Ничто не сможет помешать моему совершенствованию (часть 2)

В 1-й части этой статьи практикующая рассказывает о своей жизни до преследования и о том, что произошло с ней в течение первых нескольких месяцев преследования Фалуньгун. Полицейские не знали, как справиться с этой стойкой практикующей. Даже огромное давление семьи не смогло изменить сердце женщины. В конце концов она смогла изменить сердца многих из тех, кто преследовал её.

Ч. 1: http://ru.minghui.org/articles/2015/4/14/67344.html

(Minghui.org)

Продолжение 1 части

Сожаление на всю жизнь

25 января 2000 года меня освободили из карцера, и я вернулась домой. Один из двоюродных братьев привёз к нам мою свекровь, поскольку настала очередь мужа заботиться о матери.

Она была парализована и прикована к постели. Я сказала ей, что не считаю её больной, а думаю, что она просто плохо ест. Я читала ей «Чжуань Фалунь» и регулярно кормила её. Через три дня она была в состоянии заботиться о себе и гуляла во дворе.

За первые десять дней её пребывания у нас я прочитала ей восемь лекций из «Чжуань Фалунь» и рассказала о практике. «Я не знала, что Фалуньгун такой хороший, – сказала она. – Это совсем не то, что говорят по телевизору. Они лгут».

Позже, когда меня не было дома, свекровь умерла. Я так и не дочитала ей девятую лекцию. Это стало моим сожалением на всю жизнь.

Если вы поедете в Пекин, это будет стоить мне звания

Молодой полицейский однажды сказал: «Городские чиновники не могут дождаться, когда вы поедете в Пекин апеллировать за право практиковать Фалуньгун. Если вы поедете, они будут соревноваться между собой за возможность поехать туда для своего удовольствия. Это не будет стоить им ни копейки. Их расходы заставят оплатить жителей вашей деревни. Они берут чужие деньги и наслаждаются едой, напитками, путешествуют за чужой счёт, преследуя хороших людей. Ни один из них не делает ничего для коммунистического правительства, а только для себя, для сохранения своей должности».

Как-то поздно вечером перед китайским Новым годом я читала книги Фалуньгун. В дверь постучали. Это были партийный секретарь деревни и полицейский. Они сказали, что обеспокоены моим желанием ехать в Пекин.

У меня появился страх, сердце бешено заколотилось, ноги затряслись и стали ватными. Я ударила по ноге и сказала: «Не тряситесь. Вы не хотите, чтобы я ехала в Пекин, но поскольку вы так реагируете, следовательно мне необходимо туда поехать и избавиться от страха!» Мои ноги перестали трястись, а должностные лица уехали. Затем я продолжила изучать Фа.

Через несколько дней, в китайский Новый год полицейские доставили меня в центр заключения, потому что я отказалась отречься от Фалуньгун.

Ян, начальник департамента полиции, сказал: «Наша семья поколениями ждала, чтобы кто-нибудь из нас стал государственным служащим. Мне нелегко было дойти до этой должности. Ели вы поедете в Пекин, это будет мне стоить звания. Не могли бы вы не ехать в Пекин?» Я ничего не сказала, но подумала: «Всё равно поеду, но просто не скажу им откуда приехала».

В центре заключения я всем рассказывала о Фалуньгун. Однажды ночью мне приснился сон, что практикующий не может открыть дверь. Я взяла ключи и открыла дверь без всякого труда.

На следующий день меня освободили из центра заключения.

Мы пережили пытки ради вас

В 2000 году на день рождения Учителя мы с мужем поехали в Пекин, чтобы апеллировать в защиту Фалуньгун. Нас арестовали и отправили в полицейский участок Тяньаньмэнь.

Я отказалась назвать свой адрес. Полицейские надели на нас наручники и стали избивать длинной деревянной палкой. Боль была мучительной, но я велела себе выдержать это. Когда боль стала невыносимой, я обратилась к Учителю: «Ваша ученица не может больше терпеть».

Вскоре с меня сняли наручники, и избиения прекратились.

Сотрудник отдела по связям из нашей провинции, находящийся в Пекине, узнал меня. За нами приехал глава города. Мужа отправили в карцер. Его освободили после пяти дней голодовки, которую он объявил в знак протеста. Меня доставили в центр заключения. Через шесть дней голодовки меня тоже освободили.

Когда пришёл Ян, я рассказала ему о пытках, которые перенесла. Он спросил, почему я сделала такую глупость и не отвечала на их вопросы. Они бы остановили пытки.

Я ответила: «Вы говорили, что ваша семья поколениями ждала, чтобы кто-нибудь из вас стал государственным служащим, и вам нелегко было получить эту должность. Я не говорила, потому что это могло повлиять на вашу карьеру. Мы ради вас перенесли пытки».

Он был потрясён: «Где вы видели, чтобы мы теряли работу. Кто снимет нас с наших должностей? Я сказал это, чтобы остановить вас от поездки в Пекин. Вы ради меня терпели эту боль».

Я ответила: «Поверив вам, я подумала, что если меня не узнают, то я не скажу откуда мы приехали».

1 января 2001 года нас с мужем снова арестовали и отправили в центр заключения. После двухнедельной голодовки меня освободили. Мужа поместили в карцер, а затем после семи дней голодовки освободили.

Компартия распространяет ложь для разжигания ненависти

Я готовила дома еду, когда к нам ворвались семь или восемь полицейских. Нас с мужем арестовали и отправили в центр «промывания мозгов», организованный в доме престарелых. Других практикующих из нашего города распределили в другие места, поскольку чиновники боялись, что я буду влиять на них.

