(Minghui.org)
Здравствуйте, уважаемый Учитель! Здравствуйте, соученики!
С тех пор как в 2015 году я подала судебный иск на Цзян Цзэминя, бывшего диктатора и генерального секретаря ЦК компартии Китая (КПК), ответственного за преследование Фалуньгун, полиция регулярно приходила ко мне, особенно перед крупными политическими событиями КПК. Сначала я твёрдо говорила, чтобы они уходили. Однако со временем поняла, что некоторые из них хорошие люди. Эта «травля» стала для меня возможностью разъяснить им правду. Здесь я хотела бы поделиться тем, как изменила своё отношение к полиции.
Когда в 1999 году началось преследование, у меня возникали сильные негативные чувства к полицейским после того, что я стала свидетелем, как они безжалостно арестовывали практикующих. Теперь я понимаю, что причиной таких чувств был страх. Полицейские – это не наши враги, это жертвы, которых КПК использует для преследования нас. Но из-за страха у меня был сильный дух соперничества и твёрдое намерение защитить себя.
Первый случай преследования произошёл в 2016 году, когда ко мне домой пришли управляющий посёлка и шестеро полицейских. Меня не было дома. Дочь, недавняя выпускница колледжа, была дома одна. Они спросили её, продолжаю ли я практиковать Фалуньгун, и пригрозили отправить меня в центр «промывания мозгов» или приговорить к тюремному заключению.
У каждого сотрудника на плече была видеокамера. Дочь была немного напугана, но всё же ответила: «Моя мама не может отказаться от практики Фалуньгун. Она не сделала ничего плохого и просто хочет быть хорошим человеком».
Затем она спросила имена сотрудников, и все они, включая начальника полиции, назвали свои имена и должности.
Дочь снова отметила, что в практике Фалуньгун нет ничего плохого. Когда они попросили мой номер телефона и номер мужа, она отказалась их дать. Один молодой сотрудник настаивал: «Вы должны сказать нам номера. Как ещё мы отчитаемся перед начальством?»
Не в силах уйти от ответа, дочь назвала им фальшивый номер, заявив, что это её собственный.
Когда я вернулась домой, дочь рассказала, что произошло. В тот вечер я пошла к управляющему посёлка и спросила его, почему он привёл полицию в мой дом. Он ответил, что меня разыскивала полиция, но не уточнил причину. И добавил, что, если бы знал, что они пришли преследовать меня из-за моей веры, то не привёл бы их.
Я сказала: «Они преследуют хороших людей. Надеюсь, вы больше не будете с ними сотрудничать». Я протянула ему буклет, и он взял его.
На следующее утро пришли начальник полиции и ещё один сотрудник, в это время я ходила за продуктами. Дочь снова была одна. На этот раз она не волновалась и пригласила их войти.
Начальник полиции спросил её о самосожжении на площади Тяньаньмэнь, и она объяснила, как КПК инсценировала это событие. Через десять минут у них зазвонил телефон, и они встали, чтобы уйти.
Дочь не отпустила их и продолжила разъяснять им факты. Она говорила ещё минут десять. Когда они поторопились выйти на улицу, она взяла начальника полиции за руку и потянула назад. Только когда им снова позвонили, они ушли.
Я пошла к управляющему посёлка и спросила, почему полиция приезжала снова. Он сказал, что не знает об этом. А также сказал, что полиция забрала буклет, который я ему дала. Я осознала, что полицейские на первый взгляд выглядели злобными, но на самом деле пришли, чтобы узнать правду.
Два дня спустя они снова приехали, и мы встретились прямо у нашего дома. Я понимала, что должна разъяснить им правду, но не могла говорить спокойно, потому что нервничала и боялась. Я выпалила: «Кто вы?»
«Мы из полицейского участка», – ответили они.
Я сказала: «Вы не по адресу. Я не имею никакого отношения к полиции. Не нарушала никаких законов и не делала ничего плохого».
