Девять лет жестоких пыток в тюрьме за приверженность Фалуньгун

(Minghui.org) В марте 2001 года, когда мне было 25 лет, меня арестовали и отправили в центр заключения в районе Хайдянь города Пекина. Год назад я смог уехать из Китая. Многие практикующие спрашивали меня, как я смог пережить девять лет тюремного заключения. Это было нелегко, и я бы не преодолел эти испытания, если бы Учитель не защищал и не направлял меня.

Компартия Китая (КПК) глубоко «промыла мозги» всем китайцам моего возраста. Наше образование, начиная с детского сада, было основано на культуре и атеизме КПК. Те, у кого был шанс поступить в колледж, были загрязнены больше всех, так как, чтобы сдать экзамены, они должны были запоминать различную пропаганду и идеологические материалы компартии Китая. Я был одним из таких людей. После окончания школы я поступил в университет Цинхуа, один из лучших университетов в Китае. Моё сознание было наполнено злыми теориями партии настолько сильно, что я чувствовал, как какой-то плотный барьер отделяет меня от Фа.

Это чувство оставалось у меня ещё долгое время после ареста. В центре заключения я надеялся, что у меня достаточно глубокое понимание и вера в Фа, но я часто не мог достичь этого уровня, и это вызывало боль в моём сердце. Разъясняя правду о Дафа и преследовании охранникам центра заключения, я часто спрашивал себя, что такое совершенствование и почему я должен верить в Фа. Я мог сохранять ясность ума в течение трёх недель и после этого примерно в течение недели пребывал в растерянности. Такой цикл повторялся в течение четырёх лет. Этот процесс напоминал очистку лука от шелухи – плохие мысли были уничтожены, а затем обнаруживался другой слой плохих мыслей.  

В центре заключения я был единственным практикующим. После 20 дней заключения я почувствовал, что мои праведные мысли становятся слабее и слабее. Я думал, что больше не могу выносить это, но затем произошло нечто неожиданное.

Однажды малообразованный заключённый вдруг сказал: «Позвольте мне рассказать вам историю. В США была профессиональная пловчиха. Через два года после того, как она успешно переплыла через Ламанш, она решила попытаться проплыть от острова, расположенного возле Калифорнии, до материковой части Америки. Вскоре после того, как она поплыла, опустился туман, и она уже не видела лодку, которая должна была плыть рядом с ней. Через пятнадцать часов она сильно устала, замёрзла и чувствовала, что больше не может плыть. Она упорно продолжала плыть ещё 30 минут и только потом пустила сигнальную ракету, прося о помощи. Лодка нашла её, и она узнала, что находится всего в миле от берега».

Заключённый сделал вывод: «Мы должны проявлять упорство, потому что успех может быть всего в одном шаге от нас». Я едва не расплакался. Праведные мысли наполнили моё измученное сердце. Я знал, что Учитель использовал этого заключённого, чтобы воодушевить меня.

Через несколько дней меня перевели в известный своей жестокостью центр заключения №1 Пекина. Там находились в заключении многие практикующие из университета Цинхуа. Среда в этом центре заключения была немного лучше, чем в предыдущем центре, потому что многие заключённые там практикующие рассказывали охранникам правду о Дафа. Заключённые доверяли мне и предложили вести учёт их денежных средств, что позволило мне иметь доступ к ручке и бумаге. Мы с другими практикующими записывали стихотворения и короткие каноны Учителя, которые помнили наизусть, делились ими друг с другом и показывали их некоторым заключённым. Недавно заключённые сюда практикующие, которые помнили стихотворения и каноны, опубликованные после нашего заключения, тоже записывали их, чтобы у нас была возможность изучать их.

В ходе совершенствования часто случались интересные события. Однажды утром, в один из дней декабря 2001 года, в моём сознании вдруг всплыли строчки из известного китайского стихотворения: «Лёгкая лодка уже прошла через десятки тысяч гор, на обоих берегах не прекращается вой обезьян». В оригинале строка о вое обезьян была первой частью, но то, что появилось в моём сознании, было неправильным вариантом оригинала. Я знал, что это был намёк от Учителя. Через два года у меня появилась возможность прочитать проповедь Учителя «Лекция Закона на Конференции 2002 г. по обмену опытом в Филадельфии, США». В начале лекции Учитель прочитал в правильном порядке эти строки стихотворения: «На обоих берегах не прекращается вой обезьян, лёгкая лодка уже прошла через десятки тысяч гор» («Лекция Закона на Конференции 2002 г. по обмену опытом в Филадельфии, США». Многих соучеников тронул этот случай.

