Женщина потеряла семью и лишилась пенсии после 12 лет заключения за веру в принципы Фалунь Дафа

(Minghui.org) Бывшая работница завода электроники города Цзиньчжоу провинции Ляонин 12,5 лет своей жизни провела заключении за твёрдую веру в Фалуньгун, духовную практику, которая с 1999 года преследуется в Китае.

Вскоре после начала преследования Цуй Янин была уволена с работы и в связи с длительным тюремным заключением лишилась пенсии. Не выдержав давления властей и непрекращающегося полицейского преследования, муж Цуй развёлся с ней и забрал их ребёнка. Теперь она живёт одна и пытается свести концы с концами, подрабатывая случайными заработками.

Ниже приведена история Цуй.

Цуй Янин

Избавление от бессонницы и артита

Мой свёкор умер от сердечного приступа спустя 38 дней после нашей свадьбы в 1992 году. Муж и свекровь тяжело переживали эту потерю. Через три года я родила сына, и у меня прибавилось забот: я должна была ухаживать за ребёнком, мужем и свекровью. Кроме того, я работала полный рабочий день в компании электроники «Цзиньчжоу хуагуан».

Переутомление привело к бессоннице, болям в желудке, усталости, артриту. В 1997 году одна из моих подруг рассказала мне о Фалуньгун. Прочитав несколько страниц Книги «Чжуань Фалунь», впервые за много лет я смогла крепко заснуть.

Продолжив практиковать, я не только избавилась от болезней, но и улучшила характер, что позволило мне лучше справляться со своими обязанностями дома и на работе. Вскоре я получила повышение на работе.

Тюремное заключение за отказ отречься от Фалуньгун

Моя жизнь перевернулась с ног на голову, когда в июле 1999 года началось преследование Фалуньгун. Мне запретили выполнять упражнения Фалуньгун на улице; начальник часто вызывал меня в свой кабинет и просил отказаться от практики; коллеги начали относиться ко мне с недоверием, родные отвернулись от меня. 

Пытаясь заставить меня отказаться от моей веры, власти трижды лишали меня свободы, в общей сложности я провела в заключении 12,5 лет. 15 октября 1999 года меня отправили в исправительно-трудовой лагерь Масаньцзя, и вскоре после этого руководство компании, где я работала, разорвало со мной трудовой договор. 14 октября 2001 года меня выпустили на свободу. Спустя месяц после моего освобождения муж развёлся со мной, опасаясь навлечь на себя и своих родных преследование властей.

28 декабря 2001 года меня снова арестовали и на 3,5 года отправили в другой лагерь исправительно-трудовой лагерь.

25 февраля 2008 года меня приговорили к семи годам тюремного заключения и отправили в женскую тюрьму Ляонин.

Пытки в трудовом лагере

В лагере Масаньцзя было запрещено выполнять упражнения. Охранник заставлял других заключённых избивать меня за выполнение упражнений Фалуньгун. Одна заключённая во время избиения сломала о мою голову ручку щётки. Другая пинала меня в грудь и спину до тех пор, пока не сломала мне рёбра. В течение нескольких месяцев после этого я не могла вдохнуть полной грудью. Заключённые по очереди избивали меня, заставляя выйти на работу. Когда я уже не могла двигаться, одна заключённая била меня по лицу до тех пор, пока я почти не потеряла сознание.

В 2000 году администрация лагеря заставляла нас работать каждый день с 6 утра до 10 вечера. Так как я умела шить на швейной машинке, мне приказали ежедневно шить по 180 пар рукавов.

Пытаясь заставить практикующих отречься от веры в Фалуньгун, администрация лагеря ужесточила пытки в 2001 году. Меня заставляли сидеть на корточках с 6 утра до полуночи на протяжении пяти дней. Мои ноги распухли и перестали гнуться. Так как я оставалась твёрдой в своей вере, охранники начали пытать меня током электрических дубинок. Электрические разряды жгли словно укусы змеи. Кожа на голове, спине и в подмышечных впадинах покрылась волдырями. Ежедневно я жила в страхе, не смея надеяться, что смогу выйти из заключения живой. 