Один молодой сотрудник попытался уточнить мою личность и попросил разрешения поговорить со мной в доме. Я настаивала говорить на улице и попросила мужа записать наш разговор. Когда я спросила полицейского, как его зовут, он начал кричать и потребовал не записывать это.
Муж осудил их за то, что они преследуют нас и разрушают нашу жизнь. В ответ они пригрозили вызвать подкрепление.
Я также обвинила их в том, что они вмешиваются в мою повседневную жизнь. Молодой сотрудник попросил меня говорить тише, опасаясь, что люди на улице могут услышать. Я объяснила, что мне нечего скрывать. Они поняли, что не смогут меня переубедить и вернулись к своей машине.
Я сказала им: «Не следуйте коммунистическому режиму в преследовании практикующих Дафа. Это не хорошо для вас». Они стояли и слушали.
Затем я сказала: «Я закончила. Теперь вы можете ехать. Помните, не возвращайтесь и не позволяйте коммунистическому режиму использовать вас для преследования практикующих».
После того, как они ушли, наши соседи спросили меня, что произошло. Я сказала, что полиция приходила ко мне, потому что я практикую Фалуньгун. «Просто не обращай на них внимания. Они не делают ничего хорошего», – сказал сосед.
Я рада, что, когда открыто и бесстрашно рассказала о преследовании, сосед смог понять правду. А также рада, что преодолела =страх и разъяснила правду полиции.
Год спустя полицейские пришли, якобы для того, чтобы вручить рекламный буклет с приложением для борьбы с мошенничеством на мобильных телефонах. Дочь остановила их у двери и сказала, что мы уже получили рекламный буклет от местных властей. Они сказали, что хотят передать его лично мне, и продолжали спрашивать, дома ли я. Дочь настояла на том, что она может сама передать мне буклет или любое другое сообщение, и они ушли.
В течение следующих лет полицейские продолжали приходить каждый год, чтобы беспокоить меня. Они часто входили без стука. Но когда видели меня, то уходили, ничего не говоря. Их действия разжигали моё недовольство. Я снимала их на видео всякий раз, когда они приходили, что заставляло их отступать ещё быстрее.
Когда они появились во время пандемии ковида, дочь сказала: «Полиция должна арестовывать плохих людей. Почему бы вам не выполнять свои обязанности вместо того, чтобы постоянно беспокоить нас? Несколько лет назад у меня украли мобильный телефон на местной ярмарке. Я сообщила вам об этом, но вы так и не нашли его и не поймали вора. Почему вы не можете тратить время на то, чем должны заниматься? Вы тратите своё время на подобную ерунду. Все практикующие Дафа – хорошие люди, но вы предпочитаете преследовать тех, кто делает добро».
Один полицейский отметил: «В прошлом году мы раскрыли дело».
Дочь спросила: «Всего одно дело за год? Насколько это эффективно? Если бы вы тратили хотя бы половину того времени и энергии, которое тратите на преследование практикующих Дафа, то уже раскрыли бы все дела».
Когда разговор стал разгораться, я остановила дочь и рассказала историю о кармическом возмездии и важности сострадания даже при проведении политики преследования. Они поняли это и признались, что действительно сталкиваются с большим давлением со стороны начальства, но у них не было намерения преследовать меня лично.
По мере того, как менялось моё отношение, смягчался и их тон. Они поделились со мной трудностями, с которыми сталкивались. Когда они пришли снова, то старались вести себя тихо и были дружелюбны. Я поняла, что они были добрыми людьми и просто выполняли свою работу. Моя холодность к ним постепенно растаяла.
Когда я поделилась этим опытом с другими практикующими, мы поняли, что не сможем изменить их сердца, используя негативные средства. Прогоняя их, я не спасала их и не повышала себя в совершенствовании. Я решила изменить себя и поработать над своим страхом и соперничеством. Я больше не должна их прогонять. Даже если они просто выполняют приказы своего начальника, это всего лишь поверхностная причина; должна быть более глубокая причина, по которой они нашли меня, возможно, для того, чтобы я разъяснила им правду. Может быть, всё это устроил Учитель. В противном случае у них, возможно, никогда не будет возможности поговорить с практикующими Дафа. Во время наших бесед я почувствовала их замешательство и поняла, что они ничего не знают о Дафа.
