующих наручники и по любому поводу били электрическими дубинками. Мы настойчиво разъясняли правду, после этого большинство из них изменили своё отношение и стали дружелюбными. Они знали, что практикующих несправедливо преследуют, поэтому относились к нам иначе, чем к другим заключённым.

Условия жизни были суровыми, а еда – ужасной. Однако меня это не беспокоило, мне удавалось сохранять спокойное сознание. Одна заключённая заметила: «Я смотрела, как ты ешь эти чёрные булочки без малейшего отвращения. Эта суровая обстановка совсем не действует на тебя».

Большинство заключённых из двух женских камер любили поговорить со мной. Они делились подробностями своей жизни и сообщали о последних событиях. Они рассказывали мне о себе и своих семьях. Я изо всех сил старалась помочь им. Некоторые вновь прибывшие были расстроены, или у них не было денег, чтобы купить элементарные предметы гигиены. Практикующие подбадривали их и делились едой и туалетной бумагой.

Женщина, которую определили в одну камеру со мной, начала плакать ещё до того, как вошла в неё. Я успокоила её и спросила, не голодна ли она. Я приготовила ей лапшу и спросила, почему её арестовали. Она перестала плакать и сказала, что её задержали по финансовым причинам. Она плакала, потому что считала центр заключения страшным местом.

Охранники знали, что практикующие не совершали никаких преступлений и заслуживают доверия. Они назначили двух практикующих старшими двух женских камер.

Заключённые учатся упражнениям

Родственники помогли нам и передали в центр заключения «Чжуань Фалунь», главную Книгу Фалунь Дафа, и переписанный от руки сборник стихотворений «Хун Инь». Когда охранники не видели, практикующие в нашей камере могли вместе изучать Фа. Во время плановых проверок мы проявляли изобретательность и придумывали разные способы защитить книги. Я купила в магазине письменные принадлежности и вручную переписала обе книги, чтобы передать их практикующим в других камерах. Некоторым молодым заключённым поручали различные работы по уборке и приготовлению пищи. Мы просили их помочь, поскольку у них было меньше ограничений на передвижение.

Когда мы выполняли упражнения, заключённые наблюдали за нами и предупреждали о приближении охранников. Если охранники заставали нас за выполнением упражнений, они иногда надевали на нас наручники, но обычно просто ругали. Большинство охранников просто оставляли нас в покое.

Я пробыла в центре заключения почти год и видела, как приходили и уходили многие заключённые. Некоторым из них выносили приговоры и переводили в другие центры заключения или тюрьмы. Других вскоре освобождали. Мы рассказывали им о Дафа и преследовании, и большинство из них узнали правду до того, как покинули камеру. Некоторые даже выполняли упражнения вместе с нами.

Перед тем, как покинуть центр заключения, многие заключённые говорили нам, что продолжат выполнять упражнения Фалунь Дафа в тюрьме. Некоторые взяли с собой переписанные от руки Книги Фалунь Дафа. Были и такие, кто сказал, что после освобождения найдут местных практикующих и присоединятся к ним. Большинство заключённых из двух женских камер изучали Фа и выполняли упражнения вместе с нами.

Женщина из Внутренней Монголии изучала Фа и выполняла упражнения вместе с нами. Я дала ей сборник «Хун Инь», и она начала заучивать стихи. Однажды двое охранников пришли сопровождать её на допрос. Один из них схватил её за руку и надавил на плечо. Она процитировала первую строчку формулы первого комплекса упражнений.

Как только она произнесла эту фразу, охранник убрал от неё руки. Она была поражена тем, насколько могущественный Дафа, и рассказала мне об этом после допроса. Впоследствии эта женщина была приговорена к одному году лишения свободы, но была освобождена через несколько месяцев пребывания в центре заключения.

