Сравнение компартии Китая с немецкой нацистской партией (ч. 1)

«Гитлер - это закон», и «партия выше закона»

Предисловие: «В обществе, признающем закон, законодательство должно быть верховенствующим, и ни политические партии, ни личности не должны быть выше него. Диктаторы смотрят на законы как на своих слуг или марионеток, как на декорации, чтобы прикрывать свою тиранию, и как на инструменты для усиления своей власти. Действия компартии Китая (КПК) и нацистской партии Германии доказывают эту точку зрения».

В 1935 г. министр юстиции Германии Франц Гёртнер настаивал на уголовном преследовании сверхсекретного агента и группы штурмовых отрядов. Гёртнер полагал, что у него достаточно доказательств, чтобы без сомнений подтвердить, что эти индивидуумы связаны с наиболее ужасными преступлениями, выражающимися в пыткам заключённых в концентрационном лагере. Когда он обратился с этим доказательством к Гитлеру, Гитлер приказал ему прекратить это дело.

Это не должно происходить в демократической стране с независимой судебной системой, но это имело место в нацистской Германии, где закон был рабом Гитлера и следовал его приказам без вопросов. То, что говорил Гитлер, было законом, как однажды заметили Герман Геринг и многие в нацистской Германии. Гитлер даже сам говорил публично, что он является высшим судом и имеет власть приговорить кого-либо к смерти.

Во время своего правления Гитлер испортил судебную систему. Он начал с чистки судей, которых он не одобрял.

Во время существования Веймарской республики (1919-1933г.г.) судьи Германии руководствовались только законом, и их было не просто снять с поста. После прихода к власти нацистов они провозгласили Закон о государственной службе 7 апреля 1933 г. Евреи сразу были удалены из судебной системы, как и любой, кто не верил нацистам, то есть те, кто был «не готов постоянно высказываться в интересах национал-социалистической страны». (*) Судьям, которые не повиновались полностью, угрожали. 26 января 1937 г. нацисты провозгласили новую статью в Законе о государственной службе, обуславливающую то, что политически ненадёжные лица (включая судей), должны быть уволены с государственной службы. В то же время все судьи были принудительно присоединены к германской национал-социалистической ассоциации судебных работников, контролируемых нацистами.

В 1936 г. для того, чтобы принудить судей преданно исполнять волю Гитлера, специалист нацистского правосудия и глава национальной судебной системы Ганс Франк предупредил судей: «Идеология националистического социализма, особенна та, которая объяснена в основных принципах партии и речах её лидера является фундаментом всех основных законов». Далее Франк пояснил: «Нет закона не зависимого от национал-социализма. Перед тем как вынести решение, вы должны подумать: «Что сделал бы наш вождь в моём положении»? В каждом решении, которое вы принимаете, вы должны думать: «Согласуется ли это решение с духом национал-социализма людей Германии»? Тогда вы будете иметь очень твёрдую основу. Когда вы соедините эту основу с соответствием национал-социалистической стране и вечной воле Адольфа Гитлера, то тогда решение, которое вы сделали, будет иметь мощь Третьего рейха, который существует вечно». *

26 апреля 1942 г. Гитлер предостерёг судей на прошедшей встрече нацистского парламента Германии, что если какое-то из их действий продемонстрирует то, что они не понимают текущих нужд, то они будут уволены со своих постов – и не имеет значения, насколько могущественными они были. На этой встрече Гитлер официально стал верховным судьёй Германии. Он был «не ограничен никакими текущими законами» и имел право снимать с должности любого чиновника, если считал его не подходящим. Позднее нацисты провозгласили генеральную линию, которой должны были следовать все судьи.

В июле 1942 г. Иосиф Геббельс заявил: «Концепция «судей не могут отзывать» произошла от иностранной концепции, которая противоречит немцам». Он также сказал, что судьи должны: «Повиноваться не столько закону, сколько основному понятию – преступники должны быть удалены из общества».(*) 22 августа того же года Гитлер назначил Отто Тирака министром Юстиции и наделил его полномочиями так, чтобы он «не был ограничен текущими законами». Мартин Борман и Ганс Ламмерс тогда создали «национал-социалистическую судебную систему».

Так как Гитлер стремился к плотному контролю над судебной системой, он также сузил полномочия судов. Согласно их партии и закону о консолидации государства, провозглашённому 1 декабря 1933 г., суд больше не мог привлекать к судебной ответственности штурмовые бригады, членов нацистской партии или членов охранного эскадрона (СС), которые совершили преступления. Ими должны заниматься только особые нацистские организации. В 1935 г. прокуратура Бреслау постановила, что ни один суд не может принять решение относительно конституционности любого действия правительства.

Нацистское правительство игнорировало судебную систему и создало специализированные суды, чтобы заниматься политически чувствительными делами.