Новое заключение спустя два месяца после освобождения

Спустя два месяца после освобождения меня снова арестовали и приговорили 3,5 годам заключения в исправительно-трудовом лагере. На этот раз меня отправили в недавно построенный женский трудовой лагерь Масаньцзя-2, который предназначался для идеологической обработки практикующих Фалуньгун.

В лагере содержалось более 4000 практикующих. Власти пытали практикующих всеми возможными способами, утверждая, что 95% практикующих, не выдержав пыток, отказываются от Фалуньгун. Достигнув такой высокой степени «трансформации», администрация лагеря Масаньцзя передавала свой опыт сотрудникам других трудовых лагерях по всей стране.

Охранники заставляли меня смотреть видеоматериалы с клеветой на Фалуньгун и Учителя. Идеологическая обработка использовалось вместе с физическим насилием. Однажды меня заставили стоять на ногах восемь дней подряд. Мои ноги так опухли, что кожа казалась прозрачной и блестящей.

В другой раз меня заперли в тесном изоляторе за то, что я разговаривала с другими заключёнными о Фалуньгун. Охранники привязали меня к металлическому стулу, оставив в таком положении на 9 дней. Два раза в сутки меня развязывали для приёма пищи и посещения туалета. Это был конец декабря, за окном шёл снег. Охранники открыли окно, чтобы заморозить меня и усилить мои мучения. Когда меня выпустили, мои ноги стали ещё в два раза толще и покрылись волдырями, наполненными кровью. Конечности онемели, пальцы перестали слушаться, я не могла ходить.

Власти отправили меня в больницу, где, не говоря ни слова, меня прикрепили наручниками к кровати и начали вводить в вену неизвестные препараты. Препараты вызывали мучительную боль в пальцах, словно их кололи иглами. Меня даже заставили оплатить это насильственное лечение. Спустя год после этой пытки чувствительность в моих обмороженных конечностях так и не восстановилась.

В знак протеста против жестокого обращения я объявила голодовку. Охранники вставили мне трубку в ноздри и влили в желудок солёную рисовую пасту, повредив при этом носоглотку и трахею.

Нас заставляли работать в мастерской, где мы чистили чеснок и изготавливали сувениры. Около десяти человек, запертые в тесной комнате, разукрашивали игрушки цветным спреем и склеивали их части. Стоял невыносимый запах растворителя и чеснока. Большая часть чеснока была продана в местные рестораны.

Однажды в 2005 году охранники заперли десять практикующих в маленькую камеру без окон. Для вентиляции в камере было открыто лишь небольшое отверстие размером с яйцо. В течение 5 месяцев мы вынуждены были сидеть на маленьких стульях с 6 утра до полуночи. Кожа на ягодицах лопалась и гноилась, поскольку ей не хватало времени на заживление.

Смерть и бесчеловечные пытки практикующих

Время, проведённое в лагере Масаньцзя, пожалуй, было самым тёмным в моей жизни. Перенося жестокие пытки, я также стала свидетелем пыток других практикующих. Моё сердце было наполнено страхом, скорбью и негодованием. Каждый день был для меня непереносимой пыткой.

Гао Жунжун подверглась пытке электрическими дубинками, её лицо было изуродовано.

Инь Липин была отправлена в камеру к мужчинам, и её изнасиловала банда заключённых.

Практикующая Бай Сужэнь из Вафандянь скончалась после того как её заставили работать всю ночь, несмотря на высокое давление. Ей было чуть больше 60 лет. Администрация лагеря сказала её родным, что смерть Бай вызвана её отказом принимать лекарства, и ни словом не упомянула о принудительном рабском труде.

Чжан Шужи, мать двоих детей из города Цзиньчжоу, отказалась от Фалуньгун, надеясь таким образом вернуться домой, чтобы позаботиться о своих детях. Но администрация трудового лагеря нарушила своё обещание, продолжая удерживать Чжан под стражей. Женщина находилась в крайней степени отчаяния. Однажды, принимая душ, она внезапно упала и скончалась на месте. Позже я узнала, что она скончалась от сердечного приступа.

Душевная травма каждого практикующего, подвергшегося преследованию в лагере Масаньцзя, настолько сильна, что большинство из них не хотят вспоминать пережитые ужасы. Мне тоже нелегко было написать об этом, но если никто из нас не расскажет о преступлениях злой партии, мир никогда не сможет узнать, что с нами произошло.

