С твёрдой верой в Дафа мы увидим настоящие чудеса (часть 2)

(Minghui.org) За последние 20 с лишним лет совершенствования я не искала лёгких путей, а просто старалась быть хорошим человеком.

Когда мне посчастливилось стать практикующей Фалунь Дафа, я избавилась от пристрастия к комфортной и спокойной жизни, что предоставило мне много возможностей для спасения людей и подтверждения Фа.

Начав практиковать по Дафа, я следую за Учителем. Совершенствование – священное дело, и я искренне благодарна Учителю за чудеса, свидетелем которых я стала, и полученное благословение Дафа.

Часть 1

5. Начальник отделения отстранён от работы и пишет заявление с признанием своей вины

После того как меня 70 дней продержали в центре заключения, начальник бюро внутренней безопасности предложил мне написать заявление с обещанием больше не ездить в Пекин. Когда я отклонила его предложение, меня отправили в исправительно-трудовой лагерь. Администрация лагеря отказалась принять меня по медицинским показаниям. Но так как в то время я не знала, как с праведными мыслями противостоять преследованию, полицейские убедили администрацию лагеря принять меня.

Первым делом по прибытии в лагерь меня включили в класс строевой подготовки, но я отказалась подчиняться. Секретарь комитета по проверке дисциплины вызвала меня и ещё нескольких практикующих Фалуньгун в свой кабинет. Она приказала нам присоединиться к строевой подготовке, но мы продолжали стоять на своём. В ходе многочасовой беседы мы устали и опустили головы.

Она сказала: «Послушайте, я не красавица, но вы всё же не должны отводить взгляд».

Я с улыбкой ответила: «Вы красивая женщина. Но нас поместили сюда за то, что мы хотим быть хорошими людьми. К тому же имя нашего Учителя опорочено. Вот почему мы не хотим участвовать в строевой подготовке. Мы не солдаты. Пожалуйста, поймите нас».

Я продолжала объяснять, что хотя она и является партийным секретарём, ей не за что благодарить компартию Китая (КПК). Служебное положение и репутация, на самом деле, зависят от добродетели человека, накопленной в прошлых жизнях. Я сказала: «В древнем Китае, например, в период правления династий Тан, Сун или Цин не было КПК. Но в те времена также были чиновники и богатые люди, верно? Человек широких взглядов, услышав разные мнения, способен отличить истину от лжи. Если вы поможете честным людям, то накопите больше добродетели для будущего, разве не так?».

Убедившись, что мы хорошие люди, секретарь сказала: «Хорошо. Если у вас есть какие-то мысли, не стесняйтесь, пишите мне».

В исправительно-трудовом лагере я отказывалась выполнять приказы охранников, а продолжала делать то, что было запрещено, а именно: выполняла упражнения и читала книги Фалунь Дафа. Однажды мы, практикующие Фалуньгун, вместе читали наизусть стихи Учителя. Чтобы остановить нас, заключённые, задержанные за распространение наркотиков, пытались закрыть нам рот грязными тряпками и носками. Но мы прочли всё что хотели. Заключённая Вэй, поставленная следить за мной, позже пожаловалась, из-за того, что вечером мы выполняли упражнения и днём читали Фа, она плохо спала ночью и чувствует себя усталой.

Я с добротой сказала: «Вы можете отдохнуть сейчас».

Вэй начала кричать на меня и избивать ногами, пока я не упала на пол. Заключённые хотели помочь мне подняться, но я отказалась. Другие практикующие Фалуньгун тоже предложили свою помощь, но я продолжала лежать на полу. Я понимала, что спать на полу – это ненормально, но мне нужно было противостоять преследованию.

В камеру вошёл полицейский, но я не уступала. Другие практикующие Фалуньгун начали обсуждать возможность голодовки в знак протеста против избиений. Когда об этом узнал начальник исправительно-трудового лагеря, к нам пришла секретарь комитета по проверке дисциплины, чтобы спросить меня о случившемся.

Я спокойно сказала: «Когда мы закончили изучать Фа, я, проявляя заботу, спросила Вэй, не хочет ли она отдохнуть. Она ответила, что у неё дурной характер, и она хочет кого-нибудь побить. Я думаю, запугивание и травля не допускаются в исправительно-трудовом лагере. Поэтому я сообщила об этом».

