Конференция Фа практикующих материкового Китая. Разъяснение правды полицейским

(Minghui.org) После того, как я начала практиковать Фалунь Дафа в 1997 году, многие болезни, мучившие меня годами, исчезли. Я хочу выразить милосердному Учителю и Дафа бесконечную благодарность.

Праведное сопротивление преследованию после первого ареста

2 октября 2000 года, через год после того, как компартия Китая (КПК) начала преследовать Дафа, полиция арестовала меня и доставила в местный полицейский участок. Когда несколько полицейских обыскивали мой дом, я в сердце просила Учителя Ли (основателя Фалунь Дафа) защитить мои книги Дафа. Благодаря этому, даже обыскав каждый уголок в доме, полицейские не увидели этих книг.

Полицейские пытались заставить меня раскрыть источник материалов Дафа, которые я распространяла, но я не сотрудничала с ними. Вечером меня отвезли в местный центр заключения. На следующий день полицейские снова приехали допрашивать меня, но я по-прежнему отказывалась отвечать на их вопросы.

Агент «Офиса 610» приказал мне подписать бумаги, но я отказалась подчиниться. Я спросила его: «Каким образом я нарушила закон и порядок, и какие у вас доказательства?» Он не ожидал, что я задам такой вопрос, и уставился на меня, не зная, что ответить.

Заместитель начальника центра заключения подошёл и ударил меня по лицу. «Почему вы ударили меня?» – спросила я его.

«Ты заключённая, и тебя здесь должны бить», – закричал он.

С сильными праведными мыслями я предупредила: «Я не заключённая. Я законопослушный гражданин. Это вы арестовали меня. Я подам на вас в суд после того, как выйду отсюда».

Хотя допрос вёлся целый день, я ничего им не сказала. Меня отвезли к востоку от центра заключения на тренировочную базу для собак и заперли в собачьей клетке площадью два квадратных метра.

Полицейские сорвали чехол с моего матраса и бросили его в собачью клетку. Они хотели, чтобы я ела, спала и ходила в туалет в клетке. Я не согласилась с ними и настояла на том, что могу пользоваться туалетом снаружи клетки.

Центр заключения находился в пригороде. Ночью меня окружали комары и вокруг сновали крысы. Я общалась с ними: «Я ученица Дафа, и меня преследуют. Если я что-то должна тебе в прошлой жизни, то верну тебе долг. Но если я ничего не должна, пожалуйста, уходите». Комары исчезли через короткое время.

Поскольку я не была преступницей, то решила объявить голодовку в знак протеста против преследования. Через пять дней меня перевели в камеру-одиночку и вскоре освободили.

Второй арест

В декабре 2001 года я отправилась на площадь Тяньаньмэнь в Пекин, чтобы подать апелляцию о праве практиковать Дафа. Я немного нервничала, и сердце билось очень быстро. Я попросила Учителя придать мне уверенности. Я глубоко вздохнула, подошла к «Мосту золотой воды» перед площадью Тяньаньмэнь и быстро повесила на мосту плакат.

Я повернулась к туристам и закричала: «Фалунь Дафа несёт добро! Истина, Доброта, Терпение – праведные принципы! Восстановите репутацию моего Учителя! Самосожжение на площади Тяньаньмэнь было обманом!».

Вооружённые полицейские и агенты в штатском бросились со всех сторон и сорвали плакат. Они били меня кулаками и ногами, пытаясь остановить мои крики. Я попыталась убежать, но меня всё равно затащили в полицейскую машину и отвезли в следственный изолятор района Яньцин.

Через несколько дней меня забрал руководитель с моей работы и начальник местной полиции. Меня приговорили к году заключения в лагере принудительного труда без какого-либо судебного разбирательства.

Я провалила медосмотр, и меня не приняли в трудовой лагерь. Полиция отказалась освободить меня и держала в центре заключения. Я начала голодовку, чтобы противостоять преследованию. На восьмой день у меня развилась тахикардия, и упало кровяное давление. Мой рост 163 см, а я весила всего около 36 килограммов.

Когда агенты «Офиса 610» напугали меня, сказав, что моя невестка (тоже практикующая Дафа) умирает из-за голодовки, я поддалась страху и родственным чувствам. Я прекратила голодовку и была доставлена в лагерь принудительного труда для отбывания срока.

Разъяснение правды в «Офисе 610»

После освобождения я много изучала Фа и отправляла праведные мысли. Я смотрела в себя и пыталась понять, почему за два года меня дважды арестовывали.

