(Minghui.org)
При коммунистическом правлении жизнь заключённого в исправительном учреждении ни во что не ставят, заключённого никто не ценит и не защищает. Поощряемые и даже провоцируемые руководством лагерей и тюрем злоупотребления и насилие имеют угрожающие масштабы, полностью обнажая тёмную сторону человеческой натуры.
В такой враждебной среде любой, пусть даже совсем небольшой, поступок доброты кажется ещё более ценным. Несмотря на страдания, которые испытывают практикующие Фалунь Дафа, находясь в таких условиях, они стойко подтверждают свою духовную веру, следуя принципам «Истина, Доброта, Терпение» в словах и поступках.
Иногда еды было так мало, что некоторые заключённые готовы были встать на четвереньки и лаять как собаки, только бы получить кусок протухшего рисового пирога. И только практикующие делились своими и без того небольшими порциями с пожилыми и слабыми заключёнными. Чтобы заключённые не ели слишком много, кастрюлю никогда не снимали с плиты, поэтому каша всегда была слишком горячей, чтобы её можно было есть. А когда на стол вываливали маринованные овощи, приходилось бороться за них, иначе ничего не достанется.
Несмотря на то, что у Юя было немного денег, он, покупая что-либо в тюремном магазине, всегда брал две одинаковые вещи, чтобы поделиться с теми, кто не мог себе позволить и этого. Когда даже лизнуть кусочек тростникового сахара считалось роскошью, Юй отдал половину своего пакета сахарного песка бедному заключённому, у которого только что диагностировали рак.
В центре заключения Хайлинь задержанных заставляли участвовать в игре под названием «передача электричества». Все садились друг за другом в колонну, и последний человек начинал игру, ударяя сидящего перед ним в поясницу, затем этот человек ударял того, кто сидит перед ним и так далее. Получение ударов без причины вызывало гнев, который выражался во всё более жёстких ударах. По мере того как игра продолжалась, заключённые всё более и более возбуждались.
Но «электрическая цепь» разрывалась на Юе. Он принимал удар, но никогда не передавал его дальше, потому что Учитель, основатель Фалунь Дафа, учил практикующих не сопротивляться, когда их бьют или ругают. «Электричество отключилось», – объявляли заключённые и начинали всё сначала. Но сколько бы ударов ни получил Юй, сам он никогда никого не бил. В конце концов, в эту игру перестали играть.
Юй видел, что некоторые заключённые и охранники были добрыми, они помогали практикующим и защищали их в пределах своих возможностей. Тюремное начальство поощряло сокамерников Юя доносить на него, но никто не мог сказать о нём ничего плохого.
Некоторые заключённые даже открыто хвалили практикующих Фалунь Дафа. «Такие хорошие люди – говорили они. − По сравнению с Фалунь [практикующими Фалунь Дафа], которые уже высоко в небе, такой-то и такой-то находится низко на земле» (охранники и заключённые для краткости называли практикующих Фалунь Дафа просто «Фалунь»).
Юй создавал большую «проблему» для тюремных властей, потому что не отказывался от своих духовных убеждений. Чтобы «решить» проблему с Юем, из другого отделения привезли заключённого по имени Ян Цинхуа. Кем был Ян Цинхуа? Раньше он был главарём местной банды в городе Чжаодун, но теперь находился в тюрьме и был главарём заключённых воспитательного отделения.
Ян всегда ходил с хмурим выражением лица и носил чёрный плащ поверх тюремной формы. Несколько заключённых следовали за ним повсюду: один нёс его чайник, другой – его кота, а третий – запасную одежду. Его присутствие всегда вызывало у заключённых сильное беспокойство. Когда он входил в камеру, у всех перехватывало дыхание.
В то время Ян искал «проект», чтобы произвести впечатление на тюремное руководство и заручиться его поддержкой. Он находился в процессе подачи прошения о замене смертной казни, к которой был приговорён, на пожизненное заключение. Поэтому когда охранники попросили Яна «позаботиться» о Юе, он сразу согласился.
Ян отправил Юю записку, в которой велел ему прийти на встречу. Как только Юй вошёл, Ян сказал: «Фалунь, начальство назначило меня главным. И пока я главный, я буду делать всё, что надо. А ты как думаешь? Меня не волнует, что ты будешь делать, но я не потерплю, если ты встанешь мне поперёк дороги. Никто меня не остановит. Если ты сегодня не напишешь гарантийное заявление, то не выйдешь отсюда на своих ногах, вместо этого тебя вынесут отсюда».
Лицо Яна исказила страшная гримаса. Он медленно надел белые перчатки и приготовился начать избиение.
Юй был слабым и худым, но в его голосе не было ни малейшего страха. Он спокойно ответил: «В древние времена жил вор по имени Чжи. На дело он всегда шёл первым и уходил последним и поровну делил то, что украл, со своими партнёрами. Таково было его правило. Даже у воров в древние времена были принципы, которых они придерживались.
