(Minghui.org) Мне хотелось бы рассказать, как я подтверждала Фа и раскрывала правду о Фалунь Дафа и преследовании, когда отбывала три с половиной года тюремного заключения за свою веру. Надеюсь, что это послужит свидетельством необычайной силы Фалунь Дафа (или Фалуньгун) и огромного милосердия Учителя Ли, основателя этой практики, которое он проявлял ко мне все эти годы.
В июне 2017 года меня арестовали за то, что я занимаюсь Фалуньгун, и отправили в женскую тюрьму провинции Ляонин. Вскоре я обнаружила, что заключённые там практикующие не знали о публикации новой версии «Лунь Юй» и по-прежнему читали старую версию. Подразделение, в котором я находилась, было разделено на шесть команд, по три-четыре практикующих в каждой. Я хотела поделиться с ними новой версией «Лунь Юй», но столкнулась со многими трудностями.
Каждая практикующая Фалуньгун, находившаяся там, была под пристальным наблюдением. Не менее двух заключённых следили за каждой практикующей и не давали ей общаться с соученицами. Наши сроки заключения варьировались от двух-трёх лет до многих лет, и нас не собирались выпускать в ближайшее время. Я задавалась вопросом, как передать им новую версию «Лунь Юй».
Я думала записать канон и передать им, но у меня не было ручки и бумаги. Практикующим Фалуньгун не разрешалось иметь ручку. В конце концов одной практикующей удалось достать старую сломанную ручку. Но возникла новая проблема – когда писать? В мастерской в течение дня такой возможности не было. За мной, как за новичком, строго следили. Я могла найти немного времени только в камере ночью, когда все спали.
Заключённая, дежурившая по ночам, обычно делала обход каждые 20 минут, чтобы убедиться, что все спят. В тюрьме нельзя не спать. У меня было совсем немного времени, чтобы написать несколько иероглифов.
Я обратилась за помощью к Учителю, и он помог мне придумать систему. Я лежала на левом боку с ручкой и бумагой, спрятанными под одеялом, держала голову на виду, чтобы дежурившая сокамерница и заключённые, назначенные следить за мной, не заподозрили меня. Не глядя, я писала под одеялом по одному штриху за раз и как можно меньше двигаясь.
Одна из заключённых, которым было поручено наблюдать за мной, спала так близко, что наши макушки соприкасались. Мне приходилось быть очень осторожной, чтобы не двигаться, когда я писала, лёжа на боку. Руки быстро начинали болеть, и надо было делать перерывы. Я писала на туалетной бумаге, потому что шелест обычной бумаги был бы слышен в ночной тишине.
Каждый мой штрих должен был быть достаточно лёгким, чтобы не пробить дырку в туалетной бумаге, но при этом достаточно сильными, чтобы его можно было прочитать. Иероглифы должны были быть крупными и аккуратными, чтобы пожилые практикующие могли их прочитать. Чтобы не писать поверх уже написанных символов, я пальцем левой руки прикрывала каждый символ по мере его написания. Закончив писать строку, я сворачивала туалетную бумагу и переходила к написанию следующей строчки.
Это был мучительно медленный процесс, который занял не одну ночь. Туалетную бумагу приходилось прятать и днём брать с собой в мастерскую. Перед уходом из цеха в конце рабочего дня всех тщательно обыскивали, что было огромным риском. Меня ни разу не поймали, так как Учитель защищал меня.
Я написала «Лунь Юй» за три ночи, и в старой ручке закончились чернила. До того момента как туалетная бумага стала рассыпаться, одна практикующая нашла белую ткань, и я, пользуясь той же системой, снова написала «Лунь Юй».
Без помощи Учителя я не смогла бы этого сделать. Это ясно показывает, насколько необычен Дафа. Заключённые практикующие очень дорожили новой версией «Лунь Юй» и быстро запоминали её.
Охранникам, работающим в тюремной системе компартии Китая (КПК), и уголовным заключённым «промыли мозги». Они верили в сфабрикованную партией ложь, имели категорическое предубеждение против Фалуньгун и относились к нам, практикующим, как к другому виду людей. Они отняли у нас все права и свободы и обращались с нами хуже, чем с заключёнными в тюрьме преступниками.
Чтобы побудить заключённых плохо обращаться с практикующими Фалуньгун, охранники обещали им в качестве поощрения сократить сроки заключения. Тот, кто был более жестоким и враждебным к практикующим, зарабатывал больше баллов и сокращал этим свой срок заключения. Желая поскорее выйти из тюрьмы, заключённые старались изо всех сил преследовать нас. Как бы мы ни старались рассказать им о Фалуньгун, они не слушали, потому что уменьшение срока уголовного наказания было для них важнее.
