(Minghui.org) 70-летнего жителя города Цзямусы провинции Хэйлунцзян за последние 25 лет преследования, которое продолжают коммунистические власти против Фалуньгун, трижды лишали свободы. В исправительно-трудовом лагере его держали три года (с 2002 по 2005 год) и 14 месяцев (с 2017 по 2018 год), а также в центре заключения. В 2016 году Го Юйчжу, работник муниципального департамента сельскохозяйственной техники вышел на пенсию, а в 2023 году его лишили пенсионного пособия.

Го Юйчжу в молодости

В этой статье рассказ Го о преследовании, которому он подвергался в последние годы.

Краткий обзор преследования в прошлом

Я начал практиковать по Фалуньгун в 1997 году. Менее чем за шесть месяцев у меня исчезли проблемы с сердцем, перестали неметь пальцы, прошли другие болезни. Раньше у меня был тяжёлый характер, но я научился быть внимательным и заботливым. Мои отношения с членами семьи и коллегами также значительно улучшились.

16 октября 1999 года, через три месяца после того, как началось преследование Фалуньгун, я поехал в Пекин, чтобы отстоять своё право практиковать. Меня арестовали и два месяца держали под стражей. Моя жена была вынуждена заплатить полиции 3000 юаней.

В 2001 году я снова поехал в Пекин подавать апелляцию и был арестован во второй раз. В центре заключения Цзямусы я объявил голодовку, за что подвергся насильственному кормлению. Там меня держали ещё два месяца и заставили заплатить 3000 юаней.

В апреле 2002 года я был арестован на работе и приговорён к трём годам принудительных работ. В исправительно-трудовом лагере Цзямусы я объявил голодовку. Охранники насильно поили меня солёной водой, смешанной с небольшим количеством сухого молока. Кроме того, меня каждый день заставляли подолгу сидеть без движения на маленьком табурете.

Когда появились проблемы с сердцем, меня отвезли в больницу. Охранники постоянно заставляли меня отречься от Фалуньгун, но поскольку я оставался твёрд в своей вере, они на несколько дней приковали меня к металлическому стулу. У меня воспалились и загноились ягодицы, а ноги так распухли, что я не мог даже встать. Кроме того, у меня были красные от кровоизлияния глаза, от недостатка сна я находился в полубессознательном состоянии.

После освобождения мой работодатель хотел уволить меня, но передумал, когда я стал отстаивать своё право.

Арест за иск на Цзян Цзэминя

В мае 2015 года Верховный народный суд объявил, что принимает к рассмотрению все поступающие заявления. После этого практикующие Фалуньгун по всей стране стали подавать судебные иски на Цзян Цзэминя за то, что в 1999 году, как глава коммунистической власти, он отдал приказ о преследовании.

27 октября 2015 года я помог напечатать материалы о преследовании 14 практикующих, заключённых в центре «промывания мозгов» Цинлуншань. После того, как власти узнали об этом, они запланировали аресты всех, кто участвовал в этом.

Вечером 21 января 2016 года я был арестован у дома практикующей Чэнь Цзин. Позже узнал, что до ареста полиция больше месяца следила за ней.

Полицейские Ву Бинь и Ли Цян, схватив за куртку, затащили меня в дом Чэнь. Они так прижали меня лицом к дивану, что я чуть не задохнулся. С меня сняли обувь и связали руки за спиной моим же ремнём. Я сказал, что мы с Чэнь не совершали ничего противозаконного. Сотрудник У подошёл к книжному шкафу, сбросил книги Фалуньгун на пол и крикнул: «Это не нарушение закона?»

Затем У позвонил Чжан Вэймину, начальнику отдела внутренней безопасности района Цзяо, который доставил меня в полицейский участок Чанхун и допросил, приковав к металлическому стулу.

Когда я отказался отречься от Фалуньгун, Ли Чжуньи, начальник отдела внутренней безопасности Цзямусы, попытался убедить меня, делая вид, что хорошо ко мне относится. Он сказал примерно так, что, если я не отрекусь от своей веры, то потеряю работу и это коснётся моей семьи. Я сказал ему, что, практикуя Фалуньгун, не нарушаю никаких законов, и призвал его не участвовать в преследовании. Он не стал слушать.

Начальник полицейского участка Чанхун кричал, что я потерял разум, практикуя Фалуньгун, и что, как государственный служащий, должен быть уволен.

