(Minghui.org) Прошёл 21 год с тех пор, как 25 апреля 1999 года 10 000 практикующих Фалуньгун в Китае вышли с мирным обращением к Государственному бюро по приёму жалоб и обращений граждан в Пекине. Они потребовали, чтобы правительство освободило 45 практикующих, арестованных двумя днями ранее в Тяньцзине. Они также попросили правительство защитить одно из основных прав человека для практикующих Фалуньгун – право свободно исповедовать свою веру. Это событие привлекло внимание международного сообщества и было названо самой крупной и мирной демонстрацией в истории Китая.
В этой статье практикующая рассказывает об арестах в Институте образования Тяньцзиня (ныне Тяньцзиньский педагогический университет), которые привели к массовому обращению в Пекине. Она сказала, что была впечатлена тем, насколько милосердно и терпеливо вели себя практикующие в отличие от полицейских Тяньцзиня, проявивших необоснованную жестокость.
Ниже приводится её рассказ о том, что привело к мирному обращению «25 Апреля».
11 апреля 1999 года в журнале, издаваемом Институтом образования Тяньцзиня, была опубликована статья физика Хэ Цзосю «Я не поддерживаю молодёжь, занимающуюся цигун». Он был критиком цигун и родственником Ло Ганя, секретаря Политико-юридической комиссии ЦК КПК, органа, контролирующего государственную безопасность и судебную систему. В своей статье Хэ Цзосю оклеветал Фалуньгун и Его основателя. Он также утверждал, что практика Фалуньгун приводит к нарушениям психики.
Практикующие в Тяньцзине решили разъяснить правду о Фалуньгун местным властям. Они написали письма чиновникам, рассказывая свои истории о том, как практика помогла им улучшить общее самочувствие. С 18 по 24 апреля практикующие собирались в студенческом городке Института образования Тяньцзиня каждый день, призывая редакторов журнала написать опровержение к статье Хэ.
К тому времени я практиковала Фалуньгун уже год. Даже за такое короткое время моя жизнь изменилась, у меня исчезли проблемы с сердцем, цирроз печени, а также улучшился характер − я стала уверенным и жизнерадостным человеком. Я не собиралась сидеть сложа руки и позволять вводить людей в заблуждение в отношении практики, преображающей жизнь людей, поэтому присоединилась к практикующим, которые намеревались пойти в институт.
Придя в институт утром 21 апреля 1999 года, я увидела практикующих, которые спокойно сидели в коридорах. Они позаботились о том, чтобы никого не беспокоить и не мешать проведению занятий, и молча ждали, пока редакторы журнала встретятся с ними.
Практикующие почти ничего не ели и не пили, чтобы не пользоваться туалетом. Время от времени кто-нибудь из них собирал у всех мусор и выносил его. Коридоры оставались чистыми, хотя тысячи практикующих находились там весь день.
Жители соседних домов и владельцы магазинов приходили, чтобы узнать, что происходит. После разговора с практикующими многие были поражены: «Удивительно, что нет никакого шума при таком скоплении людей. Вы очень дисциплинированы».
22 апреля шёл дождь. В тот день я заметила в учебной аудитории скрытую камеру, объектив которой был направлен на практикующих. По словам Хао Фэнцзюня, сотрудника Управления государственной безопасности Тяньцзиня, который позже эмигрировал в Австралию, в близлежащих зданиях тоже были установлены скрытые камеры, зафиксировавшие в тот день более 5000 практикующих.
Сотрудники редакции после разговора с практикующими сначала признали ошибки, допущенные в статье, и пообещали написать опровержение. Однако на следующий день, 23 апреля, офицер, одетый в гражданскую одежду, сказал, что, согласно приказу сверху, никакого опровержения не будет.
В тот же день руководство института через громкоговорители потребовало, чтобы практикующие покинули здание, обвиняя их в срыве занятий. Нам угрожали, что мы столкнёмся с последствиями, если останемся там.
Мы не расстроились, услышав это требование, так как знали, что не мешали проводить занятия. Вполне вероятно, руководство института было вынуждено сказать это.
Пока некоторые практикующие размышляли о том, как лучше разъяснить правду руководителям института и редакторам журнала, кто-то вдруг закричал: «Посмотрите, там Фалунь!»
Я подняла глаза и увидела, что солнце превратилось в огромный Фалунь, вращающийся то по часовой стрелке, то в обратную сторону, с чётким знаком свастики в середине. Множество Фалуней разных размеров и цветов вращались в воздухе, на земле, стене и на практикующих. Слёзы хлынули у меня из глаз. Практикующие вокруг меня сложили ладони перед грудью. Этот священный момент длился полчаса.