Я поняла, что у меня нет ясного понимания Фа. После интенсивного изучения Фа я наконец поняла, что полиция выполняла приказ преследовать нас, и настоящими жертвами были они. Когда Исправление Законом завершится, все те, кто грешил против Дафа, будут уничтожены. Как ученица Дафа, я несу ответственность за то, чтобы помочь им ясно увидеть ситуацию и ложную пропаганду КПК.

Я решила разъяснить правду преследовавшим меня полицейским. Сначала я пошла к агенту «Офиса 610», который пытался заставить меня подписать протоколы допросов после моего первого ареста. Сначала он не давал мне говорить, поэтому я отправляла праведные мысли, чтобы уничтожить все злые элементы, поддерживающие его.

Я продолжала навещать его, и он постепенно менялся. Иногда, когда я находилась в его кабинете, он даже просил меня разъяснить правду другим, кто случайно входил в его кабинет, включая начальника. Я советовала им не следовать за коммунистическим режимом в преследовании практикующих, потому что это было бы нарушением закона, посягательством на наше конституционно защищённое право на духовную веру.

Разъяснение правды двум начальникам полиции

Когда начальник полиции забрал меня в Пекине и отвёз обратно в центр заключения, я разъяснила ему правду во время поездки. Он был очень восприимчив и задавал много вопросов. Он часто навещал меня в центре заключения, и у меня была возможность объяснить, как КПК использовала различную пропаганду, чтобы опорочить Фалунь Дафа.

В январе 2001 года после трансляции мистификации КПК о самосожжении на площади Тяньаньмэнь, я объяснила начальнику полиции несоответствия в видео и сказала, что оно было инсценировано для разжигания ненависти к Фалунь Дафа. Я также сказала ему, что раньше у меня были проблемы с сердцем, депрессия и другие заболевания, но после того, как я начала практиковать Фалунь Дафа, все мои болезни исчезли. Учитель подарил мне вторую жизнь. Как я могла не выступить и не высказаться, когда на Дафа и Учителя клеветали?

Я полагаю, что его знающая сторона хотела увидеть меня, чтобы услышать разъяснение правды. Кроме того, он, вероятно, чувствовал себя виноватым за то, что пристегнул меня наручниками к ручке фургона, когда вёз обратно после ареста в Пекине, из-за чего моё запястье стало чёрно-синим. Возможно, он хотел загладить свою вину.

Он понял, как КПК преследует нас, и все практикующие Дафа – хорошие люди. В результате он был благословлён: получил повышение и покинул свой полицейский участок.

Когда в должность вступил новый начальник полиции, он отправил подчинённого ко мне домой, где как раз было несколько соучеников. Полицейский сказал, что ему нужна фотография моей семьи для каких-то документов. Во время разговора он обыскал дом, а затем направился в спальню.

Я остановила его: «Ваше появление в моём доме незаконно. Если вы пришли ко мне как друг, я приму вас, но если вы пришли как полицейский, я подам на вас в суд за незаконное проникновение».

Он остановился и потом вышел. Перед уходом он вдруг спросил: «Кто эти люди в твоём доме?»

«Разве у тебя нет родственников и друзей?» – ответила я ему.

Я подумала, что не должна позволить ему прийти напрасно, а должна разъяснить ему правду. Я сказала, что причина, по которой я не могу отдать ему свою фотографию, заключается в том, что, когда Фалунь Дафа однажды будет оправдан, фотография станет доказательством его участия в преследовании. Он ответил, что его тётя тоже практикует Дафа, но он не хотел слушать, что она говорила. Я посоветовала ему узнать больше о Дафа и перестать участвовать в преследовании.

На следующий день я решила разъяснить правду новому начальнику полиции. По пути в полицейский участок я пыталась общаться с его знающей стороной, чтобы он мог выбрать для себя светлое будущее.

Придя в полицейский участок, я рассказала ему, что накануне ко мне домой приходил полицейский и просил мою фотографию, но я не дала её ему.

«Это просто фотография. Почему вы не отдали ему?» – спросил он.

Когда я сказала, что это неправильно, он велел мне убираться, на что я ответила: «Люди в вашем положении должны быть хорошо воспитаны. Я буду признательна, если вы позволите мне закончить, и я тогда уйду». Я сказала ему, что преследование Фалуньгун не имеет никакой правовой основы, и это просто личное решение Цзян Цзэминя, бывшего главы коммунистического режима.

Его ответ был: «Если бы я был Цзяном, я бы расстрелял каждого из вас».

На это я ответила, что мы добрые люди из всех слоёв общества. Почему кто-то должен причинять нам вред? Я рассказала ему, что после «Культурной революции» справедливость в отношении тех, кто подвергался преследованию, была восстановлена, но некоторые полицейские стали «козлами отпущения» и были тайно казнены. «Если вы не знаете правды, то вредите себе». Он опустил голову и не перебивал меня.