Ху Яобан, занимавший в своё время пост генерального секретаря компартии Китая (КПК), вспоминал в своих мемуарах, о чём он сожалел больше всего в жизни. Он хорошо знал, что Пэн Дэхуая (министра обороны КНР) ошибочно обвинили во время Культурной революции, но всё же проголосовал за судебное преследование Пэна.
Если человек идёт против своей совести, его душа никогда не будет спокойна. Раньше у меня обнаружили неизлечимую болезнь и сказали, что мне осталось жить недолго. Но Учитель Ли, основатель Фалуньгун, не взяв с меня ни копейки, исцелил меня. Он исцелил не только моё тело, но и мою душу. Работая в библиотеке, я брал расходные материалы компании для личного пользования. Начав совершенствоваться по Фалунь Дафа, я составил список того, чем воспользовался за эти годы, и всё возместил.
В своём отделе я отвечал за закупки. Когда продавцы спрашивали меня, какую цену указывать в счёте-фактуре [указав более высокую цену в счёте-фактуре, лицо, ответственное за закупку, могло получить возмещение больше, чем фактическая стоимость товара, и взять себе разницу], я говорил им, что я практикующий Фалунь Дафа и честно сообщаю о расходах.
Учитель Ли научил меня быть хорошим человеком. Моя сестра Юй Чжэньцзе работает бухгалтером в местной прокуратуре. Когда она готовилась к экзамену для продвижения по службе, все советовали ей сжульничать, но она этого не сделала. Мы совершенствуем правдивость. Начальник прокуратуры услышал об этом и сказал моей сестре: "Не могу поверить, что такие люди, как вы, ещё есть в этом мире. Если мы будем нанимать сотрудника, то возьмём вас"».
Юй сказал Яну: «Если бы ты был на моём месте, мог бы ты оскорбить своего учителя вопреки своей совести? Если ты сегодня забьёшь меня до смерти, я не обижусь на тебя. Я никогда не думал уйти отсюда живым. Мне не нужен выход. Я не буду писать заявление».
Выражение лица бывшего главаря банды смягчилось, пока он слушал Юя. Потрясённый словами Юя, он сказал ему: «Фалунь, так вот как люди должны себя вести!»
В центре заключения кровать Юя стояла рядом с кроватью серийного убийцы, приговорённого к смертной казни за убийство пяти человек. Над этим бедным крестьянином так издевались и так помыкали им, что он хотел отомстить. Юй объяснил ему, как должны вести себя люди, и научил его читать стихи Учителя. Перед казнью этот убийца, раскаявшись в совершённых преступлениях, сказал Юю: «Я встретил тебя слишком поздно».
Главарю банды из посёлка Суйфэньхэ было поручено наблюдать за более чем 300 заключёнными в отделении №6. Юй научил его каллиграфии. По мере того, как каллиграфические навыки этого преступника улучшались, он становился всё более добрым и вежливым. Он стал помогать слабым и престарелым сокамерникам и бесстрашно добивался справедливости. Отделение №6 стало самым выдающимся, так как все следовали примеру своего лидера. Все звали его «Большим Братом».
Когда бывший начальник местного «Офиса 610» был назначен надзирателем, у него были планы настроить заключённых против «Большого Брата», но его план с треском провалился. «Большой Брат» заслужил доверие и уважение заключённых. После его освобождения заключённым не хватало такого доброго и заботливого наблюдателя за отделением.
Многие заключённые соглашались с принципами Фалунь Дафа, а некоторые даже начали практиковать. Те, кто относился к практикующим с добротой, были благословлены, в то время как те, кто был враждебно настроен и непосредственно участвовал в жестоком преследовании и пытках практикующих, в конечном итоге, закончили не так хорошо. Но, конечно, возмездие – это не то, что хотят видеть практикующие.
В то время как коррумпированные чиновники учат своих детей игнорировать совесть, а богатые бизнесмены − никому не доверять, родители Минхуэй всегда учили её следовать принципам «Истина, Доброта, Терпение».
Когда Минхуэй, навестив отца, увидела раны и синяки на его лице и руках, её глаза зажглись ненавистью. Юй рассказал ей историю о прощении и попросил всегда обращать внимание на хорошие стороны людей и смотреть на светлую сторону вещей. Он объяснил своей маленькой дочери, что у охранников нет выбора, и попросил её не обижаться на них.
Минхуэй ещё раз навестила отца перед вступительными экзаменами в колледж. Юй сказал ей, глядя на неё через металлическую решётку: «Детка, папа ни в чём не смог тебе помочь». Минхуэй широко раскрыла глаза, махнула рукой и улыбнулась: «Папа, это не так!»
«Ты сделал меня счастливой одним лишь словом [Дафа], – сказала она со всей серьёзностью. – Папа, ты подарил мне самое драгоценное – духовное богатство».
Несмотря на то, что мама и папа Минхуэй прошли через самый настоящий ад, им всё же удалось оставаться добрыми и искренними людьми. Они подобны цветам лотоса, которые вырастают из грязи, но становятся чистыми, прекрасными и ароматными цветами в хаотичном мире. Они, как Алмаз, прекрасны в своей чистоте и несокрушимы благодаря непоколебимости в своей вере.
Минхуэй гордится своими родителями.
(Продолжение следует)