Чтобы разъяснить правду охранникам и заключённым, я решила написать апелляционную жалобу и попросила у Яна, начальника отделения, ручку. Практикующим не разрешалось иметь ручку и бумагу, потому что тюремные власти боялись, что мы будем использовать их для разъяснения фактов о Дафа. Ян сказал: «В своём письме вы можете написать только о том, что вас приговорили к слишком длительному сроку заключения. Но вы не можешь сказать, что вы невиновны». Я подумала: «Увидишь, когда я закончу письмо».
Я начала письмо словами: «Во-первых, я невиновна. Я не признаю обвинения, по которым меня осудили. Меня осудили несправедливо. Осуждение за занятие Фалуньгун является незаконным. Во-вторых, Фалуньгун не входит в число 14 культов, запрещённых законом. Фалуньгун не является религией. В-третьих, принципы “Истина, Доброта, Терпение” являются универсальными добродетелями».
Затем я рассказала о том, какую пользу получила от Дафа. Я была очень больной, когда в 1997 году меня познакомили с Фалунь Дафа. Я полностью выздоровела вскоре после того, как начала практиковать. В 2005 году, когда меня задержали за веру в Фалунь Дафа, у меня диагностировали почечную и сердечную недостаточность и повышенную кислотность плазмы крови. Врач, который проводил медосмотр, считал, что я не выживу, и поэтому администрация тюрьмы отказалась меня принимать. Вернувшись домой, я выздоровела, просто изучая Фа и выполняя упражнения.
В 2008 году меня заключили в печально известный исправительно-трудовой лагерь Масаньцзя. Охранники привязали мои руки и ноги к стойкам кровати и оставили в таком растянутом положении на два дня. Это привело к гибели нейронов в правой стороне тела и перелому руки. Однако я снова полностью восстановилась, просто изучая Фа и выполняя упражнения. Само по себе чудо, что я до сих пор жива.
Далее я написала, что Фалунь Дафа – это путь совершенствования системы Будды, ведущий на высокие уровни, и что до начала преследования в 1999 году только в Китае более 100 миллионов человек занимались Дафа. Движимый завистью Цзян Цзэминь, в то время глава КПК, злоупотребил своей политической властью в качестве главы государства и начал преследование Фалуньгун. Во время интервью французской газете «Фигаро» в октябре 1999 года Цзян заявил, что Фалунь Дафа является культом, что не соответствует действительности.
Преследование продолжается более 20 лет, несмотря на то что для него нет никаких правовых оснований. Фалуньгун не входит в число 14 культов, запрещённых законом. Это крайняя несправедливость. Более 100 адвокатов защищали Фалунь Дафа и практикующих в суде. Эта практика распространилась более чем в 100 странах мира. Вскоре правда о Фалунь Дафа будет раскрыта.
Закончив писать письмо, я попросила одну из сокамерниц, приставленных следить за мной, передать его. Она помедлила: «Если передашь такое письмо, тебя точно будут пытать». «Пожалуйста, просто отнеси его охраннику», – попросила я. На следующий день меня вызвали из мастерской в кабинет охранников. Все сотрудники охраны, работавшие в тот день, собрались там. Окруженная тёмной, давящей энергией, я попросила Учителя помочь мне разъяснить им правду. Я была уверена, что Учитель находился рядом со мной, и поэтому ничего не боялась.
Начальник, ответственный за заключённых в тюрьму практикующих Фалуньгун, сказал: «Мы прочитали письмо, которое вы написали. В нём вы выступаете против правительства». Я ответила: «Меня незаконно осудили. Судья, который должен обеспечивать соблюдение закона, сам нарушил закон». Женщина-охранник по имени Ли бросилась на меня, как будто собиралась ударить, и закричала: «Как ты сказала: нарушил закон?!» Я посмотрела ей прямо в глаза и чётко, слово за словом, повторила: «Судья, вынесший мне приговор, нарушил закон. Это несправедливо».
Начальница закричала: «Вы здесь не единственная практикующая Фалуньгун, но никто не осмелился написать такое письмо!» Я объяснила: «Я просто хочу донести до вас истинную ситуацию и исключить нескольких охранников, в которых ещё есть добро, из списка преступников, который будет составлен, когда правда о Фалуньгун откроется миру». Враждебная энергия в комнате внезапно утихла.
