Один день в полицейском участке

(Minghui.org) Однажды в апреле я отвезла внука в школу, а потом вместе с внучкой пришла на местный автовокзал, куда часто приходила, чтобы рассказывать людям о преследовании Фалунь Дафа (Фалуньгун) компартией Китая (КПК).

Ко мне подошла молодая пара с вопросом, есть ли у меня USB-накопители с информацией о Фалунь Дафа. «Конечно!» – ответила я и дала каждому из них по одному USB-накопителю. Затем они спросили меня, как ими пользоваться. Я объяснила, что у накопителя два разъёма: маленький для мобильного телефона и больший для компьютера. Я добавила, что на USB-накопителе содержится информация о традиционной китайской культуре, о том, что такое Фалуньгун, и о том, как КПК фабрикует ложь, чтобы опорочить практику. Я сказала: «Используйте накопитель, и вы многое узнаете».

Во время беседы я спросила, не хотят ли они выйти из КПК и принадлежащих ей организаций ради лучшего будущего.

Затем мужчина сказал женщине: «Наши люди здесь». Вскоре я увидела, что ко мне приближаются шесть полицейских.

«Мы уходим. До свидания!» – сказала женщина подошедшим сотрудникам полиции.

«Не забудьте посмотреть то, что я вам дала», – громко крикнула я молодым людям.

Полицейские немедленно окружили меня.

«Эй! Дай мне свою сумку!» – крикнул один из них.

Внучка испугалась и заплакала.

«Милая, не беспокойся. Это хорошие люди. Помнишь, Учитель Ли (основатель Фалуньгун) сказал, что все являются его родственниками?» – сказала я.

«Да, мы хорошие люди», – сказал один из полицейских. – Он показал ей два USB-накопителя и несколько буклетов, которые я дала этой паре. Он спросил внучку, мои ли это. Увидев, что внучка молчит, я сказала ей, что можно ответить полицейским. Затем она признала, что это мои материалы.

Полицейские всë же потребовали обыскать мою сумку. Я спросила их имена, должности и ордер на обыск. Но они отказались отвечать.

«Сейчас вы поедете с нами», – сказал один из сотрудников полиции, пытаясь силой затолкать меня в полицейский фургон.

 «А как же внучка?» – спросила я.

В конце концов они прислушались к моей просьбе отвезти внучку в художественную школу, где она брала уроки.

Когда мы добрались туда, учитель рисования очень удивился, увидев сопровождающую нас группу полицейских.

«Всë в порядке, они неплохие люди, – сказала я учителю. – Было бы хорошо, если бы вы могли присмотреть за внучкой до того, как еë родители придут за ней».

Три места «допроса»

По дороге в полицейский участок я попросила Учителя Ли о помощи. «Учитель, сегодня я постараюсь помочь всем в полицейском участке понять, что такое Фалуньгун. Пожалуйста, дайте мне мудрость, – подумала я, – как в романе «Путешествие на Запад», чтобы я могла войти в брюхо чудовища, и подавить всё порочное».

Про себя я цитировала стихотворение Учителя: «Когда у учеников праведные мысли сильные – тогда у Учителя будет сила вернуть Небо» («Милость Учителя к ученикам», Хун Инь 2).

После того, как мы прибыли на место, один из полицейских связался с начальником полицейского участка и отвëл меня в комнату для допроса.

Он приказал: «Садись и достань всë из сумки!»

«Перед этим не могли бы вы сообщить мне своë имя, звание и должность а также показать ордер на обыск?» – сказала я.

«Ты подозреваемая, и это допрос», – напомнил он мне.

«Это не так просто, – ответила я. – Я не совершала никаких правонарушений, и я здесь, чтобы разъяснить вам некоторые вещи».

Я сказала: «Во-первых, Фалуньгун учит своих учеников следовать принципам ‘Истина-Доброта-Терпение’, которые являются универсальными ценностями. Во-вторых, КПК создала много лжи, чтобы опорочить Фалуньгун и назвала его «культом», но всë это неправильно. В-третьих, практика приносит пользу людям всех возрастов, практикующие стараются быть хорошими людьми и ответственными гражданами. Разве это не хорошо для общества? Кроме того, поскольку практикующие Фалуньгун постоянно совершенствуются, они могут даже достичь состояния Будды. Разве это не здорово?»