Чрезвычайный суд по государственным преступлениям был создан на основе закона, принятого 21 марта 1933 года. Чрезвычайный суд был внесен внутрь Верховного суда каждой области и возглавлял политические дела, которые «жестоко атаковали правительство». Чрезвычайный суд состоял из трех судей, которые должны были стать «лояльными членами нацистской партии», а не присяжными заседателями, которые аннулировали предварительные системы и ограничивали право на апелляцию обвиняемого. Обвиняемому было разрешено нанимать адвоката, но в выборе адвоката было необходимо утверждение чиновников нацистской партии. Прокурор решал передавать дело в суд общей юрисдикции или в чрезвычайный суд. В законе, принятом 20 ноября 1928 года, категория дел, рассматриваемых в чрезвычайном суде, была расширена. В дополнение к политическим делам, чрезвычайный суд также занимался уголовными делами. Пастор протестантской евангелической церкви Мартин Фридрих Густав Эмиль Нимёллер ¹ был осужден этим судом в марте 1938 г. за «злоупотребление проповеднической деятельностью и сбор прихожан в церкви» Суд обвинил его в злоупотреблении сбора пожертвований от собраний и приговорил его к семи месяцам тюремного заключения. Он содержался в концентрационном лагере до тех пор, пока не рухнула нацистская Германия.

Был создан еще один специальный суд - Народный. 24 апреля 1934 года в рамках Берлинского суда был создан суд, главной задачей которого было расследовать анти-нацисткие дела и анти-нацистские режимы. 14 июля 1934 года Народный суд заменил немецкий государственный суд. Народный суд состоял из двух судей и пяти членов нацистской партии, эсэсовцев и вооружённых военных, и в основном был ответственен за тайные допросы. Во время допроса немецкий национальный флаг и герб, традиционно располагавшиеся за спинами судей, были заменены изображением Гитлера, короля Фридриха и флагом Нацистской партии. Адвокаты должны были быть «соответствующими установленным требованиям» членами нацистской партии. Судебный процесс был похож на временный военный суд в военное время. Большинство обвиняемых были приговорены к смерти. Дело Ганса и Софи Шолль, студентов университета Мюнхена, которые боролись против нацистского правления, слушалось в Народном суде. Дело о покушении на Гитлера 20 июля 1944 года разбиралось там же.

В то время, как Гитлер являлся законом в нацистской Германии, в коммунистической стране законом является воля компартии. В Китае лучшим описанием этого принципа является лозунг: «Партия стоит выше закона».

Многие китайцы помнят очень символичное событие, которое произошло во время Культурной революции. 5 августа 1967 года после проигрыша очередной жестокой битвы с Мао Цзэдуном бывший китайский государственный деятель Лю Шаоци протестовал с Конституцией Китая в руке. Он сказал: «Это не имеет значения, как вы относитесь ко мне как к личности, но я являюсь президентом Народной Республики Китая, и я буду охранять достоинство президента страны. Никто не может отозвать президента. Это действие требует суда, и оно должно быть утверждено Народным конгрессом. Я тоже гражданин. Конституция гарантирует защиту моих прав. Те, кто нарушает Конституцию, будут строго наказаны по закону!»

Протест Лю был проигнорирован, и преследование Лю обострилась. Два года спустя он умер в результате преследования. Его имя не было позволено быть объявленным, когда его кремировали.

В Китае Конституция по теории – это основополагающий закон, который каждый человек должен соблюдать. Президент избирается на съезде Народного Конгресса, и только Конгресс может отозвать его. Протест Лю был абсолютно правомерным! Однако, в действительности в соответствии с коммунистическими правилами Конституция не является основным законом, где господствует воля коммунистической партии. Во время правления Мао его воля устанавливала основополагающий закон. Президент не был избран Народным Конгрессом, а был назначен КПК. Мао назначил президента, и он мог назначать или отзывать любого, кого он желал. Мао настаивал на развязывании Культурной Революции, потому что он не был согласен с Лю и воспринял его как угрозу, поэтому он хотел его удалить. В результате, Мао не получить одобрение Конгресса в удалении Лю. С тех пор как КПК стала править Китаем, Конституция никогда не защищала законные права граждан – и даже президентских. Что касается Мао, независимо от того, как бы он ни нарушал Конституцию, он никогда не мог быть сурово наказан «законом». Он «исправил» Конституцию, и Лю четко понял это, и его протест был просто для того, чтобы выпустить свой гнев против Мао.

Дело Лю, которого преследованием довели до смерти, является примером того, насколько неэффективен закон в Китае.

Судебная система в Китае никогда не была независимой под правлением однопартийной системы КПК. КПК всегда действует выше закона, - с тех пор как она издаёт все законы и отражает свою волю внутри них. Вся политическая и законодательная система находится под КПК. Глава этой системы всегда был лидером КПК, и члены КПК держат большинство ключевых позиций.

Действия КПК вне закона также проявляются и в их полномочиях принимать решения по всем значительным и особенно политическим делам.

