«Пережитое мной является лишь верхушкой айсберга» - интервью с Ли Вэйсюнь

«Пережитое мной является лишь верхушкой айсберга» - интервью с Ли Вэйсюнь Сообщает корреспондент Минхуэй Чжэн Хайшань ( Zheng Haishan ): Недавно практикующие Фалуньгун провели пресс-конференцию в административном центре Rayburn House в Вашингтоне, чтобы привлечь внимание к судьбе одной китаянки. Ей уже за сорок, но выглядит она намного моложе. Наблюдая за ее спокойной благородной манерой поведения, трудно поверить, что она перенесла жесточайшие физические пытки и психологическое издевательство. Это Ли Вэйсюнь ( Li Weixun ), жительница города Шеньян ( Shenyang ), которую неоднократно арестовывали за то, что она упорно продолжала заниматься Фалуньгун. Над Вейсюнь настолько жестоко издевались в январе 2002 года, что она в конце не могла уже самостоятельно принимать пищу, передвигаться и говорить. Когда она была на грани смерти, ее семья и друзья сделали все возможное, чтобы ее освободили досрочно по медицинским показаниям. Полиция установила за ее домом 24-часовое наблюдение, но ей удалось ускользнуть и выехать в Таиланд, где она обратилась за получением статуса беженца ООН. В июле 2005 года конгрессмен Джеймс Сенсенбреннер ( James Sensenbrenner ), председатель юридического комитета палаты представителей США, направил письмо в Государственный департамент Соединенных Штатов, в ведении которого находится принятие решений по беженцам. Он просил уделить серьезное внимание заявлениям практикующих Фалуньгун о предоставлении статуса - беженец. Государственный Департамент уверил конгрессмена, что будет незамедлительно рассматривать подобные заявления. 21-го сентября 2005 года с помощью Бюро по Беженцам ООН и Государственного департамента США Ли Вэйсюн прибыла в Соединенные Штаты. Для нее это обретение свободы означало окончание нескольких лет ссылки. Недавно корреспондент Минхуэй взял интервью у Ли Вэйсюнь, попросив ее рассказать о перенесенных репрессиях и об обретении свободы. Корреспондент: Расскажите, пожалуйста, как Вы пришли к Фалунь Дафа? Ли Вэйсюнь: Мне посчастливилось узнать о Фалунь Дафа весною 1996 года. Я страдала от многих заболеваний: ревматизма, трахеита, сердечных заболеваний, ишемии головного мозга. После рождения ребенка стало еще хуже . Стали опухать ноги , болела спина . Я мерзла даже летом . Приходилось закрывать форточку и укрываться одеялом . Лекарства уже не действовали. Мне было больно, и хотя я старалась справиться с этим, возникало ощущение безысходности. После того, как я стала заниматься Фалуньгун, болезни, мучившие меня более 30 лет, полностью исчезли. Я на себе ощутила удивительную силу Фалунь Дафа и его замечательных принципов. Я успокоилась, почувствовала себя счастливой. Обстановка в семье стала улучшаться: отношения с мужем, детьми, свекровью и сестрами мужа изменились. Я жила полной жизнью, как никогда ранее. Вся семья была поражена произошедшим со мной изменениям. Вскоре, моя сестра и сын также начали заниматься Фалуньгун. После того, как моя свекровь вернулась из Сингапура, где она навещала свою дочь, мы трижды прослушали с ней записи лекций Учителя. Я показала ей упражнения 19-го июля 1999 года, но на следующий день начались репрессии, и она бросила занятия. Корреспондент: После начала репрессий в отношении Фалуньгун со стороны коммунистической партии Китая Вы трижды апеллировали к правительству, четыре раза Вас «незаконно арестовывали». Вы можете поподробнее рассказать об этих арестах и пытках, которым Вас подвергали до тех пор, пока Вас не парализовало, а также о том, как Вам удалось скрыться? Ли Вэйсюнь: 13-го января 2002 года власти узнали о месте, где мы готовили материалы с разъяснением правды. Меня и еще нескольких практикующих схватили и забрали в полицейский участок Линкун ( Lingkong ) района Теси ( Tiexi ) города Шеньян. Нам не давали спать четверо суток, задавая вопросы об источнике материалов и о том, кто еще работал на пункте. В знак протеста я объявила голодовку. Я не совершила ничего плохого, поэтому я отказалась отвечать на