Заявление Чжан Ляньин, сделанное во время слушания в Европейском Парламенте по вопросам ситуации прав человека в Китае (фотографии), ч. 2

Заявление Чжан Ляньин, сделанное во время слушания в Европейском Парламенте по вопросам ситуации прав человека в Китае (фотографии), ч. 2

Часть 1см. на: http://www.ru-enlightenment.org/docs/2008/0405/580232935.htm

Боль, которую я испытывала, невозможно описать словами. Человек предпочтет смерть такой боли. Когда вас намеренно длительное время душат перед смертью, время длится бесконечно, и вы полностью отделены от пространства. В такие моменты сама боль не была ужасной. Ужасно было то, что вы не могли увидеть конец боли. Это было ужасное состояние жизни без надежды. Это было невероятное отчаяние, которое может уничтожить волю к жизни. В такие моменты смерть больше не представляется ужасной, а воспринимается, как освобождение. Они злобно и постоянно пытали меня таким образом, пытаясь уничтожить мою волю, заставить меня отказаться от моей веры и «трансформировать меня».

Но, наш уважаемый Учитель Ли Хунчжи сказал в своей статье «Насилие не может изменить сердце человека», опубликованной в марте 2001 года:

«Около двух лет, используя власть в руках гнусных людей, силы зла творят всевозможные злодеяния, применяя самые подлые методы, когда-либо существовавшие в человеческой истории, используя внутри Китая и за его пределами самые жёсткие и жестокие средства с целью преследования Великого Закона и его учеников. Их намерение состоит в том, чтобы посредством насилия изменить сердце практикующих Дафа, вынудить их прекратить самосовершенствование. Только всё это напрасно. Ни одна репрессия против праведной веры в истории не увенчалась успехом».

Если бы я не верила в Истину-Доброту-Терпение, если бы я не была твердо настроена жить и не могла сохранять мысль, что я не должна умереть, я бы могла уйти из жизни много раз, и оставить этот мир давным-давно.

Руководство трудового лагеря непосредственно управляло преследованием, направленным против меня

Мне слишком грустно вспоминать о более чем 50-ти видах физических и психологических методов пыток, которые мне пришлось пережить. Около 60-ти заключенных, называемых «баоцзя» - преступников и наркоманов, отправили наблюдать и преследовать практикующих Фалуньгун в тюрьмы и трудовые лагеря, и десятки офицеров полиции принимали участие в пытках, которым меня подвергали. Об этом неизвестно во внешнем мире. Моя семья также была травмирована. Раньше СМИ сообщали об этом, но это является всего вершиной айсберга из того, что мне пришлось пережить.

Однажды, когда я едва пришла в себя от пытки удушьем, я подслушала беседу моих мучителей. Один из «баоцзя», который душил меня за шею, сказал другому «баоцзя» и присутствующим охранникам: «Она умрет и больше не придет в себя?» Кто-то сразу же ответил: «Если она умрет, мы скажем, что она умерла от сердечного приступа. У нас есть квота на количество смертей. Не бойся. Это не имеет значения. Она не умрет легко. Если ее душить только несколько минут, она не умрет. Мы, конечно, хотим заставить её захотеть умереть, но чтобы она не смогла умереть, и чтобы она хотела жить, но не могла».

Уважаемый г-н Макмиллан-Скотт и члены Европейского Парламента, я не знаю, были в полной мере разоблачены пытки людей, которые верят в Истину-Доброту-Терпение, но я, обязательно, от всего сердца посвящу себя тому, чтобы положить конец таким жестоким пыткам в этом мире людей.

Однако на материковом Китае так много людей думают, что это происходит из-за жестокости местных чиновников и несоблюдения законов в трудовых лагерях. На самом деле, это не так. Возьмем как пример преследование, которое мне пришлось вынести. Хотя я находилась в Пекинском женском трудовом лагере, моим преследованием прямо руководили с одного уровня выше – Бюро трудовых лагерей города Пекина. Они определяли зарплату управления, затраты на подготовку управляющего персонала, ответственных за инциденты, методы пыток, даже посещения членов семей. Во время любого визита, должны были присутствовать полицейские, отправленные из Бюро трудовых лагерей. Полицейские и «баоцзя» говорили, что ими прямо управляло Бюро трудовых лагерей города Пекина. Поэтому я подвергалась более жестокому и постыдному преследованию. Это преследование осуществляется по всей стране, сверху донизу. Это систематически, исчерпывающе и подробно спланировано. КПК установила свой государственный терроризм и совершает преступления.

Во время преследования, которому меня подвергали, я писала в суд, прокуратуру, Бюро трудовых лагерей города Пекина, Пекинское муниципальное бюро правосудия и Распределительный департамент, чтобы они узнали о преследовании, которое я выносила. Но на мои письма не поступало ответов. Только один из чиновников из Муниципального бюро Пекина, после того, как он узнал, что меня душили девять раз, и я выжила, пришел в маленькую камеру, в которой я находилась с другими чиновниками, и сказал мне, повторяя: «Ты должна сохранить свою жизнь, ты должна сохранить свою жизнь!» Это было все, что прокурор с совестью, мог сделать в ходе этого преследования Фалуньгун.