C тех пор как КПК появилась, партийные функционеры решали, кого арестовать и убить. Цзян Хуа, бывший президент Высшего народного суда признался: «В прошлом партийные функционеры назначали, кого арестовывать и убивать в военных и революционных подразделениях, теперь это превратилось в систему». КПК сохраняла эту систему с захвата Китая в 1949 году. Центральный комитет партии принимает конкретные решения, а комитет по политическим и юридическим делам исполняет их. Обычно секретарь политбюро на каждом уровне одновременно является членом Центрального комитета или заместителем секретаря комитета того же уровня.

Центральный комитет партии прячется за Политбюро и манипулирует его властью. Контролируемое КПК Политбюро является организацией самого высокого уровня: прокуратуры, юридических отделов и отделов по национальной безопасности. Политбюро выше закона и поэтому является последней инстанцией в чувствительных политических делах. Поскольку ни Комитет партии, ни Политбюро не используют юридическую систему, вмешиваясь в дела, они не оставляют ни следа своих действий.

Центральный комитет партии и Политбюро работают в рамках мистического черного ящика, поэтому естественно, что в Китае нет настоящей юридической независимости или юридической системы. Комитет партии и Политбюро заботятся только о политике, а не о законах. Многие люди не знают, что умалчивается не только деятельность Политбюро, но также и действия судов. Для специальных или сложных случаев обычно работает секретный «юридический комитет», который выносит окончательное решение.

Во время Культурной революции вся страна с миллиардным населением жила под единым законом – «указание Мао». Ни юридической, ни административной систем более не существовало. Мао превзошёл Гитлера в том, что на самом деле – не было закона. Желание Мао было всем.

После Культурной революции КПК вернуло лозунг «Правление законом» и внедрила его в Конституцию. КПК провозглашала много запутанных законов, но неизменным осталось: «Партия превыше всего».

Например, практикующие Фалуньгун не нарушали никаких законов в Китае, и помогли обществу. Только из-за того, что Цзян Цзэминь и его режим не одобрили практику, они игнорировали свободу веры, которая записана в Конституции, и впоследствии развязали репрессии. Фалуньгун стал врагом правительства и общества только потому, что Цзян заявил, что «Фалуньгун – это культ».

В сентябре 2009 года г-жа Гао Дэю из Сичана провинции Сычуань подверглась аресту просто за то, что практикует Фалуньгун. Её семья наняла для её защиты адвоката. Адвокат попытался встретится с г-жой Гао, но у него так никогда и не получилось из-за вмешательства со всех уровней власти. Заместитель секретаря Политбюро из Сычана открыто заявил адвокату, чтобы тот не говорил с ним о законах, поскольку они не следуют законам». В сентябре 2010 года городской суд Сычана приговорил г-жу Гао к 12 годам заключения.

16-го декабря 2009 года городской суд Цяньаня в Хэбэе незаконно приговорил г-жу Лян Сюлань к восьми годам заключения, г-жу Чжан Лицинь и г-жу Шао Ляньжун к семи с половиной годам, практикующих Дафа г-жу Ли Сюхуа и г-на Сунь Юншена, и г-на Ян Чжанминя к семи годам заключения. На вопросы членов семей практикующих главный судья Фен Сяолинь признался: «Судебные дела по практикующим Фалуньгун не следуют закону».

Чему же тогда следуют суды? Судья, который приговорил г-на Чжан Чунцю из провинуии Хунань, сказал: «Теперь власть КПК переделывает законы, чтобы подавлять Фалуньгун. Мы только следуем за их шоу. Мы ничего не можем сделать, и вы не можете винить нас».

17 декабря 2008 года городской суд Сучжоу в Цзянсу приговорил практикующего г-на Лу Туна к четырем годам заключения. Дочь г-на Лу обратилась в суд с апелляцией в защиту отца и попросила суд провести повторное слушание. Судья Гу Инцин сказал ей: «Не ждите, что закон будет независим от политики. Почему вы мне говорите о законе? Я говорю о политике».

Директор «Офиса 610» провинции Цзилинь рассказал семье незаконно заключенного практикующего: «Здесь всё решаем мы, и нас не волнует ни политика, ни закон. Вы можете подать на нас иск, когда хотите».

В так называемом «реформированном, открытом Китае» закон и суды существуют только для видимости; работает только политика. Понятно, что только желание лидеров – закон.

(Продолжение следует)

¹ – Примечание редактора:

Широко известно стихотворение Мартина Нимёллера «Когда они пришли…», оно переведено на десятки языков:

«Когда нацисты пришли за коммунистами, я молчал, я же не коммунист.
Потом они пришли за социал-демократами, я молчал, я же не социал-демократ.
Потом они пришли за профсоюзными деятелями, я молчал, я же не член профсоюза.
Потом они пришли за евреями, я молчал, я же не еврей.
А потом они пришли за мной, и уже не было никого, кто бы мог протестовать».

* - Эти выдержки переведены на китайский как оригинал, потом с китайского на английский, а потом на русский. В связи с ограниченными ресурсами мы не можем ручаться за абсолютную точность.

Версия на английском языке находится на: http://en.minghui.org/html/articles/2012/8/21/135087p.html