В своей речи на заседании конгресса общества трансплантологов Дэвид Мэйтас подчеркнул, что в Китае проводится огромное число операций по пересадке органов

(Minghui.org) Когда с 19 по 23 августа 2016 года общество трансплантологов (TTS) проводило свой 26-й ежегодный конгресс в Гонконге, китайские официальные лица освещали это событие, но избегали темы, связанной с насильственным извлечением органов у живых практикующих Фалуньгун в Китае.

За последние годы китайский режим несколько раз менял свои объяснения, касающиеся главного источника органов, используемых в трансплантации, – от казнённых заключённых до добровольных доноров. Кроме того, режим утверждает, что в Китае ежегодно проводится около 10 000 операций по пересадке органов.

Трое участников независимого расследования – Дэвид Килгур, Дэвид Мэйтас и Этан Гутман – опубликовали обновлённый отчёт о своём расследовании насильственного извлечения органов в Китае. В отчёте рассматриваются источники органов, число трансплантаций и многие другие аспекты, связанные с этим вопросы.

Ниже мы публикуем речь Дэвида Мэйтаса на конгрессе общества трансплантологов.

***

Дэвид Килгур, Этан Гутман и я опубликовали в июне обновлённую версию нашей предыдущей работы о злоупотреблениях в области трансплантации органов в Китае, используя метод оценки числа трансплантаций. Обновлённый отчёт, который состоит из 680 страниц и почти 2 400 примечаний, размещён на нашем совместном веб-сайте endorganpillaging.org. Попытаться передать содержание этого отчёта за несколько минут – очень непростая задача.

Раньше мы брали имеющиеся официальные данные, предоставленные китайским правительством об общем количестве трансплантаций и пытались определить источники для этого заявленного количества. Однако надо было сделать усилие, и мы, наконец, сделали его и самостоятельно определили, каково общее число трансплантаций в Китае.

Коммунистам статистические данные нужны, исходя исключительно из политических интересов. Статистика в Китае может быть точной, но только в том случае, если партия посчитает, что эта точность послужит какой-то её политической цели. Определение точности китайской статистики, когда информация об источнике, на котором основаны статистические данные, недоступна, требует оценки.

Коммунистическая система составляла статистические данные в отношении трансплантации органов, полностью основываясь на политических расчётах. Во-первых, надо было показать, насколько в Китае развита трансплантационная технология, и это стремление толкает их в направлении больших чисел. Другая цель состояла в том, чтобы не создать ненужного подозрения в отношении источников органов, и здесь превалирует  тенденция в направлении уменьшения чисел.

Первая тенденция преобладала на начальном этапе, что привело к появлению необъяснимо большого числа операций по трансплантации. Затем партия осознала, что такая манера бахвальства создала ей политическую проблему, привлекая внимание к вопросу об источниках органов, используемых в трансплантации, поскольку в Китае нет системы пожертвования органов и нет национальной системы распределения органов. Они «застряли» на числах, которые сами же предоставили. Но как только они осознали, что эти числа создают для них проблему, число 10 000 трансплантаций в год перестало увеличиваться.

Это достаточно простой анализ, если рассматривать цифры в национальном масштабе. Но как только мы обращаемся к местным данным, исследование становится более сложным. Отдельные больницы менее обеспокоены учётом источников органов, по крайней мере, до настоящего времени никто в мире не обращал внимания на их данные. Таким образом, тенденция отдельных больниц к большим числам с целью похвастаться ограничивается не так сильно, как тенденция партии в национальных масштабах.

Число трансплантаций, которое мы получили, суммируя данные отдельных больниц,  намного превышает общее число, которое предоставляет национальная система. Но мы должны были задать себе вопрос: какую часть из этого  составляет просто реклама, какую – игра статистическими данными на местном уровне, порождённая различными политическими мотивами, и какова часть, связанная с государственным управлением?

Мы ответили на эти вопросы, рассматривая одну больницу за другой в широком диапазоне других факторов, помимо данных о числе операций по пересадке органов, представленных больницами. Мы учитывали, например, число больничных коек. Число коек даёт общее число людей, и это довольно точное число. Но это не идеальный показатель для нашей цели, так как койки взаимозаменяемы и могут использоваться не только для целей трансплантации. Конечно, маловероятно, чтобы в трансплантационной  больнице или в отделении трансплантации в больнице койки использовались не по главному назначению, но, всё же, это возможно. Даже если койко-места используются только для трансплантаций, мы должны сделать корректировку на то, что они могут использоваться для ожидания операции и периода послеоперационного восстановления.