Одна пожилая женщина узнала правду о Дафа и начала изучать Фа и выполнять упражнения вместе с нами. Её также приговорили к одному году тюрьмы и вскоре освободили. Я встретила её после освобождения, и она сказала мне, что по-прежнему выполняет упражнения.

Таких примеров было много, но детали я уже не помню.

Окружная тюрьма и центр заключения находились на одной территории, и чёткого разделения между ними не было. Женщины, заключённые под стражу за административные правонарушения и по уголовным делам, содержались только в двух женских камерах.

Женщина, временно задержанная за финансовые правонарушения, сначала ничего не знала о Дафа. После того как мы рассказали ей о практике, она заинтересовалась и захотела почитать Книги Дафа. Поскольку её скоро должны были освободить, я сказала ей, что все мои книги хранятся у моей няни в надежном месте, и она может взять у неё экземпляр. После моего освобождения няня рассказала мне, что эта женщина приходила к ней с подарками и взяла две Книги Дафа.

Несколько лет назад на местном фермерском рынке одна женщина окликнул меня по имени. Я не узнала её. Она улыбнулась и сказала, что знает меня по центру заключения. Она назвала имя ещё одной практикующей из камеры и сказала, что мы вдвоём произвели на неё огромное впечатление, потому что были очень приветливыми. Мы немного побеседовали, и бывшая сокамерница с готовностью согласилась выйти из КПК и её молодежных организаций. Я удивилась, что спустя два десятка лет она узнала меня и даже помнила моё имя.

Четверо молодых людей не смогли сдвинуть меня с места

Через некоторое время большинство охранников и заключённых привыкли к тому, что мы каждый день выполняем упражнения и отправляем праведные мысли. Охранники беззлобно ругали нас, больше для порядка. Лишь немногие, более строгие из них, заставляли нас прекратить. Хотя они прекрасно знали, что мы возобновим занятия, как только они отойдут, это их не беспокоило.

Однажды охранник, известный своей жестокостью, увидел, как я медитирую. Он начал кричать из коридора: «Прекрати. Прекрати делать упражнения». Я проигнорировала его. Он приказал ещё несколько раз, но я не сдвинулась с места. Разъярённый он бросился ко мне и попытался помешать мне. Мои ноги оставались скрещёнными в позе полного лотоса, и он не смог их сдвинуть, поэтому позвал на помощь.

Четыре молодых человека из команды технического обслуживания пришли на помощь, но никто не смог разжать мои ноги. Их размашистые движения и лица с преувеличенными эмоциями больше изображали старание. Но я знала, что, на самом деле, они не стараются. Лицо охранника покраснело от гнева. Он закричал: «Больше старайтесь. Эй, вы, ребята, старайтесь больше». Он присоединился к молодым людям, которые тянули меня за ногу, но быстро сдался. Затем он попытался надеть на меня наручники, но я не позволила ему этого сделать. В этом хаосе он каким-то образом поцарапал наручниками тыльную сторону своей руки, и я осталась сидеть в позе полного лотоса.

В конце концов, пришёл заместитель начальника центра заключения. Меня вытащили во двор, пристегнули наручниками к железным воротам и оставили под палящим солнцем в один из самых жарких дней лета. Я кричала: «Фалунь Дафа несёт добро» и формулу отправления праведных мыслей так громко, что меня мог слышать весь центр заключения.

Заместитель начальника был взбешён. Он притащил меня в комнату для допросов и стал бить электрической дубинкой по лицу и шее. Потом вставил дубинку мне в рот, но я продолжала кричать, хотя слов было не разобрать. Он повалил меня на пол, заткнул мне рот полотенцем и продолжил избивать. Мои руки были скованы наручниками, а ноги – кандалами. Избиение продолжалось ещё некоторое время, прежде чем меня отпустили.

Затем пришёл политический комиссар управления полиции, и меня снова отвели в комнату для допросов. Он сказал мне сесть и попросил начальника центра заключения снять с меня наручники. Начальник сказал: «Попросите политкомиссара вежливо, и с вас снимут кандалы тоже». Я ничего не ответила.