Партийный секретарь составила отчёт о случившемся. Поскольку этот случай был связан с нарушением дисциплины в исправительно-трудовом лагере, а также с голодовкой и угрозой для жизни 10 человек, начальник отделения был признан виновным в происшествии. Из беседы со мной партийный секретарь знала, что Фалунь Дафа хорошая практика, поэтому она решила: во-первых, заставить Вэй извиниться передо мной и всеми практикующими Фалуньгун, написав письменное заявление. Во-вторых, начальника отделения отстранить от работы и обязать его написать заявление с признанием своей вины. В-третьих, всех заключённых по уголовным статьям перевести из камер, где содержатся практикующие Фалуньгун, в другое место. В-четвёртых, представителем отделения назначить человека выбранного практикующими Фалунь Дафа.

6. Начальник «Офиса 610» узнаёт факты и предлагает мне работу

Однажды в 2004 году, когда я работала в столице нашей провинции, я решила разъяснить правду сотрудникам местного бюро внутренней безопасности, которые на протяжении нескольких лет арестовывали практикующих. Явившись туда, я передала служащему материалы о Фалунь Дафа, которые подготовила, опираясь на свой личный опыт. Он дважды их прочитал.

Я спросила: «Вы можете поделиться этим с другими сотрудниками?»

Он ответил: «Конечно, мы все почитаем это».

Служащий принёс мне чай, некоторые сотрудники сказали, что уважают практикующих Фалуньгун за их упорство в условиях репрессий. При этом руководителя партийного комитета убедить не получалось.

Я искренне сказала ему: «Я знаю, что работа в полицейском управлении приносит вам хороший доход. Но есть более важные вещи, такие как ваше здоровье, безопасность и будущее вашей семьи».

Я сказала ему, что меня, как и других практикующих Фалуньгун задерживали и преследовали за мои убеждения. Но мы не испытывали ненависти к полицейским. Наоборот, мы беспокоились о них и надеялись, что они будут поступать лучше на своих местах ради их собственного будущего. Эти слова тронули руководителя партийного комитета.

Он предложил: «Как насчёт того, чтобы поговорить с вышестоящими руководителями? Приказы о преследовании исходят от них».

Затем он позвонил руководителю «Офиса 610», который также занимал должность партийного секретаря политико-юридического комитета и сообщил о моём скором приходе.

Прибыв на место, я сказала: «Спасибо, что нашли время встретиться со мной. Обмен мнениями между обычными гражданами и чиновниками может помочь преодолеть разногласия». Он улыбнулся и подал мне чашку чая. Я объяснила ему, что практика Фалуньгун совершенствует в человеке природу Будды в соответствии с принципами “Истина, Доброта, Терпение”. На самом деле она настолько глубока и драгоценна, что такую хорошую практику трудно встретить даже за сотни или тысячи лет. Более того, хорошие или плохие дела, совершённые человеком, имеют свои последствия.

Руководитель заметил, что не готов слушать одностороннее мнение. Я пояснила, что это не просто мои слова; скорее это часть божественной культуры древнего Китая.

Бросив взгляд на присутствовавших в его кабинете, он нерешительно сказал: «Я не верю в Богов». Я сказала, что уважаю его позицию, но хотела бы обратить его внимание на одну деталь: «Помните, как на похоронах Дэн Сяопина, показанных в новостях, его дочь сожгла стопку бумаги?»

Он улыбнулся и сказал, что она сделала это просто от горя. Я ответила, что траурной повязки и венка было бы достаточно; сжигание бумаги было излишним. «Вы знаете, что это часть китайской традиции. После того как человек умирает, родные сжигают бумажные деньги, чтобы отправить ему что-нибудь в загробный мир», – пояснила я.

Руководитель согласился и широко улыбнулся.

Тогда я сказала ему, что основным законом в Китае является Конституция КНР. Статья 36 Конституции Китая гарантирует гражданам свободу вероисповедания и гласит, что никто не должен подвергаться дискриминации в этом отношении. Кроме того, рядовые граждане могут проверить, как выполняется закон любым государственным органом. Итак, налицо факт нарушения Конституции. Я подверглась преследованию и была отправлена в исправительно-трудовой лагерь. К тому же статья 41 Конституции указывает, что государственные чиновники, причинившие вред людям, должны предоставлять пострадавшим компенсацию. Как мы можем решить эту проблему?

