(Minghui.org) 77-летняя Лэй Баолян из городского округа Чэньчжоу провинции Хунань начала практиковать Фалуньгун в 1993 году и вскоре избавилась от многих болезней, мучивших её ранее.

Однако после того, как в 1999 году коммунистические власти Китая начали преследование Фалуньгун, её несколько раз арестовывали и жестоко пытали. Так в 2002 году в результате пыток её парализовало.

8 мая 2021 года к Лэй пришли сотрудники дорожного отделения полиции Яньцюань. Они ушли только через четыре часа.

Ниже приводится рассказ Лэй о том, что ей пришлось пережить.

Новая жизнь

В ноябре 1993 года я встретила пожилого мужчину. Он улыбался и выглядел очень добрым. Я спросила о значке у него на груди, и он ответил, что это значок Фалуньгун. Мне стало любопытно. Пока мы шли до его дома, я задавала много вопросов. Видя, что я действительно хочу практиковать, этот человек подарил мне книгу Фалуньгун.

Я открыла книгу и увидела фотографию Учителя Ли Хунчжи, основателя Фалуньгун. Его взгляд был очень милосердным, и я внезапно почувствовала, что наконец нашла то, что искала. Многие мои проблемы со здоровьем, включая грыжу межпозвоночного диска, гепатит B, ревматоидный артрит, амблиопию и прогрессирующую опухоль груди, исчезли после того, как я начала практиковать Фалуньгун. Я чувствовала, будто заново родилась.

Благодаря Фалуньгун я поняла истинный смысл жизни и увидела, к чему должна стремиться. Я узнала, как быть хорошим человеком, и больше не была такой глупой. Моё сознание расширилось, и я научилась думать о других.

В 1994 году мне посчастливилось лично присутствовать на лекциях Учителя в Гуанчжоу провинции Гуандун. Я ехала на автобусе. Один пассажир случайно разбил окно, осколки стекла поранили мне руки до кровотечения. Я не отреагировала на это, так как боялась, что человек будет переживать, поскольку он сделал это не специально. Если бы я не практиковала Фалуньгун, то ни за что не смолчала бы.

В другой раз меня сбила машина, от полученной травмы мне было трудно дышать. Я не стала привлекать водителя к ответственности, просто махнула ему рукой, встала и пошла дальше. Оглянувшись, я увидела, что он как вкопанный стоит на месте, поражённый чудом, свидетелем которого стал.

Однажды на станции в округе Чжэнчжоу провинции Хэнань я нашла сумку, и, прежде чем забрать свой багаж и уйти, я начала искать владельца. Владелец сумки был поражён, что ему вернули утерянную вещь. Раньше я бы так не поступила.

Когда-то у меня была сильная обида на братьев моего бывшего мужа, которые завладели кирпичами и брусом, купленными мной для строительства дома в деревне. В моём сердце зародилось желание мести. Я думала, что отомщу им, когда вырастут мои дети. Но после того, как я начала практиковать Фалуньгун, моё сознание изменилось, и я не стала рассказывать об этом детям, так как боялась, что они поступят неправильно, и навлекут на себя неприятности.

Ещё один случай, который сильно повлиял на меня, это смерть отца. Тогда мне было три года. Родители подарили отцу дом, когда он ещё служил в армии. Моя тётя (жена брата моего отца) позавидовала ему и произнесла проклятье, пожелав ему смерти подальше от дома. Вскоре после этого мой отец действительно умер во время поездки. Мать снова вышла замуж и оставила меня. Я росла как сирота. Я ненавидела свою тётю, но после того, как начала практиковать Фалуньгун, простила её, потому что поняла, что у каждого своя судьба, и что за всем стоят более глубокие причины, о которых я не могла знать.

Арест и пытки

После того как в июле 1999 года компартия развязала преследование, 25 октября того же года я поехала в Пекин апеллировать в защиту Фалуньгун. Как и многих практикующих, меня арестовали на вокзале Пекина. На следующий день меня перевели в отделение связи Чэньчжоу в Пекине и продержали там три дня, прежде чем мой работодатель и полицейские округа Чэньчжоу забрали меня и сопроводили обратно. Только когда мой работодатель заплатил в Чэньчжоу 2700 юаней, меня освободили. Эти деньги позже вычли из моей зарплаты.

Когда мы с соучениками вышли из поезда на станции округа Чэньчжоу, полицейские начали снимать нас на видео. Меня доставили в гостиницу, принадлежащую нашему предприятию и какое-то время держали под стражей. Персонал гостиницы круглосуточно следил за мной.

