(Minghui.org) В июне прошлого года я подала судебный иск на бывшего главу компартии Китая Цзян Цзэминя в Верховную народную прокуратуру Китая и Верховный народный суд.
Когда в 1999 году Цзян развязал преследование Фалуньгун, моя семья разрушилась. Отец умер в тюрьме после четырёх месяцев пыток, которым он подвергался за свою веру. После ареста отца из-за страха и скорби умерла моя бабушка. Эти смерти оставили нас с матерью наедине с горем.
Раньше я боялась отца потому, что у него скверный характер, и в семье никто не осмеливался с ним разговаривать. Жизнь ему казалась скучной, поэтому он предпочитал пить, курить и играть в азартные игры.
1999 год был для нас счастливым. Отец начал практиковать Фалуньгун. Он отказался от вредных привычек, разговаривал спокойно и выполнял на ферме всю тяжёлую работу. Все с кем он был знаком говорили, что он стал хорошим человеком. Он помогал в деревне нуждающимся в помощи, независимо от того насколько был занят сам.
В начале 2001 года члены администрации села Наньгуань округа Баодин провинции Хэбэй заперли его на семь дней и давали ему совсем немного пищи.
В 2012 году полицейские из округа Ли ворвались в наш дом и арестовали отца. Они обыскали дом, чем привели в ужас бабушку. После этого она стала психически неуравновешенной и постоянно всего боялась. В конце концов она умерла.
Когда на следующее утро мы пришли в полицейский участок на свидание с отцом, на нём были наручники и кандалы, как на уголовном преступнике. Еду, которую мы принесли, отец отдал другим заключённым, поскольку плохо себя чувствовал. Однако он успокаивал нас и просил не волноваться. Когда мы вернулись в тот же день после обеда, нам сказали, что свидание запрещено.
После того как мы узнали, что отца приговорили к году пребывания в исправительно-трудовом лагере, мама пошла в соответствующее отделение полиции с требованием освободить его.
Примерно через месяц кто-то из Ханьданьского исправительно-трудового лагеря позвонил нам и потребовал, чтобы мы уговорили отца отказаться от практики. Человек угрожал запретить посещения, возможность звонить по телефону отцу и продлить его срок от двух до трех лет, если мы не согласимся.
Беспокоясь о безопасности отца, мы с мужем пошли навестить его. Лицо у него было худым и бледным, а глаза красными и замутнёнными. Однако он казался спокойным и добрым, и просил, чтобы я не плакала и заботилась о матери.
Затем он сказал, что мы должны уйти. «Есть и другие люди, которые ждут, чтобы поговорить со своими семьями. Если я использую всё время, они не смогут встретиться», – объяснил он. Он всегда старался думать о других, даже в такой ситуации. Хотя встреча с отцом длилась всего нескольких минут, я поняла насколько скучаю по нему. Я не могла сдержать слезы, они катились по щекам во время всей поездки домой.
Мой отец страдал от невероятно жестоких пыток и унижения в лагере. Первоначально он каждый день вынужден был выполнять тяжелую работу с небольшими перерывами на отдых. Для того, чтобы попытаться заставить моего отца отказаться от Фалуньгун, начальник лагеря выделил охранника, специально предназначенного для моего отца.
Охранник приказал другим заключенным наблюдать за отцом и круглосуточно не давать ему спать. Они заставляли его сидеть неподвижно на маленьком стульчике в течение долгого времени и оскорбляли, пытаясь «промыть мозги». В жаркие летние дни они не позволяли ему принимать душ или менять одежду.
Мой отец отказался подписать заявление об отказе от практики Фалуньгун, которое написали за него охранники. Они удерживали отца, вставляя его пальцы в электрическую розетку, чтобы воздействовать на него электрическим током, приставляли к лицу горящие предметы. Если он шевелился, то избивали его.
Отец объявил голодовку в знак протеста против такого обращения. Его связали и кормили насильно, пока он не сломался морально и физически. Ему делали уколы и заставляли принимать неизвестные препараты. Здоровье отца быстро ухудшалось, и он не мог больше принимать пищу.
Власти исправительно-трудового лагеря отправили отца в больницу на обследование. Вскоре нам предложили забрать его домой, потому что «обнаружили проблемы с легкими».
В то время, как мы уже ехали в Ханьдань, власти исправительно-трудового лагеря несколько раз звонили нам и просили поспешить. На следующее утро мы прибыли в исправительно-трудовой лагерь, но охранники сказали, что мы должны были приехать за день до этого.
Они не позволили нам увидеть отца, пока мы не подписали заявление, в котором говорилось, что его освобождают по медицинским показаниям из-за болезни легких, и что мы отвечаем за все расходы, и за всё, что с ним произойдёт после того, как мы его увезём.
Поскольку отец был слишком слаб, чтобы идти, два охранника вынесли его, бросили на землю, закрыв ворота на замок.
Отец сказал, что мы не должны были приходить, потому что те, кто покинул лагерь по медицинским показаниям, были либо слишком богаты или находились при смерти, и лагерь не хотел нести ответственность за чью-либо смерть. Отец сообщил, что он не мог принимать никакую пищу в течение нескольких дней. Перед тем как покинуть лагерь, он отдал всё, что у него было, заключённому, которого никогда никто не посещал.
5 сентября 2012 года мы приехали домой. Кто-то из лагеря дважды звонил и спрашивал о моём отце, но не получал ответа на любые вопросы. Каждый раз, узнав об их звонке, мой отец заметно пугался.
Однако он сказал, что я не должна испытывать ненависти к ним. «Они были обмануты ложью китайского режима о Фалуньгун и находились под давлением со стороны своего начальства. Они боялись. Не обвиняйте их», – сказал он.
Мой отец умер 18 января 2013 года. Перед тем как попасть в лагерь, он прошёл тщательный медосмотр и был совершенно здоров. После четырёх месяцев пыток и введения неизвестных препаратов, он умер.
Почти все в деревне пришли попрощаться с ним в день, когда его кремировали. Перед кремацией моя мама подняла рубашку и показала всем красные рубцы, покрывавшие его грудь и живот. Мы считаем, что его убили инъекции с токсичными лекарствами.
История вопроса
В 1999 году бывший в то время главой компартии Китая (КПК) Цзян Цзэминь, игнорируя мнение остальных членов Постоянного комитета Политбюро, начал жестокое подавление Фалуньгун.
За последние 16 лет в ходе преследования были убиты тысячи практикующих Фалуньгун. Многих из них убили ради органов. Иные были заключены в тюрьму и подвергались пыткам за веру. Цзян Цзэминь лично ответственен за инициирование и продолжение этого жестокого преследования.
Коммунистическая партия Китая под руководством Цзяна создала внеправовой орган силовой безопасности «Офис 610». Эта структура наделена полномочиями отменять решения полиции и судебной системы. «Офис 610» непосредственно осуществляет директиву Цзяна по искоренению Фалуньгун: опорочить репутацию практикующих, истощить их финансовые возможности и уничтожить физически.
Новый закон в Китае позволяет гражданам выступать истцами по уголовным делам, поэтому многие практикующие осуществили это право, подав судебные иски на бывшего диктатора.
Все материалы, опубликованные на этом веб-сайте, защищены авторским правом Minghui.org.
