(Minghui.org) На протяжении многих лет меня много раз арестовывали за приверженность Фалуньгун, духовной практике, преследуемой компартией Китая. Где бы я ни находилась – в центре заключения, исправительно-трудовом лагере, полицейском участке или тюрьме – если я могла общаться с людьми, то разъясняла им правду.
У вновь поступивших заключённых не было предметов первой необходимости, поэтому я старалась им помочь. Я помогала сокамерницам и в других делах. Например, одна из них повредила руку во время драки и не могла стирать своё бельё. Я помогала ей. Молодым девушкам было трудно проснуться на работу в ночную смену, поэтому я часто заменяла их. Где бы я ни находилась, я относилась ко всем с милосердием.
Я начала практиковать Фалунь Дафа в 1997 году. 20 июля 1999 года компартия развязала преследование этой практики; она оклеветала Закон Будды и отравила всех ложью. За свою твёрдую веру в Дафа я более восьми лет подвергалась жестоким пыткам в центрах заключения, исправительно-трудовых лагерях и тюрьмах.
В трудовом лагере меня били ремнём, подвешивали за наручники и поражали разрядами электрических дубинок. Охранники заставили двух заключённых наркоманок хлестать меня электрическими проводами и щипать, пока моё тело не покрылось синяками. Я сказала этим заключённым: «Вы поступаете плохо, избивая практикующих Фалунь Дафа». Они ответили: «Мы знаем. Но чтобы нам сократили срок заключения и позволили раньше вернуться домой, мы будем делать всё, что нам скажут охранники».
Они лишали меня сна две недели и заставляли стоять, пока я не засыпала там же, где стояла. К концу я похудела на 18 килограммов.
Однажды к нам пришли сотрудники «Офиса 610». Я подумала: «Я практикующая Дафа. Самое большее, что они могут сделать – это подвесить меня. Пусть делают что хотят!» Я сказала: «Дафа учит людей быть добрыми, помогает восстановить здоровье и даёт возможность вырваться из цикла рождения, старости, болезней и смерти. Фалунь Дафа несёт добро. Я стараюсь быть хорошим человеком и не сделала ничего плохого. Я не буду жалеть, если мне придётся отдать жизнь за Дафа». Все они поняли меня. После этого в исправительно-трудовом лагере меня больше не пытали. Меня очень удивило то, что меня не стали подвешивать.
Однажды начальница провела собрание для практикующих Фалунь Дафа и попросила нас рассказать о своих сильных сторонах. Она спросила меня: «Знаешь ли ты свои сильные стороны?» Я ответила: «Не могу сказать. Раньше я считала себя сильнее других, но, когда меня подвесили, я не смогла вынести пытку, поэтому больше не чувствую, что я сильнее других».
Она сказала: «У тебя есть сильная сторона. Ты говоришь правду. Ты осмеливаешься спасать людей». В тот момент я подумала: «Они знают, что я спасаю людей. Неужели они всё знают?»
В этом исправительно-трудовом лагере меня подвешивали семь раз. После этих пыток я перестала бояться. В последний раз меня отпустили до того, как мне стало больно. Я не плакала, когда меня подвешивали, но заплакала, когда меня отпустили, потому что думала о своих упущениях и о том, что, должно быть, я плохо совершенствуюсь, и это заставляет людей совершать преступление, пытая меня.
Позже я отправила сильные праведные мысли из глубины своего сердца: «Отныне, если в моём совершенствовании есть какие-либо упущения, я буду исправлять их в соответствии с Фа и не позволю старым силам использовать кого-либо для преследования меня. Я здесь, чтобы спасти этих людей – таковы наши предопределённые отношения. И неважно то, что я жертва, а они – преследователи». После этого ни в центре заключения, ни в исправительно-трудовом лагере, ни в тюрьме никто не обращался со мной плохо, и охранники относились ко мне хорошо. В исправительно-трудовом лагере я не работала, но когда женщины-охранники обращались ко мне лично за помощью, я всегда старалась изо всех сил помочь. Помогая, я разъясняла им правду.
Когда срок моего заключения подошёл к концу, молодая женщина-охранник сказала: «Вы скоро уйдёте домой. Не пора ли вам помочь нам выйти из компартии и принадлежащих ей организаций?» Я ответила: «Да, вам всем пора выйти». В день моего ухода одна из служащих охранного отделения угостила меня домашними пельменями, а другая пожала мне руку.
Одна женщина-охранник, которая яростно преследовала практикующих, пришла ко мне послушать правду о Дафа после того, как ей сделали операцию. Другая женщина-охранник, которая первые несколько лет активно преследовала Фалунь Дафа, тоже заболела. Она сказала: «Я столько лет преследовала вас, практикующих, и не получила ничего, кроме звания “злобная полицейская”». Я посмотрела на неё и поняла, какая она жалкая. Она неосознанно создала столько кармы в погоне за славой и выгодой. У меня больше не было привязанности к соперничеству и борьбе, и я больше никого не боялась. Я увидела, что у каждого человека есть добрая сторона.
