Некоторые мысли о несодействии злу

(Minghui.org)

Учитель сказал:

«Какая бы ни была ситуация, никогда не содействуйте требованиям, приказам или подстрекательствам сил зла» («Праведные мысли учеников Дафа обладают сверхмощью», Суть усердного совершенствования 2).

Практикующие Фалунь Дафа (или Фалуньгун) имеют разное понимание в отношении принципов Фа. Недавно я поделился своим пониманием принципов с некоторыми практикующими, которые только что были освобождены из тюрьмы.

Многие ученики Фалунь Дафа подвергались усиленному преследованию в тюрьме за то, что упорно делали упражнения Фалунь Дафа, отвергали «преобразование», отказывались заниматься принудительным трудом и выполнять другие необоснованные приказы охранников. Я думаю, что мы должны иметь целостное понимание в отношении слов Учителя, которые я привёл выше, и не должны впадать в крайность. Я считаю, что это имеет решающее значение, чтобы зло не воспользовалось нашими упущениями и не преследовало нас ещё сильнее.

Меня много раз арестовывали и приговаривали к тюремному заключению. Я провёл в заключении в общей сложности 10 лет. Находясь в местах лишения свободы, я часто делал упражнения, отказывался работать, объявлял голодовку и отвергал другие требования и приказы зла.

Учитель сказал:

«Однажды я сказал: "Когда сияние Будды озаряет всех, тогда всё находится в полной гармонии и ясности". Иначе говоря, высвобожденная нашим телом энергия может исправить все неправильные состояния» (лекция шестая, «Чжуань Фалунь»).

Моё понимание этой части Фа такое, что если мы будем смотреть в себя, когда сталкиваемся с конфликтами, и всегда иметь милосердные мысли, Учитель защитит нас. Кроме того, окружающая среда изменится соответствующим образом. Пожалуйста, помните: у учеников Дафа нет врагов, и наша единственная миссия – спасать живых существ.

Требовать нормальную среду для совершенствования

После начала преследования более 20 полицейских ворвались в мою квартиру и намеревались устроить обыск. Я крикнул офицеру, который собирался схватить статую Учителя Ли, основателя Фалунь Дафа: «Остановись!» Он остановился. Я спросил их: «Зачем вы пришли сюда с обыском? Какой закон я нарушил?» Они ответили: «Нам сообщили, что вы дали женщине книги Фалунь Дафа». «У вас есть доказательства, что эти каноны она получила от меня? – спросил я. − Кроме этого, даже если я дал ей каноны, в этом нет ничего неправильного. Мы руководствуемся ими в нашем совершенствовании, и это нормально читать их!» Полицейским нечего было ответить, и они забрали только несколько экземпляров новых канонов, которые нашли в моём книжном шкафу.

Меня отвезли в отдел полиции. Более 20 полицейских по очереди допрашивали меня. Они неоднократно спрашивали: «Как вы получили каноны? Кому вы их давали? Я сказал: «Кто-то дал мне эти каноны. Я сделал с них копии в копировальном центре. Вы утверждали, что кто-то сказал вам, что это я дал им каноны». Они снова спросили: «Кому ещё вы дали эти каноны? Их имена?»

«Мы, ученики Дафа, называем друг друга братом или сестрой, а не по именам. – сказал я, − Кроме этого, даже если бы я знал их имена, я не мог бы вам назвать их. Иначе вы их арестуете. Разве это не значит, что я позволю вам совершать плохие дела? Это против моей веры». Полицейские допрашивали меня в течение двух дней, а я продолжал рассказывать им правду о Дафа. Наконец, начальник отдела полиции сказал: «Вы отказываетесь сотрудничать, тогда мы не можем ничего сделать, кроме как следовать общей политике».

Они отвели меня в машину. Я думал, что меня отвезут в центр заключения, но полицейские отвезли меня на моё рабочее место. Перед тем, как уехать, начальник отдела полиции сказал мне: «Нам нужны осведомители. Но на самом деле, мы смотрим на них свысока и презираем их. Мы восхищаемся вашей твёрдостью в вере».