В октябре прошлого года ко мне снова пришли два сотрудника. Один говорил со мной, а другой тайно записывал меня на мобильный телефон. Я напомнила себе, что нужно относиться к ним с милосердием, чтобы их посещение не было напрасным. Я пригласила их войти и предложила чай и фрукты.
Они были удивлены, но согласились сесть и поговорить со мной. Было очевидно, что сначала они чувствовали себя не очень комфортно, но я не позволила этому повлиять на меня. Вместо этого я объяснила основные факты о Дафа и финансовом преследовании, которому подверглась после того, как подала в суд на Цзяна. А также извинилась за своё плохое отношение в прошлом. Они внимательно слушали меня и даже призвали меня связаться с моим работодателем, чтобы вернуть причитающиеся мне деньги.
Вскоре после этого им позвонили, они допили чай и ушли. Этот случай помог мне понять, как важно проявлять к ним доброту. Они были даже младше моей дочери, и я чувствовала ответственность за их спасение.
Когда в июне этого года они пришли снова, я как раз принимала душ. Ожидая, пока я оденусь, они стояли во дворе перед домом и разговаривали с моим мужем. Один полицейский сказал ему: «В наше время общество стало таким мрачным. Я бы ни за что не присоединился к этой партии».
Выйдя к ним, я попросила их позаботиться о своей безопасности, учитывая текущую политическую ситуацию. Они, в свою очередь, напомнили мне, что при распространении материалов Дафа следует обращать внимание на мою безопасность.
Я сказала им, что слышала, что многие сотрудники полиции теперь игнорируют, когда кто-то сообщает им о распространении материалов практикующими: «Все они защищают практикующих Дафа. Вы должны делать то же самое и накапливать добродетель для своих детей и внуков».
Они заверили меня, что не арестовывали практикующих, и что те, кто доносит на практикующих Дафа, – глупые. Я призвала их искренне повторять фразы: «Фалунь Дафа несёт добро. Истина, Доброта, Терпение – праведные принципы», и тогда они будут благословлены. Один полицейский сказал, что он не вступал ни в одну из организаций КПК.
Перед военным парадом КПК в сентябре 2025 года я подготовила для полицейских много материалов, но они не пришли.
Страх часто возникает из-за невежества. Только когда мы видим то, что находится за поверхностным проявлением и понимаем истинную причину происходящего, мы можем совершать меньше ошибок и более эффективно спасать людей.
Поразительно, что страх контролировал меня на протяжении многих лет. Когда я начала понимать свою привязанность, у меня проявились доброта и милосердие, а также чувство ответственности за выполнение своей миссии. Если нет страха – возвращается разумность.
Учитель наставляет нас не упустить никого, с кем у нас предопределённые отношения. Мы не должны быть избирательными. Общаясь с полицейскими, мы должны быть добрее к ним и проявлять больше милосердия, чтобы помочь им оценить красоту Дафа. Это важный шаг в нашем противостоянии преследованию и спасении людей.
Независимо от того, как всё выглядит на первый взгляд, мы всё равно должны использовать любую возможность для спасения людей. Давайте все вместе изменим наше отношение к полицейским. Они просто выполняют свою работу, и под их униформой скрывается их истинная душа, стремящаяся к общению с нами. Некоторые практикующие идут прямо в полицейский участок, чтобы разъяснять правду. Многие полицейские – хорошие люди, которые чувствуют наше милосердие к ним.
Выше приведен мой опыт совершенствования и моё понимание. Пожалуйста, укажите, если что-то не соответствует Фа.
Спасибо, Учитель! Спасибо, соученики!
(Статья отобрана для 22-й Конференции Фа практикующих материкового Китая на Minghui.org)