Практикующая, которая сумела выехать из Китая: "Меня преследовали в женской тюрьме Шанхая "(часть 1)

Практикующая, которая сумела выехать из Китая: "Меня преследовали в женской тюрьме Шанхая "(часть 1)

Я практикующая Фалуньгун, которая недавно вырвалась из лап Коммунистической партии Китая (КПК). Я одна из тех счастливых людей, кому удалось сбежать за границу. Чувствуя радость от того, что Фалуньгун хорошо принимается и высоко ценится людьми во многих странах мира, я в то же время чувствую большое беспокойство за людей, живущих на материковом Китае. Они должны жить под контролем КПК и постоянно подвергаются влиянию лжи, не могут услышать и понять правду о Фалуньгун.

Я не являюсь практикующей, которую можно было бы назвать усердной, так как я делала ошибки на моем пути совершенствования. Но наш великий и милосердный Учитель все время продолжает спасать меня и предоставляет мне возможности снова и снова вернуться на путь совершенствования.

На самом деле, я хотела написать о том, что я пережила в тюрьме в Китае, потому что я знаю глубоко в своем сердце, что нахожусь на чужой земле не по причинам личной безопасности, а для того, чтобы разоблачить зло. Однако каждый раз, когда я пыталась написать об этом, я чувствовала, что очень трудно разоблачить преследование, которым руководит КПК. Без хорошего понимания среды и культуры Китая человек не может себе представить, как могло начаться такое преследование, и как оно поддерживается. Также трудно себе представить, какое бедствие принесло это преследование китайцам.

A . До того как 20 июля 1999 года началось преследование .

Я начала совершенствоваться по Фалуньгун в 1997 году, когда училась в колледже. После того, как я познакомилась с этой практикой, я знала без сомнения, что это была самая драгоценная истина, которую я искала. Я должна отметить, что многие друзья и родственники просили меня не заниматься Фалуньгун. Они предполагали, что КПК со временем запретит практику. Они понимали, что КПК сильно боится популярности Фалуньгун и большого числа практикующих. Фалуньгун привлекал многих людей своей добродетелью, и все больше и больше людей начинали заниматься им. Я знала, что КПК может запретить Фалуньгун. Почему? Многие политические движения, начатые КПК, оставили глубокие раны и большой страх в сознании людей. Люди больше не смели иметь личное мнение. Мой дедушка и дядя подвергались пыткам во время Культурной революции. Они все еще восстанавливаются от психологических страданий, от которых они страдали. Частые политические обучения КПК и мероприятия, направленные на «промывание мозгов», показывают общественности, что КПК держит под своим контролем всё и атакует всё, в чем она видит угрозу. Я сказала себе, что если КПК на самом деле запретит Фалуньгун, я не откажусь от практики. Я интуитивно поняла, что обычным людям невозможно полностью понять сверхъестественные вещи, которые составляют основу Фалунь Дафа, и что всегда будут некоторые вмешательства.

B . После того, как 20 июля 1999 года началось преследование.

Говоря откровенно, я не ожидала, что преследование Фалуньгун начнется так быстро и неожиданно, как это произошло на самом деле. После того, как я закончила колледж, я нашла работу в Шанхае. Моя компания находилась далеко от места выполнения упражнений, которое я посещала, поэтому я часто выполняла упражнения и изучала Закон одна. Так как я редко смотрела телевизор, я не знала о многих вещах, которые происходили в 1999 году, включая событие «25 апреля». В конце июля 1999 года я начала слушать трансляции телевидения и видела видео фильмы, которые клеветали на Фалуньгун в автобусах и в торговых центрах, и видела плакаты, которые «критиковали» Фалуньгун на улицах и в жилых домах. Пропаганда КПК, демонизирующая Фалуньгун, проявлялась повсюду.

Одна практикующая сказала мне, что полиция искала меня, так как у них хранились записи обо всех практикующих в каждой компании и в каждом жилищном микрорайоне. Так как я не была родом из Шанхая, полиция только знала обо мне, как о девушке практикующей из другой местности. Так как я не часто посещала группу практики, и так как другие практикующие защищали меня, у полиции не было моего имени. Практикующие, чьи имена находились в записях полиции, были незаконно арестованы и доставлены в центры перевоспитания («промывания мозгов»). Их заставляли рвать их книги Дафа и писать «гарантийные письма» с обещанием перестать заниматься Фалуньгун. Я знала пожилую женщину, которая не была консультантом, но она приносила магнитофон с музыкой для упражнений на нашу площадку для занятий. Она была новой практикующей, поэтому она перестала заниматься из-за страха. Однако из-за того, что она раньше приносила магнитофон, она все равно должна была написать отчет и ежедневно приходить в полицейский участок, хотя уже прошло семь лет с начала преследования. Она продолжает находиться под большим давлением от общества и ее семьи.