вопросы. Полицейские били меня по голове книгой в мягком переплете. Сковав мои руки наручниками за спиной, они поднимали их до тех пор, пока наручники не впивались в запястья до такой степени, что текла кровь. Наступив сапогом на пальцы ног, они выворачивали каблук вправо-влево, давя пальцы. Они били меня по ногам сапогами и трехдюймовыми металлическими прутами. Я, стиснув зубы, отказалась разговаривать с ними. На следующий день пришли двое других мучителей, заявив, что вместо избиений будут применяться пытки. Они приказали мне сесть на корточки . Я отказалась . Они , схватив меня за шею , швырнули на пол . Но я, поднявшись, все равно отказалась сидеть на корточках. Один из них, схватив меня за ворот рубашки, рванул вниз, а второй ударил ногой сзади, подбивая мне ноги. Я продолжала стоять. Тогда тот, что был повыше, ударил меня локтем по спине, а потом по шейным позвонкам. У меня будто сердце разорвалось. Он бил и бил меня, и я ощущала каждый его удар всем сердцем. Под конец я рухнула на пол. Они схватили меня за ворот рубашки, пытаясь посадить меня на корточки, но я не могла даже подняться. Я не ощущала ног и могла лишь лежать на полу. Корреспондент: Как Вы смогли выдержать такую огромную боль? Ли Вэйсюнь: Я не обращала внимание на боль. Я думала: «Я не совершила, как совершенствующаяся, ничего плохого. Фалунь Дафа подарил мне новую жизнь. Я не могу сделать что-то, что принесет вред Фалунь Дафа или моим соученикам». Я ясно ощущала силу праведных мыслей, и именно праведная вера поддержала меня. Я спокойно вспоминаю тот период в Китае. Мое сердце было спокойно . Мыслей почти не было , но сознание было ясным . Даже когда ходила по шумным улицам, было ощущение, что я одна. Я как будто растворялась в окружающей обстановке, становясь огромной… Трудно описать словами это состояние. Я помню письмо, которое я написала чиновникам провинции: «Книга Чжуань Фалунь учит, как стать хорошим человеком в соответствии со свойством нашей Вселенной «Истина, Доброта, Терпение». Люди, познавшие Истину, без колебания отдадут за нее свою жизнь». На третий день пришли два молодчика из полицейского участка. Увидев меня, один из них сказал: «Это я забил до смерти Чжун Хэнцзе ( Zhong Hengjie )». А другой добавил: «Все равно за это ничего не будет, ведь смерть практикующего Фалуньгун рассматривается как самоубийство». (Практикующий Чжун Хэнцзе жил со мной в одном районе. Его замучили до смерти в 2001 году, заявив, что это было самоубийство). Парень, замучивший до смерти Чжун Хэнцзе, схватил меня, поставив рывком перед собой. Он ударил меня наотмашь сначала по одной щеке, потом по другой. Я была удивительно спокойна, забыв о жизни и смерти. Я спокойно смотрела в глаза убийцы Чжун Хэнцзе. Праведная мысль совершенствующегося обладает огромной силой, проявляясь особенно удивительно в тот момент, когда отступает вопрос жизни и смерти. Все вокруг как будто остановилось, и рука убийцы застыла в воздухе Корреспондент: Как Вам удалось выйти из заключения? Когда, несмотря на все издевательства, им не удалось сломить мою волю, они оформили ордер на арест, собираясь отправить меня в тюрьму. Ордер был выписан 9-го февраля 2002 года. Я отказалась его подписать. Прокурор заявил: «Мы вынесем приговор, даже если ты не подпишешь его». Позже я узнала, что они приговорили меня к 16-ти годам тюремного заключения. В начале я хотела защищать себя в суде, но потом подумала, что не должна признавать это незаконное заключение. Тюрьма – не место для хороших людей! Я должна выйти и рассказать еще большему числу людей, как ложно обвиняют Фалуньгун. Фалуньгун учит людей совершенствованию, учит, как стать добрее. В этом мрачном окружении в Китае был лишь один способ выйти из тюрьмы: по медицинским показаниям. Вследствие продолжительных пыток в центре временного заключения, я почти не могла пошевелить руками. Все тело было в синяках и зудело так, что можно было сойти с ума. Через двадцать дней у меня отнялись ноги. Руки и ноги отекли, и сквозь прозрачную кожу была видна скапливающаяся жидкость. Еще несколько