Когда я вернулась в камеру, на мне всё ещё были кандалы. Одна из заключённых показала мне, как защитить лодыжки, обмотав их тканью. Это уберегло меня от того, что кандалы впивались в тело. Я продолжила выполнять медитацию в позе лотоса в кандалах и цепях. В итоге начальник центра снял с меня кандалы.

Люди заступаются за меня

Каждый раз, после публикации новой Проповеди Учителя и статей по обмену опытом на сайте Minghui родственники практикующей находили способ, чтобы передать нам копии. Когда мы получали новую Проповедь или статьи, я всегда переписывала их для каждой камеры, в том числе и для мужских камер, в которых находились практикующие.

В центре заключения была небольшая столовая, где ели охранники, в ней также принимали заказы от нескольких финансово обеспеченных заключённых. Женские камеры находились по пути в столовую, поэтому многие новые лекции раздавали заключённые, которым поручали забирать еду. Мы не делали различий и спрашивали каждого, кто проходил мимо, и обычно они соглашались.

Однажды я вручную скопировала новую лекцию и приготовилась передать её мужчинам-практикующим. Мимо проходил заключённый и согласился помочь. Как раз в тот момент, когда я передавала ему копии через окно, это увидел охранник, тот самый, который несколько раз заставал меня за выполнением упражнений. Видимо в этот момент он не захотел связываться со мной, поэтому доложил начальнику центра заключения.

На следующий день за мной пришёл начальник. Когда я выходила из камеры, все практикующие отправляли мне в поддержку праведные мысли. На противоположной стороне двора я увидела двух охранников, они сидели на длинной скамье у комнаты для допросов. Один из них вертел в руках электрическую дубинку. У меня упало сердце: «Неужели эта электрическая дубинка предназначена для меня?» Я тут же отследила эту мысль и пресекла её на корню. Я прошла мимо двух охранников, и ничего не произошло.

Начальник пристегнул мои руки наручниками за спиной и подвесил меня на железных воротах. Пальцы ног едва касались земли. Он спросил, откуда у меня новая проповедь, и я ответила: «Я не собираюсь вам рассказывать, поэтому, пожалуйста, перестаньте спрашивать. Неважно, что вы будете делать, я вам не скажу». Он затянул наручники ещё туже и снова спросил меня. Я сказал ему, что не надо спрашивать, потому что никогда не скажу. Он снова затянул наручники.

Двое посетителей, по-видимому, узнали меня. Они оказались госслужащими и приехали туда по делам. Они подошли к начальнику и велели отпустить меня. Он выполнил их требование, и я избежала наказания.

На самом деле начальник всё это время знал о новых Проповедях, которые мы копировали и передавали по кругу, и наверняка интересовался, как мы их получили. Некоторые практикующие даже делились содержанием Проповедей с охранниками.

Когда мы получили «Комментарии к последним трём строфам из цикла стихов о цветках сливы» Учителя, я почувствовала, что мы должны поделиться с охранниками тем, что Учитель написал о древних пророчествах. Некоторые практикующие показали эти комментарии тем охранникам, которые были настроены дружелюбно.

Практикующие рассказали охранникам факты о Дафа. Они сказали, что если бы все практиковали Фалунь Дафа, то никто не совершал бы плохих поступков, не было бы преступлений, и отпала бы необходимость в полиции. Я слышала, что начальник, узнав об этом, сказал: «Если действительно будет так – никто не будет совершать преступлений и больше не будет необходимости в полиции – я буду рад этому от всего сердца».

Я встретила этого человека после освобождения, он остановился, узнав меня, и был счастлив пообщаться.

Во время моего нахождения в центре заключения в больнице работала молодая женщина-врач, мы почти не разговаривали друг с другом. Вскоре после освобождения мы случайно встретились с ней. Она очень обрадовалась и сказала: «Нам суждено было встретиться снова. Но кто бы мог подумать, что это произойдёт так скоро после вашего освобождения».