Секретарь моего руководителя отвёз меня домой 10 ноября и велел отдать книги Фалуньгун. Когда я отказалась, он заставил моего сына отвезти меня в центр заключения Гуймэнлин. Меня держали там 15 дней, а потом перевели в центр заключения №1 округа Чэньчжоу.

Я находилась под стражей больше трёх месяцев, а в марте 2000 года меня приговорили к двум годам заключения в исправительно-трудовом лагере Баймалун. Там к моему сроку были добавлены ещё шесть месяцев под предлогом, что я отказалась от «преобразования».

В исправительно-трудовом лагере меня обыскали. Мои новые кожаные туфли разрезали, чтобы посмотреть, не спрятала ли я в них какие-нибудь записи Фалуньгун. В лагере все заключённые практикующие подвергались жестоким пыткам.

«Дробление злаков» и «снять шкуру с тигра»

Для моего «преобразования» назначили более 10 человек, которые следили за мной и пытали. Несколько крепких мужчин поднимали меня и бросали на пол. Я чувствовала, будто моя голова раскололась надвое, из глаз посыпались искры. Они повторяли это несколько раз, в результате чего у меня были повреждены внутренние органы, рёбра торчали наружу и текла кровь. Этот метод пыток назывался «дробление злаков».

Они продолжали наносить мне удары в область печени, чтобы я ещё больше страдала. Несколько человек царапали мне тело острыми предметами и щипали. Они щипали мне плечи, отчего я чувствовала онемение мышц. Схватив за волосы, они с силой дёргали их, как будто пытались снять кожу. Эта пытка называлась «снятие шкуры с тигра». Вдобавок они наносили мне удары по шее, затылку и лицу.

Устав избивать, они отдыхали, а меня заставляли в это время стоять лицом к стене.

Растягивание век и ушей, удары по шее

В исправительно-трудовом лагере практикующих ежедневно водили в телевизионную комнату, где заставляли слушать пропаганду с клеветой на Фалуньгун. Я отказывалась слушать и смотреть, и мысленно читала Фа. Ко мне подходили заключённые и тянули мне веки вверх и вниз. Они растягивали мне уши и заставляли писать отчёт о мыслях. Когда я отказалась от «преобразования», меня били кулаками по голове и шее. Удар пришёлся по уху и в одно мгновение я перестала, что-либо слышать. Тогда они, свернув бумажный конус, кричали мне в уши.

Мне щипали кожу на чувствительных местах, таких как подмышки и уши, тянули за волосы. С одежды оторвали пуговицы. После пыток у меня на теле долго оставались синяки.

Демонстрация пытки: избиение

Если они не избивали меня, то оскорбляли Фалуньгун и его основателя. Эти пытки продолжались 18 дней.

Избиения

За мной наблюдали 24 часа в сутки, даже когда я спала. Перед моей кроватью и в проём двери камеры повесили штору. Возможно, они не хотели, чтобы другие видели, как меня мучают.

Поскольку из-за боли я не могла заснуть ночью, то решила медитировать, чтобы улучшить своё состояние. Уже через минуту заключённая стянула меня с кровати и начала избивать.

Заключение в одиночной камере

В 2001 году меня держали в одиночной камере 28 дней. Там была только цементная плита, предназначенная для сна и рваное хлопковое одеяло. Туалет представлял собой заполненную фекалиями яму. Водопроводный кран был, но воды не было.

Охранники надели на меня наручники, сковали их цепью и потянули её. Я повисла над полом, наручники глубоко врезались мне в кожу. Позже меня привели к дереву. Надев мне на голову мешок, который закрывал половину лица, они крепко привязали меня к дереву, чтобы я не могла высвободиться.

Демонстрация пыток: подвешивание и привязывание к дереву

Когда охранник пытался заключить меня в одиночную камеру, я сопротивлялась. Тогда несколько человек втолкнули меня внутрь, и охранник приказал мне встать на колени. Когда я отказалась, он ударил меня ногой в спину, и я упала. Затем он поднял меня и приковал наручниками к двери, из-за чего я не могла ни стоять, ни сидеть на корточках. Ночью я спала на цементной плите. Там меня держали 28 дней, первые два дня я голодала в знак протеста.

В наручниках в общей камере

После одиночной камеры меня поместили в камеру, где находились 16 практикующих. У двери был ящик с электрическими дубинками и наручниками. Нам не разрешали пользоваться туалетом, им служило маленькое ведро в камере. Тарелки с едой нам толкали под дверь. Несколько охранников круглосуточно следили за нами. Часто они приводили группу уголовников, заключённых за наркотики, которые пытали нас.

