Ван Ланьин 50 часов подвергали пытке «растягивание» в женском исправительно-трудовом лагере Хэйцзуйцзы

( Minghui . org ) 56-летнюю Ван Ланьин из города Чанчунь дважды подвергали пытке «растягивание» в женском исправительно-трудовом лагере Хэйцзуйцзы. В общей сложности это составило 50 часов.

Во время такой пытки человек испытывает мучительную боль. Несколько десятков практикующих Фалуньгун погибли после этой пытки, другие стали инвалидами или перенесли психическое расстройство. Руки и ноги жертвы связывают верёвками или сковывают наручниками, а затем, растягивая их в разные стороны, закрепляют по четырём сторонам кровати.

Демонстрация пытки: «растягивание»

Ниже приводится рассказ Ван Ланьин о преследовании, которому её подвергали.

Избиения, удары током электрических дубинок и стояние в течение длительного времени

28 декабря 2011 года меня незаконно приговорили к лишению свободы сроком на два с половиной года и доставили в женский исправительно-трудовой лагерь Хэйцзуйцзы. По прибытии я отказалась писать заявления с клеветой на Фалунь Дафа и обещанием отречься от своей практики. В результате, начальник охраны Дин Цайхун ударила меня по лицу, затем стала наносить мне удары током электрических дубинок. Она привела несколько коллаборационистов, которые пытались «преобразовать» меня. Я отказалась слушать их пропаганду и не поддавалась их психологической обработке. Тогда они избили меня, а затем заставили стоять на одном месте неподвижно в течение длительного времени.

Однажды, когда дежурила начальник отделения Лю Ляньин, она позвала меня в мастерскую и спросила, что я думаю о Фалуньгун. Я ответила, что являюсь хорошим человеком и законопослушным гражданином. Услышав это, она сильно ударила меня по лицу и нанесла удар ногой.

На следующее утро Лю опять вызвала меня в офис управления и снова пыталась заставить отказаться от моей веры. Она не позволила мне даже поесть. Лю наносила удары током двух электрических дубинок до тех пор, пока они не разрядились, а затем ударила меня ногой, а потом рукой по лицу.

На третий день сотрудники охраны Лю Ляньин и Лю Шуся организовали уголовниц, чтобы они подвергали меня пыткам. Они заставили меня стоять в течение длительного времени, не позволяя спать до тех пор, пока я не потеряла сознание и не упала на пол. Даже после этого, они не позволили мне спать, а заставили сидеть на полу. Через два дня я была вынуждена работать в мастерской.

Тяжёлые условия труда

В июле 2012 года отделение № 2 было расформировано, и меня перевели в отделение № 4. Мы работали с 5:00 утра до 18:45, без перерывов. Перерывами считалось время, отведённое для приёма пищи и посещения туалета.

В процессе производства мы использовали очень токсичный клей. Он был светло-жёлтого цвета и имел сильный запах. Для его выветривания нам приходилось открывать окна даже в зимнее время. Когда в лагерь приехали проверяющие, начальник отделения Ли Сяохуа сказал нам, чтобы мы быстро спрятали клей. После того как они уехали, мы вынуждены были снова использовать его. Для того чтобы получить как можно больше прибыли, нам не разрешалось даже упоминать о токсичности клея.

Пытки и растягивание

В сентябре 2012 года по приказу Ли Хуна, служащего исправительно-трудового лагеря, охранники нашли двух коллаборационистов для проведения пыток над практикующими. 2 сентября была назначена Цзинь Иншу, а 4 сентября – У Хуэйминь. Они вместе с охранниками Чжу Дань, Цзинь Лихуа и Чжан Сяохуэй стали подвергать практикующих пытке «растягивание». Практикующие, которые подвергались этой пытке: Лю Цзюнь, Фэй Гуйлин, Сюй Хуэй, Мин Яньбао, Чжан Цзяньин, Лей Сюсян, Пяо Тайши и я.

10 сентября 2012 года в 9:00 утра меня вызвали в офис. Коллаборационист Цзинь Иншу пыталась «преобразовать» меня в первую очередь. Я отказалась слушать её, и тогда расстроившись, она закричала: «Ты совершила преступление, почему не признаёшь себя виновной?» Я ответила, что не совершила никакого преступления.

Охранники Чжу Дань, Цзинь Лихуа, Чжан Сяохуэй, а также коллаборационисты Цзинь Иншу и У Хуэйминь растянув, привязали меня к кровати, и в таком положении я находилась в течение 36 часов. За это время у меня произошло два сердечных приступа, и я потеряла сознание. Они использовали эту возможность, чтобы, схватив меня за руку, подписать гарантийное заявление. После этого меня оставили с двумя коллаборационистами в комнате для охраны. Я потеряла способность передвигаться, и нуждалась в помощи, чтобы пойти в туалет. Меня заставляли каждый день читать материалы с клеветой на Фалуньгун и не разрешали лечь на кровать.

Однажды во время «учебной сессии» у меня произошёл сердечный приступ, и я потеряла сознание. После того как я пришла в себя, Цзинь Инши спросила: «Разве ты не стала здоровой от практики Фалуньгун?» Я ответила: «Это произошло в результате ваших пыток. Я стала здоровой благодаря практике Фалуньгун, и это правда. Я следовала принципу «Истина-Доброта-Терпение» и стала хорошим человеком. Так что в этом нет ничего плохого».