Директор был ошеломлён. Затем он позвонил по телефону партийному секретарю района и сказал: «Пожалуйста, найдите место для одного человека. Она сейчас находится в моём кабинете». Тот ответил, что свободных мест нет, но директор настоял на своём. Затем он повернулся ко мне и сказал: «Эти чиновники найдут для вас место в городской администрации. Это часть нашей компенсации».

Через несколько дней я была назначена начальником бюро по гражданским вопросам. В этом отделе было две руководящих должности: моя и заместителя. Обычно на них назначают партийных секретарей, избранных из 24 волостей. Все удивились, когда на эту должность назначили меня – практикующую Фалуньгун, которая не имела опыта работы в муниципальных органах и не отреклась от своей веры. Эту должность хотели, но не смогли получить многие одарённые молодые люди с высшим образованием. У меня же не было высшего образования, к тому же мне было уже за 40. Однако секретарь политико-юридического комитета даже выделил мне правительственный автомобиль для поездок по работе.

Вскоре я заметила, что у всех моих подчинённых были связи. Например, одна сотрудница была женой директора, другая приходилась племянницей секретарю парткома. В силу своего положения я часто обедала с высшими должностными лицами.

«Приветствуем вас, – сказал один местный чиновник, – вы знаете, когда мы обсуждали кандидатуру на эту должность, я голосовал за вас».

«Большое вам спасибо, – ответила я, улыбнувшись. – Я поднимаю чашку чая за ваш тост, потому что я практикующая Фалуньгун. Пожалуйста, запомните: “Фалунь Дафа несёт добро”, и тогда вы получите благословение».

Нагрузка на работе у меня была небольшая, и я часто ездила на велосипеде, рассказывая людям правду о Фалуньгун. Когда я разъяснила факты о Дафа секретарю партии, он ответил, что КПК совершила много плохих дел, и свободу веры нужно защищать. Однако позже я ослабила своё самосовершенствования, и мне не хватало праведных мыслей. В результате полицейский по фамилии Тун остановил меня, когда я по дороге на работу беседовала с прохожими о Фалуньгун. Услышав, что я говорила о Фалуньгун, он отправил меня в местный центр «промывания мозгов». Однако я не только не отреклась от своей веры, но и убедила вернуться к практике двух бывших практикующих Фалуньгун, которые пытались меня преобразовать.

Выйдя из центра «промывания мозгов», я направилась в полицейский участок, где работал Тун, чтобы забрать свой велосипед. Приехав туда, я увидела директора Лю. Поздоровавшись с ним, сказала: «Я практикую Фалуньгун и хочу вернуть свой велосипед». Он ответил, что велосипед находится на стоянке, и я могу его забрать. Разыскав велосипед, я обнаружила, что у него повреждено сиденье. Так как Тун тоже был на стоянке, я сказала ему: «Вы знаете, что если полицейский повреждает личную собственность гражданина, то он должен возместить ущерб пострадавшему?» И начала рассказывать ему о Фалуньгун.

Но Тун отказался слушать. «Как ты, практикующая Фалуньгун, смеешь требовать от меня компенсации?!» – закричал он. После чего он поднял мой велосипед и ударил его о стену.

Поскольку мой велосипед снова был повреждён, я позвонила на горячую линию в дисциплинарный комитет городского отделения полиции и сообщила о действиях Туна. Дежурный, ответивший на звонок, посоветовал мне связаться с начальником полицейского участка по поводу ремонта велосипеда или покупки нового. «Если они откажут, мы заставим их вернуть вам деньги», – ответил он.

Подумав, что будучи практикующей, я не должна гнаться за выгодой, я решила просто попросить отремонтировать велосипед, ведь основная цель – дать полиции понять, что они не должны преследовать практикующих Фалуньгун. Как бы то ни было, в полицейский участок приходили новые сотрудники, которым тоже нужно было знать правду о Фалуньгун. На следующий день я снова приехала туда и встретилась с заместителем директора. Услышав мою историю, он попросил меня отремонтировать велосипед за свой счёт, а его отдел возместит мне расходы.