8 марта 2001 года все практикующие в камере объявили голодовку в знак протеста против жестокого обращения. Тогда охранники приковали нас к кроватям за руки, максимально растянутые в разные стороны. Мы были скованы вместе и если хотя бы одна шевелилась, то все испытывали острую боль.

Демонстрация пытки: прикована к кровати наручниками

Когда нас приковывали к кроватям, то под ноги нам подкладывали подушки. Когда все были прикованы, то подушки убрали, и мы повисли в воздухе. Наручники моментально врезались в запястья. Кружилась голова, было трудно дышать. Лица у некоторых побледнели и покрылись потом. Кто-то потерял сознание.

Инъекции неизвестными препаратами

18 марта 2001 года меня насильно посадили в машину и отвезли в больницу для медицинского обследования. Несколько человек держали меня во время осмотра и делали инъекции неизвестных препаратов. В то время я была здорова и не могла понять, зачем меня обследуют. Я продолжала рассказывать врачам о Фалуньгун, но никто не произнёс ни слова.

После возвращения в исправительно-трудовой лагерь меня поместили в больничный изолятор вместе с двумя практикующими. Каждый день нам делали инъекции. Через некоторое время мы почувствовали слабость и не могли управлять своими ногами. У одной из практикующих даже появились симптомы слабоумия, и она могла ходить, только прислонившись к стене.

Жестокое обращение в отделении строгого контроля

Когда я сказала руководству лагеря, что после освобождения собираюсь разоблачить их преступления, меня перевели в отделение строгого контроля и заставляли каждый день сидеть на маленьком табурете лицом к стене.

Однажды ночью я вскрикнула от испуга, когда открыла глаза и увидела перед собой лицо женщины. Она сказала, что пыталась услышать, читаю ли я лекции Фалуньгун. В другую ночь двое охранников вытащили меня из комнаты за то, что я ненадолго скрестила ноги. Когда меня привели в офис, один из них стал поражать током электрической дубинки мне левую ногу, в результате ступня и пальцы ноги почернели от ожогов.

В другой раз начальник охраны взял стакан, наполненный неизвестным белым веществом, и насильно влил мне в рот, пока другие меня держали.

В дополнение к пыткам меня заставляли выполнять тяжёлую работу, иногда до трёх часов ночи.

Парализация

В январе 2002 года меня пытали до такой степени, что я была частично парализована. Я не могла самостоятельно дойти до кровати, не могла самостоятельно принимать пищу. У меня отекли колени, всё тело зудело и было покрыто небольшими бугорками. Если я расчёсывала их, то кожа кровоточила, что приводило к нагноению. Я не могла выпрямиться. У меня потрескалась кожа, которая приобретала самые разные цвета: от красного до чёрного, зелёного, а затем и жёлтого.

Демонстрация пытки: инъекции неизвестными препаратами

В начале мая 2001 года у меня пропал аппетит из-за нарушений в связи с инъекциями неизвестных препаратов. Охранники затащили меня в подвал, где держали пожилую практикующую. Был включён аудиоплеер, транслировавший пропаганду против Фалуньгун. Больше там никого не держали, кроме случаев, когда кого-то приводили на пытки. Затащив в подвал, охранники схватили меня за волосы и ударили головой о стену.

Чтобы ободрить пожилую практикующую, я читала наизусть «Фалуньгун» и произносила: «Фалунь Дафа несёт добро». Аудиоплеер сразу остановился. Охранники оттащили меня от практикующей и приковали наручниками к кровати. Они решили использовать два аудиоплеера для «промывания мозгов», но у одного плеера кончилась зарядка, а у другого возникла неисправность. Тогда они стали поражать меня током электрической дубинки, вставив её мне в рот. Не знаю, как долго меня там держали.

Поскольку у меня не было аппетита, охранники пытались насильно кормить меня. Они зажали мне нос и использовали бамбуковую трубку с заострённым концом для принудительного кормления. Когда трубка ранила мне горло, я закричала от пронизывающей боли.

Однажды меня вызвали в конференц-зал. На трибуне сидела женщина. Перед тем как сесть, я увидела, что кто-то пытается записать меня на видео. Я закрыла лицо и выбежала из зала. Я поняла, что меня хотят использовать для пропаганды.