Законы в Китае просто являются инструментом

Для того, чтобы уменьшить преследование, которому меня подвергали в течение двух с половиной лет моего заключения, мой муж приводил нашего годовалого ребенка, и ходил в более чем 20 департаментов правительства, включая суд, прокуратуру, комитет политики и законодательства, Женскую ассоциацию, департамент полиции, юридическое бюро, Бюро трудовых лагерей, «Офис 610» Пекина и многие другие офисы, представляющие закон. Но ему везде отказывали. Некоторые люди выражали свои симпатии, но никто не смог сделать шаг вперед, чтобы защитить справедливость. Многие адвокаты говорили, что, так как не было юридических улик для того, чтобы помещать меня в трудовой лагерь, поэтому они не могли принять это дело.

Не к кому было пойти. У моего мужа больше не было другого выхода, как разместить заявление о преследовании, которому нас подвергали, на свой мотоцикл. Многие люди подходили посмотреть. Но его и нашего, уже тогда трехлетнего ребенка, арестовали.

В течение двух с половиной лет, которые я провела в трудовых лагерях, распределительном департаменте, Бюро трудовых лагерей и госпиталях, куда я часто попадала, моей семье не позволяли навещать меня. Однажды им не позволяли видеться со мной в течение восьми месяцев. Мой муж потребовал встречи с лидером трудового лагеря, чтобы выразить протест против этого нарушения, и потребовать освобождения невиновной жены. Ему отказали. Мой муж громко выкрикивал возле ворот трудового лагеря: «Фалунь Дафа несет добро! С Фалунь Дафа несправедливо обращаются. С Чжан Ляньин несправедливо обращаются». Когда он сказал это, группа полицейских выбежала из трудового лагеря, выпуская искры из своих электрических дубинок. Они схватили и потащили моего мужа и ребенка.

Когда господин Макмиллан-Скотт приехал в Китай, чтобы провести расследование преследований Фалуньгун, мой муж и еще один практикующий Фалуньгун Цао Дун, встретились с ним 21 мая 2006 года. Мой муж рассказал ему о том, как меня подвергают преследованию. Но зло не прекратило совершать зло. Меня снова сильно избили, из-за чего меня госпитализировали под предлогом, что у меня двустороннее внутричерепное кровоизлияние.

В этом беспрецедентном преследовании людей, которые верят в Истину-Доброту-Терпение, преследователи использовали любые способы, чтобы скрыть факты преследования, и пресекали любые усилия, совершаемые, чтобы разоблачить это преследование. Это является большим отличием от любого прежнего преследования последователей веры.

Когда мой муж пытался пройти законные процедуры, чтобы добиться моего освобождения, он натыкался на оправдания и отказы. В условиях правления коммунистического режима, госпиталя которые ответственны за спасение жизней людей, становятся пособниками режима. В октябре 2007 года мой муж захотел обратиться к адвокату, чтобы осудить человека, который избивал меня. Он должен был пойти в госпиталь Жэньхэ, чтобы взять мою медицинскую карточку. Представители госпиталя не дали ему ее. Вместо этого, они сразу же уведомили об этом представителей Пекинского женского трудового лагеря.

Представители местного полицейского участка и «Офиса 610» сразу же отреагировали на это, и пошли остановить его. Затем они угрожали моему мужу, говоря: «Не думайте, что из-за того, что у вас есть ребенок, мы не можем делать с вами всё, что захотим». Более того, представители департамента полиции, «Офиса 610» и Общественного уличного комитета, пошли в трудовой лагерь и приказали мне уговорить моего мужа не контактировать с практикующими Фалуньгун, не обращаться с апелляциями снова, и не разоблачать их поступки. Они даже угрожали мне: «Если Ваш муж будет продолжать апеллировать и контактировать с практикующими Фалуньгун, он будет арестован и тогда некому будет заботиться о Вашем ребенке».

За моим мужем, Ню Цзиньпинем, следили, ему угрожали и запугивали в течение долгого времени после того, как он встретился с господином Макмиллан-Скоттом. Г-н Цао Дун был арестован сразу же после того, как встретился с г-ном Макмиллан-Скоттом, и был отправлен в секретное место в западной части Китая, за тысячи миль от Пекина. Его обвинили в том, что он «дал незаконное интервью», и его осудили на пять лет тюрьмы. Его заключили в Третьей тюрьме Тяньшуй в провинции Ганьсу, которая имеет печальную славу из-за тяжелого принудительного труда и пыток, применяемых там. Он вынужден тяжело работать и подвергается пыткам. Его жена, Ян Сяоцзин, старалась найти для него адвоката, но за ней следили, угрожали и даже заключали. Их дом обыскивали.

(Продолжение следует)

Версия на китайском находится на: http :// minghui . org / mh / articles /2008/1/30/171387. html