Вскоре, поскольку мы выразили протест против преследования, нас с женой арестовали и отвезли в центр заключения. На второй день в центре ко мне подошёл пообщаться охранник. Я воспользовался случаем, чтобы рассказать ему правду о Дафа. В конце он сказал: «Раз вы здесь, вы должны следовать нашим правилам. Во-первых, вы не можете выполнять упражнения; во-вторых, здесь нельзя распространять Фалуньгун; в-третьих, нельзя учить других Фалуньгун». Я засмеялся. Он спросил: «Почему вы смеётесь?»

«Я практикующий Дафа, – сказал я. – Как я могу перестать делать упражнения? Другие заключённые – это люди, которые совершили плохие дела. Если я учу их быть хорошими людьми в соответствии с принципами "Истина, Доброта, Терпение", это хорошо для всех вас».

Он немного подумал и затем сказал: «Хорошо, вы можете заниматься Фалуньгун, а также учить их быть хорошими людьми, но вы не можете учить их Фалуньгун» Я подумал: «Если они посмеют учиться, я посмею учить», а затем сказал ему: «Хорошо, но тогда, пожалуйста, сообщите об этом заключённым». Он пошёл в камеры и сказал всем: «Слушайте! Когда практикующий Фалуньгун выполняет упражнения, никто не может его беспокоить. И все вы должны учиться у него, как быть хорошими людьми». Я рассказал правду о Дафа главе камеры, и он выделил мне место для упражнений. Позже он разрешил всем заключённым учиться у меня упражнениям.

Меня снова поместили в центр заключения в 2012 году. Когда охранник заговорил со мной, я рассказал ему правду о Дафа. В итоге он сказал: «Наша обязанность – гарантировать, что не будет проблем. Так как вы здесь, пожалуйста, не нарушайте наши правила, и я также не буду создавать вам проблемы». Он спросил, есть ли у меня требования. Я сказал, что моё единственное требование – иметь возможность совершенствоваться, как обычно. Затем он спросил: «В какое время вы практикуете?» Я сказал: «Мне нужно отправлять праведные мысли в полночь, полдень, 6 часов утра и 18 часов. Кроме этого, мне необходимо два часа в день для медитации».

С 2005 года в центре заключения по два часа в день выделялось «сидячее время» для практикующих Фалуньгун. Они хотели, чтобы практикующие сидели на кровати и в течение двух часов занимались «самоанализом прошлых ошибок». Охранник согласился и поручил главе камеры не беспокоить меня, когда я делал упражнения, а также сказал, чтобы он не назначал меня в «дежурные смены» [каждому заключённому назначали «дежурные смены». Когда другие сидели или спали, ему приходилось стоять в углу в камере. Реальная причина этого заключалась в том, что камера обычно была слишком мала, чтобы все заключённые могли сидеть или спать одновременно]. Таким образом, никто не беспокоил меня, когда я отправлял праведные мысли, и заключённые, которые дежурили, в полночь и 6 часов утра будили меня для отправления праведных мыслей.

Я здесь не для того, чтобы работать

В 2001 году меня отправили в исправительно-трудовой лагерь и назначали работать на ферме. Сначала я думал, что должен делать это хорошо, так как будучи учеником Дафа всегда должен быть хорошим человеком. Я усердно работал и каждый день выполнял назначенную мне работу раньше других. Три месяца спустя «инструктор» бригады на общем собрании похвалил меня за хорошее выполнение тяжёлой работы и призвал других заключённых учиться у меня.

Но после этого собрания я вдруг уразумел, что моя миссия − не работать там, а подтверждать Фа. В ту ночь я решил сопротивляться принудительным работам. Я написал заявление и объяснил главным заключённым, почему решил не работать. Поскольку я разъяснял им правду о Дафа, они поддержали меня. На второе утро во время завтрака в столовой я зачитал вслух своё заявление. Охранник пытался уговорить меня работать, но не заставлял.

