Как милосердие практикующей изменило обвинённую в убийстве женщину. История Чжао Цзюнь

(Minghui.org) 18 июля 2019 года полицейские арестовали за веру в Фалуньгун 63-летнюю Чжао Цзюнь, которая до выхода на пенсию работала в строительной компании Тундэ в городском уезде Сичан провинции Сычуань. При обыске они забрали её ноутбук, книги Фалуньгун и 2000 юаней наличными деньгами.

Хотя прокуратура городского уезда Сычан не утвердила арест женщины и 21 августа отдала распоряжение освободить её за недостаточностью улик, 16 октября 2019 года полиция вновь передала её дело в прокуратуру.

Ниже мы публикуем заявление Чжао в свою защиту, переданное в прокуратуру, в котором она рассказала, как практика Фалуньгун помогла ей стать хорошим человеком.

Я нашла, в чём настоящий смысл моей жизни

С детства у меня было много болезней, в частности головные боли мучили меня несколько десятков лет. Мои страдания также усиливали гастрит, хроническое воспаление горла, бессонница и круглогодичные простуды. Иногда я неожиданно теряла сознание.

Из-за плохого здоровья я чувствовала себя несчастной и часто впадала в депрессию. Однажды я встретила предсказателя, который утверждал, что я доживу только до 50 лет, и я поверила ему.

Помню, как однажды, когда я училась во втором классе, учительница рассказала нам истории о людях, совершавших хорошие дела. Меня это тронуло до слёз. Учительница сообщила об этом моей маме, назвав меня «особенным ребёнком».

Когда я уже была старше, мои сверстники поклонялись кинозвёздам. Но я равнялась на тех, кто руководствовался высокими нормами нравственности и обладал сильным чувством справедливости. Я также задавалась вопросом, действительно ли жизнь человека зарождается в утробе матери. Мне было трудно поверить в это утверждение – я думала, что происхождение жизни имеет более глубокие корни.

Мне было страшно, когда люди говорили, что после смерти ничего не будет. Я видела, что те, кто верил в это, беспечно относились к жизни. «Жизнь коротка, нужно наслаждаться ею, пока можешь», − говорили они. Я заметила, что они, не беспокоясь о последствиях, совершали плохие дела, считая, что всё равно всё когда-то закончится, независимо от того, какие дела они будут совершать в этой жизни − хорошие или плохие.

В то время я плыла в общем потоке и не считала себя достаточно хорошим человеком. Однако за моим неопределённым взглядом на жизнь я всегда стремилась увидеть надежду. 

Всё поменялось в 2006 году, когда я начала совершенствоваться по Фалуньгун и выполнять упражнения. Через две недели мои проблемы со здоровьем исчезли – впервые за долгое время. Я почувствовала себя здоровой! С этого времени я не нуждалась в лекарствах и стала очень сильной. Я также поняла, что цель моей жизни состоит в том, чтобы стать самоотверженным и бескорыстным человеком, который всегда в первую очередь думает о других.

К сожалению через три месяца кто-то донёс в полицию, что я практикую Фалуньгун. Меня пытались заставить перестать практиковать. Что мне было делать? У меня щемило сердце при мысли о возвращении к прежней жизни.

Давление было огромным, и преследование могло коснуться моей семьи. Где справедливость? Никто не заботился обо мне, когда я была больной, но когда я увидела свет в конце туннеля, мне говорят, чтобы я перестала заниматься практикой, освободившей меня от страданий. Действительность была слишком жестокой.

Я должна была сделать выбор: сделать то, что велит компартия Китая (КПК) или твёрдо держаться своей веры. Моё сердце подсказывало мне, что моё благосостояние важнее, чем повиновение приказам КПК, и я сама должна нести ответственность за своё сознание и тело. Я приняла решение продолжать заниматься практикой Фалуньгун, которая указала мне путь возвращения к истоку жизни.

Относиться к заключённым с милосердием и добротой

29 апреля 2011 года было проведено закрытое судебное заседание по моему делу, и 2 сентября 2011 года суд городского уезда Сичан приговорил меня к трём годам тюремного заключения. Судья отказался огласить приговор членам моей семьи, когда они пришли к нему, чтобы поинтересоваться ходом моего дела. 

28 декабря того же года меня заключили в женскую тюрьму провинции Сычуань. Для наблюдения за мной охранники назначили закоренелую убийцу. Мне не позволяли ни с кем говорить.

Я подумала: «Не буду никого ненавидеть, как бы жестоко со мной ни обращались. Мне нужно быть доброй со всеми».

Некоторые заключённые в тюрьме были тронуты добротой практикующих Фалуньгун. Когда меня пытали, кто-нибудь украдкой давал мне немного туалетной бумаги (мне много дней не позволяли умываться и пользоваться туалетной бумагой) или оставлял несколько конфет на моей кровати.