Я знала, что это Учитель очистил охранников от злых элементов. Одна из женщин-охранников сказала: «Мы не можем передать ваше письмо. Ваша семья должна использовать другие каналы». Меня отпустили.
Когда я вернулась в мастерскую, все заключённые смотрели на меня с восхищением. Некоторые выкрикивали моё имя и махали руками, хотя в тюрьме это запрещено. Одна из сокамерниц, назначенных наблюдать за мной, сказала: «Я тоже буду практиковать Фалунь Дафа после того, как меня освободят. Я так волновалась за тебя, что не могла сосредоточиться на работе. Вчера вечером я дала ночной дежурной прочесть твоё письмо, и она посоветовала не отдавать его. Она сказала, что тебя точно будут пытать. Я уже хотела собирать твои вещи, потому что все считали, что даже если тебя не будут пытать, то обязательно посадят в карцер. Не только наша команда, все, кто тебя знают, волновались».
После этого случая у всех изменилось отношение ко мне. Заключённая, отвечающая за ручки и иглы, попросила меня помочь раздавать их. Она брала их у охранника и оставляла у меня. Те, кому они были нужны, приходили ко мне за ними. Практикующим Фалунь Дафа никогда прежде не разрешалось иметь при себе ручки и иглы.
Я знала, что это Учитель дал мне волшебную ручку. Иероглиф «игла» произносится на китайском языке так же, как «правдивость». Я восприняла это как намёк Учителя на то, что мне нужно быть истинной практикующей Дафа.
До конца срока я могла пользоваться ручкой, когда захочу. Даже когда заключённая, отвечавшая за ручки и иглы, была освобождена, заменившая её заключённая продолжала доверять мне распределение этих предметов. Я использовала ручки, чтобы записывать каноны Учителя и стихотворения из сборника «Хун Инь» для всех, кто просил меня об этом.
В 2019 году в конце рабочего дня охранник обнаружил у практикующей канон Учителя, и её заключили в карцер на 12 дней. В знак протеста я закричала: «Небеса уничтожат КПК! Преследование Фалунь Дафа – величайшая несправедливость в истории человечества!» В то время в мастерской работало шесть команд, и моя команда находилась в западной части помещения. Я кричала так громко, как могла, надеясь, что все меня услышат. Заключённая, назначенная следить за мной, саркастически сказала: «Ты боишься, что охранники тебя не услышат?» Вскоре после этого в тюрьме образовался второй филиал, и туда перевели всё наше подразделение.
Наша бригада работала на сборочной линии на четвёртом этаже нового филиала. Однажды в конце рабочего дня заместитель начальника отделения выстроила всех заключённых в шеренгу для обыска. Мы должны были заложить руки за голову. Я сказала ей: «Я не собираюсь класть руки за голову. Я практикующая Фалунь Дафа и не совершала никакого преступления. Преследование Фалунь Дафа – величайшая несправедливость в истории человечества». Пока меня не освободили, я никогда не клала руки за голову. Удивительно, но у меня никогда не было никаких проблем из-за этого.
Вскоре нашу команду перевели работать на второй этаж. Начальник группы выделила мне рабочее место прямо перед дежурным охранником. Когда я спросила её, почему она так поступила, она ответила, что это приказ заместителя начальника отделения. Она предположила, что я сижу слишком близко к другой практикующей. Я пошла к заместителю начальника, и мне сказали, что это приказ начальника У. Я пошла к У. Она отмахнулась от меня и сказала, что занята и поговорит со мной позже. Я знала, что тюремные охранники и чиновники могут помешать мне разъяснять правду о Дафа заключённым. Те, кто уже узнал правду, не хотели, чтобы кто-то видел, что они общаются с практикующими.
Все четыре команды на втором этаже пользовались одной столовой. Время приёма пищи было отличной возможностью, потому что все команды ели вместе. Я решила говорить и обратилась к присутствующим в столовой: «Могу я привлечь ваше внимание на несколько минут? Начальница У сегодня посадила меня работать на конвейер, объяснив это тем, что я сижу слишком близко к другой практикующей. Кто-нибудь говорил об этом У? Я беспокоюсь, потому что сплетничать нехорошо. Фалуньгун незаконно преследуют, и это величайшая несправедливость в истории человечества. Пожалуйста, не совершайте никаких преступлений против Фалуньгун и помните, что Фалунь Дафа несёт добро, и “Истина, Доброта, Терпение” – праведные принципы. Тогда вы получите благословение».