Мы также обратили внимание на численность персонала. И снова число физических лиц само по себе, вероятно, является достаточно точным. Предположительно, всех сотрудников в отделение трансплантации нанимают для работы, но численность персонала не говорит нам о его загруженности.

Мы смотрели на субсидии и награды. Они являются индикаторами активности. В тексте благодарностей могут упоминаться определённые цифры. Но ведь может быть и так, что получатель благодарности просто прихвастнул, чтобы обосновать награду? В субсидиях могут быть ссылки на прогнозируемые результаты. Но были ли реализованы эти проекты?   

Мы смотрели на публикации, такие как информационные бюллетени и научные исследования. И снова мы должны были дать оценку информации, которая содержалась в них. Данные об исследованиях в области трансплантации органов в Китае, в основном, не публикуются в солидных журналах, потому что эти журналы, в большинстве своём, отвергают исследования, основанные на данных об органах, источники которых являются сомнительными. Исследования в области трансплантации органов в Китае часто публикуются в журналах, которые пытаются придать вескости этим исследованиям, несмотря на их неспособность продемонстрировать официальный источник происхождения органов.

Результат рассмотрения этих факторов означает, что ни одно из этих доказательств ни для одной больницы не может дать точного числа трансплантаций. В отличие от нашего предыдущего исследования, мы не стали делать выводов, пока не рассмотрели всю информацию. Последовательное изучение информации, больница за больницей, рассмотрение всех факторов в разных комбинациях, свидетельствует о том, что объём трансплантаций в Китае намного превышает показатели официальных государственных данных.  

Склонность отдельных медицинских учреждений к преувеличению из соображений конкуренции не может сама по себе значительно повлиять на несоответствие между общим числом на местных уровнях и цифрой, которую называют центральные власти. Это несоответствие слишком существенное и имеет слишком много различий. И, наоборот, существует большая вероятность точнее определить цифры в местном масштабе, чем по всей стране, потому что искушение преуменьшить цифры, чтобы не вызвать вопрос об источниках органов, будет, возможно, менее сильным на местном уровне, чем на государственном.

Заявления отдельных больниц о том, что они проводят огромное число операций по трансплантации, не должны полностью приниматься в расчёт. Это одна из причин, почему мы не брали эти данные для подсчёта объёмов трансплантаций. Но они, безусловно , свидетельствует о том, что надо ещё более срочно и настойчиво добиваться прозрачности, гласности, контроля и учёта. Большие цифры, которые называет национальная система, уже накладывают на нас эти обязательства. Намного более высокие показатели, которые дают в сумме отдельные больницы, налагают обязательства в ещё большей степени.    

Для больниц, которым министерство здравоохранения разрешило делать операции по пересадке печени и/или почки, мы рассчитали минимальный объём трансплантаций, используя установленный министерством минимум койко-мест, требуемый для подтверждения сертификации. 27 июня 2006 года министерство здравоохранения опубликовало «Сообщение об урегулировании возможностей проведения операций по пересадке печени, почки, сердца и лёгкого», в котором изложены требования для медицинских учреждений, осуществляющих трансплантацию органов:

– печень: 15 коек, предназначенных для трансплантаций, и не менее 10 послеоперационных кроватей в палатах интенсивного ухода; всего 25 кроватей; 

– почка: 20 коек для трансплантаций и не менее 10 послеоперационных кроватей в палатах интенсивного ухода; всего 30 кроватей; 

– печень и почка: 35 коек для трансплантаций и не менее 20 послеоперационных кроватей в палатах интенсивного ухода; всего 55 кроватей. 

Разрешение на проведение операций по пересадке органов получили 146 медицинских учреждений, в том числе 21 больница получила разрешение на пересадку печени, 65 – на пересадку почки, 60 – на пересадку почки и печени. Если учитывать, что период госпитализации составляет один месяц, то на каждой кровати можно разместить 12 пациентов в год. На практике, трансплантация почки требует госпитализации на одну или две недели, а трансплантация печени – от трёх до четырёх недель.   

