Что я увидела в другом пространстве после избавления от пристрастия к славе

(Minghui.org) Я единственная практикующая в регионе Западной Австралии. Я помогаю корректировать статьи для газеты Epoch Times. Однажды, незадолго до назначенного времени, я ожидала задание, но ничего не было, поэтому зашла в приложение для обмена сообщениями и обнаружила, что вышла из рабочей программы. Я быстро вошла обратно и увидела, что две последние страницы готовы к проверке, и меня уже ищут: прислали сообщения с вопросом, куда я делась. Я извинилась за своё отсутствие и быстро всё сделала с помощью другого практикующего, которому пришлось вычитывать одну из страниц за меня, потому что у меня теперь не хватало времени.

После этого я чувствовала себя очень, очень плохо, потому что у меня всегда было очень сильное желание быть надёжной, и этот случай стал сокрушительным ударом по самооценке.

Позже тем же вечером после того, как мы закончили в Интернете изучать Фа с другой практикующей, я рассказала ей о случившемся. Она узнала тип привязанности и назвала «стремлением к славе». Я сразу же поняла, что она права, хотя до того, как она это сказала, я не воспринимала это как славу. Желание быть надёжной – это хорошо, но в моём случае глубинная мотивация была плохой. Всё дело в репутации и славе.

Чуть позже ночью, лёжа в кровати, я была взволнована, поэтому сосредоточила своё внимание внутри себя и начала искать привязанность к славе так глубоко, как только могла. И углубилась в себя настолько, что мне показалось, будто я нахожусь в каменном подземелье на самом нижнем уровне замка. Это было «дно бочки».

Там внизу я могла видеть свои самые глубокие представления о славе. Они появлялись в виде утверждений: я видела слова. Они появлялись передо мной, как в замедленной съёмке. Наблюдая за появлением примерно пяти утверждений, я ясно понимала, что каждое из них было ложным. Я стояла там, смотрела на них и думала: «Это неправда. Это ложь. Это тоже неправда. Нет, это тоже ложь». Все эти представления были частью моего ложного «я», и ни одно из них не было правдой.

Внезапно слова исчезли, и я почувствовала присутствие Учителя, хотя и не могла Его видеть. Сначала возникла мысль, что мне нужно упасть ниц, но потом я поняла, что не нужно кланяться физически, достаточно, чтобы моё сознание наполнилось уважением и благодарностью. После этого я заснула.

Позже той же ночью мне приснилось, что в моей голове было место, где находилась небольшая шероховатая стена из известняка. У стены притаилась змея, придав своему телу форму S-образных изгибов камня и изменив цвет кожи под цвет стены. Когда это место было в тени, змею никто не мог заметить. Но в моём сне свет внезапно залил это место, и змея была вынуждена убежать, потому что она была раскрыта и больше не могла там прятаться.

Проснувшись, я вспомнила сон, но не могла воспроизвести в памяти медленно появлявшиеся слова. Как я понимаю, такое «забывание» может произойти, когда часть меня полностью усовершенствуется и отделится.

Фундаментальная привязанность

Я думаю, что слава была для меня фундаментальной привязанностью. Живя в провинциальном городке с небольшим населением, можно легко почувствовать себя немного знаменитой. Мой отец был адвокатом, фамилия была у всех на устах, у меня было три брата и сестра, поэтому меня часто узнавали. Люди говорили: «О, твой отец – тот самый адвокат» или «О, ты сестра той-то или того-то».

Итак, были некоторые уже привитые представления о славе. Но я также думаю, что, вероятно, пришла в эту жизнь уже с привязанностью к славе. В одном из самых ранних воспоминаний, когда я была ещё маленьким ребенком, я забралась на комод матери, чтобы посмотреть на себя в её трехстворчатое зеркало. Это было весело, потому что моё лицо повторялось много раз, насколько можно было видеть. Но я также помню: я думала, что моё лицо симметрично и пригодится мне в моих стремлениях. Какие странные мысли для малышки!

Я помню, как на одном из моих табелей учительница начальной школы написала что-то вроде: «Такая-то [обо мне] думает, что она особенная, и к ней нужно относиться не так, как к другим детям». Это правда, у меня всегда было скрытое представление о том, что я какая-то особенная, и я жаждала того чувства, которое возникает, когда кто-то относится ко мне, как к особенной. Но я также чувствовала беспокойство и скептицизм, когда кто-то относился ко мне, как к особенной. Я думаю, что оба моих «я» – ложное и истинное – реагировали на этот опыт, причём моё ложное «я» принимало и жаждало его, а настоящая «я» пыталась предупредить меня о его опасности.

Кроме того, у меня хроническая привычка с раннего детства – мечтать. Большинство мечтаний о том, что я даю интервью на телевидении, потому что я знаменита.

Учитель сказал, что каждый из нас мог быть миллиардером и элитой в этом мире. В глубине души, всякий раз, когда я читала эту часть Фа, чувствовала, что Учитель имеет в виду меня, что я была обречена на славу. Но я очень рада, что этого не произошло, потому что знаю наверняка, что не справилась бы с этим хорошо и потеряла бы Дэ (добродетель), нажив большое количество кармы.

Я надеюсь, что сон об уходе змеи означает, что теперь я в значительной степени преодолела привязанность к славе, и Учитель устранил существо, которое было связано с этой привязанностью. Я не заметила никаких существенных изменений в моём поверхностном теле в человеческом измерении, но я понимаю, что в микроскопических сферах произошли большие изменения.

Это понимание на моём ограниченном уровне.