(Minghui.org) Большую часть детства я провела в страхе и бегстве от опасности. Мои родители занимались Фалуньгун, и отца приговорили к восьми годам тюремного заключения за его веру в принципы этой духовной практики «Истина, Доброта, Терпение». Всего через 13 дней после освобождения он умер в больнице, покинув нас навсегда.
Маму четыре раза арестовывали и освобождали из заключения только потому, что она находилась на грани смерти. За время преследования, в период менее 100 дней, мама потеряла четырёх своих самых близких родственников − мужа, брата, отца и мать. Никакими словами нельзя описать её страдания. В то время мне было восемь лет, и я была так напугана, что пряталась в углу и плакала в одиночестве.
В 2001 году маму и папу арестовали сотрудники отдела полиции Шэнли города Шэньяна провинции Ляонин за то, что они печатали материалы с фактами преследования Фалуньгун. Это случай считался самым большим делом в национальном масштабе, связанным с печатью материалов, содержащий информацию о Фалуньгун. Отца незаконно приговорили к восьми годам тюремного заключения. Мама через 28 дней после ареста узнала о своей беременности, поэтому её освободили под залог до суда.
Во время ареста полицейские избили моих родителей. Они не знали, что мама беременна и били её по голове, лицу и спине. Её избили так сильно, что она почувствовала головокружение, слышала звон в ушах и её рвало. Ей приказали сидеть всю ночь неподвижно на корточках. К счастью, у неё не произошло выкидыша, иначе я бы не пришла в этот мир.
Я видела своего отца всего дважды, в общей сложности 13 дней. Я так и не смогла близко узнать его и потеряла навсегда. Когда я встречала детей, которые гуляли со своими отцами, я завидовала им и хотела, чтобы у меня тоже был папа. Но всё, что я могла, это только смотреть на его фотографию.
В течение восьми лет мама, её родители и родители папы ходили в тюрьму, чтобы встретиться с ним, но в основном им не разрешали увидеться. Администрация тюрьмы знала, что моя мама, бабушки и дедушки занимались Фалуньгун, поэтому приказывали им ругать эту практику и её основателя, если они хотели увидеть моего отца. Иногда им говорили, что они не могут увидеться с ним, потому что он не отрёкся от Фалуньгун и находится в условиях строгого заключения.
Первый раз я увидела отца в семилетнем возрасте. Маме и мне, наконец, позволили встретиться с ним. Отец был очень худым, но пребывал в хорошем расположении духа. Он был рад видеть меня и хотел обнять. Я понимала, что это мой отец, но совсем не знала и боялась его, поэтому не хотела объятий. Это стало моим вечным сожалением.
Второй раз я увидела отца, когда его освободили после окончания восьмилетнего срока заключения. Увидев его, мы были потрясены. Его жестоко пытали в течение последнего года заключения в тюрьме Дунлин в Шэньяне, и мы едва узнали его. Его волосы поседели, тело было очень худым и покрытым шрамами. Его колени и лодыжки были покрыты незажившими ранами, а на шее виднелись следы удушения. На его животе остались отметины от пыток электрическими дубинками. Он с трудом дышал.
К тому же он был психически нездоров – иногда его сознание было ясным, но затем становилось путанным. Ночью он вдруг хватался за голову и затем в крайнем страхе прятался за дверью или поворачивался лицом к стене. Мы плакали и пытались утешить его, говорили, что ему нечего бояться, потому что он уже дома.
Родные готовили ему вкусную пищу, но он не мог её есть. В итоге пришлось отвезти его в больницу. Врачи осмотрели его и попытались взять у него кровь, но не смогли. Папа умер в больнице из-за отказа органов, несмотря на все попытки спасти его. Умирая, он повторял: «Фалунь Дафа несёт добро! Истина, Доброта, Терпение – праведные принципы». Дедушка обнял его, и папа умер у него на руках.
Ему было всего 36 лет, и бабушка с дедушкой сильно страдали из-за того, что он умер в таком молодом возрасте. Наши с мамой ожидания в течение восьми лет завершились для нас сокрушительным ударом.
Чтобы добиться справедливости, мама повсюду ходила с ходатайством. Она поехала на родину моего отца, чтобы обратиться за помощью к тем, кто его знал, и подать совместную жалобу. Она наняла адвоката и попросила его подать апелляцию с соблюдением всех юридических процедур. В ответ ей пригрозили арестом.
