История Лао-цзы

(Minghui.org) Лао-цзы – основатель даосизма и известный автор книги «Дао Дэ Цзин». Судя по доступным историческим источникам, философия Лао-цзы тесно связана с тремя древними книгами, написанными во времена правления разных династий: Лянь Шань – династия Ся, Гуй Цан – династия Инь и Книга перемен –  династия Чжоу.

Фамилия Лао-цзы – Ли. Ему дали имя Эр, а его второе имя Боян. Говорили, что он служил хранителем архивов при дворе Чжоу, и был известен как затворник, а также как человек высокой нравственности.

Принято считать, что Лао-цзы жил между 600 и 470 годами (до н.э.), в период Воюющих царств. Говорили, что его отец был военачальником во времена династии Сун, который был обманут и убит в бою летом 573 года (до н.э.) во время войны с царством Чу. Жене отца Лао-цзи, двум прислугам и охраннику пришлось спасаться бегством.

Когда они приехали в Сянъи в княжестве Чэнь, вдова покойного военачальника почувствовала острую боль в области живота. Оказалось, что у неё начались роды. Охранник остановил экипаж на обочине дороги, и поторопился в ближайшую деревню, где нашёл пожилую женщину, которая согласилась оказать помощь.

Родился мальчик, который много лет спустя стал знаменитым Лао-цзы.

Согласно историческим записям, когда Лао-цзы родился, он был очень маленьким, с большой головой, широкими бровями и большими ушами. У него были глубоко посаженные глаза с ясными зрачками, высокий и широкий нос. Ему дали имя «Дань» из-за больших мочек его ушей.

С детства Лао-цзы был очень умён. Он стремился к знаниям и всегда просил старого охранника рассказать ему о расцвете и падении царства, о битвах между царствами, о жертвоприношениях и предсказаниях, об астрологических наблюдениях и о многом другом.

Видя, что ребёнок развит не по годам, мать пригласила сыну в учителя Шан Жуна, который хорошо разбирался в церемониях и музыке династии Шан (или как её ещё называют Инь). Шан Жун пользовался большим уважением в семье Лао-цзы.

Однажды Шан Жун сказал Лао-цзы: «Люди – самая большая драгоценность между Небом и Землей, и человечество сосредоточено вокруг своего царя».

«Что такое Небо?» – спросил Лао-цзы.

«Небо – это чистая жизнь высоко вверху», – ответил учитель.

- «Что значит быть чистой жизнью?»

- «Чистая жизнь – это Небосвод».

«А что находится над Небосводом?» – снова спросил Лао-цзы.

«Там есть ещё более чистое существо, даже более чистое, чем чистые существа», - ответил учитель.

«А Что выше самого чистого существа?» – продолжал задавать вопросы ребёнок.

«Я не смею делать никаких предположений, так как древние мудрецы не передали об этом никаких сведений, и не было никаких записей об этом в древних книгах», – смиренно сказал его учитель.

В тот же вечер Лао-цзы задал этот вопрос своей матери и старому охраннику, но они тоже не смогли дать ему ответа.

Лао-цзы смотрел на Луну и звёзды в небе, глубоко погружённый в свои мысли о Небосводе и Вселенной. Так он пролежал без сна всю ночь.

Позже Шан Жун сказал Лао-цзы: «Во Вселенной существуют Небо, Земля, люди и множество других вещей. Небеса имеют свои принципы, Земля имеет свои законы, люди имеют человеческую этику, а предметы имеют свои физические свойства. Поэтому на Небе солнце, луна и звезды пребывают в движении; на земле существуют горы, реки и океаны; среди людей есть начальники и подчиненные, старые и молодые; среди физических объектов – одни длинные, другие короткие, одни твёрдые, другие хрупкие».

«Кто же тогда привёл в движение Солнце, Луну и звёзды? Кто создал горы, реки и океаны?» – спросил Лао-цзы. – Кто делит людей на эти категории и наделяет физические объекты их свойствами?»

«Всё это делают Боги», – ответил учитель.

«Как Боги могут всё это делать?» – спрашивал мальчик.

«Боги обладают энергией изменять и создавать, поэтому они могут делать всё это», – ответил его учитель.

«Но откуда взялась эта сила, и когда они начали обладать ею?» – спросил Лао-цзы.

«Я не смею делать никаких предположений, так как древние учителя не передавали об этом никаких сведений, и нет об этом никаких записей в древних книгах», – повторил свой ответ учитель.

Вечером Лао-цзы задал тот же вопрос своей матери и старому охраннику, но ни один из них не смог дать ответа.

Днём и ночью Лао-цзы думал о том, что сказал ему учитель. Лао-цзы был настолько сосредоточен на этих мыслях, что по преданию, в течение трёх дней он не чувствовал вкуса пищи, которую ел.

На другой день Шан Жун сказал ему: «Монарх – это тот, кто действует от имени Неба, подданные – это те, кем правит монарх. Если монарх идёт против воли Неба, то его следует упразднить; если подданные откажутся следовать за монархом, они совершат грех. Это и есть путь управления».

«Поскольку подданные не были рождены монархами, я могу понять принцип, предназначенный для них. Однако, если монарх был рождён по воле Неба, то как он может пойти против воли Небес?», – задал вопрос Лао-цзы.

