Окружающие меня люди выступают в защиту Фалуньгун, несмотря на клеветническую пропаганду КПК

(Minghui.оrg) В июле 1999 года Цзян Цзэминь, бывший глава компартии Китая, развязал преследование Фалуньгун (Фалунь Дафа). Он использовал все государственные средства массовой информации, чтобы лживой пропагандой настроить народ против Фалуньгун. В результате у многих людей в Китае возникло неприязненное отношение к этой практике совершенствования. В то же время некоторые не обращали внимания на клеветническую пропаганду и публично защищали Фалуньгун. Я хочу поделиться несколькими историями о таких людях.

Мой руководитель

20 июля 1999 года (день официального начала репрессий) новый сотрудник нашего отдела в коридоре, где все могли его услышать, публично оскорблял Фалуньгун. Он говорил настолько громко, что наш руководитель вышел из своего кабинета.

«Замолчи! Что ты знаешь? Возвращайся в свой отдел», – сказал он новичку.

Когда все повернулись ко мне, казалось, даже воздух застыл. Кто-то пробормотал: «Приближается очередная политическая кампания».

Вскоре после этого полицейские и агенты «Офиса 610» пришли арестовать меня.

Позже коллеги сообщили мне, что после моего ареста начальник рассказал новому сотруднику о положительных изменениях в сознании и теле, которые происходят благодаря совершенствованию по Фалуньгун. В итоге новый сотрудник изменил своё мнение о Фалуньгун и позже даже поддержал меня в практике.

Вечером в день моего ареста начальник навестил меня в полицейском участке и принёс мне ужин. Он сказал полицейским, что я надёжный человек, мне можно доверять, и я очень помогаю ему на работе. Он также рассказал им, как практика Фалуньгун благотворно повлияла на моё здоровье.

В сентябре, вскоре после освобождения, я поехала в Пекин, чтобы защитить своё право практиковать Фалуньгун, но на полпути туда меня арестовали, вернули обратно и заключили под стражу.

Начальник центра заключения вызвал меня в свой кабинет и сказал: «Пожалуйста, дайте мне знать, если здесь кто-то будет с вами жестоко обращаться. Ваш начальник поговорил со мной и попросил меня позаботиться о вас. Похоже, вы, и правда, хороший человек».

После моего задержания начальник очень хорошо отзывался обо мне. Он рассказал людям о том, как благодаря совершенствованию по Фалунь Дафа у меня восстановилось здоровье. Он также объяснил, почему я хотела поехать в Пекин и защитить Фалуньгун.

К концу года в нашем отделе награждали двух лучших сотрудников. Многие боролись за эти награды.

Наш начальник высказал своё мнение: «Я считаю, что в нашем отделе имеют право получить эти награды только двое практикующих Фалуньгун. Но, к сожалению, руководители не позволят мне наградить их».

Коллеги

Секретарь парткома нашего отдела специально контролировал меня и не давал возможности снова поехать в Пекин. Однажды он пытался продемонстрировать свой авторитет и сказал что-то неуважительное о Фалуньгун.

Я спокойно ответила ему: «Мы работаем в одном отделе, и вы должны меня очень хорошо знать. До того, как власти начали преследовать Фалуньгун, вы часто рассказывали другим о том, как Фалуньгун помог мне исцелиться от болезней, которые меня мучили. Что случилось с вами теперь? Наши предки учили нас быть благодарными тем, кто нам помогает. Фалуньгун помогает мне быть здоровой и добропорядочной, поэтому я очень благодарна практике. Как я могу лгать?»

Он повысил голос: «Компартия велит вам прекратить практиковать Фалуньгун, поэтому вы должны делать то, что вам говорят власти!»

Услышав это, несколько коллег подошли, чтобы урезонить его.

«Мы все знаем, что она хороший человек! – сказал один из них. – Нам не нравится, что ты так к ней относишься!»

«Не забывай, что она тебе раньше помогала, – сказал другой. – Ты должен быть благодарен ей».

