Выйти из тьмы с высоко поднятой головой

(Minghui.org) Я всегда жил с чувством ожидания. Глядя в ночное небо, я не мог не думать об извечных вопросах: «Кто я? Откуда пришёл?» Всякий раз, когда я видел или слышал слова «родной город» или «дом», в моём сердце возникала глубокая тоска. Я изучал литературу, философию, искусство, буддизм, даосизм и христианство, надеясь найти смысл жизни, но не получал ответы на свои вопросы.

В 1998 году я окончил университет и начал работать на угольной шахте. Случайно в небольшом книжном магазине я нашёл книгу «Суть усердного совершенствования», написанную Учителем Ли Хунчжи, и сразу понял, что сказанное Учителем отличалось от всего того, что мне доводилось читать раньше.

Несколько дней спустя я нашёл главную Книгу Фалунь Дафа «Чжуань Фалунь». Три слова «Истина, Доброта, Терпение» нашли отклик в моей душе, и я подумал: «Наконец-то я нашёл это!»

Ещё более приятным было то, что мама и сёстры тоже начали заниматься Фалунь Дафа. Маме в то время было за пятьдесят, и она была больна. После нескольких месяцев занятий она выздоровела. Наша семья из четырёх человек с радостью начала совершенствоваться по Фалунь Дафа.

Поезда в Пекин для защиты Фалунь Дафа

Мы всё ещё были погружены в счастье и радость от того, что нашли Фалунь Дафа, когда 20 июля 1999 года компартия Китая (КПК) начала преследовать Фалунь Дафа. Мы были ошеломлены и не знали, что делать.

В 2000 году мы услышали, что многие практикующие ездили в Пекин, чтобы выступить в защиту Фалунь Дафа. Мы обсудили этот вопрос в семейном кругу и решили, что я и мама поедем в Пекин. Ребёнку моей старшей сестры было всего три года, а младшая сестра только что вышла замуж, поэтому по семейным обстоятельствам им было неудобно ехать. Но сёстры были полны решимости ехать с нами, хотя все мы знали, что можем встретиться лицом к лицу со смертью.

В то время за нашим домом была установлена круглосуточная слежка, но 21 июля 2000 года нам удалось оторваться от неё, и мы решительно направились в Пекин.

Утром мы приехали на площадь Тяньаньмэнь, где царило спокойствие. На площади было многолюдно. Но туристы выглядели необычно: это были либо практикующие Фалунь Дафа, либо полицейские в штатском. Мы дошли до центра площади Тяньаньмэнь, где мама развернула плакат с надписью «Фалунь Дафа», а мы с сёстрами сели медитировать.

Через несколько минут со всех сторон прибежали полицейские, а затем приехала полицейская машина. Нас схватили и затолкали в машину. Многие практикующие уже находились в других машинах. Мы не боялись. Мы были даже рады встретиться с другими практикующими, которых одного за другим заталкивали в машины.

Когда все машины были заполнены, нас отвезли в отделение полиции на площади Тяньаньмэнь и высадили во внутреннем дворе, где уже было много практикующих Дафа. Мы приехали в Пекин со всего Китая, но чувствовали себя членами одной большой семьи. Мы с радостью рассказывали о своём совершенствовании, а когда проголодались, поделились едой, которую взяли с собой.

Некоторые практикующие приехали из северо-восточного Китая и провинции Фуцзянь; другие приехали на велосипедах или шли пешком больше месяца. Их чистые, твёрдые и самоотверженные сердца внушали глубокое уважение. Я был тронут до слёз. Мы читали стихи из сборника «Хун Инь». Сотни практикующих декламировали стихи в унисон, и звук наших голосов сотрясал небо.

К полудню двор был полон. Подъехал большой автобус. Нам приказали сесть в него и повезли в неизвестном направлении. К этому времени я уже был разлучён с моими близкими. Все полицейские были вооружены. Некоторые практикующие спрашивали: «Они собираются нас расстрелять?» Позже я узнал, что нас развезли по центрам заключения, которые находились в уездах и отдалённых районах Пекина, потому что центры заключения и камеры в полицейском управлении в центре Пекина были переполнены практикующими.

