(Minghui.org) Я профессиональный художник. За более чем 20 лет моего совершенствования я много раз сбивался с пути и совершал ошибки, но Учитель никогда не отказывался от меня. Я хочу поделиться своим опытом совершенствования и пониманием. Если что-то не соответствует Фа, я надеюсь, что соученики с милосердием поправят меня.

(1)

Я часто думаю, что совершенствование – это вопрос выбора. В ключевых вопросах это твой выбор: к чему ты стремишься – к божественному или к человеческому. Обучаясь живописи, я иногда делал правильный выбор, но иногда ошибался. Часто, если выбор соответствовал Фа, я почти сразу понимал, что выбрал верный путь, но если я выбирал неправильный путь, то осознавал это только задним числом.

В старших классах я не практиковал усердно. Я только знал, что Дафа несёт добро, и я должен следовать по пути, запланированному Учителем. Но как следовать по этому пути? В то время у меня не было чёткого понимания.

В старших классах я не фокусировался на изучении живописи, потому что моё мышление было очень деятельным. Мне хотелось заниматься самыми разными направлениями, но все они были связаны с современными, извращёнными формами искусства. Какое-то время мне очень хотелось рисовать уличным граффити, поэтому я решил этому научиться. Меня это очень интересовало, но когда узнал больше о факторах, стоящих за этим, я пробудился.

Я прочитал обе проповеди: «Проповедь Закона на собрании, посвящённом обсуждению вопросов художественного творчества» и «Проповедь Закона на собрании, посвящённом музыкальному творчеству», и знал, что надо всё хорошо делать в соответствии с принципами «Истина, Доброта, Терпение». Но то, что отражали и хотели выразить уличные граффити, не соответствовало этим принципам, поэтому я решил не идти в этом направлении.

Изучая Фа, я постепенно отказался от многих форм художественного самовыражения, которые мне нравились, и решил изучать масляную живопись с нуля. Моё мышление было относительно простым: я считал, что история масляной живописи уходит корнями в далёкое прошлое, и на Западе существует блестящая история живописи маслом, поэтому Учитель должен одобрить этот путь.

На этот раз я сделал правильный выбор.

Но как я мог этому научиться и у кого? В то время в моём окружении те, кто мог научить меня, знали только о современных тенденциях, поэтому я был очень расстроен. Стараясь сделать свою работу более ортодоксальной и традиционной, я накопил сильные привязанности, которые ослепили меня и заставили постоянно стремиться к чему-то внешнему. Я посетил многих известных художников и завёл много друзей в академических кругах, надеясь узнать от них больше. Во время этого долгого пути я чувствовал, что делаю успехи, и иногда становился самодовольным. Иногда завидовал чужим достижениям. Я оказался серьёзно загнан в ловушку этого состояния.

Затем случайно обнаружил, что в начале пути, когда никто меня не учил, то, что я рисовал, было в сто раз лучше того, что рисую сейчас, и понял, что сбился с пути. Я являюсь учеником Дафа, а ученики Дафа воспринимают Дафа как лучшее, что есть во всей Вселенной. Изначально я не был загрязнён современными тенденциями, поэтому нарисованные мной вещи было естественно чистыми. Большая часть того, к чему я стремился, и навыков, которые приобрёл, были созданы в порочной среде. Я слишком многому научился здесь. Если бы я не осознавал, чему научился, это было бы похоже на то, что меня покрывают слои земли. Оказывается, живопись – это то же самое, что и совершенствование. Я не могу стремиться к чему-то внешнему, я должен смотреть в себя.

Я продолжал рисовать и совершенствоваться. Оглянувшись назад, я обнаружил, что в моей памяти всплывали другие сцены. Я обнаружил, что то, что говорили мне наставники в среде обычных людей, на самом деле, было организовано Учителем. Хотя у каждого из них были свои отклонения, их советы были самыми праведными и соответствовали традиционному подходу к живописи. Именно эти, казалось бы, отклонившиеся от традиций учения были собраны воедино, чтобы показать мне ортодоксальный путь. Оказалось, что Учитель уже всё подготовил для меня. Я считал себя необыкновенным, искал повсюду, но ничего не нашёл. Осознав это, я перестал стремиться к знаниям. То, чему мне нужно было научиться, естественным образом появлялось в Фа.

Я сосредоточился на живописи и перестал смотреть вовне. Я нашёл много ответов, близких к сути живописи, и со всех сторон ко мне приходили всё более передовые исследования. Мне часто давали подсказки по проблемам, которые меня беспокоили. Совершенствование – это чудесно.

