История совершенствования Будды Миларепы (часть 8)

(Minghui.org) На протяжении истории Гималаи всегда были особым местом, где обитали многие люди, занимающиеся самосовершенствованием. Люди здесь живут простой, скромной жизнью, умеют хорошо петь и танцевать. Они также глубоко почитают Закон Будды. Почти тысячу лет назад здесь совершенствовался человек, которого звали Миларепа (Милэжиба). В то время как многочисленные Будды и Бодхисаттвы смогли достичь Просветления, только пройдя через многие жизни и бедствия, Миларепа сумел достичь Просветления за одну земную жизнь, добился таких же заслуг, как Будда, и впоследствии стал известен как основатель Белой секты тибетского буддизма.

Часть 7 см. здесь

Речунгпа как-то спросил: «Учитель, когда Вы были аскетом, как Вы занимались самосовершенствованием? Где вы практиковали?»

[Далее следует рассказ Миларепы.]

И вот утром сын моего учителя дал мне в дар мешок обжаренной ячменной муки и упаковку с хорошей едой. Он сказал: «Это для твоей практики. Пожалуйста, пообещай, что не забудешь о нас». Я взял эту еду и отправился медитировать в пещеру на горе, расположенной с задней стороны моего дома. Я ел очень умеренно, смешивая муку с водой. Через довольно долгое время всё моё тело ослабело, но у меня были значительные успехи в практике. Я совершенствовался таким образом в течение нескольких месяцев и в конце концов съел всё, что мне дали, но был слишком слаб, чтобы продолжать практику. Я подумал: «Нужно попросить в деревне немного масла яка и обжаренной ячменной муки. Я должен сохранить это тело, не дать ему умереть от голода, чтобы быть способным продолжать самосовершенствование».

Я спустился с горы к близлежащему пастбищу и увидел там шатёр, сшитый из шерсти яков. Я встал возле входа в шатёр и спросил: «Благодетель, не могли бы Вы дать йогу немного масла?» Оказалось, что это палатка моей тёти, и она узнала меня по голосу. Вне себя от гнева она натравила на меня злую собаку. Чтобы защититься, я кинул в неё несколько камней. Тётя достала шест, который служил опорой для шатра и подбежала ко мне, ругаясь: «Ах, ты транжира! Враг своих родственников! Чёрт в нашей деревне! Как не стыдно тебе! Что ты здесь забыл? Ни в одной семье не хотели бы иметь такого сына!» Она продолжала ругаться и махала шестом с намерением ударить меня. Я стал убегать, но тело было слабым из-за недоедания. Я споткнулся о камень и упал в маленький ручей. Тётя продолжала кричать и била меня шестом. Я не сдавался и смог встать. Опираясь на палку, со слезами на глазах я начал ей петь.

Девушка, вышедшая с тётей, услышала мою песню, и из жалости ко мне у неё на глаза навернулись слёзы. Тётя также почувствовала себя неловко и вернулась в шатёр. Она попросила девушку вынести мне масло и сыр в кожаной сумке. Отойдя от шатра тётки я, прихрамывая, продолжал просить еды и обходил шатёр за шатром. Я не знал, кто были эти люди, но все они знали меня. Когда я подходил, они внимательно рассматривали меня и давали большое количество хорошей еды. Думая о том, с каким отношением встретила меня тётя, я боялся, что дядя тоже создаст мне неприятности. Поэтому я решил, что лучше попросить еды где-нибудь в другом месте. С этой мыслью, чтобы выпросить ещё еды, я пошёл в другую деревню.

