(Minghui.org) Я изучаю Фа с мамой каждый день после работы. Недавно у неё начался насморк, как только она взяла Книгу в руки. Симптомы простуды не проходили. Мама постоянно вытирала нос салфетками и издавала неприятные звуки. Мне было очень некомфортно, но я ничего не сказал.
Я хотел помочь маме найти причину проблемы и напоминал ей, что нужно посмотреть в себя. Я советовал ей устранить помехи изучению Фа, но не искал своих упущений.
Прошли дни, но ситуация не улучшилась. Мама сказала, что насморк у неё появляется только дома, а когда она изучает Фа с другими соучениками, всё в порядке. Это происходило только тогда, когда я читал с ней «Чжуань Фалунь».
Сначала я думал, что это происходит при мне, потому что я должен указать маме на что-то. Я сказал, что она не совершенствует свою речь, любит сплетничать и говорит то, что не соответствуют принципам Дафа. Мама признала, что у неë есть эти пристрастия и она хочет их убрать, но ситуация осталась прежней. Я думал, что мама поступает лучше только в моём присутствии.
Проблема мамы снова появилась через несколько дней, когда мы изучали Фа. На этот раз я сразу понял, что для меня это возможность совершенствоваться: мне следовало посмотреть в себя, как только я увидел мамину проблему. Но я ей посоветовал искать в себе. Разве я не пытался еë совершенствовать?
Я посмотрел в себя и заметил, что нахожу поведение мамы неприятным. Она не совершенствовала свою речь, так не значит ли это, что у меня та же проблема? Почему я не отправил праведные мысли, чтобы устранить то, что мешало маме? Влияли ли эти помехи на нашу домашнюю обстановку?
Я отправлял праведные мысли, чтобы устранить помехи в нашем поле-пространстве и исправить любое поведение, не соответствующее принципам Дафа. После этого состояние мамы улучшилось.
Когда мама возвращалась домой после изучения Фа у соученицы, она рассказывала мне об этом. Я не хотел слушать, потому что она любила говорить о других за их спиной.
Несколько дней назад мама пришла домой после изучения Фа и с волнением сказала: «Линь не знает, как совершенствоваться. Она часто не понимает, что говорят соученики. Линь была недовольна, когда я указала ей на некоторые упущения, но меня это не тронуло. Все засмеялись, и Бин сказала, что, наконец-то, увидела нежелание Линь слышать критику в свой адрес».
Мама выглядела счастливой и думала, что поступила правильно. Она словно подразумевала, что Линь не знает, как совершенствоваться.
Я чувствовал в этом что-то неправильное, но промолчал. В ту минуту я уразумел: совершенствование – это совершенствование себя.
Я спросил маму: «Чему тебя научил этот случай? Линь огорчилась, когда ты ей указала на проблему. Почему она расстроилась, если ты пыталась ей помочь? Я думаю, то первым делом мы должны сохранять спокойствие. Если указываешь кому-то на упущения, нужно учитывать состояние того человека и думать: сможет ли он вынести критику. Кроме того, тон голоса и душевное состояние должны быть милосердными, как того требует Дафа. Надо быть ответственным перед соучениками».
Мама поняла, что я имею в виду: сначала надо посмотреть в себя. Она согласилась со мной и с тем, что ей следует совершенствоваться в этом отношении.
Я задумался: что я сам должен вынести из этой ситуации. Я часто указывал на проблемы и пристрастия других людей, основываясь на своей точке зрения. Однако я не смотрел в себя и не совершенствовался. Этот случай заставил меня искать проблему в себе: я верил в свою непогрешимость, и мне нравилось поучать других. Я знал, что должен избавиться от этой привязанности и не добавлять беспокойства Учителю Ли, основателю Фалунь Дафа.
Я думал, что помогаю маме совершенствоваться, и она поблагодарила меня, когда я указал на еë пристрастия. Но, наконец, я понял, что это мама помогает мне совершенствоваться!
Спасибо Учитель за Ваше милосердие!