Когда в 8 часов утра охранники прибыли на работу, начальник бригады услышал от них о моём решении. Он подошёл ко мне и сердито закричал: «Ты знаешь, что это за место? Ты знаешь, что здесь делают?» Я тоже громко ответил ему: «Я знаю, что это исправительно-трудовой лагерь, и это не то место, где я должен быть. Я хороший человек и руководствуюсь принципами "Истина, Доброта, Терпение". Вы хотите, чтобы я был плохим человеком?» Он заявил: «Не мы заключали тебя сюда».

В ответ я сказал: «Тогда я говорю вам, что не нарушал закон. Это по указанию Цзян Цзэминя меня арестовали и отправили сюда». Потом я понял, что охранники − тоже жертвы Коммунистической партии Китая (КПК), поэтому стал говорить мирным тоном: «Вы и я не ненавидим друг друга, и вы не можете решить мою проблему. Моё решение не работать не направлено ни на вас, ни на трудовой лагерь. Оно нацелено на Цзян Цзэминя и против преследования Фалуньгун. Вы можете просто сообщить о моём решении своему начальству». Может быть, он почувствовал, что сказанное мной разумно, и поэтому пошёл в управление, чтобы сообщить о моём решении. Примерно через час он вернулся и сказал мне: «Если вы не хотите работать, можете отдыхать во дворе». Мы продолжали говорить с ним около часа. После этого меня поместили в одиночную камеру. Я использовал заключённых, наблюдавших за мной, в качестве своих посланников, и моя среда совершенствования даже улучшилась: у меня было больше времени, чтобы читать Фа, делать упражнение и рассказывать правду о Дафа.

Однажды охранник, который отвечал за наблюдение за практикующими Фалуньгун, потребовал, чтобы я работал. Я спросил его: «Почему вы этого требуете?» «Все остальные работают, почему бы вам не работать?» − ответил он. «Но разве со мной можно обращаться, как с ними? Они попали сюда, потому что нарушили закон, и им нужно изменяться с помощью труда. Если они работают хорошо, им могут сократить срок заключения. Но меня оклеветали и арестовали; мне не нужно изменять себя, так как я старался быть хорошим человеком в соответствии с принципами Фалуньгун. Кроме этого, независимо от того, работаю я или нет, я буду по-прежнему находиться под строгим наблюдением и мне не сократят срок заключения. Тогда зачем мне работать?»

Он вдруг разозлился и крикнул: «Ты просто скажи, будешь работать или нет!» Я ответил с улыбкой: «Вы сначала объясните мне, почему я должен работать». Увидев моё решение, он изменил своё отношение ко мне и сказал: «Если вы не хотите работать, это нормально». Видя, что он изменил своё отношение, я сказал: «На самом деле, когда вы не заставляли меня работать, я помогал заключённым, наблюдавшим за мной, в их работе. Если вы заставляете меня работать, я ничего не буду делать. У меня свои принципы».

Думать в первую очередь о других

Учитель сказал:

«Ты всегда держишься милосердно, добродушно, в любых делах всегда заботишься о других. Когда возникает какая-нибудь проблема, ты, прежде всего, думаешь о том, смогут ли другие выдержать это. Причинит ли это вред другим? Тогда не смогут возникнуть проблемы. Поэтому в практике ты должен быть требовательным к себе, следуя более высоким критериям, следуя даже ещё более высоким критериям» (лекция четвёртая, «Чжуань Фалунь»).

Я уразумел, что мы должны быть милосердны ко всем окружающим нас людям, включая тех, кто намерен нас преследовать. Если мы сможем ко всему относиться с добротой, окружающая среда изменится соответствующим образом.

Когда меня заключили в тюрьму, охранники назначили заключённых для наблюдения за мной, из-за чего я чувствовал себя очень неудобно, и у меня стали возникать с ними конфликты. Позже, посмотрев в себя, я понял, что этих заключённых также преследовала компартия Китая. Поэтому при любой возможности рассказывал им правду о Дафа, объяснял, что, если они будут сообщать обо всех моих поступках, то нанесут себе вред. Сначала они записывали каждую деталь моей повседневной жизни, но потом стали записывать только моё ежедневное расписание и больше ничего не сообщали охраннику. Я мог нормально выполнять упражнения и переписывать Фа. Когда охранники спрашивали заключённых, что я делаю каждый день, они говорили, что я продолжаю переписывать «Писания Будды».