Кто знал, что старый дом дяди развалился, и он много лет назад переехал в эту деревню? В неведении я подошёл к его двери. Дядя увидел меня и даже подпрыгнул, крича: «Скотина! Расточитель! Я уже так стар и немощен. Но я ждал тебя всю свою жизнь!» И он стал бросать в меня камни. Я стал убегать. Войдя в свой дом, он взял лук со стрелами. Дядя вышел и стал кричать: «Бессовестный ты транжира! Сколько зла причинил ты этой деревне и тебе ещё мало?! Эй, соседи и родственники! Поскорее выходите! Наш враг здесь!» Откликнувшись на зов дяди, многие молодые люди вышли, чтобы помочь забрасывать меня камнями. Все они в прошлом пострадали из-за меня. Видя происходящее, я стал побаиваться, что они могут забить меня камнями до смерти. Поэтому я стал гневно махать руками и крикнул: «Учителя и Боги! Совершенствующийся встретился с врагами, которые хотят лишить его жизни! Боги-хранители, пожалуйста, обратите вспять эти камни с тёмными стрелами! Даже если я умру, Боги-хранители не умрут!»

Услышав эти слова, все нападавшие испугались и стали успокаивать дядю. Некоторые жители деревни, которые чувствовали жалость ко мне, подошли, чтобы помочь разрешить это противоречие. Кидавшие в меня камни также подошли, чтобы попросить прощения. Все они преподнесли мне много еды. Лишь один дядя не хотел мириться со мной и дать подаяние. Я взял выпрошенное и медленно пошёл в сторону своей пещеры. Поскольку я находился вблизи этой деревни, они могли чувствовать гнев и беспокойство, поэтому я подумывал о том, чтобы поскорее покинуть это место.

В ту ночь мне приснился сон, в котором я увидел знак, что нужно остаться ещё на несколько дней. Я решил так и поступить.

Через несколько дней пришла Дзесе и принесла очень хорошую еду и вино. Она обняла меня и стала громко рыдать. Всхлипывая, она подробно рассказала, как умерла моя мать, и как сестра бродила вдали от дома. Услышав такой печальный рассказ, я также горько плакал.

Через некоторое время я вытер свои слёзы и спросил у Дзесе: «Ты всё ещё не вышла замуж?»

«Люди боятся твоих богов-хранителей, и никто не осмеливается взять меня в жёны. Даже если бы кто-то и хотел, я сама не хочу выходить замуж! Ты практикуешь праведный Закон, и это так чудесно».

Дзесе умолкла на некоторое время и потом спросила меня: «Что ты думаешь делать со своим домом и землёй?»

Я знал, что было у неё на уме. Я подумал: «То, что я покинул мирскую жизнь и оставил семью, чтобы следовать праведному Закону, произошло полностью благодаря милости учителя Марпы. Дзесе нужно иметь положительное впечатление о Законе Будды. Это было бы для неё лучше всего. Ей нужно самой решить, как позаботиться об этих мирских делах. Я должен объяснить ей это».

Я ей сказал: «Если встретишь мою сестру Пету, пожалуйста, передай ей мой дом и всю землю. А до этого времени пользуйся в своё удовольствие этим семейным имуществом. Если станет известно, что Пета умерла, тогда я передаю этот дом и землю в твоё распоряжение».

«А ты сам не хочешь использовать это имущество?» – спросила она.

Я ответил: «Я занимаюсь самосовершенствованием в одиночестве и живу, как крыса или птица, поэтому эта земля мне не нужна. Даже если бы в моём распоряжении находилось всё имущество на этом свете, всё равно я бы не смог забрать его с собой со смертью. Если я откажусь от всего в данное время, то буду счастлив и в будущем, и счастлив сейчас. Я поступаю совсем не так, как обычные люди. Поэтому с этих пор, пожалуйста, не относись ко мне, как к обычному человеку».

Она спросила: «Так ты, выходит, не согласен со всеми другими, кто практикует Дхарму?»

Я ответил: «Если человек изучает Дхарму с целью стать известным, он будет изучать каноны и исследовать Дхарму. Он счастлив, когда его секта побеждает, и рад, когда другие проигрывают. Значит, он стремится лишь к славе и личной выгоде. Такие лишь носят жёлтую рясу и утверждают, что изучают Дхарму. Я против таких людей. С другой стороны, если у человека цель чистая и искренняя, тогда к какой бы школе ни принадлежал, он направляется к Просветлению, и я совсем не против него. Таким образом, я не одобряю тех, у кого по сути намерения нечисты».