Когда в трудовом лагере подвергли пыткам одну практикующую, все практикующие объявили голодовку в знак протеста. Нас лишили послеобеденного отдыха и каждый день заставляли сидеть на маленьких табуретках. Через несколько дней я задумалась, как долго это будет продолжаться. Я решила написать письмо начальнику лагеря, надеясь убедить её поступать по-доброму; я написала о небесном принципе, согласно которому добро и зло получат соответствующее воздаяние, и о том, что доброе отношение к практикующим Дафа принесёт ей вознаграждение. Я написала, что Дафа оклеветали. Прочитав письмо, она в тот же день разрешила всем нам отдыхать.
После того, как я подала иск в суд на Цзян Цзэминя, бывшего главу компартии, я некоторое время подвергалась преследованию в тюрьме. Там было несколько человек, которые зарабатывали на жизнь, «преобразовывая» практикующих. Я беспокоилась, что практикующие, которые не «преобразовались», в конечном итоге будут подвергнуты пыткам, поэтому написала письмо одной из руководительниц подразделения, чтобы побудить её совершать добрые дела. Я немного побаивалась этого, но когда я передавала ей письмо, она спокойно приняла его. Некоторые дела, если мы будем делать их правильно, оказываются не такими сложными, как мы себе представляли. Учитель всё запланировал, и нам остаётся только говорить то, что нужно, и выполнять задуманное.
В центре заключения я сделала много копий своих показаний, и передала их полицейским и врачам. Я писала о своём совершенствовании. После незаконно вынесенного мне приговора я знала, что апелляция бесполезна. Однако, чтобы спасти живых существ, работающих в судебной системе, я подала апелляцию, и, пользуясь возможностью, превратила свои показания, куда было включено множество подробностей, в инструмент разъяснения правды. Я писала с научной точки зрения, опираясь на то понимание, которое у меня было благодаря изучению второго тома «Чжуань Фалунь», я также написала о других пространствах.
Нотариус из Прокуратуры промежуточного уровня сказал: «Сестра, если бы вы не практиковали Фалунь Дафа, вы бы стали выдающейся женщиной-учёным». В школе я училась хорошо, но не обладала такой большой мудростью. Я знала, что Учитель дал мне силу и мудрость. С тех пор как началось преследование, я разъясняла правду везде, куда бы ни пошла. Я говорила правду всем, независимо от их ранга.
Я просто делаю то, что должно быть сделано, независимо от того, испытываю я страх или нет. Когда мне угрожали электрошоковой дубинкой, я не предала соучеников. Когда меня арестовали, я сказала «Не спрашивайте меня ни о чём, кроме правды о Фалунь Дафа. Я не буду ни о чём другом говорить». И действительно, они не стали меня спрашивать. Я начала разъяснять правду, как только села в полицейскую машину. В обычное время я не могла поговорить с полицейскими, поэтому я использовала это короткое время, чтобы постараться с милосердием и мудростью разъяснить им правду.
На должности начальника отдела внутренней безопасности в нашем районе люди постоянно менялись, и многие из них ушли после того, как мне удалось разъяснить им правду. Они поняли правду и были спасены, поэтому их перевели на другую работу. Один из них вёз меня в исправительно-трудовой лагерь, и я рассказывала ему правдивые сведения всю дорогу. Он сказал, что поездка принесла ему большую пользу. Я разъясняла правду всю дорогу другому полицейскому, который арестовал меня. Он сказал, что не может смириться с тем, что арестовал меня. Он добавил: «Сестра, теперь вы должны написать заявление о состоянии своего здоровья». Я ответила: «Я уже выполнила свою миссию, поэтому больше ничего говорить не буду». Я не стала писать никаких заявлений, и медицинское освидетельствование не было нормальным, поэтому в тот же день вернулась домой.
В прошлом я не знала, как совершенствоваться, поэтому думала, что арест означает, что меня принуждают совершенствоваться в определённом аспекте. Вспоминая годы, проведённые в неволе, я поняла, что причина этому – моя привязанность к похоти, чувствам, скверные черты моего характера, пристрастия к знаниям обычных людей, а также пристрастие к своей внешности (мне нравилось смотреть в зеркало и заниматься укладкой причёски). Я была самодовольной и высокомерной. Когда я получила Фа, я была очень усердной и смелой, у меня хватало духа усердно совершенствоваться. Однако позже я расслабилась, и появилось пристрастие к комфорту.
За эти годы я много раз спотыкалась и падала, но поднималась и шла дальше благодаря тому, что Учитель заботился обо мне, защищал, просвещал и поддерживал. Нет слов, чтобы описать мою безграничную благодарность милосердному Учителю. Я могу лишь ещё усерднее совершенствоваться, чтобы последовать за Учителем домой.
Пожалуйста, укажите с добротой, если что-либо не соответствует Фа.