Чтобы не создавать проблем этим заключённым, я всегда старался учитывать, как мои действия скажутся на них. Например, я выполнял упражнения так, чтобы они не видели этого. Я знал, что заключённые не тронут меня, но, если кто-то другой увидит, это создаст проблему для них.

Однажды, когда наблюдавших за мной заключённых не было, я решил принять душ и, закончив, ждал, пока не увидел заключённого, с которым мы вместе вернулись. Он спросил меня: «Почему ты просто не вернулся один?» Я ответил: «Тогда бы охранники создали неприятности наблюдающим за мной заключённым» Он вздохнул: «Вы, практикующие Фалуньгун, действительно добрые люди, и всегда думаете о других».

Я обычно медитировал ранним утром, когда другие ещё спали. Большинство ночных дежурных, которые тоже были заключёнными, поняли правду о Дафа и не мешали мне. Но были исключения. Однажды дежурный охранник рассказал, что патрульный доложил ему, что я медитировал в его смену. На что наблюдавший за мной заключённый ответил: «Это не твоё дело». Мне он сказал, что тот патрульный был самым плохим и любил доносить на других. Хотя никто не останавливал меня во время выполнения упражнений, но с тех пор в смену патрульных, которые доносили на других, я использовал для медитации часовой интервал между двумя патрулями. Мне не хотелось, чтобы они создавали грехи, и чтобы на заключённых, наблюдавших за мной, не оказывали давление.

Ученики Дафа обладают милосердием и достоинством

Мы, ученики Дафа, терпеливы и сострадательны, но когда мы сталкиваемся с преследованием, мы должны иметь сильные и решительные праведные мысли, которые могут уничтожить злые факторы в других пространствах, хотя мы не нацелены на людей в этом пространстве.

Меня доставили в исправительно-трудовой лагерь в 2002 году. Однажды охранники собрали всех задержанных на спортивной площадке и начали обыскивать камеры. Я видел, как начальник бригады и главный наблюдавший за мной заключённый вошли в мою камеру, а через некоторое время увидел, как они выходят. Охранник держал толстую пачку бумаг. «Это мои бумаги; зачем вы забрали мои вещи?» − спросил я. Он ответил: «Это запрещено, мы должны их изъять». Я сказал: «Это черновики писем, которые я пишу в разные отделы и разным чиновникам. Это право, которым меня наделила Конституция, и политика лагеря это тоже позволяет. Если вы берёте мои вещи без моего разрешения, вы поступаете незаконно!» Он всё ещё держал мои бумаги в руках и, уходя, заявил: «Я сказал, что это запрещено, значит это должно быть запрещено!» «Я подам на вас в суд! – крикнул я. − Вы должны сохранить мои вещи, ни один листок не должен пропасть!» Он ушёл, но вскоре вернулся с моими бумагами и сказал: «Как вы и сказали, я не потерял ни одной вашей бумаги. Я при вас положу их в пакет, закрою его и сохраню для вас. Когда вас освободят, я верну его». Затем он запечатал пакет, и, когда меня освободили, вернул его мне.

Охранники называли себя представителями правительства. Они утверждали, что если кто-либо из заключённых противоречит им, значит он выступает против правительства. Когда меня перевели в новую секцию, я обнаружил, что там было много необоснованных правил. Заключённый должен был стоять, вытянув руки по швам, и кричать: «Заключённый [его имя] выходит!» или «Заключённый [его имя] входит!» Когда заключённые видели охранника, они должны были стать прямо, опустить голову и выкрикнуть: «Здравствуйте, офицер!» Мне сказали, что задержанного там соученика, который отказался выкрикивать «Здравствуйте, офицер», подвешивали с перерывами в течение полугода. Я подумал: «Я ученик Дафа, я надежда живых существ на спасение. Я не могу позволить этим охранникам проявлять такое неуважение к ученикам Дафа». При виде охранников, я повторял Фа в своём сознании: «В сердце возникает чувство милосердия, на лице – доброта и приветливость» («Метод Великого Полного Совершенства»), затем смотрел на них, улыбался и кивал им. Я никогда не выкрикивал: «Здравствуйте, офицер», но меня никогда не наказывали за это.