Полицейские допрашивали меня в течение нескольких часов и ушли около полуночи. Один человек остался наблюдать за мной. На ночь меня приковали наручниками к металлическому стулу, не разрешали пить воду и пользоваться туалетом.

На следующее утро пришёл сотрудник У и отвёл меня в другую комнату. На глазах у присутствующих он снял с меня наручники, они врезались в кожу и причиняли сильную боль. Мне провели медицинский осмотр и после полудня отвезли в тюрьму Цзямусы.

Той ночью я не вернулся домой, и мои родственники, беспокоясь, пришли на утро в полицейский участок Чанхун. Полицейские солгали им, сказав, что не знают, где я, хотя я был там, прикованный к металлическому стулу.

Когда родственники вернулись домой, они не смогли попасть в квартиру. Оказалось, полицейские вошли туда с помощью ключа, который забрали у меня, и заперли дверь изнутри во время обыска. Мой компьютер, жёсткий диск, сотовый телефон и портрет основателя Фалуньгун были изъяты. Услышав, что родственники стучат в дверь, они открыли её и окружили мою жену и племянника с женой.

Жена от испуга побледнела. Полицейские обвинили меня в том, что я причиняю неприятности своей семье, и даже предложили жене развестись со мной. Племянник и его жена также были очень напуганы. Позже его жена пришла в себя и обвинила полицию во вторжении на чужую территорию. Только после этого полицейские немного смягчились.

Племянника и его жену привезли в полицейский участок Чанхун и обыскали. Мобильные телефоны проверили на предмет содержания материалов о Фалуньгун. Их отпустили после того, как убедились в том, что они не занимаются Фалуньгун, но по дороге домой за ними следили.

Полиция заставляла мою семью повлиять на меня

Пока я находился в заключения, меня допрашивал Ян Бо, начальник отдела внутренней безопасности провинции Хэйлунцзян. Он клеветал на Фалуньгун и сказал, что практикующий, который не отречётся от Фалуньгун, будет убит в тюрьме.

Допросы продолжились и две недели спустя, когда меня перевели в центр заключения Цзямусы. Поскольку я твёрдо придерживался своей веры, полиция оказала давление на мою дочь, заставив её повлиять на меня. Ей пришлось проехать более 1300 километров из Даляня в Цзямусы. Её сыну было всего восемь месяцев, поэтому вся её семья приехала с ней. Она даже в центр заключения пришла с ребёнком. В тот вечер ребёнку стало плохо, и вся семья запаниковала.

Обманут полицией

Увидев, что и визит дочери не заставил меня подчиниться, Ян Бо и Ли Чжуни из Отдела внутренней безопасности изменили свою тактику. Они заявили, что Чэнь, возле дома которой я был арестован, и Сунь Яньхуань, которого я знал, сказали, что я занимался делами Фалуньгун. Я поверил полиции и рассказал, как мы помогали практикующим готовить судебные иски против Цзяна. Сотрудник отдела внутренней безопасности района Цзяо, Юй Хайян, записал мои слова.

Ян и Ли показали мне видеозапись, на которой я вёл машину, и потребовали опознать других практикующих в машине. Я подтвердил одного практикующего, о котором уже знала полиция. Не желая затрагивать других практикующих, которые, возможно, ещё не попали в поле зрения полиции, я упомянул Чжан Лиянь из города Шуаняшань, поскольку читал о том, что её отправили в тюрьму. Дело в том, что мы с ней никогда не были в одной машине. Я мог только надеяться, что мои ложные показания не причинят ей дополнительных страданий.

Ян и Ли оказывали на меня давление, чтобы я уволил адвоката, которого наняли для меня родственники. В случае согласия они обещали освободить меня под залог и сохранить за мной работу. Они говорили, что адвокат всё равно ничем не поможет, а может даже склонить судью вынести мне более суровый приговор, не говоря уже о судебных издержках, которые моей семье придётся заплатить.

Ян добавил, что он уже встречался с секретарём Политико-юридической комиссии, полицией, прокурором и судьёй, обсуждая моё дело, поэтому именно он будет решать исход. Если бы я подписал заявление об отказе от Фалуньгун, то, возможно, смог бы покинуть центр заключения свободным человеком. Я поверил им и отказался от адвоката. Меня увезли в Управление полиции района Цзяо, где я подписал заявление об отказе от своей веры. Моя жена внесла залог в 10 000 юаней, и меня освободили.