Одна выпускница колледжа присоединилась к нашему коллективу вскоре после начала преследования. Проработав здесь несколько месяцев, она сказала мне: «Раньше я ничего не знала о Фалуньгун и не обращала на это особого внимания. Но после знакомства с вами я понимаю, что Фалуньгун не похож на то, что говорят о нём власти, желая, чтобы мы этому верили.

Я заметила, что СМИ повторяют одни и те же политические лозунги, направленные против Фалуньгун. Но они редко используют какие-либо факты, поэтому их пропаганда не убедительна. До начала преследования миллионы китайцев совершенствовались по Фалуньгун, и многие из них были высокообразованными людьми. Фалуньгун однозначно приносит пользу и поэтому нравится людям. В любом случае, пропаганда властей меня больше не обманет».

Позже меня снова арестовали и в 2001 году приговорили к трём годам лишения свободы. В то время мужа только что уволили с работы, а наш ребёнок собирался поступать в колледж. Мы остались без какого-либо дохода. Коллеги написали мне письмо и сообщили, что скучают по тому времени, когда мы вместе работали и были счастливы. Многие хотели дать мне денег, чтобы поддержать мою родню в трудные времена.

Я была так счастлива, что они встали на сторону справедливости, несмотря на давление со стороны властей. Хотя я отказалась от их пожертвований, но была глубоко тронута их добротой. Это письмо произвело сильное впечатление на тюремных надзирателей, которые впоследствии относились ко мне с уважением.

Мои соседи

Мы жили в старом многоквартирном доме, где у пяти семей был общий туалет и прихожая. Но мы все очень хорошо ладили. Я обучала соседских детей китайскому и английскому языкам, а муж обучал математике. Никто из нас за это не брал денег. Когда бабушки болели, мы помогали отвозить их в больницу.

После моего освобождения из тюрьмы к нам каждый день приходили люди из местного отдела полиции и районного комитета, но соседи останавливали их.

Один полицейский сказал мне: «Каждый раз, когда мы приходим к тебе в квартиру, выходят несколько пожилых женщин и пытаются с нами поговорить. Они объясняют, что все члены вашей семьи – хорошие люди. Вы моете общий туалет и меняете все лампочки в коридоре. Если туалет засорился, вы чистите его вручную. Вы также добровольно обучаете их внуков. Они спрашивают нас, почему мы не идём по всему району арестовывать воров, торговцев наркотиками и проституток, вместо того чтобы доставлять вам беспокойство!»

Поняв, наконец, что практикующие Фалуньгун – хорошие люди, полицейские не стали мешать нашему сыну в получении паспорта для обучения за границей, пока я находилась в тюремном заключении.

Мой дядя

Мой дядя много лет был секретарём парткома в своей деревне. Когда центральное правительство приказало им изучить пропаганду компартии с клеветой на Фалуньгун, дядя сказал: «Я не слышал, что говорит пропаганда, но моя племянница занимается Фалуньгун, и у неё прошли все болезни. Что бы вы ни сказали, я не поверю. Раньше у неё было слабое здоровье, но теперь она энергичная, здоровая и выглядит моложе своего возраста».

После освобождения из тюрьмы я навестила дядю и рассказала сельским жителям о Фалуньгун и преследовании. Все были дружелюбны со мной, хотя знали, почему меня арестовали. С помощью дяди они легко согласились с моими словами и поняли правду о Фалуньгун.

Глава одной семьи тепло приветствовал меня: «Добро пожаловать! Твой дядя рассказал мне о твоей ситуации».

Его переполняли эмоции, когда он говорил: «Ты так страдала!» Он заплакал, а я была так тронута, что тоже прослезилась.

Позже дядя рассказал мне о нём: «Этот человек очень талантлив, но из-за истории семьи компартия преследовала его, и однажды его даже заключали в тюрьму. Они с женой долгое время оставались без крова и сильно пострадали от политических репрессий».