Охранники установили правило, чтобы практикующие Фалуньгун, которые отказались «преобразовываться», носили красный «значок заключения». Я отказался носить его. Когда охранники говорили со мной об этом, я рассказывал им правду о Дафа. После этого они перестали заставлять меня носить значок, но вместо этого часто задавали мне вопросы о традиционной нравственности.

Однажды, когда надзиратель вызвал меня в свой кабинет, я тоже не стал кричать «Заключённый [моё имя] сообщает, о том, что он входит», а просто вошёл. Начальник сделал мне замечание: «Вы даже не сообщили надзирателю о том, что входите?» Но ещё до того, как он закончил говорить, надзиратель сказал ему: «Это нормально, ему не нужно это делать» Потом он попросил меня присесть и сказал: «Скоро будет Китайский Новый год. Мы купили фрукты, чтобы наградить заключённых за хорошую работу. Это вам». Я спросил его: «Что-нибудь ещё?» Он ничего не сказал. Я поблагодарил его и ушёл.

Иногда я «сотрудничал» с охранниками. Меня снова заключили в тюрьму в 2012 году. Однажды со мной беседовал начальник бригады, отвечавший за «вопрос Фалуньгун». Он попросил меня написать о себе, чем подробней, тем лучше. Я сказал ему, что никогда ничего не подписывал и не писал для полиции. Но после того, как он неоднократно попросил меня об этом, я подумал, что это будет хорошая возможность, чтобы рассказать правду охранникам. Мне понадобилось две недели, чтобы написать заявление почти из 10 000 слов. Я объяснил, почему я совершенствовался по Фалуньгун, какую пользу я получил от практики и почему преследование Фалуньгун является незаконным. После того, как я отдал это заявление, начальник пришёл поговорить со мной ещё раз, но всё ещё использовал ложные клише партии. Я спросил его, читал ли он моё заявление, и он ответил, что не читал. Я сказал: «Пожалуйста, прочитайте его, прежде чем говорить со мной. Мне понадобилось полмесяца, чтобы написать это по вашей просьбе». Примерно через месяц он снова пришёл. Он сказал, что дважды прочитал моё заявление и считает его очень трогательным. А также, что он полностью согласен с тем, что я написал. С тех пор он меня не беспокоил.

Меня освободили в 2010 году. Через два дня после того, как меня отпустили, полицейские из местного отдела полиции, а также несколько сотрудников «Офиса 610» и управления жилищного комитета, пришли ко мне домой и принесли подарки. Полицейский, занимающейся регистрацией, который пришёл с ними, попросил меня прийти в отдел полиции, чтобы поставить отпечатки пальцев и что-то подписать. Я отказался. Сотрудники полиции сказали: «Если вы не пройдёте эту процедуру, то не сможете получить прописку и новое удостоверение личности». Я сказал: «Независимо от того, получу я своё удостоверение личности или нет, я всё ещё гражданин Китая и всё ещё ученик Дафа». Несколько месяцев спустя мне позвонили из полиции и попросили, чтобы я пришёл и забрал справку о прописке и удостоверение личности. Я спросил: «Есть какие-то предварительные условия?» Полицейский ответил: «Начальник отдела полиции сказал, что ваше состояние особенное, и мы согласились зарегистрировать вашу прописку и выдать вам удостоверение личности».

Я просто делал то, что должен делать ученик Дафа, основываясь на Фа. Но поскольку я не мог изучать Фа и нормально выполнять упражнения в течение долгого времени, я должен наверстать упущенное. Мне нужно хорошо изучать Фа, лучше совершенствоваться и использовать ограниченное оставшееся время, чтобы спасти больше живых существ.