дней, и я уже не могла есть и говорить. Я впала в кому, после чего меня отвезли в больницу, где врач констатировал критическое состояние. Чтобы избежать ответственности, сотрудники городского «Офиса 610» Шеньяна неохотно одобрили освобождение по медицинским показаниям. Когда мои родные забирали меня, от меня оставался один скелет. Они внесли меня в машину, и я осознала, что вышла из тюрьмы живой. В действительности, то, что я перенесла, является лишь верхушкой айсберга, состоящего из бесчисленных примеров преследования в отношении Фалуньгун со стороны коммунистической партии Китая. Ко мне относились не хуже, чем ко многим другим практикующим. На самом деле, психологические издевательства намного превышают физические. Корреспондент: Поясните, пожалуйста, почему психологические издевательства превышают физические? Ли Вэйсюнь: В ходе репрессий в отношении Фалуньгун, КПК искажает факты, пытаясь заставить людей отказаться от своих убеждений, пойти против своей совести, своих принципов, обманывая их с помощью сфабрикованной лжи, осуществляя «промывание мозгов» с помощью извращенной логики и используя любовь человека к своей семье. Чувство психологической опустошенности, психологического уничтожения превышает физические страдания. Я помню, после третьего ареста меня привели в подвал канцелярии по приему обращений от провинции Ляонин в Пекине. После обеда офицеры полиции «развлекались», измываясь над нами. Они подвешивали нас в наручниках, заставляли сидеть на корточках с разведенными в стороны на уровне плеч руками. Особенно жестоко они обращались с мужчинами. Среди нас находились юноша и девушка, которые недавно поженились. Полицейские пытали его на глазах у жены, чтобы она видела его страдания и слышала его крики. Они еще спрашивали ее, как она себя чувствует. В ноябре 1999 года меня направили в центр временного заключения Данань за апелляцию в защиту Фалуньгун. Мой брат и муж привезли в центр мою пожилую маму. Мое сердце разрывалось, когда я увидела слезы на ее лице. Она сказала мне: «Фу (так называют меня родные), просто подпиши это [заявление об отказе от Фалуньгун], и мы вместе вернемся домой, хорошо? Послушайся меня!» Сдержав слезы, я ответила: «Мама, я не сделала ничего плохого. Я не могу подписать это». «Я встану перед тобой на колени!» Я удержала ее и сказала: «Мамочка, пожалуйста, не делай этого. Благодаря Фалуньгун я обрела здоровье и счастье . Ты знаешь это . Мам , то , что я делаю , абсолютно законно . Именно они нарушают закон !» Моя мама ушла в слезах . У меня сердце обливалось кровью, когда я видела, как она в слезах покидает центр. Почему это происходит? Политическая партия, превышая свою власть, нарушает Конституцию, заставляя людей делать выбор между своей совестью и любовью к своим родным. Насколько это жестоко! Как бессердечно! Наиболее губительной формой психологических пыток является так называемое «перевоспитание». Один из практикующих Фалуньгун, который был «перевоспитан», осознал, что же произошло вскоре после освобождения. Он сказал: «В то время я был настолько опустошен, как будто существовала лишь бездушная пустая оболочка. Это хуже, чем умереть». Меня так потрясли его слова, что я не могу сдержать слез, когда вспоминаю об этом, даже сейчас. Человек является человеком лишь тогда, когда у него есть душа. Без души, без совести, он представляет собой лишь рабочую силу. Так называемое «перевоспитание» является методикой, согласно которой людей с помощью пыток и лжи заставляют отречься от своей души. У некоторых практикующих Фалуньгун был нервный срыв, поскольку психологическое давление оказалось для них слишком сильным. Все эти методики изменения сознания и методы пыток, которые КПК накопила в ходе десятилетий своих политических кампаний, используются в ходе репрессий Фалуньгун. Например, они не дают спать в течение длительного времени, пока не утрачивается способность что-либо соображать. Затем человека обманывают с помощью лжи и пыток, чтобы он отрекся от своих убеждений. Их цель – сломить волю человека. Это духовное