Однажды ко мне пришли поговорить мужчина и женщина из федерации женщин провинции. Я рассказала им о том, как Фалуньгун научил меня быть хорошим человеком, и что я никогда не передумаю совершенствоваться по Дафа.

В другой раз охранники спросили меня, почему практикующие Фалуньгун совершили самосожжение на площади Тяньаньмэнь. Я разъяснила им, что это не практикующие Фалуньгун, и спросила, видели ли они практикующих, которые отвечали ударом на удар когда их избивали.

В 2001 году в исправительно-трудовом лагере проходило собрание. Не думая о своей безопасности, я встала и крикнула, что преследование Фалуньгун незаконно. Другие практикующие последовали моему примеру.

Впоследствии руководство исправительно-трудового лагеря предприняло ответные меры, мне сделали инъекции и поставили капельницы с неизвестными препаратами.

Арестована и снова приговорена

Всего через несколько месяцев после освобождения, примерно в августе 2002 года, я проходила мимо дома практикующей Дэн Гоцзюнь (впоследствии она была замучена до смерти) и навестила её. Люди, которые следили за ней, сообщили о нас в полицию. Нас арестовали и отправили в местную партийную школу.

Через два дня нас перевели на наши предприятия для дальнейшего преследования. За мной снова наблюдали сотрудники службы безопасности моей компании. Через неделю меня допрашивали полицейские, выясняя, где я взяли материалы Фалуньгун. Они хотели, чтобы я отреклась от Фалуньгун, и пригрозили отправить меня в тюрьму, если я откажусь от «преобразования». Позже меня перевели в центр заключения Луосилин.

Через несколько месяцев я предстала перед судом района Бэйху. В здании суда я громко произнесла: «Фалунь Дафа несёт добро». Полицейский в штатском ударил меня кулаком, когда в коридоре никого не было. От удара у меня глазах потемнело, и я схватилась за стену, чтобы не упасть. Никого из членов моей семьи или друзей не пустили на заседание, поэтому я защищала себя сама. Меня приговорили к 1,5 года тюремного заключения и отправили в местный центр заключения.

В камере было больше десятка человек, стоял тяжёлый запах, потому что в камере находился туалет, который никогда не чистили. Когда я отказалась от рабского труда в центре заключения, охранники закрыли дверь и забрали телевизор. Охранники сделали это для того, чтобы другие заключённые ненавидели меня. Однажды я медитировала на улице. Был холодный день, и одна из заключённых взяла ведро с ледяной водой и вылила её мне в лицо. Я чуть не задохнулась. Одежда и волосы были мокрыми.

Начальник бригады забрал у меня рукописную книгу Фалуньгун, которую кто-то из практикующих передал мне. Когда в знак протеста я объявила голодовку, охранники выбрали нескольких заключённых мужчин, чтобы вытащить меня в коридор. Они прижали меня к полу и стали наступать на волосы. Когда мне в нос ввели металлическую трубку, я закричала. Затем один из заключённых, ввёл мне трубку в пищевод через рот и вылил жидкость, похожую на молоко. Он сказал, что ему безразлично, если я умру. Когда второй заключённый пошёл, чтобы попробовать молоко ли это, они многозначительно переглянулись. Я поняла, что они собираются добавить токсичные вещества.

Несмотря на пытки, многие практикующие продолжали разъяснять факты о Фалуньгун заключённым. Некоторые заключённые были тронуты нашей добротой. Я вспоминаю, что накануне китайского Нового года все заключенные в камере внезапно начали выполнять упражнения Фалуньгун с практикующими, за исключением одной немой заключённой. Когда я спросила её, почему она не участвует, она написала мне на листе, что употребляет наркотики и думает, что не сможет научиться этому.

Другая заключённая верила клеветнической пропаганде и была так напугана, что не осмеливалась взглянуть на нас. Когда она спала, она всегда поворачивалась к нам спиной, чтобы чувствовать себя в большей безопасности. Но, проведя некоторое время с нами, она изменила своё мнение и однажды сказала: «Я думаю, что практикующие Фалуньгун - самые надёжные и добрые люди. Я буду изучать Фалуньгун, когда вернусь домой».

Выше описана лишь малая часть того, что мне пришлось пережить, и капля в море по сравнению со всеми зверствами, которые до сих пор совершаются против практикующих. Несмотря на преследование, я ни разу не пожалела о своём решении практиковать Фалуньгун и отстаивать его. Фактически, настоящими жертвами являются охранники и полицейские, которых коммунистический режим использует для преследования. Я действительно беспокоюсь о последствиях, с которыми они столкнутся, совершая такое зло.