Чтобы объяснить чиновнику, что нельзя дискриминировать практикующих Фалуньгун, я поговорила с ним. Я сказала, что практикующие следуют принципам «Истина, Доброта, Терпение» и стремятся стать хорошими людьми, и что Фалуньгун – это праведная вера, которая возвращает нас к традиционным ценностям. Поэтому, все, кто преследует Фалуньгун, совершают преступление. «Это похоже на корзину с плохими яблоками: тот, кто верит, что Дафа несёт добро, будет спасён и станет хорошим яблоком, – объяснила я. – Вот почему мы, практикующие, рассказываем людям правду, пытаясь спасти их». Кроме того, я объяснила, что решение о выплате компенсации принял вышестоящий чиновник. Заместитель директора согласился с моими доводами, и сказал, что они починят мой велосипед.

Позже об этом инциденте узнали многие жители нашего региона, – от властей до рядовых граждан. Они слышали, что Туну вынесли выговор и лишили премии за проступок, совершённый против Фалуньгун. «Он получил по заслугам», – сказали некоторые.

Ко мне пришёл племянник, чтобы поговорить об этом. «Меня очень впечатлила эта история», – отметил он. Все знают, что полиция почти никогда не возмещает ущерб, нанесённый ею в результате конфискации или повреждения имущества граждан. Например, в 2003 году полиция закрыла его бизнес, интернет-кафе, под предлогом борьбы с распространением атипичной пневмонии и изъяла несколько десятков компьютеров. Ничего из конфискованного они не вернули, даже пожаловаться было некому.

«Сейчас, когда Фалуньгун жёстко подавляется компартией, заместитель начальника отделения полиции отремонтировал и вернул велосипед практикующей. Фалуньгун, действительно, великая практика, – сказал он. – Более того, мою тётю назначили правительственным чиновником, несмотря на за то, что она выступает против преследования. Это чудо!»

Проработав в городской администрации несколько месяцев, я помогла многим жителям района – от главы посёлка и партийного секретаря до обычных граждан – узнать правду о Фалуньгун. Поскольку моя миссия была выполнена, я подала в отставку и решила отправиться в другие места.

7. Полицейский приносит извинения

В начале 2005 года я отправилась в столицу провинции, где подрабатывала на временных работах и рассказывала людям о Фалуньгун. Я работала во многих местах, таких как бетонный завод, лесозавод и компания по перевозкам. Однажды я встретила водителя грузовика, и мы разговорились. Он сказал, что преследование несправедливо, но не осмеливался выйти из рядов КПК, поскольку партия владеет оружием, и управляет полицией и армией.

«Так кто же сильнее? Оружие партии или пандемия, посланная богами?» – спросила я.

Он понял и сказал, что выйдет из рядов КПК. «Да, КПК может казаться непобедимой. Но когда приходит пандемия, даже военные не могут себя защитить», – сказал он.

Позже моя дочь тоже переехала в город. Она начала практиковать Фалунь Дафа и поселилась вместе с другими практикующими Фалуньгун. У меня не было постоянного места жительства. Заработав немного денег, я делала перерыв, чтобы сосредоточиться на спасении людей. Учитель дал мне большую мудрость. Я могла рассказать о доброте Дафа и объяснить, насколько коррумпирована КПК, даже стоя перед большой аудиторией. Практически никто не спорил со мной. Некоторые люди были очень благодарны, а некоторые приветствовали меня. К 2010 году благодаря моим усилиям более 10 тысяч человек вышли из принадлежащих КПК организаций. Я знаю, что эти люди получили спасение благодаря милосердному Учителю.

В 2009 году полиция арестовала двух практикующих Фалуньгун, мужчину и женщину. Когда племянница этой соученицы обратилась в отделение полиции с требованием о её освобождении, полицейский ударил её ногой так, что на ноге остались синяки. Решив, что сотрудники полиции нарушили закон, я пошла с ней в дисциплинарный комитет городской полиции, где мы подали жалобу. Поскольку я привела выдержку из закона о полиции в письменной жалобе, указав, что полиции запрещено совершать физическое насилие, полицейский сказал, что они примут меры.