Дзесе сказала: «Никогда ещё я не слышала, чтобы кто-то так обеднел и ходил в лохмотьях, изучая Дхарму. Какой ветки Махаяны ты придерживаешься?»

«Это самый священный из всех методов. Он заключается в том, чтобы оставить восемь мирских привязанностей и достичь состояния Будды за одну жизнь», – пояснил я.

«Твои слова и поведение не такие, как у всех других учителей. Но должно быть, кто-то из вас ошибается. Поскольку и то, и другое является Дхармой, я всё же больше предпочитаю их метод», – заключила она.  

Я ответил: «Мне не нравятся те учителя, которыми увлекаются ваши мирские люди. Содержание Дхармы у них такое же, как и в моей школе. Но если человек одевает жёлтую рясу, и им всё ещё руководят восемь мирских ветров, то время, которое необходимо для того, чтобы такой человек достиг состояния Будды, будет сильно отличаться. Ты, возможно, не поймёшь этого. Если говорить проще, если у тебя есть решимость, то будет лучше всего, чтобы ты стремилась практиковать Дхарму. А если не можешь так, то тебе следует просто заниматься землёй и домом».

Дзесе сказала: «Мне не нужен твой дом и твоя земля. Просто отдай их своей сестре. Я буду практиковать Дхарму, но не могу заниматься по твоему методу самосовершенствования», – сказав это, она ушла.

Несколько дней спустя тётя услышала, что я больше не хочу заботиться о своём доме и земле. Она была поражена и подумала: «Хотя он сказал, что следует словам своего Мастера, и ему не нужна эта собственность, нужно убедиться, что это правда». Она пришла повидаться со мной и принесла еды и вина. Увидев меня, она сказала: «Племянник, я поступила неправильно несколько дней назад. Ты практикуешь Дхарму, поэтому, пожалуйста, будь терпелив и прости меня. Я бы хотела обрабатывать твоё поле и платить тебе аренду каждый месяц. Жаль, если твоя земля будет пустовать. Что ты думаешь об этом?»

Я сказал: «Отлично! Мне лишь нужен один кхал (около 13 килограммов) муки каждый месяц. Остальное можешь оставлять себе». Тётушка была очень рада и счастлива.

Через два месяца она вернулась и сказала: «Все говорят, что если кто-то обрабатывает твоё поле, то боги-хранители будут злиться и нашлют порчу. Пожалуйста, не насылай порчи!»

Я ответил: «Зачем мне насылать порчу? У тебя есть добродетель, поэтому, пожалуйста, не беспокойся. Просто обрабатывай землю и приноси мне еду».

Она сказала: «Раз так, то я спокойна. Ты можешь дать обещание?»

Я подумал: «Зачем она просит об этом? Даже если у неё плохие намерения, это неблагоприятное условие может стать благоприятным», – поэтому я дал обещание, и она ушла довольной.

Я продолжал практиковать в пещере. Хотя я прилагал всевозможные усилия, но всё ещё не мог достичь добродетели внутренней теплоты. В то время, когда я размышлял о том, что же делать, мне приснился сон. В этом сне я увидел, что обрабатываю поле, и это было чрезвычайно трудно. Копать землю было трудно, хотя я очень старался. Как раз в тот момент, когда я собирался оставить это дело, с небес сошёл Мастер Марпа и сказал: «Сын! Усердно вспахивай землю! Если только ты продолжаешь храбро идти вперёд, как бы ни было тяжело, ты достигнешь успеха». Так сказав, учитель Марпа стал вспахивать землю в передней части поля, а я – в задней. И в самом деле, это поле потом дало обильные всходы.

Я проснулся и был очень доволен. Но подумав об этом глубже, я понял, что сон лишь указал мне на мои привычки. Даже мирской человек не принял бы это всерьёз. Если я радуюсь из-за сна, не слишком ли это глупо? Тем не менее, я знал, что это было предзнаменованием, и что я непременно достигну добродетели, если буду продолжать прилагать усилия, чтобы двигаться вперёд.

