(Minghui.оrg) Поскольку Хэ Лифан, житель города Циндао провинции Шаньдун, отказался отречься от практики Фалуньгун, его неоднократно заключали в тюрьму и однажды 17 заключённых избили его почти до смерти. К тому же у него забрали документы, и он больше 10 лет вынужден был скитаться вдали от дома.

45-летнего Хэ снова арестовали 5 мая 2019 года, когда он обратился в полицейский участок Бэйань, чтобы подать заявление на выдачу новых документов, удостоверяющих его личность. 22 мая адвокат Хэ посетил его в центре заключения Пудун. Он увидел, как Хэ, на лице которого была маска, вынесли на носилках. На вопросы адвоката он не отвечал.

Родителям Хэ около 80 лет, они рассказали адвокату, что их сын в знак протеста против незаконного заключения объявил голодовку, в результате чего его подвергли принудительному кормлению. Просьба родителей о его освобождении была проигнорирована.

Хэ – не единственный в семье, кто пострадал за веру в Фалуньгун, практику совершенствования души и тела, которую с 1999 года преследует коммунистический режим Китая. Его старшая сестра Хэ Шужун умерла в апреле 2014 года в возрасте 50 лет после двух заключений в исправительно-трудовом лагере. Однажды её подвесили за наручники и избивали восемь дней подряд. Вторую старшую сестру Хэ Сюсян, в июне 2015 года приговорили к трём годам тюремного заключения.

Хэ Шужун

Хэ по-прежнему не женат, он очень переживал, что его бывшая невеста была «преобразована». В 2001 году за практику Фалуньгун её приговорили к трём годам принудительных работ. Некогда добрая и благородная девушка под сильным давлением отказалась от своей веры и стала помогать охранникам исправительно-трудового лагеря заставлять других заключённых практикующих отказаться от Фалуньгун.

Хэ считает, что Цзян Цзэминь, бывший лидер компартии Китая, несёт ответственность за все тяжёлые испытания, пережитые членами его семьи. Он подал иск на Цзян Цзэминя за то, что тот развязал преследование против Фалуньгун. Ниже приведены выдержки из его иска, поданного 20 июня 2015 года в Верховную народную прокуратуру.

В слежку вовлечены все государственные структуры города

Когда в июле 1999 года Цзян Цзэминь и его приспешники стали клеветать на Фалуньгун и арестовывать практикующих, я решил поехать в Пекин, чтобы подать апелляцию, но был арестован на вокзале, так и не достигнув своей цели.

Сначала меня доставили в полицейский участок Чанчжи городского уезда Цзимо, а затем перевели в здание администрации небольшого городка Чанчжи. Более десятка должностных лиц требовали от меня отказаться от веры в Фалуньгун, я согласился против своей воли.

Когда я вернулся домой, представители различных посёлковых органов власти, в том числе департамента полиции, отделов развития бизнеса, налогообложения, сельского хозяйства, строительства и юстиции, регулярно приходили ко мне. Они каждый день парковали машины возле моего дома, а иногда посреди ночи приезжали в полицейской машине, чтобы посмотреть, дома ли я. Однажды полицейский Ван Циминь даже приехал на пожарной машине.

Соседка следила за мной и трижды в день сообщала обо мне в полицию

В ноябре 1999 года я решил снова поехать в Пекин, чтобы апеллировать в защиту Фалуньгун. Как только я приехал туда, меня арестовали и отправили обратно. Дома меня заключили в полицейском участке Чанчжи. Полицейский Ван допрашивал меня. Он  приказал мне снять пальто и сесть на холодный бетонный пол. После этого меня заключили в камеру с открытым окном. На следующий день привели мою 60-летнюю мать, которую арестовали за то, что она поехала в Пекин апеллировать в защиту Фалуньгун.

У нас было только одно моё пальто, чтобы укрыться ночью. Мы объявили голодовку, и через четыре дня, когда мать совсем ослабла, её освободили. Через неделю, когда я находился в критическом состоянии, меня тоже освободили.