В то время один профессор (бывший консультант на пункте занятий Фалуньгун) из моего университета, опубликовал заявление в газете, с отказом от практики Фалуньгун. Моя мама использовала это, когда она просила меня отказаться от практики. В начале преследования моя семья знала, что Фалуньгун учит людей быть хорошими, и что в нем нет ничего плохого. Чтобы уменьшить давление, оказываемое на них, я перестала выполнять упражнения перед ними. Я выполняла их после того, как все шли спать. Но они все же не могли принять этого. Они попросили меня сделать заявление, что я перестала заниматься практикой. Моя мама называла меня «счастливой рыбкой, которая избежала полицейской сети». Хотя я не находилась в списках полиции, постоянная ложь и методы КПК, направленные на разжигание ненависти одной группы людей против другой, расширило преследование Фалуньгун от правительственного до преследования всем обществом. Сознание людей было отравлено. Это было похоже на то, как говорится в «Девяти комментариях о Коммунистической партии» : «Огромное количество людей выработали способность реагировать на угрозы КПК, полностью отрицая свои взгляды и принципы. В некотором смысле души этих людей умерли – это нечто более страшное, чем физическая смерть».

Одна из моих одноклассниц работала в Гуанчжоу. Полиция арестовала ее во время пикника с практикующими в местном парке. Практикующие были арестованы только за то, что они были практикующими, и их заставили выполнять интенсивный ручной труд в Центре заключения. Их кормили только дважды в день, а их еда состояла из рисового супа и вареных овощей без соли. Охранники не хотели, чтобы они получали силу от соли. Кто продолжал выполнять упражнения, тому одевали наручники, заводя руки за спину, и насильственно кормили высоко концентрированным раствором соли. Из-за того, что моя одноклассница была исключительно важной служащей, менеджеры компании не захотели терять ее, поэтому они пошли к начальнику Департамента полиции провинции Гуандун. Однако начальник сказал им: «Если бы она была убийцей, у меня были ли бы способы освободить её, но так как она занимается Фалуньгун, я не могу освободить её».

Позже, когда её освободили из Центра заключения, было очевидно, что её пытали. Обычные люди полагают, что пытки – это не более, чем избиения. В реальности, существующая атмосфера террора, методы пыток и оскорбления достоинства людей, существующие там, невообразимы для людей.

Один молодой человек работал в нашей компании охранником в 2000 году. Он только вернулся со службы в армии. После того, как он узнал, что я практикующая, и когда познакомился со мной, он был очень удивлен. Он сказал мне, что когда КПК начала преследование Фалуньгун в 1999 году, солдатам часто приказывали обыскивать дома людей и конфисковывать книги и материалы Дафа. Им приказывали ничего не читать, а только уничтожать всё. Поэтому он не знал, что Фалуньгун является замечательным. Он думал, что это «культ», который был запрещен правительством.

C . Лишение свободы.

В октябре 2000 года была арестована местная практикующая. Я подумала о том, что необходимо разъяснить правду полиции, поэтому я пошла в полицейский участок, чтобы отнести ей одежду. Там я была арестована. Распространение материалов с разъяснением правды и разъяснение правды людям делается так же и для спасения полицейских. Я надеялась, что они прочитают листовки, чтобы увидеть, было ли там что-то антиправительственное или антиобщественное. Было ли там что-то, о чем говорится в фабрикациях СМИ? Однако из-за того, что у меня не было ясного понимания Закона, я сотрудничала с их незаконными требованиями. Я думала, что мои действия были открытыми, поэтому я правдиво ответила на все их вопросы, и также вовлекла в это других практикующих. В результате политики КПК, я была отправлена на пять лет в Женскую тюрьму города Шанхая. Суд прошёл тайно, моим родителям не позволили присутствовать там, и они сразу же осудили меня. Полицейские также обыскали мой дом, забрали мою компьютерную систему и принтер.