К тому времени у меня было намерение уйти практиковать в пещеру Дракар Тасо (Зуб Лошади Белой Скалы). Как раз тогда тётушка пришла навестить меня и принесла три доу обжаренной ячменной муки (один доу равен около 10 литрам), старое верхнее платье, кусок ткани, а также животное и растительное масло. С негодованием она сказала: «Вот, что ты можешь получить от продажи своей земли. Пожалуйста, прими это и уйди так далеко, чтобы я не слышала и не видела тебя, потому что все жители деревни говорят: “Тхопага так навредил нашей деревне, а теперь ты привела его обратно. Он наверняка убьёт всех жителей деревни. Если ты не выгонишь его, то мы убьём и тебя, и его!” Поэтому я пришла, чтобы сказать тебе это. Прошу тебя, лучше всего тебе уйти отсюда подальше. Если ты останешься, возможно, меня они не убьют, но с тобой покончат точно».

Я знал, что жители деревни не могли сказать ничего подобного. Если бы я не был настоящим практикующим, то не позволил бы ей завладеть моей землёй и не дал бы ей такого обещания. Хотя я обещал не насылать заклинаний, это необязательно означало, что она могла завладеть моей землёй путём обмана. Так я подумал и затем сказал тёте: «Я совершенствующийся, а для человека, который занимается самосовершенствованием, важно быть способным терпеть унижения. Если человек не может выдержать превратностей судьбы, то разве можно сказать, что он способен выдержать унижения? Если мне суждено умереть сегодня, то не только эта земля, всё в этом мире станет бесполезным для меня. Выдержать унижения – самое важное для практикующего Дхармы, а вы тётушка – мой противник, который помогает совершенствовать мою способность выдерживать унижения. Я смог встретиться с праведным Законом также лишь благодаря твоей и дядиной милости. И чтобы отблагодарить вас за милость, я молю о том, чтобы в будущем вы оба смогли достичь состояния Будды. Я не только отказываюсь от земли, но могу передать тебе и дом». Затем я спел песню:

По милости Учителя я на горе живу, легко мне и свободноО радостях ученика и бедах – обо всём Учитель знает мой.

Людей земных всех карма тяготит, им не избегнуть жизни, не избегнуть смертиЕсли б жаждал мирских я вещей, то потухла б надежда, и заблудилась душа.

Все обычные люди карму творят, что к мукам приводит в нижайших мирахКто жаден и ведом страстями – приближается к яркому пламени.

Погоня за имуществом, богатством – лишь ссоры породит, появятся врагиХорошее вино, словно яд – как выпьешь, больше не найдёшь освобождения.

Моя тётушка денежки любит; так жадно без устали копит богатствоНо скупая к пожиткам земным может стать наконец голодающим духом.

Моей тётушки речи – одни только слухиНо слова таковые тебе нанесут большой вред…

Мои дом и земля целиком отошли к моей тётеИзучаю я Фа теперь с чистой душой и смогу Буддой стать.

Страдающих спасаю я людей, которых беды настигают по причине кармыКак практикующий, стремлюсь вперёд; основу духа поколебать никто не в силах.

Благословлённый милостью молю Учителей я о поддержкеСвободно и легко живу на этой я горе.

Тётушка послушала песню и сказала лишь следующее: «Племянник, ты и подобные тебе – настоящие совершенствующиеся!» Довольная и счастливая она спустилась с горы.

После того как я столкнулся с таким плохим отношением к себе, моя неприязнь к этому миру и желание покинуть его стали сильнее, чем когда-либо. Поэтому отдать дом и землю мне ничего не стоило. Я подумал о том, чтобы немедленно отправиться в Дракар Тасо и отдаться там созерцанию. Эта пещера явилась местом, где я практиковал, пока не достиг Полного Совершенства, так что позже все стали называть её «Пещера в скале для выхода из этого мира».