- «Боги поручают монарху заботиться о делах в человеческом мире от их имени. Когда рождается монарх, это всё равно, что военачальника посылают на дальнее поле битвы, и он не ограничен напрямую приказами своего предводителя. Поэтому, монарх иногда идёт против воли Неба».

- «Боги способны изменять и создавать. Почему бы им просто не создать монархов, которые действуют согласно их воле?»

- «Я не смею делать никаких предположений, так как древние мудрецы не передали об этом никаких сведений, и нет об этом никаких записей в древних книгах».

Вечером Лао-цзы задал тот же вопрос матери и старому охраннику, и снова они не смогли на него ответить.

Лао-цзы посетил всех заслуженных учёных в Сянъи, чтобы получить знания. Он был так увлечён поиском ответа, что, как говорят, не чувствовал ни сырости дождя, ни сухости ветра.

В другой раз его учитель сказал ему: «Учитывая всё, что происходит под Небесами, гармония – это лучшее, что может быть. При отсутствии гармонии случается война. Когда идёт война, страдают обе стороны и никто не получает пользы. Таким образом, приносить пользу другим – это на самом деле приносить пользу себе, а нанесение вреда другим – это всё равно, что нанесение вреда себе».

«Потеря гармонии принесёт людям огромный вред. Тогда почему бы правителю не сделать что-то в этом отношении?» – спросил Лао-цзы.

«Когда люди борются между собой, это лишь немного нарушает гармонию; бедствие незначительное, и монарх может исправить ситуацию. Если борьба происходит между государствами, тогда гармония рушится и наступает огромное бедствие. Если в этом виноват монарх, тогда кого винить, и как тогда он может решить это?» – ответил учитель.

«Если монарх не может разрешить это, почему тогда Боги не могут позаботиться об этом?» – настойчиво спрашивал Лао-цзи.

 «Я не смею делать никаких предположений, так как древние мудрецы не передали об этом никаких сведений, и нет об этом никаких записей в древних книгах», – был ответ учителя.

Вечером Лао-цзы задал этот вопрос матери и старому охраннику, и опять никто не смог дать ему ответ.

Он снова обратился ко всем именитым учёным в своей местности и прочитал все книги, доступные в Сянъи, чтобы найти ответ. Он так сконцентрировался на поиске истины, что, по преданию, не мог отличить жару от холода на улице.

Прошло три года. Однажды Шан Жун пришёл к матери Лао-цзы и сказал: «Мои знания слишком поверхностны, чтобы продолжать обучать вашего сына, поскольку он очень умён. Я здесь, чтобы попрощаться – не потому, что более не хочу его обучать, или потому что он недостаточно усерден, а потому, что я научил его уже всему, что знаю, но этого всё же недостаточно, чтобы удовлетворить его бесконечную жажду знаний».

«Мне сложно продолжать обучение, – отметил учитель. – У вашего сына  далеко идущие устремления. Сянъи – отдалённый район. Если вы хотите реализовать его выдающийся потенциал, то нужно отправить его в столичный город Чжоу, где он сможет найти большое количество книг и огромное собрание учёных. Это священная земля под небесами; он не сможет достичь успеха, если не отправится туда».

Мать Лао-цзы забеспокоилась, услышав эти слова, и подумала: «Лао-цзы всего 13 лет. Нам сложно даже вернуться в столицу Сун, не говоря уж о столице Чжоу. Кроме того, это мой единственный сын. Как я могу отправить его так далеко одного?»

Заметив её замешательство, Шан Жун сказал: «Замечу, что у меня есть друг-учёный, который служит в имперском колледже при дворе Чжоу. Он много знает, хорошо ладит со всеми. Он ценит талантливых людей и уважает добродетельных. Он занимается именно тем, что обучает молодых людей и с удовольствием помогает людям; он всегда рекомендует талантливых людей ко двору.

Он взял под своё крыло многих детей с гениальными способностями, талантливых детей, выбранных из обычных семей. Он предоставляет им полный пансион и относится к ним как к своим собственным детям», – продолжал учитель.

«Мой друг уже слышал от меня о вашем сыне и уже давно мечтает с ним встретиться. Несколько его слуг приходили ко мне недавно и передали записку, где он пишет, что они могут отвезти вашего сына в столичный город Чжоу. Это ценная возможность. Пожалуйста, не упустите её».

Мать Лао-цзы была потрясена этими новостями, вызвавшими у неё смешанные чувства. Она была рада, что у сына есть возможность поехать в Чжоу по рекомендации учителя, но в то же время ей было грустно расставаться с юным сыном.

Через три дня мать Лао-цзы и учитель проводили его в Чжоу в сопровождении слуг учёного.

Когда Лао-цзы прибыл в Чжоу, его приняли в имперский колледж, где он изучал все научные дисциплины, включая астрономию, географию и этику. Он прочитал очень много книг, таких как «Книга песен, «Книга истории», «Книга перемен», «Классика обрядов» и «Книга о музыке». Он также изучал культурные обряды, различные законы, правила и книги по истории.

Лао-цзы значительно преуспел в науках и через три года занял пост служащего в палате архивов при дворе Чжоу по рекомендации учёного, который взял его к себе.

Этот пост открыл ему доступ к огромному собранию классики, сочинений и книг. Лао-цзы был очень счастлив – он погружался ежедневно в море книг, церемоний, музыки, а также истоков морали и этических принципов.

Через три года его повысили до должности хранителя архивов имперского двора Чжоу.