(2)

Под влиянием картин, представленных на официальных выставках в Китае, и опыта, полученного в академических кругах, я боялся создавать собственные картины. Я мог рисовать небольшие картины, но понятия не имел, как создать значительное произведение. Я считал, что создавать искусство – это собирать информацию, иметь достаточное число фотографий, выполнить достаточно небольших набросков и т. д. Но я считал, что самое главное – это фотография, потому что без неё техники, которым я научился, не сработают.

Соученики дали мне несколько советов. Поскольку в Китае сложно рисовать картины, напрямую отражающие преследование, они предложили мне написать прекрасные сцены из моей практики. Однажды своим небесным оком я очень ясно увидел образ Бога, но объёмное представление о реалистичности живописи мешало мне, словно гора. Я не спешил начинать рисовать и упустил эту возможность.

Я рассматривал картины Рафаэля и мастеров эпохи Возрождения. Они писали Богов и людей без фотографий. Разве они не создавали гениальные произведения искусства? На что они опирались? Я боролся с этими представлениями в своём сознании, но упустил из виду тот факт, что эти художники обладали силой создавать прекрасные произведения благодаря своей праведной вере в Бога. Разве до появления фотоаппаратов не было мастеров живописи? Отсутствие фотографий и справочных материалов не было причиной того, что я не мог создавать произведения искусства. Я боролся с этими представлениями. В чём же причина моего отставания в живописи? Я обнаружил скрытую привязанность к репутации, своего рода беспокойство о том, что подумают обо мне другие, когда моя картина будет отличаться от других. Обнаружив эту привязанность, я решил попробовать создать композицию.

Я включил воображение и сделал множество небольших набросков. Всё пошло гораздо быстрее, чем я ожидал, но этого было достаточно, чтобы вымотать меня. Я выбрал один из набросков и начал прорабатывать цвета. С помощью нескольких программ я загрузил нарисованный цветной черновик на компьютер чтобы оценить цвета. Я начал рисовать головы главных героев, прорабатывая их лица, сделал полные наброски каждого персонажа и превратил их в цветные аватарки. Это заняло около двух недель. Я доработал детали в местах, в которых у меня были сомнения. Я сделал несколько фотографий на телефон в качестве ориентира. Весь этот прекрасный процесс длился месяц, и каждый день я создавал что-то новое. Я чувствовал, как эти персонажи рождаются с нуля, пока создавал их. То, как всё получалось, придавало мне решимости и сил.

Затем я начал подгонять раму и размер холста. Вначале работа продвигалась быстро, но возникло множество проблем, которых я не ожидал. Из-за того, что я увеличил размер, линии, которые изначально выглядели очень узкими на небольшом наброске, оставили много свободного места посередине, также компоновка не была гармоничной. Процесс внесения изменений был неприятным. Я сожалел, что не учёл эти проблемы заранее, при каждом изменении. Всё это стало уроком.

В процессе рисования, когда я был сосредоточен и очень увлечён, то обнаружил, что мне не нужно держать небольшой набросок рядом, я мог продолжать рисовать, и иногда это длилось долго. Я просто брал кисть и писал, без каких-либо набросков, естественно, как будто персонажи картины находились прямо перед моими глазами. Также было много случаев, когда я был не в лучшем душевном состоянии. Думаю, это было связано с тем, что моё совершенствование отставало. Когда я не мог начать рисовать, то изучал Фа. Я обнаружил, что пятимесячный творческий процесс действительно прошёл очень гладко.

На самом деле, когда я рисовал, моё сознание не было таким уж чистым. В голове роились всевозможные мысли. Это тоже был процесс самосовершенствования. Иногда голоса хвалили меня. Когда возникало желание получить признание, я отрицал его. Моё сердце становилось чище, и когда картина была почти завершена, я почувствовал, что мне хочется плакать. Это чувство было радостным, но оно не было связано со мной. В этом процессе я чувствовал милосердную защиту Учителя. Учитель не отказался от меня, хотя я бесчисленное число раз, хотел сдаться. Я также чувствовал, что всё, что делаю сейчас, делаю для окружающих меня людей, для всех живых существ, кроме себя. Я чувствовал, что мир передо мной стал очень широким. Оглядываясь назад на горы, которые я не мог преодолеть в прошлом, сейчас они казались мне небольшими холмами.

Совершенствуясь, я преодолел свои представления и сделал то, что считал невозможным.

Я в который раз испытываю огромную благодарность Учителю за милосердную защиту. Я обязательно буду следовать наставлениям Учителя на пути совершенствования в будущем.

Хэши!

Статьи, в которых практикующие делятся своим пониманием, обычно отражают восприятие автора в определённый момент времени, основанное на состоянии его совершенствования, и предлагаются с целью содействия взаимному повышению.