В июне 2003 года меня перевели в тюрьму Хуацзи, расположенную в городском округе Ляоян провинции Ляонин. Среда и пища в лагере были ужасными. Нас кормили два раза в день, кроме этого нам давали только наполовину приготовленный кукурузный хлеб. Суп был простой водой с солью и несколькими листьями зелени. Летом каждый приём пищи состоял из варёных кабачков. Даже сейчас при виде кабачков меня тошнит.

За каждым практикующим следили два заключённых. Никому из практикующих не позволяли говорить друг с другом. Мы постоянно разъясняли правду заключённым, которые следили за нами, и через некоторое время они уже не были так жестоки по отношению к нам. Практикующие могли читать наизусть друг другу Фа или коротко обмениваться пониманием. Когда практикующие получали новые каноны Учителя, мы назначали время и встречались где-нибудь, чтобы тайно передавать каноны друг другу. Мы изучали Фа, лёжа в кровати. Так как свет в коридоре всегда был включён, мы держали листы под одеялом и изучали Фа при слабом свете, при этом пытаясь скрыть это от дежурных охранников.

Прочитав статью, практикующий передавал её другому практикующему. Проходило много времени, прежде чем все мы успевали прочитать один канон, но мы знали, что должны усиливать праведные мысли в такой злой среде. В тот период времени я учил наизусть Хун Инь 2. Я сказал себе, что после того, как меня освободят, я буду ценить время, чтобы ежедневно изучать Фа, а не буду ждать, пока наступят испытания.

Практикующих, заключённых в тюрьме Хуацзи, заставляли тяжело работать, смотреть порнографические фильмы и фильмы о других религиях. Их пытали, заставляя долгое время сидеть на маленьких табуретах. В начале 2002 года семеро практикующих объявили голодовку в знак протеста против преследования, которая длилась шесть месяцев. Тюремщик по прозвищу Большая голова, принудительно кормил практикующих. Он плевал в крупу и использовал грязную воду, когда мыл её. Тюремщик по имени Ли Чэнсинь заявил, что будет добавлять в крупу мочу и фекалии.

В июне 2002 года в тюрьме начался новый раунд преследования. Сотрудники тюрьмы пытались преобразовать всех заключённых практикующих в течение 100 дней. Они называли это «100-дневная акция». Практикующие Лянь Пинхэ и Фань Сюецзюнь погибли от пыток во время этого раунда преследования.

Однажды в сентябре 2004 года несколько заключённых перенесли мебель в небольшую комнату и оставили меня там, закрыв дверь. Тюремщик сказал мне: «Подпиши документы с обещанием отречься от Фалуньгун. Если ты не подпишешь их, тебя ожидает то, что ты даже не можешь себе представить». Я был спокоен и сказал: «Я не боюсь и не откажусь от своей веры. Со мной ничего не произойдёт». Через час произошло чудо. Меня вернули в камеру, а заключённые перенесли мебель туда, откуда взяли. Всё так всё и закончилось.

Через два часа заключённый Ян Инань (бывший заместитель мэра города Шэньяна), которого назначили наблюдать за мной, сказал мне, что он был на встрече нескольких руководителей тюрьмы. Они говорили обо мне и решили пока прекратить преследовать меня.

Ян сказал мне: «Ты знаешь, я во время этой встречи сделал всё от меня зависящее, чтобы помочь тебе. Я сказал им, что ты пожертвовал своим образованием, карьерой, семьёй и любовью ради своей веры. Я спросил их: "Какого результата вы ожидаете, если заставите его отречься от веры? Что хорошего вы получите, если сделаете это плохое дело?"»

Затем он сказал мне: «Ты знаешь, почему я так старался помочь тебе? Однажды утром я чувствовал себя больным, кашлял и с трудом дышал. Никто, в том числе те, кто долгое время находится со мной в заключении, не обратили на меня внимания. Тебя недавно заключили сюда, но ты помог мне встать, походить по камере и налил для меня горячую воду. Может быть ты не помнишь этого, но я помню».