уничтожение затрагивает не только тех, кто занимается Фалуньгун, жертвами его являются практически все китайцы. Я помню, после начала репрессий Фалуньгун 20 июля 1999 года никто не осмеливался разговаривать с практикующими Фалуньгун, ни один не осмеливался упомянуть о Фалуньгун. Неужели никто не мог отличить правильное от неправильного? Дело не в том. После нескольких десятилетий «промывания мозгов» осуществляемого коммунистической партией, многие китайцы становятся безразличными, когда затрагиваются вопросы совести и справедливости. Помня жестокие репрессии «Культурной революции» и многие другие кампании недавнего прошлого, китайцы испытывают огромный страх, когда слышат о «политической кампании». Поскольку они знают, что репрессии Фалуньгун являются очередной политической кампанией КПК, они стараются остаться в стороне из страха за свои собственные интересы. В этих условиях понятия хорошего и плохого, правильного и неправильного теряют свой смысл, поскольку сердце и сознание человека охвачено страхом. Мои родные знали, что как только я поправлюсь, меня вновь заберут. Поэтому мой отец сказал мне: «Ты должна будешь отсидеть свой срок». Я была так расстроена. Подумайте, какой нормальный человек в здравом уме пожелает, чтобы его ни в чем не повинная дочь попала в заключение? Насколько же сильно было искажено сознание моего отца в этом мрачной окружающей обстановке Китая. Корреспондент: Затронули ли эти репрессии Ваших родных? Ли Вэйсюнь: С того момента, как меня забрали за апелляцию в Пекине, у моих родных не было ни одного спокойного дня. Меня выгнали с работы и исключили из партии . Так я лишилась работы . Причем на работе еще неделю меня осуждали по местному радио компании в духе Культурной революции. Эти передачи слушали более 30,000 сотрудников. В различные управления и партийные комитеты был разослан закрытый документ. Мой муж и несколько родственников работали в той же компании, что и я. Я могу только представить, какой это был удар для них. Мой муж подвергался колоссальному давлению. Его часто приглашали «побеседовать» партийные работники, чтобы он проводил со мной «воспитательную работу». Но он не подчинялся и старался сделать все возможное, чтобы защитить меня, стараясь при этом сдерживаться дома. Так он дошел до предела терпения. Чиновники партийного комитета улицы, где я проживала, и местного полицейского участка часто беспокоили меня дома, особенно по праздникам и по так называемым «важным датам». Они заявили моей свекрови: «Твоя невестка занимается Фалуньгун, поэтому все вы являетесь контрреволюционерами». Свекровь была так напугана, что больше не могла сдерживаться . У нас не было выбора – свекровь пришлось отправить к ее дочери, а мне пришлось жить с моими родителями. Не пощадили даже моих детей: пришли в школу, где учились мои дети, следили за ними и угрожали им. В течение последних нескольких лет мои дети даже не осмеливались назвать меня мамой, когда мы разговаривали по телефону. Моя семья была разрушена. Поскольку я скрылась после досрочного освобождения по медицинским показаниям, моя семья подверглась репрессиям. В день моего исчезновения сестру моего мужа забрали в отделение полиции. Начальник уличного партийного комитета избил ее, повредив ей руки. Родственники забрали ее вечером. Дома моих родителей, брата и сестры моего мужа подверглись обыску. За домом моих родителей и домом брата следило шесть человек. Чтобы избежать репрессий, я жила в доме своего двоюродного брата. Однажды к нему зашел школьный приятель его сына. Подумав, что это переодетый полицейский, он перепугался до смерти. Я посмотрела на него и поняла, что мне придется уехать. В действительности, то, с чем столкнулись мои родные, лишь частично отражает то, чему подвергаются сотни тысяч семей практикующих Фалуньгун. Эти репрессии затронули семьи и родственников 100 миллионов практикующих Фалуньгун. Сотни тысяч семей были разлучены. ( Продолжение следует ) . Версия на китайском языке находится на: http :// www . minghui . org / mh / articles /2005/10/21/112847. html