«Не могли бы вы понизить голос? Вы знаете, что нам нужно держать дверь в комнату для допросов открытой», – сказал один из полицейских. Выглянув наружу, я увидела в коридоре двух сотрудников, которые слышали наш разговор, так как я громко говорила.

Мы перешли в другую комнату, где меня попросили сесть на металлический стул. «Он недостаточно большой», – заметила я.

Но полицейский настоял на том, чтобы я попробовала. Поэтому я втиснулась в стул.

«Так не получится – я не могу закрыть переднюю часть стула из-за твоего большого живота, – сказал другой полицейский, – ты не заключëнная. Ты похожа на Майтрейю».

«Я не Майтрейя. Но Мастер Ли учит практикующих быть хорошими людьми и продвигает их к состоянию Будды, – ответила я. – Вот почему так важно для человека его отношение к Фалуньгун».

Третий полицейский выдвинул стул, чтобы я могла сесть. Четвëртый спросил моë имя и адрес.

«Я не хочу, чтобы вы совершали грехи, преследуя Фалуньгун. Так что я скажу вам это через три часа», – ответила я. Эти полицейские ушли.

Заметив за дверью нескольких сотрудников полицейского участка, я позвала их зайти поговорить. Но ни один из них не шевельнулся.

«Кто здесь главный?» – спросила я. Никто не ответил.

«Где начальник полицейского участка?» – спросила я снова.

«Я здесь», –  ответил человек, стоявший сзади.

Увидев, что вокруг собралось столько полицейских, он отвëл меня в другую комнату. В то время у меня пересохло в горле от боли в груди, и я очень хотела пить.

«Можно ли мне немного воды?» – спросила я.

«Если ты скажешь своë имя и адрес, получишь воду», –  ответил он.

Я сказала, что сообщу всё через три часа. «Осталось ещë 10 минут», –  сказала я.

Он попросил сотрудника принести мне стакан воды. Это был маленький бумажный стаканчик, так что у попросила наполнить его несколько раз.

«Ты просила воды, и ты еë получила. К тому же прошло три часа. «Так как тебя зовут?» –  спросил начальник через несколько минут.

Как раз в это время вошëл полицейский с листком бумаги, на котором были напечатаны данные моего мужа, сына и невестки. Они получили информацию обо мне из художественной школы моей внучки.

«Итак, теперь мы знаем, кто ты. Верно?» –  сказал офицер, который допрашивал меня.

«Вы правы. Так что вам больше не нужно меня спрашивать, –  ответила я. –  Можно мне ещë стакан воды?»

«Кажется, мне знакомо твоё лицо. Мы раньше встречались?» –  спросил начальник.

«Конечно, –  сказала я, –  Мастер Ли сказал, что мы все его родственники. На самом деле, мы возможно хорошо знаем друг друга из предыдущих циклов реинкарнаций».

Он ничего не ответил.

Разговор с четырьмя группами людей

«У меня есть просьба», –  продолжила я.

«Какая?» – спросил начальник.

«Раз я сегодня здесь, могу ли я встретиться со всеми, кто находится в этом здании, включая полицейских, поваров и уборщиков?», –  сказала я.

Он согласился.

Сначала пришли три человека. Один из них выглядел злым. Я спросила, как их зовут и как им работается в полицейском участке. Я также спросила, вступали ли они в КПК и принадлежащие ей молодёжные организации. Двое из них любезно поговорили со мной, а тот, у которого был злобный вид, ничего не сказал. Я почувствовала, что он, возможно, хочет ударить меня. Я вспомнила наставления Учителя и посмотрела этому человеку в глаза. Затем он ушëл.

Пришли ещë три группы людей. Я объяснила им, что такое Фалуньгун, и посоветовала им помнить, что «Фалунь Дафа несёт добро» и «Истина-Доброта-Терпение – праведные принципы». Я сказала им, что практикующих арестовывают просто потому, что они хотят быть хорошими гражданами. Я также сказала, что участие в преследовании может поставить под угрозу их будущее.

В конце зашëл начальник и спросил, закончила ли я общение с людьми.