Позже администрация тюрьмы оказала давление на членов моей семьи. Они попросили их убедить меня отречься от моей веры, сделав видеозапись в тюрьме. Они также сделали видеозапись моей мамы, которая находилась в больнице в Шэньяне. Они сказали ей, что меня вскоре преобразуют и уменьшат мой срок заключения. Мама подумала, что это правда, и попросила меня по видео как можно скорее перестать совершенствоваться. Перед тем как показать мне эту запись, они сказали, что моя мама находится при смерти, и если я отрекусь от Фалуньгун, они позволят мне увидеть её до того, как она умрёт.

В китайских тюрьмах заключённым преступникам позволяют навестить умирающих родителей, но мне, человеку, который просто оставался преданным своей вере, это не позволялось. Врачи сказали, что моя мама прожила бы ещё два-три года, но она умерла из-за огромного психологического давления, не увидев своего сына. Когда мне сказали об этом, я был потрясён. В ту ночь, когда она умерла, я видел ясный сон, в котором практикующий Чан Ваньсян, который находился в заключении вместе со мной, указал на небо и спросил, что я вижу. Я увидел галактику, излучавшую мягкий свет, и послание, успокаивающее меня. Вскоре после этого галактика взорвалась, как фейерверк.

С 2003 по 2006 год практикующие из тюрьмы Хуацзи проводили много голодовок, требуя, чтобы их безусловно освободили и уважали за то, что они твёрдо следуют своим убеждениям. В 2005 и 2006 годах я тоже участвовал в двух голодовках: одна длилась 99 дней, вторая – 140 дней. Следуя приказам охранников, заключённые, которые принудительно кормили нас, подмешивали грязь в кашу и накладывали кашу в миски, из которых перед этим выливали мочу. Охранники силой приводили нас в свой кабинет для принудительного кормления.

В начале 2007 года, благодаря усилиям всех практикующих, состояние нашего совершенствования и среда сильно изменились. Мы отказывались сотрудничать с тюремщиками, принудительно работать, сидеть на маленьких табуретах и не позволяли обыскивать нас. Родственник одного практикующего, навещая его, передал ему материалы с информацией о Дафа и преследовании, и мы раздали их заключённым. Другой практикующий принёс в тюрьму электронные книги с канонами Учителя.

Один практикующий прочитал в каноне Учителя: «Вы уже знаете принцип взаимного порождения и взаимного уничтожения: если нет страха, тогда уже и не существует фактора, который заставляет вас бояться. Действуя без насилия, а именно по-настоящему спокойно всё оставив, сможете достичь этого» («Устранить последнее пристрастие», Суть усердного совершенствования 2). Он стал переписывать каноны с электронной книги и передавать их другим практикующим. Наш Синьсин повысился, и все начали переписывать Фа днём и ночью. Однажды охранники нашли записи на бумаге в нашей камере и забрали их. Практикующий сказал мне, что он объявил голодовку в знак протеста против этого, и я решил присоединиться к нему. Через несколько часов охранники вернули нам эти записи.

Мы чувствовали, что зло в других пространствах вокруг тюрьмы Хуацзи было уничтожено. Мы ежедневно отправляли праведные мысли четыре раза в день. Тюремщики даже притворялись, что не видели, что мы делаем жесты рук для отправления праведных мыслей. Заключённых, которые следили за нами, заменяли другими каждые две недели, потому что руководство тюрьмы боялось, что мы убедим их начать совершенствоваться. Но в этом было и хорошее, так как у нас была возможность поговорить почти со всеми заключёнными в тюрьме и рассказать им правду о Дафа и преследовании. 

Однако правительство провинции решило разделить практикующих, заключённых в тюрьме Хуацзи, и перевести в три другие тюрьмы. Около десяти из нас отправили в тюрьму Наньгуаньлин в городе Даляне, в том числе трёх практикующих, которые позже умерли от пыток − Ван Баоцзиня, Бай Хэго и Лю Цюаня. Практикующего по имени Жэнь и меня перевели в подразделение №16.