Когда я находилась в Центре заключения, один полицейский угрожал моим родителям, говоря, что мое дело было очень важным в Шанхае, и что я буду казнена. Он сказал, что мог бы помочь перевести мое дело в мой родной город, и там я могу быть освобождена, если мои родители дадут ему деньги на подкуп влиятельных лиц. Так как мои родители очень беспокоились, он смог получить от них вымогательством много денег. Они были благодарны за его «помощь». Я слышала, что человек, который в нашем жилом комитете был ответственным, потерял свою работу из-за того, что на улицах распространяли материалы с разъяснением правды. Это является нормальными методами вовлечения, которые КПК использует для того, чтоб вызвать ненависть общественности по отношению к Фалуньгун.

В Женской тюрьме города Шанхая широко использовала политику вовлечения. Они использовали метод , называемый « три связи ». Например, если один практикующий выполнял упражнения, назначали заключенных преступников, чтобы они наблюдали за этим практикующим, и иногда все заключенные в камере наказывались за это. Они использовали разжигание ненависти среди заключенных по отношению к практикующим и наблюдали за каждым движением практикующих.

Когда члены моей семьи поняли, что я отказываюсь «трансформироваться», они начали ненавидеть Фалуньгун. В тюрьме проводилось много политических мероприятий, которые использовались, чтобы подвергать людей пыткам и побуждать членов семей практикующих «осуждать» Фалуньгун. Многие родственники ругали Дафа и клеветали на него в надежде, что практикующие быстро выйдут. Для того, чтобы увидеть меня, мои родители также сказали полиции много вещей, осуждающих и оскорбляющих Дафа. Много лет спустя, после того, как я вернулась домой, моя мама сказала в слезах: «У нас не было другого выхода, как сказать это против нашей воли. Иначе мы не могли бы увидеть тебя».

1. Заключение в отделении производства.

Из-за того, что охранники считали меня «упрямым человеком», меня в течение долгого периода времени держали изолированно от других практикующих. Другие практикующие были заключены в отделении управления, но меня держали отдельно. В Женской тюрьме города Шанхая было пять подразделений, и я была заключена в четырех из них в течение пяти лет моего заключения.

Заключенные в отделении производства интенсивно работали. В Китае дается квота на все. Даже полицейским давали квоту на то, сколько людей арестовывать. Персоналу тюрьмы также устанавливали квоты. Квота для каждого отделения устанавливалась в юанях, и требовалось, чтобы отделение производства зарабатывало несколько миллионов юаней на производстве товаров. Бонусы охранников также были связаны с этой целью. Поэтому заключенные были их «денежными машинами». Это также частично объясняет то, почему полиции спускают квоту на количество людей, которых она должна арестовать. Общественности сообщают, что к заключенным относятся хорошо, и что они работают не более, чем по восемь часов в день, но, на самом деле, заключенные обычно работают по шестнадцать часов, а иногда даже все сутки. Заключенные говорят, что их заставляют работать от зари до зари.

Тюремных охранников уведомляли о предстоящей инспекции. Поэтому работа приостанавливалась, а кто работал, тот наказывался. Все знали, что инспекция - это просто фарс. Иногда международные организации приезжали с визитом, и тогда охранники прятали все инструменты и продукцию, и все просто смотрели телевизор. Никому не позволяли общаться с посетителями. Если посетители хотели с кем-то поговорить, охранник подготавливал некоторых заключенных и давал им ответы на возможные вопросы. Подбирали таких заключенных, которые хорошо понимали, чего ждёт от них руководство тюрьмы. Они хвалили злобную КПК и лгали о том, насколько цивилизованной является тюрьма. Когда посетители или инспекторы уезжали, охранники заставляли заключенных работать сверхурочно, чтобы восполнить потерянное время.

Каждому заключенному назначают квоту, и если она не будет выполнена, заключенный наказывается. Наказание может означать лишение сна, лишение овощей, запрет покупать необходимые повседневные вещи или запрет пользоваться душем, а также лишение права на посещение родственников. Основные права просто отбирались. Я часто была очень уставшей и измотанной. После долгих часов работы на фабрике меня все еще заставляли работать после того, как я возвращалась в камеру, в то время, как другие отдыхали. Я редко спала в своей кровати. Моя кровать просто стала местом для хранения рабочих инструментов и продукции. Я была такой уставшей, что могла спать в стоячем положении. Охранники не хотели, чтобы было известно, что они заставляют работать людей так много. Поэтому они уменьшали свет, чтобы казалось, что все спят. Работа, связанная с шитьем, при таком свете привела к тому, что мои глаза стали очень чувствительны к свету. Я не могла раскрыть их, и при ярком свете они слезились. Дафа помог мне вынести эти трудности. Когда я была на работе, я все время цитировала статьи Учителя, чтобы усилить мои праведные мысли и энергию.

