(Minghui.org) Я практикую Фалуньгун более 20 лет. В начале преследования мы с соучениками раз за разом ездили в Пекин, чтобы подтверждать Дафа. Нас несколько раз арестовывали и незаконно содержали в центрах заключения в Пекине. Я хотела бы поделиться некоторыми чудесными случаями, произошедшими с практикующими, которые стойко сопротивлялись преследованию.
Когда меня впервые задержали в центре заключения Пингу, в одной камере было более 20 человек. Как только практикующие Дафа были приняты, они объявили голодовку. Охранники допрашивали нас одну за другой каждый день. Чтобы ни у кого не возникло проблем, никто из нас не назвал своих имён. Я разъяснила факты охранникам, которые меня допрашивали, рассказывая им, какую пользу мне принесла практика. Один полицейский сказал: «О, это так замечательно! Если бы я не был сотрудником полиции, я бы тоже присоединился к вам, чтобы практиковать.
После трёх дней голодовки, охранники начали насильно кормить нас. Несколько охранников держали мои руки, ноги и голову. Как только они вставили мне толстую трубку в нос до самого желудка, меня тут же затошнило, и я почувствовала, что задыхаюсь.
Я начала цитировать стихотворение Учителя, чтобы подбодрить и укрепить себя:
«Великий Просветлённый не боится лишенийЕго воля вылита из алмазаБез пристрастия к жизни и смертиОн благородно открывает прямую дорогу Исправления Законом»
(«Хун Инь 2», стихотворение «Праведные мысли и праведные поступки»).
Объявив голодовку, я однако совершенно не чувствовала голода. Я действительно ощутила силу Учителя и чудесную природу Дафа!
На четвёртый день моей голодовки к нам в камеру вошли охранники и назвали несколько номеров. В то время нам всем были присвоены номера. Мой номер был среди названных. Я не знала, что происходит и подумала, что нас куда-то увезут. Однако оказалось, что нас отвезли на ближайшую железнодорожную станцию и сказали: «Хорошо, вы все можете ехать домой». Только тогда я поняла, что мы были освобождены безоговорочно.
Поскольку ни у кого из нас не было с собой удостоверения личности, мы решили остаться на ночь в общественном туалете. Пожилая практикующая из Тяньцзиня услышала, что я не собираюсь возвращаться домой. Она достала 700 юаней, все деньги, которые у неё были, и отдала их мне. Затем сказала, что после того, как она вернётся домой, то на следующий день, поедет вместе с мужем на площадь Тяньаньмэнь, чтобы снова подтверждать Фа.
Некоторые из нас арендовали жильё в Пекине, где мы пробыли почти четыре месяца. Мы выходили и раздавали материалы с разъяснением правды, которые предоставляли местные практикующие. Однажды мы раздавали материалы у входа в большой двор. Только подняв глаза мы поняли, что это здание суда.
Кроме того, мы сделали небольшие плакаты из жёлтой ткани с красными буквами, на которых было написано: «Фалунь Дафа несёт добро!»
Мы также встретили практикующих, приезжавших из разных уголков страны и делились с ними опытом. В то время они прибывали группа за группой почти из всех провинций, кроме Тибета. Хотя они говорили с разными акцентами, но у всех было одно и то же желание: выступить в защиту Фалунь Дафа и рассказать людям о преследовании. После того как мы закончили делиться опытом, все взяли свои маленькие плакаты и направились к площади Тяньаньмэнь.
1 января 2001 года мы с соученицей пошли на площадь Тяньаньмэнь, чтобы рассказать о несправедливости, которую допускают по отношению к Фалунь Дафа. Нас арестовали и поместили в центр заключения Хуайжоу в Пекине, где мы объявили голодовку на 12 дней. В промежутках нас три раза принудительно кормили. Охранники насыпали много соли в кукурузный отвар, которым нас кормили. Четверо преступников держали нас, а затем насильно накормили. После этого мы очень хотели пить и должны были пить много воды. Несмотря на это, наша твёрдая воля осталась неизменной.
Однажды охрана заставила нас всех стоять во дворе, засыпанном снегом. Нам приказали разуться и стоять босиком на снегу. Охранники также вынудили 30-летнюю практикующую расстегнуть воротник, чтобы набить ей в одежду много снега. В результате она дрожала от холода, а её лицо побледнело. Когда охранник попросил меня снять обувь, я отказалась. Я сказала: «Очень холодно, почему бы тебе не сделать это?!» Он так разозлился, что толкнул меня на снег. Кроме того, охранники заставляли нас наклоняться и вытягивать руки. Когда я отказалась, сразу же пришёл охранник, чтобы избить меня.
Позже мы объявили ещё одну голодовку. Поскольку я не сотрудничала с ними, охранники надели на меня наручники и вытолкнули во двор, чтобы я замёрзла. Они заставили меня снять пальто, разрешив надеть только рубашку и рейтузы, а потом вынудили сесть на снег. Вначале я дрожала от холода, но потом подумала: «Мне не должно быть холодно, так как меня защищает Учитель». И я перестала чувствовать холод. Через 30 минут меня вернули в камеру. Поскольку пользоваться туалетом в наручниках очень сложно, я сказала некоторым практикующим: «Я хочу снять наручники». Затем пришла практикующая и лёгким прикосновением сняла с меня наручники.
Я вернулась в Пекин и осталась с соучениками. Полицейские позже узнали о нашей арендованной квартире. Они явились и арестовали нас, а затем поместили в центр заключения Чаоян в Пекине. Полицейский с гордостью сказал: «Чаоян – крупнейший центр содержания под стражей в Азии». Я ответила: «Чем тут хвастаться? Всё это говорит о том, что у вас высокий уровень преступности».
В моей камере находилась 18-летняя практикующая, которая одна проехала на велосипеде из провинции Шаньдун до площади Тяньаньмэнь. Она не могла вспомнить, сколько дней провела в пути. Ночью она спала на дровах и терпела большие лишения.
В другой камере находилась практикующая женщина, которую раздели догола и привязали к деревянной доске лицом вверх с широко расставленными ногами. В лютый зимний холод охранники открыли все окна в комнате, чтобы заморозить её. Они не давали ей еды и питья и не разрешали пользоваться туалетом в течение семи дней подряд. В конце концов, они ничего не могли сделать, кроме как безоговорочно освободить её.
Другую практикующую босиком вытолкнули на балкон. Затем охранники приказали заключённым облить её холодной водой. Она не была уверена, сколько времени прошло, но вода превратилась в лёд. Её ноги вмёрзли в лёд. Но когда её отвели обратно в камеру, у неё были румяные щеки и пылающее лицо, тогда как все четверо заключённых, которые обливали её водой, заболели.
Слухи о двух последних случаях широко распространились по центру заключения. После этого охранники больше не осмеливались пытать практикующих.