Как только нас доставили туда, Жэнь закричал: «Фалунь Дафа несёт добро! Практикующие Фалунь Дафа невиновны!» Его поместили в камеру, где за практикующими строго следили. В знак протеста я объявил голодовку, поэтому руководство тюрьмы приняло решение принудительно кормить меня. Меня силой поволокли с третьего этажа на первый, а затем ещё 300 метров до камеры. Была зима, кожа на моих ногах потрескалась и кровоточила. Мне было грустно, и я думал: «Мы только-только исправили среду в тюрьме Хуацзи, а сейчас снова попали в плохую среду». 

Я нашёл в трещине стены лезвие и решил в знак протеста совершить самоубийство. Когда я принял такое решение, передо мной вдруг появился человек в жёлтой буддийской одежде и сказал: «Это то, чему я учил тебя? Как ты можешь применять такой подход?» Он повторил это несколько раз. Я осознал, что это предупреждение от Учителя, и отказался от этой неправильной мысли.

Через несколько месяцев, так как двое практикующих и я отказались выполнять рабский труд, нас отправили в камеру, где за нами строго следили. Камера была крошечной, около трёх с половиной квадратных метров. Чтобы унизить, нас заставляли спать головой к туалету. Стена была покрыта пластиковыми щитами, что не позволяло заключённым совершить самоубийство, ударяясь головой о стену. В стене было несколько железных колец, чтобы приковывать к ним заключённых.

Тюремщики надели на меня наручники и кандалы. Наручники были соединены с кандалами и прикреплены к кольцу в стене так, что я мог находиться только в согнутом положении. Я три дня был в этой болезненной позе, и меня освобождали только для того, чтобы я поел или воспользовался туалетом. Через три дня к стене была прикована только моя рука. Даже во время сна моя рука была прикована к стене. Эта пытка длилась четыре месяца.

В марте 2008 года меня перевели в другую камеру. Мои руки и ноги всё время были скованными. Я день за днём был вынужден сидеть на полу. В апреле я объявил голодовку на четыре дня, требуя, чтобы мне позволили выполнять упражнения Фалуньгун. Позже мне позволили выполнять упражнения каждое утро и в полдень.

В камере я обычно изучал Фа или отправлял праведные мысли. Но иногда я думал о других вещах, и тогда мои мысли начинали блуждать. Когда у меня появлялись неправильные мысли, капля воды капала из крана, издавая звук. Когда мои мысли были ещё более неправильными, звук от капли становился громче. Под краном не образовывались капли, но звук был громким. Я осознал, что Учитель предупреждал меня, что необходимо устранять неправильные мысли.

В 2009 году меня перевели в обычную камеру. Когда у меня появлялись неправильные мысли, стальные прутья на окне издавали звук, напоминая мне, чтобы я исправлял себя. Но никто не касался прутьев. Я спрашивал заключённых, не слышали ли они каких-то звуков, но они ничего не слышали.

В августе следить за мной назначили осуждённого за убийство Ли Линя. Он был злым человеком и советовал тюремщикам, как пытать меня. Он не позволял мне выполнять упражнения, забирал мою еду и постоянно ругал и унижал меня. Поэтому с августа по ноябрь я объявил ещё одну голодовку. Охранники попросили нескольких заключённых протащить меня около 600 метров до камеры для принудительного кормления. Мои ноги получили повреждения из-за того, что меня волокли по земле. Преследователи добавили в кашу много соли, из-за чего меня вырвало, а потом меня начало слабить.

С конца ноября до начала декабря я провёл ещё одну голодовку, требуя, чтобы меня не лишали права делать упражнения Фалуньгун. На этот раз преследование было жестоким. Меня приковали к стене в согнутом положении. Они освобождали одну руку и ногу, когда я спал, чтобы я мог выпрямиться, но другая рука и нога были прикованы к стене.

Во время принудительного кормления два охранники поражали меня током электрошоковых дубинок. Разряды тока издавали громкие звуки, когда охранники дубинкой касались моих ступней, ног и рук. Я изо всех сил старался не стонать. Охранники даже думали, что дубинки не работают. В комнате было тихо, за исключением звуков от разряда током. Даже заключённые испугались.