«Ещë нет, –  ответила я, – мы с вами ещë не разговаривали».

«Вы не будете предлагать мне выйти из организаций КПК. Или будете?» – спросил он.

«Ну что же. Каждый должен знать этот факт. Все знают, что Фалунь Дафа – праведная практика совершенствования и несëт пользу обществу. Я надеюсь, что вы будете помнить, что ‘Фалунь Дафа несёт добро' и ‘Истина-Доброта-Терпение – праведные принципы’», – продолжила я.

«Думаю, сегодня ты не сможешь вернуться домой», – сказал он.

Я ответила, что это не входит в мои планы.

«Разве ты не знаешь, что Фалуньгун – это секта?» – сказал он.

«Все знают, что это ложь. За последние несколько десятилетий КПК придумала так много лжи, чтобы обмануть людей. Разве не так?» – объяснила я.

Затем он вытащил телефон, чтобы показать несколько видеороликов, порочащих Фалуньгун.

«Вы знаете, что это ложь и пропаганда ненависти, – сказала я ему. – Руководство компартии вряд ли издавало официальные документы, санкционирующие преследование. Большинство приказов были устными, потому что они бояться, что впоследствии в процессе разоблачения их будут рассматривать как козлов отпущения, как происходило в предыдущих политических кампаниях».

Затем я разъяснила некоторые моменты клеветнической пропаганды, сфабрикованной КПК.

К тому моменту было уже 6 часов вечера. Начальник пошëл ужинать. Он вернулся через два часа и попросил своих сотрудников отвезти меня в дом моего сына, где мы с мужем живëм.

«О вашей матери сообщили в полицию, и мы здесь, чтобы всë проверить», – сказал один из полицейских, собиравшийся обыскать мою комнату.

«В этом нет необходимости, – сказал сын, –  у нас здесь нет материалов Фалуньгун».

Муж согласился. «Она (имея в виду меня) практикует много лет и очень упряма, – сказал он, –  мы ничего не можем сделать».

Поднять дуло пистолета, чтобы спасти невиновных

Меня вернули в полицейский участок, и начальник предложил мне подписать заявление, осуждающее Фалуньгун, прежде чем он освободит меня.

«Я ни за что не подпишу это», –  я посмотрела ему в глаза, и он ушëл через несколько минут, затем через некоторое время вернулся. Я попросила воды, так как у меня снова пересохло в горле.

Начальник сказал: «Ты уже выпила 7 стаканов и хочешь ещë? Отправляйся домой –  никаких заявлений подписывать, не надо. Иначе многие из нас тоже станут практикующими Фалуньгун. Я не вынесу, если ты останешься здесь дольше».

Я сказала, что вернусь завтра, но он сразу отказался.

«Мы ещë не закончили разговор, и вы не вышли из КПК», – объяснила я.

Ты знаешь моë имя, верно? Ты можешь помочь мне выйти из партии», – сказал он.

«Я забыла сказать вам, что Фалуньгун не входит в список культов, составленный компартией. То есть КПК поступает плохо, преследуя что-то столь праведное, как Фалуньгун», –  добавила я.

«Что бы ты ни сказала, я согласен, –  произнёс он, –  пожалуйста, просто уходи».

Перед тем как уйти я рассказала им историю, связанную с Берлинской стеной. В 1992 году бывший охранник из Восточной Германии Инго Хайнрих был осуждëн за то, что в 1989 году застрелил Криса Геффруа который пытался перелезть через стену. Когда Хайнрих сказал, что он просто выполнял приказ как солдат, судья Теодор Зайдель не принял это во внимание и сказал, что следовать приказу не проблема, но всегда можно поднять дуло на один сантиметр, чтобы пощадить невиновных.

«Если бы это произошло с вами, что бы вы сделали?» – спросила я.

«Я подниму пистолет на один метр», –  сказал начальник.

«Я тоже», – добавил полицейский, который допрашивал меня.

Остальные 7 полицейских сказали, что сделают то же самое – поднимут пистолет на метр.

«Что нам теперь делать? – сказал один из сотрудников. – Тётушка, вам пора домой».

«Согласен, – кивнул начальник, – пожалуйста, отправьте еë домой».