Когда я только попала в тюрьму, я не следовала предустановлениям старых сил. Я сказала себе, что я не была преступницей, и что я не нахожусь здесь, чтобы выполнять рабский труд. Чтобы лучше разъяснять правду заключенным, я помогала им с работой. Охранники внесли мое имя в список непродуктивных заключенных, который висел на стене, говоря, что моя работа была самой плохой в команде. Они использовали это, чтобы клеветать на Дафа. После длительного нахождения в тюрьме, мои праведные мысли ослабли, и я начала подчиняться незаконным требованиям охранников, и выполняла нескончаемый труд. Вся продукция тюрьмы шла на экспорт. Заключенные изготовляли одежду, трусы, подушки для сидения, национальные флаги (я изготовила более десяти тысяч национальных флагов Великобритании) игрушки, шерстяные свитера, рубашки, постельное белье, палочки для еды, салфетки, коробки для еды, пластиковые пакеты, и так далее. Санитарные условия в тюрьме были такими ужасными, что если бы кто-то узнал об этом, то он не посмел бы покупать эту продукцию. Тюрьма бралась за любой бизнес, если это могло принести деньги. Покупатели устанавливали короткие сроки выполнения работы, потому что в тюрьмы было много бесплатной рабочей силы.

Охранники приказали двум заключенным наблюдать за мной. На самом деле, все в моей камере были назначены, чтобы наблюдать за мной. Если они достигали в этом успеха, их срок заключения уменьшался. Они писали ежедневный отчет о моих действиях. Они по очереди наблюдали за мной по ночам, чтобы не дать мне выполнять упражнения, и они ходили за мной повсюду. Я думала, что они также были людьми, которые нуждаются в спасении, и так как я была там, я должна была рассказать им о том, как прекрасен Дафа. Поэтому я никогда не относилась к ним, как к врагам. Я относилась к ним, как к людям, которые имеют со мной предопределенные отношения. Они чувствовали мое милосердие, и не сообщали плохие вещи обо мне. Иногда они даже помогали мне и защищали меня. Другие заключенные спрашивали меня о Фалуньгун и говорили мне, что они знали, что практикующие Фалуньгун являются хорошими людьми. Как-то одна заключенная сказала мне, что в Центре она находилась в камере с убийцей. Полиция попросила её сказать, что она убила человека из-за того, что занималась Фалуньгун. Полиция сказала, что её не осудят на смерть, если она так сделает. Эта убийца рассказала ей об этом. Она так и не узнала, что в конце произошло с этой убийцей.

Хотя эта тюрьма является адом в мире людей, она является отражением состояния сегодняшнего китайского общества. Действия охранников сильно влияли на поступки и мысли заключенных. Заключенные отделены от общества, в то время, как охранники только работают здесь, а вечером возвращаются в общество людей. Так как эта тюрьма находится в большом городе, в основном охранниками были женщины. Большинство охранников имели неполное образование. Многие пошли на работу сразу же после школы, а некоторые были младше меня. Я видела, как недавние выпускницы становились злобными и лживыми охранниками всего за несколько лет.

Охранники часто надевали наручники на практикующих Фалуньгун, заведя руки за спину, или помещали их в одиночную камеру. По некоторым неизвестным причинам меня никогда не избивали. Много раз мне угрожали одиночным заключением, угрожали продлением срока или угрожали тем, что отправят меня в трудовой лагерь в провинцию Цинхай . Но этого никогда не происходило. Я видела, что у практикующей, которая прибыла в тюрьму вместе со мной, было опухшее от избиений лицо. Она сказала мне, что заключенные называли охранницу, которая избивала их, «Мань». Это тюрьма только для женщин, и лесбийские отношения здесь являются очень распространенными. Эта женщина-охранник рассматривала себя, как «мужчину», и говорила и действовала как мужчина. Она раздевала заключенных догола перед тем, как избивать их.

Хотя я не могла контактировать с другими практикующими Фалуньгун и не могла узнать больше фактов о пытках, применяемых здесь, довольно часто некоторые заключенные говорили мне, что такая-то и такая-то находится в одиночной камере, такой-то и такой надели наручники, такую-то и такую-то заставили стоять босиком на земле зимой и лишили сна на несколько дней, такую-то и такую-то насильственно кормили и так далее. В тюрьме также совершались и другие преступления, которые не были разоблачены.

2006 г.

(Продолжение следует)

В ерсия на китайском находится на: http :// www . minghui . org / mh / articles /2006/11/25/143195. html