Семь лет тюремного заключения

25 февраля 2008 года меня снова арестовали, после того как полиция прослушала мой телефон и выследила меня. Позднее меня приговорили к семи годам заключения и отправили в женскую тюрьму Ляонин.

Пять месяцев меня держали в изоляторе, где подвергали избиениям и идеологической обработке. Я должна была сидеть без движения в каменном мешке (стены которого составляли около 60 см с каждой стороны) на маленьком стуле по 13 часов в день. Кожа на ягодицах была содрана грубой поверхности сиденья. Я старалась есть как можно меньше, так как пользование туалетом было ограничено.

Тюремная администрация заставляла нас по 13 часов в день шить форму для полицейских и другую одежду. Нам нужно было работать быстро из-за непомерного объёма работы. Когда мы допускали ошибку, охранники избивали нас электрическими дубинками.

Нам приходилось покупать предметы первой необходимости в тюремной лавке. Цены были неимоверно высокими, что добавляло финансовых проблем.

Охранники не позволяли заключённым разговаривать друг с другом, заставляли шпионить и докладывать друг о друге. Все были испуганы и круглые сутки находились в состоянии крайнего напряжения. Повсюду были установлены камеры наблюдения, включая женские душевые и туалеты. Телефонные разговоры отслеживались.

В результате перенесённых в тюрьме физических и психических страданий у меня выпало семь зубов. Я не могла жевать еду, хотя мне было всего 44 года. После моего освобождения в 2015 году у меня выпало ещё несколько зубов. Теперь у меня осталось всего 7 зубов.

Другие формы преследования

Члены моей семьи подверглись преследованию на работе: младшего брата уволили, а старшая сестра столкнулась с давлением со стороны руководства. Родственники мужа перестали разговаривать со мной. Мама беспокоилась обо мне, пытаясь добиться моего освобождения. Однажды, когда она шла на встречу с адвокатом, её сбила машина, и она упала на землю головой вниз. К счастью, она выжила.

Кроме того, моя семья пострадала из-за финансового преследования. За семь лет моего тюремного заключения стоимость услуг адвоката, расходов на проживание, а также расходов моих родных на транспорт для визитов ко мне, составила более 50 тысяч юаней (7 тысяч долларов США). В течение 12,5 лет, что я находилась в заключении, у меня не было дохода.

После освобождения в 2015 году я не могла найти приличную работу. Чиновники отказывались помочь мне с поиском работы и угрожали вновь отправить меня в тюрьму. Мне приходилось перебиваться случайными заработками и поселиться в доме матери.

Полиция и местные чиновники, однако, постоянно беспокоили меня дома и на работе. Мне было очень жаль свою пожилую маму.

Пережив 12,5 лет бесчеловечного преследования, я хотела побыть со своими родными, чтобы исцелить своё сердце. Но преследователи словно злобные привидения продолжали охотиться за мной даже после моего освобождения. Преследование затронуло каждый аспект моей жизни и жизни моей семьи.

Мне пришлось уехать от матери и снять угол, проводя большую часть времени вдали от родных и друзей. Я чувствовала себя уставшей, одинокой и испуганной.

В 2019 году мне исполнилось 50 лет, я могла выйти на пенсию. Когда я обратилась в органы социального обеспечения за назначением пенсии, мне сказали, что в течение 4 лет и 8 месяцев на мой пенсионный счёт не поступали пенсионные отчисления от работодателя. Кроме того, 12,5 лет, что я находилась в тюрьме, не вошли в стаж трудовой деятельности. Таким образом я лишилась пенсии и оказалась предоставленной самой себе.

Каждый раз я с трудом сдерживаю слёзы, когда думаю о своём 25-летнем сыне, которого оторвали от матери в 4-х летнем возрасте; о 80-летней матери, которая последние двадцать лет жила в постоянном страхе за меня; и своей разрушенной в результате жестокого преследования жизни.

Разрушена не только моя жизнь и жизнь миллионов практикующих, разрушены моральные основы, стабилизирующие наше общество. Надеюсь, что преследование скоро закончится и преследователи ответят за свои преступления.