По возвращении домой я был лишён свободы, потому что соседке платили за ежедневное наблюдение за мной. Она сообщала обо мне по телефону по три раза в день. Когда кто-то приходил ко мне, она выясняла, кто это, и включала информацию в свой отчёт. Из-за психологического давления я иногда не мог спать по ночам. Я слышал, как она подходила к моей двери, чтобы проверить дома ли я. Позже, когда меня снова арестовали, я увидел журнал, в котором была записана вся информация, которую она сообщала обо мне в полицию - находился ли я дома, и не произошло ли чего-нибудь необычного.

Все члены семьи подвергались неоднократным арестам

Осенью 2000 года Дяо Шуфэн, глава «Офиса 610» посёлка Чанчжи, и другие официальные лица доставили меня с Книгами Фалуньгун в здание администрации. Они не освободили меня до тех пор, пока я на неделю не объявил голодовку.

Хэ Шиган, бывший секретарь парткома посёлка, тоже неоднократно преследовал меня, являясь с кем-нибудь из чиновников. Они арестовали мою невесту и унижали меня.

В период с 20 июля 1999 года по конец 2000 год вся наша семья подвергалась преследованию. Особенно в праздничные дни полицейские всегда заключали нас под стражу и не освобождали до тех пор, пока мы не объявляли голодовку. Родителей очень часто арестовывали без причины.

Из-за постоянного преследования мне пришлось на шесть лет оставить свой бизнес, и перед началом китайского Нового 2001 года я уехал из дома. После этого власти часто преследовали родителей, которым было уже больше 60 лет. В начале 2002 года их на неделю заключили под стражу. Через два месяца в доме провели обыск и забрали Книги Фалуньгун, магнитофон, сотни юаней, сумку с одеждой и даже двух кур.

Арест в другом городе

18 июля 2001 года полиция арестовала в арендованной нами квартире мою невесту, меня и нескольких других практикующих. Меня связали, избили и отвезли в полицейский участок Чаохай, а затем доставили в полицейское отделение зоны экономического развития Цзимо, где меня допрашивал сотрудник по фамилии Чжао. По его указанию два молодых полицейских привязали меня к металлическому стулу и, несмотря на жару, надели мне на голову шлем, по которому наносили удары. Они приказывали мне ругать основателя Фалуньгун, но я отказался. Затем вошёл Дун, начальник полицейского участка и ударил меня по лицу.

К тому времени было уже далеко за полночь. Я весь день ничего не ел и хотел спать. Когда один человек, задержанный за сутенёрство, попросил еды, ему дали поесть, однако на мою просьбу заявили, что я не получу еды, потому что практикую Фалуньгун. Чжао и Дун продолжали допрашивать меня и сказали, что за отказ сотрудничать с ними я буду наказан. Но я покачал головой и отказался им уступать им.

Избит 17 заключёнными

Позже мне завязали глаза и доставили в центр заключения Цзимо. Перед тем как уехать, Чжао указал на меня и сказал заключённым: «Это практикующий Фалуньгун. Хорошо позаботьтесь о нём»!

Когда я отказался повторять правила центра заключения, старший камеры приказал четырём заключённым раздеть меня догола и избить прямо в кровати. Я кричал от боли, но это их не останавливало, однако я тоже не сдавался.

Тогда старший камеры приказал всем 17 заключённым избивать меня, в противном случае им пригрозили наказанием. На этот раз они прижали меня к стене и стали наносить удары кулаками, ногами и коленями. Сначала я кричал от боли, но потом у меня не осталось сил даже на это, я понимал, что могу умереть в любой момент. Они продолжали избивать меня, и у меня было такое чувство, как будто спина, живот и все внутренние органы вырываются наружу.

Некоторые заключённые, увидев моё состояние, не хотели продолжать, но старший камеры приказал им не останавливаться. Когда я потерял сознание, они отнесли меня в душевую и облили холодной водой. Как только я пришёл в себя, меня снова стали избивать. Они продолжали это снова и снова.

Я лежал на полу и был так изуродован, что выглядел как кусок окровавленного мяса. Время как будто остановилось, и каждый вдох давался мне с огромным трудом.

