После продолжительного преследования его семьи и его самого, г-н Гао Чжишэн торжественно заявляет о том, что он не признает своего «раскаяния», сделанного под давлением правительства

После продолжительного преследования его семьи и его самого, г-н Гао Чжишэн торжественно заявляет о том, что он не признает своего «раскаяния», сделанного под давлением правительства

Заметка редактора: Г-н Чжао Чжишэн ( Gao Zhisheng ) является известным адвокатом по защите прав человека в Китае, который открыто критиковал правительство. Он представлял дела практикующих Фалуньгун, и другие дела, связанные с нарушением прав человека в Китае. В результате, китайский коммунистический режим интенсивно преследовал г-на Гао и его семью в течение прошлого года.

Около полудня, 15 августа 2006 года, я находился в доме моей старшей сестры в провинции Шаньдун, когда 30 официальных представителей Коммунистической партии Китая (КПК) арестовали меня с применением силы после того, как ворвались через дверь. Одновременно с этим, в Пекине, более 40-ка негодяев ворвались в мой дом, не предъявив своих документов. Они провели обыск, который длился несколько часов, оставив большой беспорядок. Затем они забрали почти все имущество нашей семьи, и оставили только 300 юаней наличными. Они сделали это без каких-либо законных процедур и не сказали ни слова. Они провели личный досмотр жены и двух моих детей, и незаконно поместили их под арест на неопределенный срок.

Затем одиннадцать человек оккупировали мой дом на одиннадцать дней. Они сутками смотрели телевизор и пользовались нашей кухней и туалетом. Они сменялись, и в нашей гостиной их всегда находилось от семи до одиннадцати человек. Они играли в покер, смотрели телевизор, грызли семечки и громко кричали. Их поведение отличалось самыми низкими моральными качествами. Двое из них даже стояли возле двери комнаты моего двухлетнего сына Гао Тяньюя ( Gao Tianyu ). Моей жене и детям не позволяли выключать свет, когда они спали, и не разрешали закрывать двери. Им не позволяли закрывать двери даже тогда, когда они пользовались туалетом. Они пристально наблюдали за каждым движением моей жены и детей.

Одиннадцать дней спустя, эти негодяи переместились. Они расположились в коридоре и под лестницей. Они все еще пристально наблюдали за моей женой и детьми.

В течение последующих месяцев четверо крупных мужчин все время следовали за моей женой, куда бы она ни шла. От четырех до шести человек наблюдали за моей дочерью в школе и за моим сыном в яслях. Эти негодяи стояли возле дверей их классных комнат. Моя жена однажды даже публично была избита. Во многих случаях ее обзывали и толкали. Мою дочь также били и грубо оскорбляли. Трое моих племянников, которые работают в Пекине, были заключены на 21 день.

В тот же день (16 августа 2006 года), в моей родной деревне, расположенной в провинции Шаньси, согласно плану министерства Общественной безопасности, Отделение полиции провинции Шаньси направило больше 40 местных негодяев и окружить членов моей семьи. Они плохо обращались с моей большой семьей в течение четырех месяцев. Кроме того, 15 августа 2006 года в городе Урумчи автономного района Уйгур Синьцзян, родители моей жены и их дочь начали замечать, что несколько десятков негодяев следили за ними и блокировали им путь. Местные полицейские сказали родителям моей жены, что им не позволено выходить из дома и отобрали у них документы. Моя теща, которой больше шестидесяти лет, сбежала посреди ночи и поехала в Пекин. После двух дней путешествия, ей помешали войти в наш дом те негодяи, которые уже находились там. Она была вынуждена сидеть возле нашего дома всю ночь. Она встретилась со своей дочерью, когда ждала ее на пути, по которому обычно моя жена идет, покупая овощи. Мать и дочь горько плакали, когда обнимали друг друга. Негодяи следили за ними до дома и постоянно проверяли их. Четыре или пять негодяев постоянно следили за моей тещей, когда она была в Пекине.

В провинции Шаньдун мой племянник был арестован 14 августа 2006 года, и его содержали в заключении пока его отец (муж моей сестры) не умер. Полицейские даже попытались не дать моему племяннику присутствовать на похоронах его отца, заявляя, что министерство Общественной безопасности отдало этот жестокий приказ.

Когда я был арестован, я начал голодовку. Я вынужден был прекратить головку через 36 часов, потому что они сказали, что перестали давать еду моей жене и детям из-за того, что я начал голодовку. Они жестоко пытали меня физически и психологически, но я не кооперировал с ними. Затем они угрожали мне, что лишат мою жену и всю мою семью источников дохода, чтобы заставить меня сдаться. Они сказали: «Мы не просим слишком много. Во-первых, признай свою вину; во-вторых, перестань вмешиваться в мероприятия, связанные с правами человека». Они называли меня «815» (то есть, август, 15 число), говоря: «815, ты очень особенный. Мы вынуждены нарушать обычные правила и без колебаний использовать любые способы, которые эффективны». «815, мы планируем много способов, чтобы решить вопрос с тобой. Мы привезем твоего старшего брата сюда, заставим его стать на колени перед тобой, пока ты не опустишь свою голову. Мы будем использовать все возможные способы и будем делать это так долго, как необходимо». Перед лицом жестоких пыток членов моей семьи, я был вынужден «согласиться» признать, что я виновен, и «согласиться» написать декларацию, что я перестану принимать участие в мероприятиях, связанных с правами человека. В конце полиция дала мне «письмо-раскаяние», которое я скопировал, и это письмо позже увидели люди.

Здесь я торжественно заявляю: 1. Я полностью отрицаю постыдное преступление, которое правительство заставило меня признать, применяя ко мне жестокие пытки и бесчеловечное отношение. 2. Я не признаю никаких слов и их значения, написанных в «письме-расскаянии». Хотя оба пункта, с самого начала, были очевидно фальшивыми, все еще необходимо, чтобы сейчас я заявил об этом открыто. 3. 13 декабря 2005 года я передал письменное заявление о выходе из КПК. Это является моим настоящим намерением, и я еще раз заявляю об этом здесь. 4. Я отстаиваю идеи и факты, изложенные мной в моих трех открытых письмах, и во всех моих документах, написанных до 15 августа 2006 года. 5. Я всегда буду против тирании и любой формы подавления мыслей людей. Я всегда буду врагом диктаторства, которое является анти-человечным.

Подпись,

Гао Чжишэн.

20 апреля 2007 года

Версия на китайском находится на: http :// minghui . ca / mh / articles /2007/9/7/162293. html