Несколько дней спустя полицейские из нашего города разыскали нас, отвезли в родной город и всех четверых незаконно поместили в центры заключения. Люди с предприятий, где мы работали, и сотрудники органов общественной безопасности приходили поговорить с нами и пытались оказать на нас давление, чтобы мы перестали заниматься Фалунь Дафа.

Они говорили, что нас отпустят, если мы попросим прощения. Но мы были полны решимости продолжать совершенствоваться по Фалунь Дафа. Нас, всех четверых, приговорили к разным срокам лишения свободы. Меня незаконно приговорили к трём годам тюремного заключения, маму – к четырём годам, а сестёр отправили на два года в исправительно-трудовые лагеря.

Наша некогда счастливая семья распалась. Дома остался только наш отец, одинокий и изо всех сил старающийся выжить. Он редко выходил на улицу и просто сидел дома и день и ночь смотрел телевизор, чтобы скоротать время. Преследование сделало его жизнь невообразимо трудной. Чтобы навестить нас, ему приходилось ехать в несколько мест: мужскую тюрьму, женскую тюрьму и исправительно-трудовой лагерь. Увидев измученное лицо отца, я едва не задохнулся от слёз.

Над всеми нами издевались, нас унижали, пока мы были заперты в чёрных логовах КПК. Маму держали в женской тюрьме, где пытали и часами держали в подвешенном состоянии.

Мы все четверо выдержали эти невероятные трудности, и наша вера в Учителя и Дафа не колебалась. После того как нас освободили, мы каждый день выполняли три дела учеников Дафа. Старшая сестра была вынуждена развестись с мужем, а младшая сестра и её муж не хотели, чтобы их беспокоили на работе, поэтому оба уволились и переехали в другой район. Я женился в 2005 году на нравственной и доброй девушке. Моя жена – редкой души человек.

Меня снова начали преследовать

Соученики говорили о том, что надо создать участок по производству материалов с разъяснением правды. Мы решили не ждать, когда это сделают другие практикующие, и начали заниматься этим сами. Мы с сестрой изучили различные технологии и стали после работы изготавливать информационные материалы. Иногда мы работали до поздней ночи. Было тяжело, но такой труд приносил удовлетворение. Наши сердца наполнялись радостью, когда мы видели стопки прекрасных буклетов, компакт-дисков и листовок. Мама тоже помогала, она связывала и упаковывала материалы. Мы все были очень заняты.

В начале 2006 года было арестовано много практикующих в нашем регионе. Мы с сестрой тоже не избежали этой участи. Нам дали суровые приговоры: сестру приговорили к семи годам лишения свободы, меня к пяти.

Сестра не пошла на компромисс с преследователями, поэтому с ней обращались особенно жестоко. Её избивали, лишали сна и возможности пользоваться туалетом. Охранник приказал заключённым преступницам следить за ней. Они преследовали сестру по очереди. Как только она начинала засыпать, её избивали. Охранники заставляли практикующих выполнять неоплачиваемый труд, и они были вынуждены ежедневно работать с утра до ночи. Сестра провела семь лет в муках.

В тюрьме я вместе с другими практикующими Дафа разоблачал преследование и подтверждал Фа. Мы старались изо всех сил идти в ногу с Исправлением Законом. Мы давали заключённым сборники статей «Девять комментариев о коммунистической партии» и помогали выйти из КПК и её молодёжных организаций. У нас была только одна возможность пообщаться – по дороге в рабочие цеха, и в это время мы подбадривали друг друга и помогали друг другу создавать среду для изучения Фа и выполнения упражнений. Нам удалось получить MP3- и MP4-плееры, а также открыть каналы связи с внешним миром, чтобы по ним получать новые лекции Учителя.

Когда ночью закрывали дверь в камеру и выключали свет, я доставал небольшой самодельный фонарик, накрывался с головой одеялом и записывал новые лекции из электронной версии MP4-плеера. Сделав несколько копий, я раздавал их практикующим в разных тюремных блоках. После записывания лекции в течение нескольких часов я отправлял праведные мысли. Иногда я записывал лекции до трёх-четырёх часов утра. Если я не переписывал лекции, то использовал MP4-плеер для изучения и запоминания Фа. Я слушал лекции тоже до трёх-четырёх часов утра и не уставал. Моё сознание было наполнено праведными мыслями.