Они принудительно вливали в меня концентрированный соляной раствор и не позволяли выплёвывать его. Если бы я сделал это, они влили бы мне в горло ещё более концентрированный раствор. На второй день меня поражали током электрошоковых дубинок, когда снова принудительно кормили. Через семь дней, так как я сильно протестовал, меня перестали кормить соляным раствором.

К тому времени я очень плохо себя чувствовал из-за пыток. У меня была высокая температура, и из-за этого начались проблемы с лёгкими. Меня тошнило от всего, что бы я ни съел, или ни выпил. На четвёртый день преследователи позвонили моему отцу. Он помог мне съесть половину яблока; это было единственное, что я съел за это время. Охранники отправили меня в тюремную больницу, где я впал в кому. После этого меня отправили в реанимационную палату городской больницы.

Я был без сознания и не мог контролировать свой кишечник, но охранники всё ещё приковывали одну мою руку к кровати, пока врачи и медсёстры не стали ругать их. Охранники считали, что я вскоре умру, и не хотели нести за это ответственность, поэтому позвонили моему отцу и попросили его позаботиться обо мне. Отец, сестра и несколько других моих родственников приехали в больницу.

Позже отец рассказал мне, что в то время я был очень слаб, и все думали, что я скоро умру. Через два дня реанимационных мероприятий я вышел из комы, но в последующие семь дней моё сознание было неясным. Я думал, что всё ещё учусь в университете Цинхуа и мама отправила меня в университетскую больницу. Моё сознание стало ясным только после того, как меня выписали из больницы.

Практикующие, которых я встречал в центрах заключения и в тюрьмах. были удивительными. После того, как я оказался в больнице, они сразу же разместили на веб-сайтах подробную информацию о том, как меня преследуют. Так как никто не знал, что происходит, практикующие думали, что меня отправили в больницу потому, что моё горло повредили во время принудительного кормления.

Когда меня вернули в тюрьму, охранники согласились, что мне больше не нужно выполнять рабский труд. Кроме того, у меня была возможность каждый день делать упражнения. Я использовал все возможности, чтобы рассказывать заключённым правду о Дафа. Некоторые люди легко принимали мои слова, поэтому я рассказывал им более высокие принципы Фа. Однажды в пустой столовой я рассказал заключённому, как ценен шанс совершенствоваться. Я указал на растение, которое стояло в столовой, и сказал: «Посмотри на это растение. У него нет человеческого тела, поэтому оно не может совершенствоваться. Как печально». К нашему удивлению, растение склонилось к нам и начало махать листьями, словно услышало мои слова. Вокруг никого не было, и не было ветра. Заключённый был поражён и сказал: «У всего есть душа. То, что ты сказал, правда!»

В последний год моего заключения в тюрьме Нангуаньлин меня не преследовали так жестоко, но главный охранник часто оскорблял меня, чтобы добиться моего заключения в камеру, где за практикующими следили особенно строго. Когда меня поместили туда, я объявил голодовку, и через два дня мне позволили вернуться в обычную камеру. Меня не посмели снова принудительно кормить.

В течение всего периода тюремного заключения я старался, как мог, чтобы поддерживать достоинство практикующего Дафа. Я отказывался исполнять приказы тюремщиков и заниматься принудительным трудом. В день, когда меня освобождали, мне сказали, что надо подписать документ возле ворот тюрьмы. Я отказался, потому что был невиновным. Охранник у ворот сказал: «Если вы подпишете документ, это не значит, что вы виновны. Вы не можете покинуть тюрьму, не подписав его. Таково правило». Я ответил: «Хорошо. Тогда я вернусь в камеру». Охранник улыбнулся мне и позволил пройти.

В тюрьме Хуацзи и тюрьме Нангуаньли я встретил двух 55-летних практикующих. От пыток в тюрьме Хуацзи умерли двое практикующих, а в тюрьме Нангуаньлин − трое. По меньшей мере ещё двое практикующих умерли сразу после освобождения, а пятерых успели спасти, оказав им медицинскую помощь в реанимационной палате. Преследование было очень жестоким.

Я смог выжить в тюрьме благодаря Учителю, который направлял и защищал меня. Без Учителя меня бы убили в тюрьме в первый месяц. Я глубоко благодарен Учителю за своё спасение.