Пока я говорила, то искренне сочувствовала ему, и моё сердце стремилось спасти его. Моя доброта подавляла мой страх. Чем больше я говорила, тем добрее становился мой тон. Перед уходом я попросила его больше узнать о Дафа и больше не преследовать практикующих Фалуньгун.

Я также пошла к полицейскому, который приходил накануне, и попросила его больше не беспокоить меня дома. Другой полицейский сказал мне: «Но это наш долг».

Я напомнила ему: «Ваш долг – служить людям. Мы законные граждане, и ваш долг – служить нам. Не преследуйте больше законопослушных последователей Фалунь Дафа. Вы услышали меня?»

«Да», – ответил он.

Спасение соучеников

Во время празднования юбилея одного из ведущих университетов на северо-востоке Китая, когда руководство университета произносило речь, с неба упало множество листовок. Присутствующие подумали, что это часть празднования, и подняли их, но обнаружили, что это были листовки Фалунь Дафа.

Это происшествие встревожило правительство провинции. Они мобилизовали большое число полицейских и арестовали многих практикующих. Чтобы защитить других практикующих, один соученик взял на себя всю ответственность. В 2001 году он был приговорён к семи годам заключения и подвергся жестокому преследованию.

Когда мы узнали о его ситуации, то решили, что не должны позволить злу преследовать его. Мы должны его спасти.

В первый раз, когда я сопровождала его семью в тюрьму, мне было не по себе. Всплыли негативные мысли. Мой разум был нестабилен, и я не знала, как говорить. Увидеться с соучеником нам не разрешили.

Мы продолжали ходить туда, отправляя праведные мысли. Наши действия сдерживали охранников, и они больше не издевались над ним по своему желанию.

По мере того, как я приобретала всё больше опыта в разъяснении правды полиции, я постепенно брала на себя больше ответственности за спасение практикующих. Мы с соучениками негласно сотрудничали и уменьшили преследование в городе.

Одна практикующая была арестована из-за того, что на неё донесли: она разговаривала с людьми о преследовании. Как только я услышала об этом, то позвонила нескольким соученикам, и мы с членами семьи практикующей пошли в полицейский участок.

Полицейский, который занимался этим делом, был шокирован и сказал: «Ого, как вы быстро!».

«Конечно, – ответила я, – вы арестовали хорошего человека, и это само по себе является преступлением. В стране нет закона, который объявляет Фалунь Дафа незаконным».

На самом деле, после многих лет общения с практикующими Дафа эти полицейские более или менее знали правду, но им всё равно приходилось выполнять приказ вопреки своей совести.

В полиции сказали, что они должны реагировать, когда кто-то сообщает о практикующих. В лучшем случае они задержали бы её на несколько дней и наложили бы штраф, прежде чем отпустить.

Я сказала: «Офицер! Вы здравомыслящий человек, знающий правду, как вы можете поступать подобным образом? Задержать её даже на один день или оштрафовать на любую сумму денег неправильно. Этого достаточно, чтобы ваше имя было занесено в список преступников».

Помимо настойчивости и сотрудничества между соучениками, сильные праведные мысли также были важны для сдерживания зла.

Однажды нам нужно было встретиться с полицейским, ответственным за преследование. Когда мы пришли к нему в офис, он сказал, что в этот день у него было много дел, которые продолжали накапливаться, не позволяя ему покинуть офис. Он пошутил, что ждёт нас. И это действительно было так, поскольку мы отправляли сильные праведные мысли о том, что должны увидеть его в тот день.

Спасение моей сестры

Когда моя младшая сестра Мэй распространяла материалы с разъяснением правды, полицейский увидел её и арестовал. Я узнала эту новость, когда была в больнице и ухаживала за только что родившей женой племянника. В моём доме шёл ремонт, и у меня был двухлетний внук, о котором я заботилась. Что мне было делать?

Я должна был чётко осознать цель спасения Мэй. Если бы моё сознание не было бы устойчивым, то я легко поддалась бы сентиментальности и была бы использована злом. Страдание Мэй могло бы усугубиться.

Я постоянно предупреждала себя, что спасаю Мэй как практикующую, а не как сестру. Мне нужно было обратить внимание на процесс, а не только на результат. И мне нужно было сосредоточиться на разъяснении правды и спасении всех участников. Пока мы выполняем задачу в соответствии с Фа и совершенствуемся, мы достигнем своей цели.