Пока нас везли, я всю дорогу кричала: «Компартия Китая преследует хороших людей! Компартия совершает преступление!»

Когда мы приехали в дом престарелых, я отказалась выйти из машины и продолжала кричать. Внучка директора дома престарелых начала плакать. Бабушка, успокаивая её, сказала ребёнку: «Не плачь, не плачь. Фалуньгун убивает людей!» Услышав это, я перестала кричать.

Я поговорила с директором и рассказала ей о Фалуньгун и о преследовании. Она сказала мне, что практикующие убили её зятя. Она назвала его имя и адрес. Я знала его как практикующего и снова обратилась к ней: «Вы были обмануты правительством. Распространение слухов, лжи и ненависти – это то, что они хорошо умеют делать. Я знала вашего зятя».

Я сказала, что мы были в одном центре заключения, и все в знак протеста объявили голодовку. Нас насильно кормили солёной кукурузной кашей. Когда его пытали таким образом, каша попала ему в лёгкие. Больше он не мог ничего есть. Его увезли в больницу. Он умер от пытки принудительного кормления, которой его подвергали полицейские.

«Нам объяснили, что практикующие его избили до смерти по дороге в Пекин за то, что он опаздывал, – объяснила директор, – но то, что они сказали нам, оказывается было ложью».

Заместитель директора дома престарелых тоже слушала меня. Они с директором предложили нам уйти, потому что увидели в нас добрых людей. Расстроенные тем, что мы не ушли, через два дня они перестали с нами разговаривать.

Побег из дома престарелых

Я сказала начальнику городского «Офиса 610», что мне нужно взять одежду из дома. Он велел, чтобы кто-нибудь сопроводил меня, но никто не согласился идти со мной. Начальник женской федерации города одолжила мне свой велосипед, и я поехала одна.

Я твёрдо решила, что мы с мужем должны уйти из дома, и сказала об этом сыну и соседу, который обещал присмотреть за ним. Сын держал велосипед, а я села на него и постаралась как можно быстрее уехать, не оглядываясь на него, хотя слышала, что он плачет.

Приехав в дом престарелых, я зашла к начальнику «Офиса 610», который сказал, что нам необходимо «преобразование», и мы должны написать гарантийные письма, иначе нас ждёт тюрьма.

Я ответила ему: «Позвольте мне сказать вам правду – ваши слова ничего не значат. Только мой Учитель принимает окончательное решение».

Через 10 минут мы с мужем вышли из дома престарелых и стали, по сути, бездомными людьми.

Нелегальное положение

Сбежав из дома престарелых, мы поехали к практикующему, который жил в соседнем городе, и добрались до места около полуночи. Нам не хотелось беспокоить его до рассвета, и мы остановились в небольшом домике на территории фруктового сада. Утром мы поехали к нему.

Их с женой тоже преследовали, а после того как они вернулись из Пекина, полиция внесла их в «чёрный список». Они не могли предложить нам остаться. Нам некуда было идти, и мы бесцельно бродили по городу. Затем мы зашли ещё к одним практикующим, и те пригласили нас остаться на ночь. Беспокоясь по поводу нашей безопасности, они не могли уснуть и всю ночь обсуждали эту ситуацию.

Они решили, что мы можем спрятаться в их подвале, поэтому днём мы находились в подвале, а ночью поднимались наверх.

В этом подвале было тесно и сыро. У меня появились чувства обычного человека. В основном я волновалась о сыне. Соученики приходили к нам читать Закон и делиться своим пониманием, но мне это не помогало. Тогда я позвонила соученице из нашего города, и она мне сказала, что наш сын под присмотром практикующих. Постепенно эта привязанность стала уменьшаться.

Однако жизнь в холодном и сыром подвале подействовала на нас, и мой муж похудел. Мы спросили, могут ли нам принести плиту с угольными брикетами и немного муки, чтобы мы могли готовить. Практикующие не возражали и принесли всё, что мы просили.

Однажды утром в подвале я увидела в воздухе синий дым. Он не двигался с места. Было жуткое ощущение нереальности, но я не могу сказать, что это мне показалось. Этот дым проявлял себя не как обычный дым.

Во время приготовления пищи у меня перехватило дыхание, и я потеряла сознание. Муж вынес меня наверх. Меня уложили в кровать. Практикующие попросили Учителя о помощи, и через некоторое время я пришла в себя.

Я смогла пойти в ванную, хотя в ногах чувствовала слабость. Меня вырвало, и началась диарея. После этого ко мне постепенно стали возвращаться силы. Попросив практикующих не волноваться, я сказала, что сама дала лазейку злу.

Я вспомнила, что когда местная полиция пыталась отправить меня в центр «промывания мозгов», я сказала, что скорее умру, чем буду сотрудничать с ними. Они заметили: «Самоубийство является преступлением». Тогда я ответила: «Даже если окажусь в аду за самоубийство, сотрудничать с вами не буду».

В первый же день, находясь в этом подвале я поняла, что сказанное мною тогда было неправильным. Это не соответствовало Фа. И, хотя я не попала в ад, но находилась в подвале и едва не умерла.

В целом, я думаю, моя мысль об отказе сотрудничать с полицией соответствовала требованиям Фалуньгун, но старые силы пытались забрать мою жизнь, потому что мои слова и действия были не такими праведными какими должны быть. Учитель снова спас мою жизнь. Спасибо, Учитель!

Хуэйсянь, практикующая Фалуньгун из провинции Шаньдун, Китай

Версия на английском языке находится на: http://en.minghui.org/html/articles/2015/3/29/149522p.html