На следующий день я взял добро, полученное от продажи земли, а также некоторые остатки личных вещей, которые носил с собой, и ещё до того, как люди проснулись, на рассвете направился к Дракар Тасо. Дракар Тасо была подходящей для обитания пещерой. Прибыв на место, я выложил твёрдый кусок войлока и положил на него маленький коврик в качестве места для медитации. Устроив всё необходимое, я спел обет в виде песни:

Пока Буддой не стану, дам обет оставаться здесьНевзирая на холод и голод, за одеждой и пищей не выйду.

Коль постигнет болезнь – за лечением спускаться не стануЯ, страдая, отдам лучше жизнь, чем с горы за лекарством сойду.

И на миг не нужны удовольствия мира этому бренному телуТелом, речью и мыслями лишь к Просветлению великому двигаться можно.

Всей душою молю я Учителя, Будд в Десяти направленияхИ прошу дать поддержку великую мне, чтобы клятву не смог я нарушить.

Всей душою молю всех Дакини и Стражей святыхМне помочь с предначертанной связьюИ позволить мне выполнить данный обет до конца.

Затем я дал обет: «Не достигнув Полного Совершенства и Великой цели, я не сойду с горы за едой, даже если умру от голода; не сойду с горы за одеждой, даже если умру от холода; не сойду с горы за лекарством, даже если потеряю жизнь от болезни. Я решительно отказываюсь от всего, связанного с жизнью и всем мирским. Мои тело, речь и мысли будут оставаться твёрдыми, стремясь лишь к достижению состояния Будды. Я надеюсь, что Учителя, Дакини и Боги-хранители помогут мне этого достичь. Если я нарушу свой обет, лучше мне умереть, чем сохранять это человеческое тело, которое не совершенствуется по праведному Фа. Следовательно, если я нарушу обет, надеюсь, что Будды и Боги-хранители немедленно прервут мою жизнь. После смерти я желаю, чтобы Учитель помог мне переродиться в человека, который способен практиковать праведный Фа».

Дав такой обет, каждый день я съедал небольшое количество обжаренной ячменной муки. День за днём я продолжал свою аскетическую практику.

Даже при том, что я выполнял медитацию по методу Махамудры, мне не хватало физических сил из-за недостатка еды. Моя энергия и дыхание не были в гармонии. Как следствие, я не мог породить внутренней теплоты, и мне было очень холодно. Я молил Мастера помочь мне. Как-то ночью у меня было яркое видение, в котором передо мной предстал Мастер Марпа во время ритуала жертвоприношения. Он был окружён большим количеством женщин. Кто-то из них спросил: «Что делать Миларепе, если он не может породить внутренней теплоты?» Учитель Марпа ответил: «Ему нужно практиковать так-то и так-то». Затем он показал специальную позу для медитации. Проснувшись, я последовал его указаниям и выполнял «мудру шести печей» (специальный тип сидения). После того как я отрегулировал энергию, взял под контроль дыхание и подавил хаотичные мысли, моё сознание расслабилось, и выросла внутренняя теплота.

Спустя год я стал подумывать о том, чтобы выйти и посетить деревню. Когда я уже собрался идти, то вспомнил о клятве, которую дал ранее.

Поэтому я воодушевил себя и продолжал смело и усердно продвигаться вперёд в моей практике, без отдыха днём и ночью. Я постепенно стал достигать всё большего успеха, и так прошли ещё три года.

Хотя я потреблял лишь один кхал обжаренной ячменной муки в год, постепенно за несколько лет её запас иссяк. В конце концов у меня не осталось никакой пищи, и я видел, что если так будет продолжаться, то я умру от голода. Я думал, что мирские люди стремятся без устали к деньгам, имея такое драгоценное человеческое тело. Они радуются незначительным выгодам и раздражаются из-за мелких потерь. Как их жаль! Даже если бы кто-то обладал всем золотом в трёх тысячах миров, это нельзя было бы сравнить с достижением состояния Будды. Так должен ли я выйти и выпросить немного еды, чтобы продолжать свою жизнь? Затем я вспомнил о данной ранее клятве. Должен ли я сойти с горы или нет? Поразмыслив над этим, я осознал, что сейчас хочу выйти из пещеры не ради отдыха, и я должен именно так поступить. Чтобы получить пищу для продолжения практики по Дхарме, я вышел из Дракар Тасо.