На следующий день я приехала в город, в котором живёт Мэй, и остановилась у нашей сестры Янь, которая тоже практикует Фалунь Дафа и живёт в том же городе. Мы с Янь вместе изучали Фа и отправляли праведные мысли. Вечером мы пошли в дом местной соученицы, чтобы обсудить, как спасти Мэй.

На третий день местные практикующие отправились в полицейский участок, чтобы отправлять праведные мысли снаружи. Янь и я пошли потребовать освобождения Мэй.

Мы напоминали друг другу, что, когда один разъясняет правду, другой для усиления отправляет праведные мысли.

Мы нашли полицейского Вана, который вёл это дело, и он сказал, что Мэй уже перевели в местный центр заключения. Он заверил, что Мэй освободят через несколько дней, но никто из нас ему не поверил.

Несколько дней спустя мы снова нашли Вана, и я спросила: «Где Мэй? Прошло несколько дней. Какой закон она нарушила?»

«Вы тоже практикуете Фалуньгун?» – спросил он.

«Вы боитесь практикующих Фалуньгун? Разве не так, что чем больше людей практикуют Фалуньгун, тем лучше?» – ответила я.

Он пригрозил мне: «Если вы скажете ещё хоть слово, я арестую и вас!».

Когда я запротестовала, он сказал: «Убирайтесь отсюда. Я уже отправил её дело Чэну. Вы можете расспросить его».

Мы нашли Чэна, полицейского, который доставил Мэй в центр заключения. Он передал нам её одежду. Когда мы увидели её одежду, то чуть не утратили уверенность. Я всё время напоминала себе: «Не плачь». Чэн сказал нам, что он завершил процедуру, и дело передано третьему полицейскому, Чжану. Мы пошли домой изучать Фа, выполнять упражнения и отправлять праведные мысли.

Затем мы вновь пошли к Чжану. Он достал ордер на арест и приказал нам его подписать.

«Мы здесь не для того, чтобы подписывать какие-либо документы. Мы здесь, чтобы забрать Мэй домой», – сказала я.

«Вы шутите? Если вы не подпишете бумагу, то уходите», – он обругал нас и выгнал.

Мы с Янь потратили много усилий и наняли адвоката, чтобы представлять Мэй. Когда адвокат посетил Мэй, то сообщил ей следующее: «Это не место для практикующей. Мы делаем всё возможное, чтобы помочь вам, и зарубежные практикующие звонят в полицию». Праведные мысли Мэй укрепились.

Когда мы вернулись домой, то продолжили изучать Фа и отправлять праведные мысли. Между тем, соученик получил телефонную книгу, в которой были номера телефонов всех полицейских, работающих в этом полицейском участке. Звонки, сделанные зарубежными соучениками, используя этот каталог, сильно сдерживали зло.

Через 15 дней мы с Янь вернулись в полицейский участок, чтобы потребовать освобождения Мэй. Охранник не позволил нам войти. Внезапно я увидела полицейского Вана и позвала его. Он был в ярости, увидев нас: «Вы раскрыли за границей моё имя и номер телефона. Эти заграничные звонки изматывают меня каждый день!».

Я ничего не говорила, а смотрела ему в глаза, отправляя праведные мысли, чтобы уничтожить зло, которое манипулировало им. Он вдруг побежал наверх, и я последовала за ним, но была остановлена охранником, который умолял нас не входить, иначе у него будут проблемы. Мы попросили у него контактные данные начальника полиции, и, когда мы уходили, он сунул нам в руки небольшой листок с номером телефона. Я поблагодарила его.

Выйдя на улицу, мы начали звонить начальнику полиции: «Вы похитили нашу сестру несколько дней назад, и мы требуем её освобождения».

Не успели мы договорить, как он рассмеялся: «Почему вы используете слово “похитили”?»

«Она не совершала никакого преступления. Если это не было похищением, то что это было? Мы приехали забрать её. Она нужна пожилым родителям и больному мужу. Её ребёнок собирается сдавать вступительные экзамены в колледж, и ему особенно нужны её забота и поддержка», – добавила я.

Он направил нас к заместителю директора Цзяну и дал нам номер его телефона. Но когда мы позвонили Цзяну, он отказался с нами разговаривать и повесил трубку.

Прошло две недели с тех пор, как я покинула дом. Я решила ненадолго съездить домой, но в тот день мне позвонила Янь и сказала: «В центре заключения попросили нас забрать Мэй!»

Слёзы потекли по моему лицу, и моя благодарность Учителю была безмерной: «Учитель, вы так много сделали для своих учеников! Пока наши сердца и мысли сосредоточены на Фа, наши слова и дела направлены на спасение людей, вы помогаете нам достичь всего!»

Спасибо Вам, Учитель!