Позже тюремщики приказали мне выполнять неоплачиваемый труд. Заключённая, работавшая на следующем этапе рабочей линии, сказала: «Мне не нужно проверять число изделий, которые ты передаёшь, потому что вы [практикующие Фалуньгун] – все хорошие люди. Я доверяю вам».

Даже заключённая, наблюдавшая за мной, сказала, что мы хорошие люди. В самом начале она часто задавала мне вопросы о том, как стать достойным человеком, и была счастлива, когда я объясняла ей своё понимание. Она сказала: «Вы, практикующие Фалуньгун, действительно поступаете по принципам Истина, Доброта, Терпение».

Однажды она познакомила меня со своей подругой, сказав при этом, что получила большую пользу от наших разговоров. В это время другая заключённая закричала на неё: «Ты не должна так относиться к Чжао Цзюнь. Её ещё не "трансформировали"».

Вскоре заключенную, наблюдавшую за мной, вызвали в кабинет охранников. После разговора с ними она стала совсем другим человеком и часто доносила на меня.

За день до моего освобождения она принесла мне ножку жареной курицы в качестве прощального подношения и сказала: «Мне пришлось так обращаться с тобой, но я этого не хотела. Извини».

Я понимала её страх и беспомощность в этих обстоятельствах.

Я хочу рассказать вам больше о другой заключённой, которой тоже приказали наблюдать за мной, её обвинили в убийстве. Однажды, чтобы выполнить приказ тюремщиков, она не позволяла мне спать три дня подряд. Она заставляла меня стоять не шевелясь. Каждый раз, когда я немного двигала ногой, она избивала меня. Она затыкала мне рот грязными носками и раздевала меня догола. Но как бы плохо она ни обращалась со мной, я проявляла к ней доброту. Я даже стирала её одежду, когда она просила меня об этом.

Зимой я обморозила руки. Однажды она сказала: «Твои руки выглядят так ужасно, что мне хочется отрубить их». Но при этом она приказывала мне делать за неё работу, например, стирать её одежду. Я чувствовала острую боль, опуская руки в воду, но продолжала стирать её одежду. Когда холодной зимой ей хотелось надеть мою тёплую одежду, я позволяла ей.

Однажды охранник спросил, что я думаю об этой заключённой. Я решила, что как практикующая Фалуньгун я не должна никого ненавидеть, и не рассказала ему о её жестокости, а указала на некоторые из её хороших качеств. Я никогда не рассказывала этой заключённой о том, что сказала о ней охраннику.

Некоторое время я не могла ходить в столовую и ела с ней в камере, при этом брала себе то, что ей не нравилось. Вначале она говорила: «Я не нуждаюсь в твоей заботе и презираю тебя».

Я оставалась спокойной и продолжала делать то, что должна делать. Несмотря на мою доброту к ней, она никогда не проявляла жалости, если охранники приказывали ей пытать меня. Но я продолжала относиться к ней по-доброму, мне было по-настоящему жаль её, потому что она была вынуждена совершать плохие дела.

Однажды она сказала: «Перестань проявлять ко мне доброту, иначе я не смогу быть жестокой по отношению к тебе». Я удивилась, услышав это, потому что в тюрьме все знали, что она очень злой человек, так как она никогда не проявляла никакого снисхождения по отношению к другим.

Однажды она даже заступилась за меня, когда другие заключённые решили поиздеваться надо мной. Она хотела донести на зачинщика тюремщикам, но я остановила её, потому что не хотела, чтобы эту заключённую наказали.

Позже она сказала: «Я знаю, что ты никогда ничего не говорила плохого обо мне. Сейчас я понимаю, что практикующие Фалуньгун очень добрые и никогда ничего не просят взамен».

Позже она перестала следить за мной. Незадолго до моего освобождения другая заключённая передала мне сообщение от неё. Она просила передать, что очень сожалеет о том, что причиняла мне боль, и сказала, что больше никогда не будет участвовать в преследовании Фалуньгун.

В день моего освобождения многие заключённые смотрели, как я ухожу. Некоторые из них даже осмелились подойти и обнять меня. В глазах у обвинённой в убийстве заключённой стояли слёзы; она была так взволнована, что не могла смотреть мне в глаза. Она просто прошла мимо меня. Было очевидно, что она по-настоящему раскаивается.

Я никогда не плакала, когда она избивала и пытала меня, но не смогла сдержать слёз в тот день, когда увидела, что её сердце изменилось.

Перед уходом я попросила другую заключённую передать ей яблоко. В этой тюрьме, давая кому-то яблоко, вы желаете этому человеку всего самого наилучшего.