Бедствие неожиданно разрешилось

Мы с другой практикующей из-за нашей непоколебимой веры в Дафа стали объектом пристального внимания сотрудников окружного управления общественной безопасности. Чтобы заставить нас отказаться от веры в Фалунь Дафа, была сформирована оперативная группа из восьми сотрудников следственного управления, отдела общественной безопасности и других подразделений.

Сотрудники этих служб держали меня в гостиничном номере и не давали спать. Они по очереди следили за мной и пытались «преобразовать», использовали все возможные приемы и даже подстрекали родственников избивать меня и оскорблять. Заставив меня стоять по стойке смирно, как солдата, они лили на меня холодную воду, чашку за чашкой. Но, что бы они ни делали, ничто не изменило моего решения. Исчерпав все возможности, они решили прибегнуть к ещё более жестоким пыткам. Был уже поздний вечер, темнело. Один полицейский сказал другому: «Пойди, возьми оборудование», и перечислил несколько пыточных устройств. Я не дала себя напугать и не стала запоминать названия устройств.

Следующие мгновения были тихими, но угрожающими, как затишье перед бурей. Внезапно тишина была нарушена. Полицейский громко назвал моё имя и повторил: «Тебе повезло. Тебе очень повезло». Оказалось, один из друзей моего мужа, что невозможно было предположить, в тот вечер захотел пригласить всю оперативную группу на ужин, совершенно не подозревая о ситуации, в которой я оказалась. Команда тут же отказалась от своего плана пытать меня и с радостью отправилась на совместный ужин. Я так благодарна этому другу мужа, которого никогда раньше не видела. Спасибо Учителю, Он разрешил для меня, казалось бы, неизбежное бедствие.

Ресторан, в который они отправились в тот вечер, принадлежал трём партнерам, и в то время я их не знала. Более десяти лет спустя я встретила одного из трёх совладельцев. Он оказался очень разговорчивым и рассказал мне, что во время его поездки в Сингапур один практикующий Дафа разъяснил ему правду. Когда он понял, кто я, то сказал, что был там в тот вечер, когда оперативная группа собралась за ужином и обсуждала, как меня «расколоть». Он сказал, что моё поведение произвело на него огромное впечатление, поскольку знал об их тактике и о том, какой стресс она может вызвать у человека как физически, так и психически. Он сказал, что обычный человек не выдержит такого давления и, в конце концов, сдастся, даже крепкие мужчины будут запуганы. Он не мог поверить, что я, будучи в то время молодой женщиной, не испытывала страха и оставалась решительной, с такой твёрдой убежденностью. Он пошутил, что мне следовало быть более прямой с оперативной группой: «Почему вы просто не сказали им, чтобы они вышли из КПК? А также все члены их семей, вступившие в КПК и её молодежные организации, вышли бы из её рядов».

Люди по своей природе праведны

Каждый раз, когда вспоминаю свой опыт пребывания в центре заключения и людей, которых там встретила, я благодарна им за их врождённую праведность и доброту, которую они проявляли к практикующим. Если бы не ложь и клевета КПК, все люди узнали бы, какой замечательный Дафа. Если бы люди могли судить сами, они бы знали, что «Истина, Доброта Терпение» – праведные принципы, а практикующие Дафа – хорошие люди.

Праведные мысли и доброта, которые люди проявляют по отношению к Дафа и практикующим, показывают, что Дафа укоренился в сердцах хороших людей – это присущая Дафа могущественная добродетель, и её не может поколебать то, что происходит в этом человеческом мире. Сердца тех, кто знает правду о Дафа, – это свет этого мира. Злобное преследование практикующих компартией обнажает перед всем миром её собственную злую природу и послужит уроком для человечества на многие поколения вперёд. Фалунь Дафа, безусловно, вечно будет передаваться в мире людей.