Но битва между добром и злом была непростой. Городское отделение полиции попросило нас решить эту проблему в районном отделении, и в течение следующих двух недель мы столкнулись с трудностями. Чиновники перекладывали ответственность друг на друга и хотели, чтобы мы отозвали дело. Но я сохраняла спокойствие и не опускала рук. Я также напоминала им, что закон обязывает их рассмотреть дело в течение 30 дней. В конце концов, полицейский, который пнул племянницу практикующей, принёс ей извинения по приказу дисциплинарного комитета. «Я прошу прощения от имени всех полицейских, – сказал он, – если что-то случится снова, вы можете связаться со мной».

Этот случай позволил ослабить жестокое преследование, и полиция перестала беспокоить местных практикующих Фалуньгун. «Как странно, – сказал один местный житель. – Полицейские причинили вред миллионам людей и ни разу не извинились. А сейчас они приносят извинения перед семьёй практикующих Фалуньгун. Это похоже на чудо!»

8. Начальник отдела провинциального уровня: «Вы не можете их избивать только потому, что они практикуют Фалуньгун»

Полиция считала арестованного практикующего Фалуньгун ключевой фигурой. В ходе жестокого избиения у него выбили несколько зубов. Подать иск было непросто, потому что он был задержан городским отделом внутренней безопасности, которое находится на одном уровне власти с городским департаментом полиции. Шансов добиться справедливости было мало, поскольку обе организации находились на одном уровне.

С другой стороны, этот процесс мог занять больше месяца. Мне негде и не на что было жить, и я не знала, насколько затянется это дело. Подумав, я решила отбросить личные интересы и поставить на первое место защиту Дафа и спасение людей. Однако в ходе обсуждения вариантов спасения соученика другие практикующие Фалуньгун сочли это дело слишком трудным и опасным. Никто не вызвался помочь мне в этом вопросе, но я решила продолжать несмотря ни на что, даже если мне придётся действовать одной.

Решив, что надо начать с управления полиции провинции, я нашла его номер телефона и адрес. Дежурный полицейский дал мне контактную информацию дисциплинарного комитета. Я написала жалобу и отправила заказное письмо. Через неделю, после того как почтовое отделение подтвердило его доставку, я позвонила в дисциплинарный комитет. Однако мне ответили, что они не получали моего письма.

Я объяснила полицейскому, что дисциплинарный комитет является серьёзной организацией, которая проверяет и контролирует деятельность управления полиции провинции. «Кроме того, информация об отслеживании корреспонденции из почтового отделения говорит о том, что это заказное письмо было получено», – пояснила я. Дежурный изменил своё отношение и сказал, что постарается найти моё письмо.

Через неделю я снова позвонила, на звонок ответила сотрудница полиции. «Это дело касается Фалуньгун? – спросила она – Какие у вас отношения с этим человеком?»

Я сказала, что являюсь его родственницей. Сотрудница ответила, что они получают много дел о Фалуньгун и гораздо проще найти дело по вопросу коррупции.

Вы знаете, мы неохотно даём информацию по такого рода делам [Фалуньгун]», – сказала она, намекая на то, что мне лучше оставить попытки восстановить справедливость в отношении последователя Фалунь Дафа.

Но я не отступала, поскольку практикующие Фалуньгун не сделали ничего плохого. Я объяснила ей, что высшим законом в Китае является Конституция, 36 статья которой гарантирует гражданам свободу вероисповедания.

«Связано это дело с Фалуньгун или нет, любое нарушение закона Китая о полиции, о физическом насилии и пытках, должно быть расследовано, – сказала я. – В нашей стране для этой цели создан дисциплинарный комитет. Если люди не будут выполнять свои обязанности, ваш офис будет бесполезен, а закон и полиция перестанут существовать».

Учитель открыл мою мудрость. Я сказала, что если они ничего не решат, я обращусь в национальный дисциплинарный комитет и не остановлюсь, пока не добьюсь справедливости. Испугавшись, что она может потерять работу, сотрудница ответила: «Не беспокойтесь. Пожалуйста, подождите немного, я поговорю с руководителем комитета провинции».