Мои отношения с заключёнными были гармоничными. Я рассказывал им правду о преследовании и говорил о важности выхода из КПК. У всех моих сокамерников появились правильные мысли, и мы стали хорошими друзьями. Некоторые даже начали заниматься Фалунь Дафа. Когда у охранников появлялось желание преследовать меня, заключённые старались меня защитить.

Я поклялся помочь всем в тюрьме выйти из партии, включая моих преследователей.

Перед моим освобождением среди практикующих прошёл слух, что практикующим Фалунь Дафа, которые не были «преобразованы» в тюрьме, не разрешали вернуться домой. Их отправляли в центры «промывания мозгов». Практикующие беспокоились обо мне, но моё сердце было необычайно спокойным.

В марте 2011 года, выходя из тюрьмы, я помнил список более чем из 100 человек, которые решили выйти из КПК. Охранники обыскивали меня, поэтому я не мог ничего вынести. У тюремных ворот меня ожидали родные и друзья. Я сел в машину и с достоинством вернулся домой.

Компартия Китая преследовала меня в течение нескольких лет, но жена всегда была рядом со мной. В течение нескольких лет она была единственной опорой семьи и заботилась о моих пожилых родителях. Друг сказал мне: «Все эти годы, пока ты сидел в тюрьме, она не купила себе даже мобильный телефон. Ты знаешь много людей в современном обществе, у которых нет мобильных телефонов?»

Моя жена некрасноречива и почти неграмотна, но она добросердечная и практичная женщина. Она не занимается Фалунь Дафа, но всегда поддерживала моё совершенствование.

В 2014 году, когда мне было 40 лет, у нас родился прекрасный сын. Тогда же из тюрьмы вышла моя сестра. Наша семья была счастлива. У моего пожилого отца появился смышлёный и забавный внук.

Противостояние преследованию

Время летит быстро. В начале 2018 года по распоряжению министерства общественной безопасности местное отделение внутренней безопасности и «Офис 610» снова начали преследовать нас с сестрой. Нас арестовали и отвезли в центр заключения. Сестру незаконно удерживали 15 суток, а мне грозило незаконное тюремное заключение.

В центре заключения я сразу объявил голодовку в знак протеста против преследования. Через неделю я даже перестал пить воду. Руководство центра заключения забеспокоилось и перевело меня в отделение интенсивной терапии больницы, где мне насильно ввели трубку через нос, рот, горло до самого желудка. Это было очень болезненно. Я быстро худел и слабел. Каждый день полицейские, врачи и сотрудники управления полиции приходили и уговаривали меня поесть. Я говорил им, что не совершил никакого преступления и поэтому не могу сотрудничать с ними.

Более четырёх месяцев я жил с желудочным зондом. Каждая секунда была мукой, но я был оптимистичен и пребывал в хорошем расположении духа. Полицейские, врачи и медсёстры больницы в центре заключения сначала не понимали и оскорбляли меня, считая, что я причиняю им неприятности. Я рассказал им правду о преследовании. Несмотря на то, что мне было больно говорить со вставленной в меня трубкой, я продолжал разъяснять им правдивые факты.

Нужно было, чтобы они поняли практикующих и отказались от враждебного отношения к Фалунь Дафа, поэтому я часто беседовал с ними, шутил и рассказывал им разные истории. Их отношение ко мне постепенно менялось: от хмурых взглядов и упрёков до сочувствия и жалости, а затем улыбок и уважения. Я подружился с полицейскими, врачами и медсёстрами.

В центре содержалось около 1000 человек, а больница находилась в пятом блоке. Все задержанные в центре заключения слышали, что в пятом блоке есть практикующий Фалунь Дафа, который голодает уже несколько месяцев. Им было любопытно, и некоторые хотели встретиться со мной.

В отделении интенсивной терапии, где меня держали, заключённым делали уколы и ставили капельницы. Каждый день туда приходили заключённые из разных блоков. Я встречался с ними и использовал эту возможность, чтобы рассказать им правду и убедить их выйти из КПК.

За это время я встретил много людей, некоторые из них стали моими хорошими друзьями. Однажды я рассмешил полицейского, когда сказал: «Наше отделение интенсивной терапии превратилось в гостиницу “Врата Дракона” [загадочное место в китайском фильме]».