Цзинь Иншу рассказала начальнику охраны Чжу Дань и Цзинь Лихуа, что меня не удаётся «преобразовать». Цзинь Лихуа вошла в камеру, схватила меня и потащила в дежурный офис. Она била меня по лицу и наносила удары ногами, затем привязала меня к кровати, чтобы снова подвергнуть пытке «растягивание». Я громко крикнула: «Фалунь Дафа несёт добро! Охранники пытают хороших людей!» Чжу Дань злобно выругалась: «Посмотрите, что она делает. Чем больше свидетелей, тем громче она кричит!» Другой руководитель отделения Ли Сяохуа заклеил мне рот скотчем. Во время пытки вес моего тела полностью приходился на руки и ноги. Это причиняло мне сильнейшую боль и было невыносимо.

В дальнейшем я находилась в камере с другой практикующей, 64-летней Мин Яньбо, которая помогала мне ходить в туалет, поддерживала, когда я присаживалась, и уводила обратно. Цзинь Иншу сказала, что я притворяюсь, и мне не нужна помощь.

Когда моя семья приезжала повидаться со мной, им несколько раз было отказано в этом. Охранники Чжу Дань и Цзинь Лихуа говорили им: «Она плохо себя ведёт, поэтому ей не разрешено свидание с вами».

Поддельный диагноз

Через пять месяцев заключения в руках и ногах всё ещё чувствовалось онемение. В начале января 2013 года я попросила пройти медицинский осмотр за пределами лагеря. Начальник отделения Цзинь Лихуа с Чжан Сяохуэй, Ай Симин и доктором Дун, доставили меня в больницу китайско-японской дружбы. Меня увели в отделение неврологии на третьем этаже.

Когда врач спросил меня, что случилось, я сказала, что после пытки «растягивание» не чувствую своих рук и ног. Доктор простучал по моим рукам металлическим молоточком для тестирования чувствительности, но не ничего не сказал. Я попросила его сделать рентген, и он ответил: «Конечно». После рентгена мне сказали, что результаты будут готовы только в 2 часа дня. Доктор Дун сказал: «Вы можете возвращаться, а я подожду результатов».

Когда доктор Дун приехал в следующий раз, то позвал меня, чтобы показать результат рентгена. Он сказал мне: «В соответствии с диагнозом, у вас остеопороз. В вашем возрасте вам необходимо принимать больше кальция и сосредоточиться на более качественном питании». Я ответила, что у меня прежде не было этих симптомов. Они появилось после пытки «растяжение».

Начальник отделения Чжу Дань ругал меня в течение нескольких дней за то, что я сказала. Они продолжали втайне подвергать меня пыткам, заставляли сидеть на маленьком табурете и выполнять работу в мастерской. Каждый вечер мои ноги и ступни опухали, а спина сильно болела. Состояние моё становилось всё хуже и хуже.

Мои родственники настаивали на моём освобождении, и наконец я смогла выйти из логова зла

В середине апреля 2013 года мои родственники приехали ко мне на свидание. Увидев меня, они спросили: «Это правда, что тебя подвергали пытке «растягивание»? Можешь ничего не говорить. Мы уже всё знаем». Тогда я сказала им: «Они действительно подвергали меня такой пытке. После этого мои руки и ноги онемели, и я не могла нормально передвигаться».

Как только моя дочь, племянник и сестра, услышали это, то начали ругаться с охранниками. Дочь со слезами на глазах сказала: «Вы должны отпустить мою маму домой, ей необходимо медицинское лечение». Племянник также поругался с охранниками, а затем отправился на поиски должностного лица.

Сотрудники охраны Чжу Дань, Чжан Сяохуэй и Дин Цайхун стали возражать: «Кто вам сказал об этом? Какая кровать растягивания?» Тогда мой племянник спросил меня: «Тётя, Вас действительно подвергали такой пытке или нет?» Я ответила, что всё рассказанное мною, – правда. Люди, находившиеся в лагере, услышав об этом, теряли дар речи. Моя дочь просила снова и снова: «Пожалуйста, отпустите маму сегодня». Охранники продолжали спорить с ними до тех пор, пока не закончилась их смена.

Через два дня ко мне приехали ещё семь или восемь родственников. Я сказала им: «Я не могу здесь больше оставаться, я должна вернуться домой для дальнейшего лечения». Дочь успокаивала меня: «Мы отвезём тебя домой». После свидания с моей семьей охранники отвели меня обратно в мастерскую. Они внимательно следили за мной, не позволяя ни с кем разговаривать. Когда я пошла в туалет, одна из коллаборационистов сопровождала меня.

Однажды охранники отвели меня в лагерный госпиталь. Там были два незнакомых мне человека. Один из них сказал, что они приехали из прокуратуры. Женщина стала задавать мне вопросы, а другой человек стал вести запись. Я рассказала им от начала и до конца, как меня подвергали жестоким пыткам, и подчеркнула, что всё, что здесь было мною сказано, это правда.

13 апреля два сотрудника прокуратуры и начальник отделения Сюй вместе с доктором Чэн и политическим руководителем четвёртого отделения дважды возили меня к врачу больницы № 461 в городе Чанчунь. В то время моя семья пыталась добиться моего освобождения по медицинским показаниям. В конце концов 13 апреля я вернулась домой.

Корреспондент «Минхуэй» из провинции Цзилинь, Китай

Версия на английском языке находится на: http://en.minghui.org/html/articles/2014/3/5/145690p.html