Целый месяц, в течение которого рассматривалось это дело, я осознавала важность разъяснения правды сотрудникам дисциплинарного комитета и полицейского управления провинции. Местный практикующий Фалуньгун помог передать информацию задержанному соученику, чтобы он знал, на каком этапе находится его дело, и был готов к компенсации. Во время этого процесса я отправляла праведные мысли и хорошо изучала Закон.

Однажды ночью мне приснился сон, в котором я кулаком разбила водопроводную трубу из нержавеющей стали. Во сне мне было все равно, сталь это или другой материал, я просто продолжала стучать по ней кулаками. В конце концов, в трубе образовалась дыра и потекла вода. Проснувшись, я поняла, что это хороший знак – государственный аппарат КПК, преследующий Фалуньгун, дал течь. Я снова позвонила в дисциплинарный комитет. «Мы сообщили об этом деле директору комитета провинциального уровня и потребовали, чтобы отдел городского уровня разобрался в этом», – сказал дежурный, и дал мне номер телефона дисциплинарного комитета городского управления полиции.

Позвонив в городской комитет, я пояснила, что подала жалобу, по делу связанному с Фалуньгун: «В управлении провинции дали мне ваш номер и сказали, что поручили вам разобраться в этом вопросе».

«Фалуньгун – это политический вопрос, – сказал сотрудник городского управления, – даже не думайте об этом». Затем он повторил ложную пропаганду против Фалуньгун и Учителя Ли.

Учитель открыл мне мудрость, и я смогла блокировать каждую тему, на которую он начинал говорить. Я сказала, что Конституция Китая гарантирует гражданам свободу веры, а Фалуньгун учит человека добру и наставляет его совершенствоваться для достижения статуса Будды.

«Ваш комитет наделён контролирующими функциями. Если полицейские нарушают закон, и поступают жалобы граждан, то дисциплинарный комитет расследует эти дела, – сказала я. – В этом случае, когда был избит практикующий Фалуньгун, не только комитет на уровне провинции, но и высшие должностные лица пришли к решению, что вы должны восстановить справедливость и защитить Фалуньгун».

Затем я сказала, что практика Фалуньгун основана на принципах «Истина, Доброта, Терпение», и у нас нет врагов. Фактически, наш Учитель и Фалуньгун милосердны ко всем, и любой, кто помогает невинным практикующим, будет благословлён: «Пожалуйста, подумайте, какая это замечательная возможность для вас».

«Не беспокойтесь, – немного взволнованно сказал он, – я попрошу менеджера У разобраться в этом вопросе в течение одного или двух дней».

Я знаю, что старые силы устроили огромное бедствие.  Практикующим Фалуньгун приходится разбивать сталь для спасения живых существ.

Через некоторое время я снова позвонила в городской комитет. Сотрудница, ответившая на звонок, была очень вежлива, как будто я была её начальником. Она сообщила мне, что полиция считала задержанного практикующего Фалуньгун ключевой фигурой, поэтому его арест был произведён управлением безопасности города.

 «В конце концов это не просто дело о коррупции», – пояснила она. По её словам, с тех пор как я подала исковое заявление в агентство на уровне провинции у неё и её коллег не осталось другого выбора, кроме как связаться с полицейским управлением на уровне провинции.

«В результате начальник полицейского управления провинциального уровня провёл большое собрание, пригласив всех начальников полицейских участков и высших должностных лиц и заставив всех понервничать», – продолжила она. «Кто сказал, что можно бить людей? Кто дал вам на это разрешение? Вы не можете избивать их только потому, что они практикуют Фалуньгун!» – кричал он. Более того, он обязал каждого начальника полицейского участка создать дисциплинарный отдел, чтобы люди могли подавать жалобы, когда это необходимо».

Я рассказала обо всём соученикам, и они были счастливы. Один из них сказал, что эти усилия сильно пошатнули зло. Другая практикующая сказала, что мы, на самом деле, не нуждаемся в компенсации, поскольку наша цель – спасать людей. 

В процессе помощи Учителю в период Исправления Законом и спасении живых существ я избавляюсь от всех пристрастий. Только освободив себя от них, мы можем ассимилироваться с Фа, усилить праведные мысли, обрести мудрость и выполнить нашу миссию.  Спасибо, Учитель! Спасибо, соученики!