Двое дежурных охранников увидели, что я разговариваю с большой группой заключённых, поэтому быстро подошли – как раз вовремя, чтобы услышать, что я хотела сказать. Затем они оба развернулись и ушли, ничего не сказав. Заключённым обычно запрещается громко разговаривать, особенно во время еды. Я услышала шёпот одной заключённой: «Эта тётушка такой хороший человек. Неужели кто-то настолько подл, что будет на неё наговаривать?»
После этого руководитель группы и заключённая, отвечающая за материалы, всегда обращались ко мне за помощью, потому что им нужен был третий человек в их группе для выполнения своих обязанностей. Нам часто приходилось ходить на разные этажи, что давало мне возможность общаться с практикующими из других команд.
Однажды я оказалась на первом этаже, когда мои сокамерницы выстроились в очередь, чтобы их обыскали после дежурства. Новый охранник увидела, что на мне нет значка, и начала меня допрашивать. Я громко сказала ей: «Я не ношу значок, потому что я не преступница. Я практикующая Фалунь Дафа. Я не совершала никакого преступления. Фалуньгун незаконно преследуют». Женщина-охранник ничего не ответила и быстро ушла.
Тюремные власти организовали для заключённых тренировочные марши перед октябрьским национальным праздником. После долгих дней работы мы должны были маршировать строем. Однажды к нам пришла начальница отдела и увидела, что я не размахиваю руками. Она спросила: «Почему вы не двигаете руками?» Тогда я совсем перестала маршировать. Она была недовольна: «Почему вы остановились? Все тренируются, почему вы не делаете этого?»
Я сказала ей: «Я практикующая Фалуньгун, а не преступница. Я не нарушала никаких законов и не совершала никаких преступлений. Меня несправедливо осудили. Преследование Фалунь Дафа – величайшая несправедливость в истории человечества». «Даже не начинай», – сказала она, а затем, бросив на меня угрожающий взгляд, повернулась и ушла. У двери, ведущей в здание, она обернулась и спросила: «Кто руководитель её группы? Заставьте её маршировать ночью». В тот день тренировка закончилась рано более чем для 300 заключённых всего подразделения.
Когда мы вернулись в камеру, заключённая, назначенная следить за мной, была расстроена и не хотела входить. Она спросила меня: «Почему ты не могла просто маршировать, как она тебя просила? Она не просила тебя не практиковать Фалуньгун. Начальница отдела обязательно расскажет об этом начальнику Ли, и тогда у нас у всех будут большие проблемы. Я улыбнулась: «Посмотрим, кто меня заставит».
В её голосе отчётливо прозвучала обида: «Никто не будет заставлять тебя что-либо делать. Руководитель группы заставит меня принуждать тебя маршировать сегодня ночью». Я успокоила её: «Давай сначала поедим. Начальница отдела ничего не скажет начальнику Ли. Она приказала тебе проследить за тем, чтобы я маршировала, только потому, что не хотела потерять лицо перед всем подразделением. Она просто хотела достойно выйти из ситуации». Разумеется, никто больше не вспоминал о том, что я должна маршировать по ночам, а вскоре об этом и вовсе забыли. Заключённые стали ещё более уважительно относиться к практикующим Фалуньгун.
Меня освободили 25 октября 2020 года. Поскольку я не подписывала никаких бумаг во время задержания, мне не дали разрешение на освобождение, которое я должна была показать охраннику у ворот. У двух других заключённых, освобождённых в тот день, были на руках документы. Охранник отказался открывать мне ворота без разрешения.
Ко мне подошёл молодой охранник и спросил: «За что вас осудили? Сколько вы отсидели?» Я сказала ему: «Я не совершала никакого преступления. Я практикующая Фалуньгун, и меня незаконно осудили. Преследование Фалуньгун – величайшая несправедливость в истории человечества». Охранник рассмеялся и открыл мне ворота.
Оглядываясь назад на пройденный путь, я поняла, что у меня были недостатки и привязанности, от которых я долго не могла избавиться. Зло воспользовалось упущениями в моём совершенствовании и использовало это как предлог, чтобы отправить меня за решётку более чем на три года.
Милосердный Учитель подбадривал меня, помогал избавляться от материи страха и защищал во время этого большого бедствия. Никто не знает, сколько кропотливой заботы и защиты вложил Учитель, чтобы вести меня по пути моего совершенствования. Несмотря на огромные невзгоды и тяжелейшие испытания, я всегда знала, что Учитель рядом со мной.