В центре заключения находился мужчина, мастер боевых искусств, который случайно убил кого-то. На сердце у него было тревожно, он сильно беспокоился, но ему не с кем было поговорить. Услышав, что я сочувствую ему, он написал несколько записок и попросил заключённого передать их мне. Я сразу ответил. Со временем мы стали близкими друзьями.

Желудочный зонд находился во мне почти пять месяцев. За это время прошло несколько выездных судебных заседаний, на которых присутствовали мои родственники, друзья и даже незнакомцы. Со вставленным желудочным зондом я выглядел слабым, но я не мог позволить родным и друзьям думать, что разочарован или расстроен, поэтому выходил с высоко поднятой головой и улыбкой на губах. Я сотрудничал с адвокатом, который меня защищал. Он говорил чётко и убедительно, и судья ничего не мог сказать в ответ. Я тоже выступил в суде и обвинил бывшего лидера КПК Цзян Цзэминя в том, что он начал преследование.

Меня приговорили к трём годам тюремного заключения. Сокамерники тепло попрощались со мной, когда меня переводили из центра заключения в тюрьму. Я написал стихотворение «Покидая это место», в котором поблагодарил полицейских, медицинский персонал и директора центра заключения.

Жестокое преследование во время третьего тюремного заключения

Когда меня привезли в тюрьму Х, я весил всего 36 килограммов. Меня отправили сюда в третий раз, и я был опечален и расстроен, но тогда ещё не знал, что кошмар только начался.

За мной пришёл начальник зоны интенсивной обработки. Увидев меня, он сказал: «Я больше всего ненавижу таких, как ты». Он избил меня без всякой причины и пригрозил, что изобьёт ещё раз позже.

Когда меня привели на отделение, начальник лично поручил пяти или шести преступникам пытать и избивать меня в течение нескольких часов. Они отвели меня в кабинет, где не было камер наблюдения, и решили заставить меня «преобразоваться» и написать письмо с отречением от Фалунь Дафа. Пять или шесть уголовников подбежали ко мне и повалили меня на пол. Двое или трое из них держали меня за руки, а двое других избивали.

Устав, они по очереди отдыхали, а остальные продолжали меня избивать. Позже, когда устали все, они решили поиграть в считалочку «Камень, ножницы, бумага»; тот, кто проиграет, должен был избивать меня. Они по очереди избивали меня, и всё моё тело покрылось синяками.

Позже, когда у них заболели руки, они нашли деревянную доску и стали бить меня ею по телу, ногам и ягодицам. Затем со словами «Здесь больнее всего» они ударили меня краем доски по выступающей части лодыжки. Один из них предложил: «Давайте намочим доску в воде, так ему будет ещё больнее». Меня жестоко пытали в течение нескольких часов. Уставая от избиений, они делали перерывы, пили вино и курили.

После нескольких раундов избиений я потерял сознание, а когда очнулся, меня снова избили до потери сознания. В конце концов, я перестал что-либо видеть и слышать. Когда я терял сознание, они тормошили меня. Так продолжалось часами, пока не пришло время ужина и они не отвели меня в камеру.

Спустя некоторое время всех вновь прибывших в тюрьму практикующих распределили по разным тюремным отделениям и командам. Обстановка там была относительно спокойной. В каждой команде было два или три практикующих. На протяжении более 20 лет одни практикующие приходили сюда, другие уходили, а группы практикующих разоблачали преследование и убеждали людей выходить из партии. Эти усилия создали относительно хорошую среду для практикующих.

Я возобновил своё обычное изучение Фа и выполнение упражнений. Каждую ночь я дежурил по два часа и в это время делал упражнения. Чтобы распространять Дафа, практикующие предложили отмечать Всемирный День Фалунь Дафа. Каждый год 13 мая мы покупали продукты (семена дыни, арахис и напитки) и угощали ими заключённых. В результате заключённые узнали о Всемирном Дне Фалунь Дафа и говорили: «Фалунь Дафа несёт добро!»

Через некоторое время мне удалось получить мобильный телефон, и я мог с его помощью выходить в Интернет и загружать новые статьи Учителя.

В 2019 году в тюрьму приехала правительственная инспекционная группа. Мне удалось связаться с практикующими в каждом блоке тюрьмы, и мы написали письма, в которых обвинили в жестоком обращении начальника отделения интенсивной обработки, и его куда-то перевели.