Передо мной предстало открытое поле, где я мог хорошо видеть на далёком расстоянии. Тело грели тёплые лучи солнца, тёк прозрачный ручей, всё вокруг покрывала сочная трава и зелёная крапива. Увидев это, я очень обрадовался и подумал: «Теперь я смогу выжить, если буду есть крапиву, и мне не нужно уже спускаться с горы за едой». С этой поры, питаясь крапивой, я вёл скудную жизнь и продолжал своё самосовершенствование.

За долгое время вся моя одежда износилась, от неё ничего не осталось. Поскольку я ел одну крапиву, то стал тощим, а мои волосы и потовые поры стали зелёными.

Думая о письме от Мастера, я положил его на макушку и чувствовал себя очень счастливым. Хотя мне было нечего есть, я ощущал счастье и уверенность так, словно только что поел изысканной пищи. Было очень уютно, я был очень доволен. Я подумывал о том, чтобы открыть конверт и прочитать письмо. Но мне дали знак, что ещё не время, поэтому я пока его не открывал. Так прошёл ещё год.

Однажды группа охотников с собаками проходила мимо моей скалы. Они не нашли никакой добычи и обнаружили вход в пещеру. Увидев меня, они испугались и вскрикнули: «Ты человек или дух?»

Я ответил: «Я человек. Человек, который занимается самосовершенствованием».

«Как ты дошёл до такого? Почему ты весь зелёный?» – спросил один из них.

«Я ел крапиву долгое время и поэтому стал таким», – ответил я.

«Где твоя еда, которую ты используешь, чтобы заниматься самосовершенствованием? Одолжи её нам, и мы заплатим тебе деньгами в будущем. Если ты не поделишься с нами едой, мы тебя убьём!» – злобно угрожали они, обыскивая всю пещеру.

«Кроме крапивы, у меня ничего нет. А если бы и было, я бы ничего не прятал, потому что знаю, что люди дают еду практикующим в качестве подношения и определённо не будут воровать у них пищу», — сказал я.

Один из охотников спросил: «Что хорошего будет, если дать подношение совершенствующемуся?»

Я ответил: «Вы получите благословение, если будете давать подношение тем, кто занимается самосовершенствованием».

Он лишь засмеялся и сказал: «Ну ладно. Отлично! Я подойду и дам тебе подношение!» Он поднял меня с моего сидения и бросил наземь. Затем снова поднял и снова бросил. Моё худощавое слабое тело, конечно, не могло вынести таких поднятий и бросаний – было очень больно. Хотя они унижали меня таким образом, в моём сердце появилось милосердие к ним. Я почувствовал, что они крайне жалкие, и не мог сдержать слёз.

Один из охотников сидел в стороне, не ругался и не участвовал в насилии надо мной. Он сказал: «Эй вы! Оставьте его. Он действительно практикующий-аскет. А если это и не так, оттого что оскорбляете такого истощённого человека, вы не станете героями. Не по его вине наши желудки пусты. Не будьте же столь безрассудны!» И тогда он сказал мне: «Йог, я искренне уважаю тебя и не буду тебя трогать. Прошу, защити меня и дай мне благословение!» Охотник, который меня оскорблял, сказал: «Я уже дал тебе подношение – вверх и вниз. Дай и мне благословение!» Он посмеялся и вышел из пещеры.

Я не насылал на них заклинаний. Может быть, это явилось наказанием от трёх драгоценностей буддизма (Будды, Дхармы и монашеских предписаний) или наказанием за предыдущие его злые поступки, но я слышал, что судья вскоре приговорил этого охотника к смертной казни. Все охотники были тяжко наказаны за исключением того, который просил не оскорблять меня.

(Продолжение следует)