Полицейский выбежал из здания и крикнул: «Здесь так много Фалуней!» Другой прошептал: «Удивительно, но всё это действительно существует». Люди начали взволнованно переговариваться, а один человек закричал, указывая на Фалунь: «Быстрее! Смотрите, он меняет цвет − красный, зелёный, синий!»
В тот вечер, когда я пошла ужинать, сотни полицейских собрались на улице перед институтом, рядом стояли полицейские машины и автобусы. Я быстро вернулась, меня переполняли отчаяние и гнев. Было грустно видеть, как полиция, которая должна «защищать и служить», направила оружие против нас.
Но я не была напугана. Встретив Фалуньгун после многих лет поисков, я решила, что буду решительно следовать своей вере при любых обстоятельствах.
Когда наступил вечер, полицейские ворвались в студенческий городок, размахивая дубинками и угрожая арестовать практикующих за «нарушение общественного порядка».
Мы начали читать Фа. Сначала читали несколько человек, к ним присоединились все остальные. Непоколебимая вера в Закон дала нам силу и смелость продолжать чтение.
Полицейские начали расталкивать практикующих и нападать на тех, кто отказывался подчиняться. Пожилая практикующая, которую толкнули и стали избивать, кричала: «Пожалуйста, прекратите! Что вы делаете! Без Фалуньгун я бы умерла от ишемической болезни сердца…» Её голос оборвался, когда она потеряла сознание.
Четверо полицейских схватили ещё одну пожилую практикующую. Её рубашка и брюки порвались, и обнажённая спина касалась земли, когда полицейские тащили её за руки и за ноги; они вынесли её наружу и бросили на улице.
«Нельзя бить ребёнка, она же ещё такая маленькая», – сказал молодой практикующий полицейскому, когда увидел, что тот ударил маленькую девочку. Прежде чем практикующий закончил говорить, полицейский ударил его головой об угол здания. Из раны на голове практикующего хлынула кровь, и его бросили в автобус.
Прямо передо мной разворачивались многочисленные жестокие сцены: один полицейский схватил женщину за волосы и топтал её ноги; другой несколько раз ударил ногой практикующего, лежащего на земле; женщина-практикующая упала после того, как полицейский ударил её в грудь рупором. Жестокость полицейских вышла из-под контроля. Практикующие падали один за другим, и их тащили в автобусы.
В эту ночь было арестовано 45 практикующих. Позже начальник полиции Тяньцзиня заявил по Центральному телевидению Китая (CCTV), что полицейские ни на кого не нападали и никого не арестовывали.
После того, как нас выгнали из института, мы пошли к зданию городской администрации, чтобы потребовать освобождения арестованных практикующих. Мы тихо сидели и стояли перед зданием городского правительства. Было уже за полночь, но мы терпеливо ждали – мы знали, что в здании есть полицейские, которые наблюдают за нами.
Из здания вышел человек и сказал, чтобы мы разошлись. Практикующий ответил: «Освободите всех, кого вы арестовали. В противном случае мы пробудем здесь до утра. Мы хотим справедливости». После непродолжительного противостояния человек разрешил зайти в здание нескольким практикующим. Он сказал им, что без разрешения Пекина они не могут освободить арестованных практикующих.
«Отправляйтесь в Пекин, – сказал он, – только там вы можете решить вашу проблему».
Эти слова получили огласку, и более 10 000 практикующих из Пекина и близлежащих регионов 25 апреля пришли к Государственному бюро по приёму жалоб и обращений граждан в Пекине. Пять представителей практикующих вошли в здание и представили три требования: освободить практикующих, арестованных в Тяньцзине, обеспечить правовую среду для совершенствования практикующих и снять запрет на публикацию книг Фалуньгун.
Премьер-министр Чжу Жунцзи заявил, что правительство не будет вмешиваться в общественную практику цигун, и приказал полиции Тяньцзиня освободить практикующих. К вечеру полиция Тяньцзиня освободила практикующих. Практикующие, ожидавшие на улице, вскоре спокойно разошлись, оставив всё в идеальном порядке. На земле не было никакого мусора. Они убрали даже окурки, оставленные полицейскими.
Везде, от Института образования в Тяньцзине до Государственного бюро в Пекине, практикующие демонстрировали благородный дух и терпеливое отношение перед лицом злобного режима.