В конце 2020 года руководство тюрьмы получило приказ от политико-юридической комиссии о проведении политики «полное искоренение», чтобы заставить «непреобразованных» практикующих отречься от веры. Ответственным за это назначили заместителя начальника тюрьмы. Узнав об этом, я написал ему письмо и ждал возможности поговорить с ним.

Однажды он пришёл в наш блок. Я вежливо остановил его, передал ему письмо и сказал, что хочу с ним поговорить. Он ничего не ответил мне и ушёл. На следующий день на рабочем совещании тюремной полиции заместитель начальника тюрьмы отругал тюремного инструктора: «Я говорил тебе, что надо “преобразовать” такого-то (меня), но в итоге он попытался изменить меня».

Тюремной полиции не удалось меня «преобразовать», и они не знали, как объяснить это заместителю начальника тюрьмы, поэтому поместили меня в одиночную камеру.

Одиночное заключение называлось «тюрьмой в тюрьме». Условия были крайне суровыми. Кроватей не было, и по ночам я лежал на холодном полу. Мне нечего было есть, я голодал и замерзал. Заключённые, которые там содержались долгое время, сходили с ума. Была зима, становилось всё холоднее и холоднее. Даже вода на дне контейнера с едой замерзала.

Зима 2020 года выдалась самой холодной зимой на моей памяти. Но, несмотря на то, что я был один в тёмной и холодной камере, у меня было спокойно на душе, и я даже был полон оптимизма. Я читал вслух стихи и лекции Учителя и даже пел. Я был голоден и замерзал, но был счастлив. Ещё я написал стихотворение:

«Трудно увидеть небо в закрытой комнате,Но почему бы не посидеть тихо в одиночестве.Можно петь громко и шёпотом,Кто боится одиночества и голода?»

Всякий раз, когда приходили заключённые, я пользовался возможностью, чтобы рассказать им правду о Дафа и убедить их выйти из партии. Мы стали друзьями, и некоторые из них обучились выполнять упражнения Фалунь Дафа. Меня держали в одиночной камере четыре месяца.

В начале 2021 года, когда меня должны были освободить из тюрьмы, за мной приехали мама, сестра и жена. Приехали и полицейские из местного отделения полиции. Они пыталась заставить меня сесть в их машину, но мама, сестра и жена схватили меня и посадили в свою машину. Позже мама рассказала мне, что кто-то сказал им, что меня хотят отвезти в центр «промывания мозгов».

Проявлять усердие на пути совершенствования

Когда я вернулся домой, отец выглядел старым. Сын подрос. Он был умным и милым и собирался пойти в первый класс. Когда в детском саду его кто-нибудь спрашивал об отце, он всегда спокойно отвечал: «Мой отец далеко». Иногда он спрашивал бабушку: «Папа в командировке?»

Жена никогда не оставляла меня. Много лет она одна воспитывала нашего сына, и это было действительно сложно. Моей сестре тоже за сорок. Я помню время, когда более двадцати лет назад мы были молодыми людьми.

На протяжении многих лет наша семья пережила всевозможные гонения и невзгоды, поэтому мы редко бывали вместе. Но я твёрдо верю, что как бы нас ни преследовали, это не будет иметь никакого эффекта. У Учителя есть свой план, и всё, что Учитель даёт нам, – самое лучшее.

Как только я вернулся домой, к нам пришли люди из местной политико-юридической комиссии. Я встретил их спокойно. Они выслушали мой рассказ и сказали, что восхищаются мной и сочувствуют мне. Один из них сказал: «У вас хорошее душевное состояние». На что я ответил: «После стольких лет переживаний в моём сердце нет ни обиды, ни ненависти».

Я шёл сквозь тьму с высоко поднятой головой. Какой бы мрачной ни была ситуация, я продолжал верить в Фалунь Дафа. Иногда я сижу один в пахнущем углем и сталью цехе и думаю: «Независимо от того, какая у человека профессия, какое образование и в какой среде он находится, он должен сохранять благородство, достоинство и чистоту души».

Мой уровень понимания ограничен. Пожалуйста, с милосердием поправьте меня, если то, что я написал, не соответствует Фа.