Так как мы берём для своего анализа общие сведения по трансплантации почки и печени, то, в среднем, используем максимальную продолжительность госпитализации. Наше исследование больниц указывает на широко ограниченные возможности учреждений, в том числе центров трансплантаций, которые превышают 100% загрузку коек и имеют длинную очередь пациентов, ожидающих операции. В дополнение к 146 сертифицированным центрам трансплантации почек и печени, есть ещё 23 сертифицированных центра трансплантации сердца и лёгких, что даёт нам в общей сложности 169 сертифицированных медицинских учреждений, выполняющих операции по трансплантации. Планы правительства по увеличению количества сертифицированных больниц со 169 до 300 свидетельствуют о том, что нынешняя система не может удовлетворить спрос. Таким образом, мы предполагаем, что подавляющее большинство имеющихся мощностей было использовано для выполнения операций по пересадке органов. При условии 100% загрузки коек, наши расчеты показывают, что эти 146 больниц в сумме проводят 69 300 трансплантаций в год.

Мы получили цифру 6300, умножив число больниц (21), специализирующихся на пересадке печени, на число коек (25) и затем на 12 месяцев. Мы добавили 65 больниц, в которых делают опреации по пересадке почки, умножив это число на 30 коек и на 12 месяцев и получили число 23 400. Затем мы умножили число больниц (60) в которых делают операции по  трансплантации почки и печени, на число коек (55) и на 12 месяцев, и получили число 39 600. Если мы суммируем 6 300, 23 400 и 38 600, то получим 69 300.

Более 1000 больниц подали документы, чтобы получить разрешение на проведение операций по трансплантации органов. Для этого подающая сторона должна соответствовать минимальным требованиям или почти соответствовать им.

Другой способ решения задачи – начать с микроуровня, принимая за основу количество трансплантаций, которые за год делает врач, работающий в трансплантационном центре национального уровня. Например, в отчёте за 2013 год один хирург пишет, что он за год выполнил 246 трансплантаций.

Если вычесть выходные и праздничные дни, то в году, в среднем, получается приблизительно 250 рабочих дней, поэтому хирург обычно делал одну операцию за один рабочий день в году. В трансплантационном центре национального уровня работает не один хирург-трансплантолог, а, как минимум, две или три трансплантационные команды. Поэтому мы можем начать, рассуждая разумно, с самого низкого порога диапазона проводимых операций для трансплантационного центра среднего уровня: одна операция в день или 365 трансплантаций в год.  

Но достаточно ли одной трансплантации в день для центра трансплантации, чтобы Министерство  здравоохранения считало такой центр подходящим [для сертификации]? Будет трудно предположить, что одна трансплантация в день – это неоправданно высокий показатель. Если мы возьмём цифру 146 (число больниц), которые были сертифицированы для проведения трансплантации почки и печени, и умножим на 365, то получим 53 290 трансплантаций в год.

Сценарий, основанный на минимальных требованиях к количеству коек, и сценарий, основанный на минимальном количестве трансплантаций в день, является заниженным; ни один из них не учитывает высокопродуктивность трансплантационных центров. Большинство национальных трансплантационных центров способны выполнять больше 1000 трансплантаций в год, некоторые намного превышают и этот показатель. Например, больница №309 в Пекине имеет 393 койки и способна проводить более 4 000 трансплантаций в год. Другой пример: Восточный центр трансплантации органов при Центральной больнице Тяньцзиня имеет, по меньшей мере, 500 коек для пациентов, нуждающихся в пересадке органа, и руководство больницы заявляет, что их наполняемость составляет 131%. Это означает, что в центре выполняется почти 8 000 трансплантаций в год. Восточный центр гепатобилиарной хирургии имел 742 койки, но позже перебрался в новое здание и был расширен.

Если брать в расчёт только минимальное число коек и персонала и только сертифицированные больницы, которые выполняют трансплантацию почки и печени, мы видим, что в год [в Китае] проводится от 53 000 до 60 000 операций по пересадке органа. Если мы прибавим к этому центры, в которых делают трансплантации сердца и лёгких, и учтём тот факт, что, на самом деле сертифицированные больницы выполняют трансплантаций больше минимального уровня, и что некоторые не сертифицированные больницы тоже делают операции по пересадке органов, то мы получим намного более высокие показатели. Мы смеем утверждать, что объём трансплантаций в год составляет от 60 000 до 100 000. Более того, мы подчёркиваем, что реальные цифры ещё выше.