Позже пришёл Сунь, директор центра заключения, и накричал на заключённых за то, что они так сильно избили меня. Однако, при этом, он не оказал мне никакой медицинской помощи.

Попытка заключения

Позже я узнал, что меня отвезли в больницу только после того, как я неделю находился в коме. К тому времени врачи уже не могли найти вену, чтобы сделать мне укол, и всё, чем меня насильно кормили, выходило наружу. Один из врачей сказал, что у меня систематическая функциональная недостаточность органов. «Почему вы не привезли его раньше?», – спросил он.

Как только меня перевели в Северную больницу Цзимо, сотрудники «Офиса 610» отправили людей для круглосуточного наблюдения за мной. Позже врачи связались с членами моей семьи, велели забрать меня и объяснили, что не смогут мне помочь. К тому времени сотрудники «Офиса 610» Цзимо и Чанчжи, а также сельской администрации ушли, уклоняясь от ответственности. Мой отец был в ярости: «Мне нужен живой сын, а не мёртвый! Где он получил такие травмы?» Но ему никто не ответил.

Родственники искали для меня дальнейшую медицинскую помощь, и один из врачей сказал, что это бесполезно, поскольку в мой мозг не поступает достаточное количество крови и кислорода, плюс у меня систематическая недостаточность органов. Однако каждый раз, приходя в сознание, я читал Книги Фалуньгун и быстро поправлялся.

Дяо, глава «Офиса 610» Чанчжи, часто без предупреждения врывался к нам в дом. Когда он увидел, что я поправляюсь, он приказал одному из подчинённых остаться в доме, чтобы круглосуточно наблюдать за мной.

Один из родственников случайно услышал, что после моего выздоровления руководство «Офиса 610» Цзимо собирается отправить меня в исправительно-трудовой лагерь. Когда я узнал это, то решил скрыться.

Превратился в человека второго сорта

Помимо физических мучений я испытывал ещё и душевные муки. Я едва выжил после избиения 17 заключёнными, потом мне удалось скрыться. Сотрудники «Офиса 610» Цзимо пытались снова арестовать меня. Они узнали о моём местонахождении и распространили списки разыскиваемых лиц в этом районе. Другой способ лишить меня свободы и основных прав человека заключался в том, что мне не отдавали документы.

Власти также неоднократно арестовывали и допрашивали моих родителей, заставляя их предоставить информацию обо мне. Каждый китайский Новый год они расставляли людей возле дома моих родственников, пытаясь меня арестовать.

До начала преследования в 1999 году мой бизнес был очень успешным. Но из-за клеветнической пропаганды многие из клиентов были введены в заблуждение и стали враждебно относиться ко мне. Один сосед, который раньше дружил с нами, стал нас ругать. Даже дети, тоже отравленные пропагандой, иногда оскорбляли нас.

Последствия злобного преследования распространились на многие сферы нашей жизни. Поскольку члены моей семьи практикует Фалуньгун, племянник не прошёл политическую проверку для поступления в армию. Когда его отцу не удалось заставить моих родителей отказаться от своих убеждений, он разбил все окна в их доме. Он также собирался, сотрудничая с администрацией посёлка, разрушить их дом, при этом ещё угрожал убить их. В результате, услышав, что он говорит, родители прятались в лесу и не решались вернуться домой.

В процессе преследования Фалуньгун политика Цзяна заключается в том, чтобы опорочить репутацию практикующих, разорить финансово и уничтожить физически. Цзян и его приспешники должны понести ответственность за все совершённые ими преступления.

Учреждения, участвующие в преследовании Хэ и членов его семьи:

полицейский участок Бэйань: + 86-532-66583682, + 86-532-66583683;

политико-юридический комитет посёлка Цзимо: + 86-532-88552373, + 86-532-88551529;

отделение полиции посёлка Цзимо: + 86-532-88512061, + 86-532-88512251;

прокуратура посёлка Цзимо: + 86-532-83012672, + 86-532-83012685.