Поскольку 376 человек из родного города отца открыто подписали совместное письмо в поддержку стремления моей мамы добиться справедливости, это потрясло правительство провинции Ляонин и Чжоу Юнкана, секретаря Политико-юридической комиссии ЦК КПК, который лично приказал арестовать маму.
Полицейские не нашли маму и арестовала дядю, который не практиковал Фалуньгун. Они также угрожали жителям посёлка, предупреждая их, чтобы они не участвовали в делах нашей семьи. Нашего адвоката лишили лицензии, и всем сотрудникам его юридической фирмы было приказано написать заявления о раскаянии и не браться за дело моего отца.
Полиция выслеживала маму, и вскоре её арестовали в Шэньяне сотрудники в штатском. Она всю ночь провела в отделении полиции. Утром её освободили, потому что у неё были судороги, и её жизнь была в опасности.
С восьми лет у меня не было спокойной жизни. После окончания третьего класса я была вынуждена сменить четыре школы. Позже я жила в школьном общежитии. По субботам и воскресеньям разные подруги мамы забирали меня.
Моей четвёртой школой была «Школа львов» в Шэньяне, где большинство учителей были практикующими Фалуньгун. Они заботились обо мне, и одноклассники тоже были очень добрыми. По выходным дням я виделась с мамой. Так как она продолжала добиваться справедливости для моего отца, то большую часть времени проводила в Шэньяне. В этой школе я была очень счастлива и думала, что на этот раз у меня есть стабильное место, где я могу жить и учиться.
Однако страх меня не покидал. Помню, однажды в августе 2012 года одноклассница сказала, что видела на сайте Minghui.org сообщение о том, что арестована жена Сюй Давэя (моего отца). Я была так напугана, что не знала, что делать. Я выбежала на балкон и заплакала. Одноклассники побежали за мной, спрашивая меня, что случилось. Я рыдала: «Что мне теперь делать? Маму арестовали, а отца преследовали, пока он не умер. Неужели я буду сиротой? У меня ничего нет!» Затем я спросил учителя, действительно ли мою маму арестовали. Он утешил меня: «С твоей мамой всё в порядке». Но её действительно арестовали и освободили много дней спустя, почти умирающую. Мне повезло, что я не стала сиротой.
22 октября 2013 года полицейские пришли в нашу школу и арестовали учителей и директора, которые занимались Фалуньгун. Мы с несколькими одноклассниками сбежали.
Позже я услышала, что многих моих одноклассников забрали в полицию. Одного мальчика – Ба Гуаня − удерживали долгое время. Полицейские четыре дня не давали ему спать и требовали, чтобы он выдвинул обвинение против учителей и сообщил, с кем учителя поддерживали отношения. Затем полицейские предъявили обвинения одному из учителей. Они так запугали мальчика, что он, вернувшись домой, умер от психического расстройства. Позже на сайте Minghui.org появилось сообщение о его смерти.
После этого я долго просыпалась от ночных кошмаров, и кто-то должен был держать меня за руку, чтобы я могла снова заснуть. Я больше не могла посещать любимую школу. Полиция объявила маму в розыск из-за дела моего отца, а меня разыскивали из-за школы. Так мы с мамой стали бездомными.
В феврале 2014 года маму и меня (мне было тогда 12 лет) вынудили бежать в Таиланд. Но даже оказавшись в Таиланде, мы не могли жить спокойно, страх не оставлял нас. Под давлением КПК, которая использовала экономические рычаги, правительство Таиланда арестовало практикующих Фалуньгун в том районе, где мы арендовали квартиру. За три года, которые мы провели в этой стране, полиция Таиланда арестовала около 30 практикующих Фалуньгун. Их даже пытались депортировать из-за их духовных убеждений.
Сейчас я чувствую себя очень счастливой, потому что правительство США позволило мне жить в Америке. Меня больше никто не беспокоит, я могу свободно практиковать Фалуньгун, ходить в школу и свободно высказываться в защиту людей, которых преследуют.
Однако преследование в Китае продолжается, и многие дети всё ещё живут в страхе, как и я раньше. Некоторые из них стали сиротами, некоторых насильно разлучили с родителями, а некоторые по разным причинам не могут вернуться домой. Не все дети практикующих могут посещать школу, а некоторых из них подвергают дискриминации. Это следует немедленно прекратить. Мы призываем добрых людей и правительства всех стран принять эффективные меры, чтобы помочь остановить преследование.
Большое спасибо за то, что прочитали мою историю.