(Minghui.org) 8 мая 2016 года, в День матери, в квартиру Тань Фэнъюнь из города Цитайхэ провинции Хэйлунцзян ворвалась полиция. Она была арестована за приверженность Фалуньгун. В тот же день были арестованы ещё 16 практикующих в городе Цитайхэ, большинство из которых также были матерями. Девять из них были приговорены к тюремному заключению, включая Тань, которая ранее уже сидела в тюрьме.

Ниже приводится рассказ Тань о её испытаниях с тех пор, как в 1999 году китайские коммунистические власти начали преследовать Фалуньгун.

Первый арест и приговор

Мне 61 год. Я начала заниматься Фалуньгун в 1998 году. В то время у меня много лет был тяжёлый туберкулезный перитонит, и я не могла найти лекарство, которое могло бы мне помочь, хотя на это было затрачено много средств и усилий. Вся семья была в отчаянии. Однако всего через неделю после того, как я начала практиковать Фалуньгун, я выздоровела. Муж был удивлён и не верил своему счастью.

После того как в июле 1999 года началось преследование Фалуньгун, были арестованы и заключены в тюрьмы многие практикующие по всей стране. Несмотря на растущее давление, я остаюсь преданной своей вере и знаю, что Фалуньгун несёт добро.

Однажды утром в марте 2004 года пятеро сотрудников отдела полиции Шуци ворвались в мой дом и произвели обыск. Они изъяли все книги Фалуньгун, записали на видео и сфотографировали весь процесс обыска. Меня арестовали и отвезли в Управление полиции.

Там меня допрашивали 38 часов подряд и пытались выяснить, от кого я получила книги и материалы, с кем контактировала. Я отказалась отвечать н вопросы. Они приковали меня наручниками к металлическому стулу и повесили на голову большую яркую лампочку, которая обжигала меня. Они забрали мою телефонную книгу и пытались найти контакты других практикующих, но безрезультатно.

Демонстрация пытки: прикован к металлическому стулу

Затем они отправили меня в центр заключения №1 Цитайхэ. Позднее районная прокуратура Синьсин предъявила мне обвинение и передала дело в суд района Синьсин.

Один из начальников моего мужа был добрым человеком и пытался помочь освободить меня, но у него ничего не получилось. Через три месяца меня приговорили к трём годам лишения свободы с испытательным сроком четыре года.

Второй арест и приговор

Ранним утром 8 мая 2016 года, в День матери, когда муж и сын ещё спали, я услышала стук в дверь и открыла её. Шесть человек ворвались в квартиру, заявив, что они из полицейского участка Цицзихэ. Они велели мне пройти с ними. Я не хотела, чтобы они устраивали обыск и забрали книги и материалы Фалуньгун, поэтому согласилась пойти с ними. Однако вскоре я заметила, что они ведут меня не в сторону полицейского участка, и спросила их об этом. Они, не смущаясь, сказали, что обманули меня.

Меня доставили в отделение внутренней безопасности Цицзихэ. Затем несколько полицейских вернулись ко мне домой и провели обыск, во время которого забрали компьютер, принтер, мобильный телефон, бумагу для печати и все книги Фалуньгун.

Позже в полиции мне показали иск, который я подала против Цзян Цзэминя (бывшего главы компартии, отдавшего приказ о преследовании) в Верховный народный суд и Верховную народную прокуратуру, и спросили, почему я это сделала.

Я сказала, что Верховный народный суд и Верховная народная прокуратура в 2015 году объявили, что все граждане могут подавать иски и гарантировали рассмотрение любых поданных жалоб. Воспользовавшись своим законным правом, я подала в суд на Цзяна, который был главным виновником преследования Фалуньгун.

Полицейский Ли Цзяньго спросил меня, где я взяла принтер, компьютер и книги Фалуньгун, а также пытался выяснить о практикующих, с которыми я общалась. Я сказала, что всё сделала я сама. Они целый день допрашивали меня снова и снова. Затем они отвезли меня в больницу и провели тщательный медицинский осмотр. В течение следующих нескольких дней меня допрашивали ещё несколько раз, а затем передали моё дело в прокуратуру Цицзихэ.

Меня доставили в первый центр заключения города Цитайхэ, где были ужасные условия. В моей камере было четырнадцать человек, и каждой из нас ежедневно давали только две кукурузные булочки и водянистый суп. Нам приходилось покупать дополнительные продукты по завышенным ценам. Когда моя семья присылала мне еду, я делилась ею с сокамерницами. Я хорошо относилась ко всем, независимо от того, какие преступления они совершили. Они увидели доброту практикующей Фалуньгун, и все хорошо относились ко мне. Многие из них вышли из компартии и принадлежащих ей организаций, узнав, что КПК преследует практикующих Фалуньгун и других невиновных людей.

В конце ноября 2016 года я предстала перед судом Цицзихэ. Адвокат заявил о моей невиновности. Он утверждал, что практика Фалуньгун полностью законна, и я не нарушила никакого закона, обладая книгами Фалуньгун. Однако суд признал меня виновной по обвинению в «подрыве деятельности правоохранительных органов» – стандартном предлоге, используемом режимом для привлечения практикующих к уголовной ответственности.

Я подала апелляцию в промежуточный суд и в конце апреля 2017 года в центр заключения пришли два сотрудника суда, которые менее чем за десять минут ознакомились с моим делом. Через несколько дней они приняли решение оставить в силе первоначальный приговор.

Позже меня отправили в Харбинскую женскую тюрьму. Сразу по прибытии, меня заперли в камере. Позже меня заставили сидеть на маленьком табурете и смотреть видео с клеветой на Фалуньгун. Одну заключённую назначили следить за мной. Мне не разрешалось разговаривать с другими практикующими и выходить из камеры. Длительные психологические и физические пытки привели к тому, что моё здоровье ухудшилось, и я сильно похудела.

Практикующая из города Ичунь провинции Хэйлунцзян была сильно истощена. Позже у неё диагностировали неизлечимый рак кишечника. Я нашла возможность поговорить с ней и призвала сохранять сильную веру в Учителя и Закон. Она сумела преодолеть невзгоды и после освобождения восстановила своё здоровье.

Я видела, как две заключённые несли практикующую для медицинского осмотра. Мне было тяжело видеть это.

Несколько уголовниц с длительными сроками тюремного заключения активно помогали пытать практикующих для сокращения собственных сроков. Некоторые практикующие от пыток страдали психическим расстройством, а некоторые уже были не в состоянии позаботиться о себе.