Вернувшись домой, я понял, что совершил серьёзную ошибку. Поэтому, когда Ян и Ли попытались заставить меня убедить Чэнь признаться и подписать сфабрикованные свидетельские показания против неё, я решительно отказалась. Я также осудил их за то, что они подвешивали её за руки и пытали. Ян и Ли сначала говорили, что ничего не знают о пытках несмотря на то, что присутствовали при допросе Чэнь. Когда позднее я снова спросил их об этом, они заявили, что Чэнь вообще не пытали. Полиция сфабриковала другие показания свидетелей против неё. Я также слышал, что половина из 8000 юаней наличными, которые были у неё дома, пропали после обыска.

Позже Чэнь приговорили к пяти годам заключения в женской тюрьме Хэйлунцзян. Именно таким сроком ей грозила полиция при аресте.

Снова арестован

Поскольку полиция всё ещё беспокоила меня по телефону, мы с женой переехали из города к дочери. Чжан Вэймин, начальник отдела внутренней безопасности района Цзяо, пытался заставить меня вернуться домой, заявляя, что мне нужно подписать документы, чтобы закрыть дело. Я был полон решимости никогда больше не выполнять их приказы, поэтому продолжал жить вдали от дома.

Беспокоясь за меня, жена передала Ли Чжуньи, начальнику отдела внутренней безопасности Цзямусы, 2000 юаней, надеясь, что он прекратит преследовать меня. Хотя Ли тогда и пообещал, что не будет объявлять меня в онлайн-розыск, но всё-таки сделал это. Когда моя жена напомнила ему об обещании, Ли сказал: «Вам не стоит зацикливаться на этом».

В июне 2017 года я случайно разбил окно соседа снизу в доме моего родственника, и на меня сообщили в полицию. Выяснив, что я объявлен в розыск, полицейские арестовали меня.

В центре заключения Цзямусы в комнате было более 20 заключённых. Рваные одеяла невыносимо пахли, а еда была ужасной, часто с примесью песка и грязи. Мне пришлось потратить много денег, чтобы покупать еду получше. Меня пытали и против воли взяли кровь. Охранник Ван Ган однажды сказал, что любой, кто практикует Фалуньгун, психически болен и должен быть «преобразован».

Суд и приговор

Моё дело рассматривали в центре заключения. Мне предъявили обвинение в «подрыве правоохранительных органов с помощью культовой организации» – стандартный предлог, используемый против практикующих Фалуньгун в Китае. Я заявил, что именно Цзян Цзэминь нарушил закон, преследуя хороших людей и разрушая нравственность Китая, а также отдавая землю России и управляя страной с помощью коррупции.

Позже меня приговорили к 14 месяцам заключения и штрафу в 2000 юаней. Залог в 10 000 юаней, который внесла жена, так и не вернули.

После заключения в тяжёлых условиях, при которых мне к тому же запрещалось выполнять упражнения Фалуньгун, моё здоровье значительно ухудшилось. Когда 11 мая 2018 года меня выпустили из центра заключения, мне было трудно даже подниматься и спускаться по лестнице.

Из-за преследования моя жена все эти годы жила, постоянно испытывая страх. Её сердце выпрыгивает из груди всякий раз, когда звонит телефон или кто-то стучит в дверь. У неё также случаются приступы паники, если я поздно возвращаюсь домой.

Пенсию заблокировали

1 июня 2023 года, через пять лет после моего освобождения, надзорный комитет района Цзяо объявил, что моя пенсия будет заблокирована, сославшись на «Временное положение о наказании сотрудников государственных учреждений», которое было выпущено 1 сентября 2012 года Министерством людских ресурсов и социального обеспечения и Министерством надзора. В документе говорилось, что пенсионеры, отбывающие наказание в местах лишения свободы, лишаются права на получение пенсионных пособий. Однако срок действия этого документа истёк к тому времени, когда меня лишили пенсии, а в трудовом законодательстве Китая такого положения нет.

В Китае нет закона, согласно которому практика Фалуньгун является преступлением, поэтому меня не должны были судить за мою веру. Я требую, чтобы власти прекратили преследование Фалуньгун и восстановили мою пенсию.