Разбитая семья - разбитое сердце

(Minghui.org) Снова наступил китайский Новый год. В воздухе пахнет порохом от петард и горячей пищи. Всюду слышны поздравления людей и детский смех. Но у меня стоят слёзы в глазах, и сердце разбито. 16 лет назад в китайский Новый год власти забрали мою мать. С тех пор Новый год для меня омрачён печальными воспоминаниями.

Моя мать практикует Фалунь Дафа. Её родители и две сестры тоже практикующие. Когда в июле 1999 года Цзян Цзэминь, бывший лидер компартии Китая (КПК), начал преследование Фалуньгун, в семью пришла трагедия.

Когда мне исполнился год, я заболел трахеитом. Меня лечили горькой настойкой китайской медицины, но я по-прежнему страдал от этого заболевания как минимум раз в месяц. После того как в 1996 году я начал практиковать с мамой Фалунь Дафа, трахеит исчез. Больше мне не нужно было пить горькое лекарство.

Кроме того, у меня улучшилось зрение, и успеваемость в школе была хорошей. Я получил первое место на математической олимпиаде среди учеников начальной школы в 1999 году и был принят в лучшую среднюю школу нашего города.

Арест

Маму арестовали накануне 2000 года. С тех пор большую часть времени до 2012 года она находилась в заключении. Отец женился на другой женщине. Я потерял близких людей, которые дарили мне столько радости.

Только зимой 2001 года я получил от мамы письмо, которое ей удалось переправить из исправительно-трудового лагеря. Она просила меня оставаться сильным. Держа в руках её письмо, я снова и снова повторял: «Мама, мама…». Слёзы заливали письмо.

Апрель 2003 года был печальным и в то же время радостным для меня. В апреле освободили маму. Я пошёл к бабушке навестить её. Когда мы увиделись, никто из нас не мог сдержать слёз.

Мама приготовила для меня мясо и многие другие любимые блюда. Я ел всё это с болью в сердце. Я так хотел, чтобы родители снова были вместе, и мы были бы счастливой семьёй как прежде.

Маму уволили с государственной службы, и она не имела никакого дохода. Я должен был жить с отцом, хотя на самом деле хотел остаться  с мамой. По крайней мере, я мог навещать её время от времени.

Лишение свободы

Эта маленькая радость была разрушена через полгода. В октябре я пришёл к бабушке, но мамы не увидел. Я позвал её, но она не откликнулась. «Бабушка, – спросил я дрожащим голосом – где мама?»

«Полицейские увезли её», – ответила бабушка. Моё сердце вновь было разбито.

Я окончил школу в 2005 году и за день до отъезда в колледж поехал в исправительно-трудовой лагерь навестить маму. Охранники лагеря не пропустили меня, сказав, что нужно разрешение от местного полицейского участка.

Я отправился на своём велосипеде в полицейский участок, который находился в 11 километрах. Когда привёз разрешение, охранники по-прежнему отказывались пропустить меня.

Я встал у ворот и вдруг увидел проходившую мимо маму. Я даже смог сказать ей несколько слов. Я сказал, что принёс для неё еду, но охранники не позволили мне передать её.

Увидев слёзы в моих глазах, мама сказала: «Сынок, может быть, ты скажешь женщине-охраннику, что завтра уезжаешь в колледж и не сможешь больше навестить меня. Скажи ей, что эта пища несёт сыновнюю любовь к матери. – Мама не могла сдержать слёз. – Может быть, тогда она позволит передать её мне». Я плакал. Плакала и женщина-охранник.

Маму освободили во время моего обучения в колледже, но в мае 2007 года её снова арестовали. В феврале 2008 года её отправили в женскую тюрьму провинции Хэбэй.

Однажды я пришёл в тюрьму за несколько дней до Нового года. Нам разрешили 10 минут поговорить. Мы разговаривали по телефону, и нас разделяла стеклянная стена. Когда время истекло, я, подавив слёзы, помахал ей рукой. Позже мама сказала, что после этого свидания всю дорогу до своей тюремной камеры она плакала.

Разбитая семья

Семья моей мамы была разрушена. После того как КПК начала преследование, за бабушкой и дедушкой была установлена слежка, их телефон прослушивался.

С тех пор как в 2007 году маму арестовали, бабушка хлопотала о её освобождении. Она ездила на трёхколёсном велосипеде по всему городу и искала адвоката, но никто не решался защищать маму.

Бабушка так волновалась и расстраивалась, что  у неё случился инсульт. С тех пор она была не в состоянии заботиться о себе.

В апреле 2009 года полицейские ворвались в дом бабушки и дедушки. Они устроили обыск и арестовали обеих моих тётушек, которые там были и заботились о бабушке. Тётю, которая была старше, отправили в исправительно-трудовой лагерь.

Это был слишком большой удар для бабушки. Через 40 дней после этого внезапного налёта полицейских она скончалась.

Мой дядя, который в течение последних 10 лет очень беспокоился о моей маме и о своих родителях, не смог этого вынести. Через несколько дней после смерти бабушки он заболел и был госпитализирован.

Трое детей из трёх разбитых семей – сын моей старшей тёти, сын дяди и я – жили у нашей младшей тёти, у которой был также собственный сын, и за ним надо было присматривать. Тётя также была под угрозой преследования, но она должна была заботиться о четырёх детях, дедушке и выполнять дела своих сестёр, которые были в тюрьме.

27 августа тётя собрала нас, четверых детей, и повела к дедушке, чтобы отпраздновать его день рождения. В течение всего дня лил дождь. Это было так, словно небо плакало, зная трагедию нашей семьи.

Дедушка не выдержал страданий, видя смерть и тюремные заключения своих близких. Через год он покинул этот мир.

Когда мою старшую тётю освободили, в первую очередь она пошла в колумбарий, где хранился прах бабушки и дедушки. Когда освободили маму, она также в первую очередь пошла туда поклониться праху родителей.

Как бы я хотел, чтобы этой трагедии, которая произошла с мамой, со мной и со всей моей семьёй, не было.

Хэн Гуанюй

Версия на английском языке находится на: http://en.minghui.org/html/articles/2016/2/18/155610.html