(Minghui.org) Здравствуйте, уважаемый Учитель! Здравствуйте, практикующие Дафа всего мира!
Я начала практиковать Фалунь Дафа в 1997 году. За последние 22 года под защитой и с поддержкой нашего милосердного Учителя Ли, я преодолела многочисленные невзгоды. Моя благодарность Учителю безгранична. Я хотела бы поделиться своим опытом совершенствования, чтобы показать необычайную силу Дафа.
В 1999 году я поехала в Пекин, чтобы выступить в защиту практики Фалунь Дафа, и меня арестовали. Полиция отправила меня в исправительно-трудовой лагерь, где меня обыскали. У меня было с собой несколько рукописных страниц «Чжуань Фалунь», и я подумала, что должна защитить их.
Внезапно в сознании возникли строки, написанные Учителем:
Дафа не покидает тебя,Чжэнь Шань Жэнь в сердце хранятся;Большим Архатом в этом мире являешься,И Боги, и бесы все тебя боятся. («Вэй Дэ», из сборника стихов Учителя «Хун Инь»)
Я сказала себе, что будет лучше, если они будут рядом, поэтому я положила листы в карман пальто. Во время обыска я спокойно передала полицейским своё пальто. Сотрудники едва дотронулись до него, не удосужившись заглянуть в карманы. Написанные мной страницы Закона не были обнаружены.
Затем мы должны были пройти ознакомительную часть и послушать охранника, который перечислял основные правила: «Вы должны соблюдать правила. Вам не разрешено делать упражнения и читать ваши книги. Необходимо соблюдать все правила исправительно-трудового лагеря. Вы готовы к этому?»
Так как никто не промолвил ни слова, они приказали каждому из нас ответить индивидуально.
Когда подошла моя очередь, я твёрдо сказала: «Ни за что. Как практикующая я буду продолжать выполнять упражнения и читать Книгу, где бы я ни была».
Женщина-охранник возмущённо ответила: «Здесь вы должны подчиняться нам и не можете поступать так, как вам хочется». Она оттолкнула меня в сторону и обратилась к следующей практикующей.
Так случилось, что следующая практикующая упала в обморок. Все бросились помогать ей, что вызвало волнение. Охранники прекратили опрашивать оставшихся практикующих.
Условия в трудовом лагере были очень суровыми. На северо-востоке Китая зимой очень холодно. В большинстве окон не было стёкол. Радиаторы были холодными. Нам приходилось умываться и принимать душ холодной водой с кусочками льда.
Около 80 заключённых спали в одной большой камере с двумя длинными рядами двухъярусных кроватей и проходом между ними. Девять больших пластиковых вёдер размещались в открытом проходе, чтобы мы использовали их в качестве туалета, так как ночью комната запиралась снаружи. На следующее утро все вёдра были переполнены человеческими испражнениями, туалетной бумагой и использованными женскими гигиеническими средствами. Меня затошнило от этого. Что ещё хуже, главная среди заключённых велела мне помыть вёдра.
Это ещё была не самая плохая часть. За каждым практикующим регулярно наблюдали два назначенных заключённых. Нам не разрешали говорить, закрывать глаза и сидеть со скрещёнными ногами. Один раз в час в камеру заходили охранники, которые по очереди называли имена заключённых, и каждый должен был быстро отвечать «да», в противном случае «провинившийся» подвергался избиению на месте. Атмосфера в комнате была удушающей.
Я сказала себе: «В таком месте люди не могут жить. Мы практикующие Дафа. Почему мы должны подвергаться таким унижениям и жить в грязи?»
Я прошептала практикующей рядом со мной: «Мы не должны находиться здесь. Нужно выбираться отсюда». Она ответила: «Ты права». Следившая за ней заключённая услышала её и ударила по лицу.
Я думала только о выходе из трудового лагеря, но не знала, как.
Среди ночи меня разбудил громкий шум. Несколько заключённых избивали одну практикующую. Другая заключённая сказала мне, что практикующая пыталась выполнять упражнения Дафа.
Я сказала: «Она не сделала ничего плохого. Они не должны бить её за это».
Заключённая ответила: «Это не твоё дело. Ты же не хочешь навлечь на себя неприятности».
«Она моя соученица. Почему это не мое дело?» – накинув на себя одежду, я собиралась вмешаться, но заключённая задержала меня. Несколько других практикующих также попытались защитить практикующую от избиений.
Поскольку мне помешали, и я не могла попасть туда, то подумала: «Я не могу сейчас пойти туда, поэтому сама начну выполнять упражнения».
Я побежала в противоположную сторону и начала выполнять упражнения. В этот момент шум в комнате внезапно прекратился. Все вернулись на свои места. Я вернулась и села на свою кровать. Я поняла, что только что вошёл охранник с электрической дубинкой в руке. За ним следовала группа, включая начальника трудового лагеря, капитана и политрука.
Начальник также взял электрическую дубинку и сказал: «Я скажу вам, мне всё равно, чем вы занимались до того, как оказались здесь. Но теперь вы на моей территории. Даже если ты дракон, ты должен опустить голову, даже если ты тигр, ты должен присесть».
Я подумала: «Мы практикующие Дафа. Как они могут сравнивать нас с драконами и тиграми? Почему мы должны делать то, что они говорят?» И я сказала вслух: «Никто никогда не говорил нам, что нас отправят сюда. Если бы мы знали, на что это будет похоже, мы бы ни за что не пришли». Прежде чем я успела закончить, толпа заключённых набросилась на меня с кулаками.
Поскольку у меня не было страха, их кулаки, казалось, не ранили и не причиняли никакой боли. Охранники привели меня в офис. Я увидела двух других практикующих, которые висели, подвешенными за запястья. Когда кто-то из охранников входил в комнату, я начинала говорить с ним о Дафа и о несправедливости по отношению к практикующим.
Позже начальник лагеря вошёл в кабинет. Я передала ему своё письмо, адресованное ему. Когда он прочитал, его высокомерие рассеялось. Он посмотрел на меня с таинственным выражением лица, как будто уступил мне и сделал что-то тайное. Не промолвив ни слова, он ушёл.
Вошла другая женщина-охранник и приковала меня наручниками к радиатору. После того, как она увидела, что я присела, чтобы расслабиться, она подвела меня к двери и приковала наручниками к дверной коробке. Я был так измождена, что уснула там, где стояла.
На следующий день охранники поместили нас троих в одиночную камеру, которая на самом деле была курятником без стёкол в окне и без отопления. Кровати были сделаны из нескольких досок. Они были настолько узкими, что можно было упасть, если попытаться перевернуться.
Заключённая, которая следила за нами, продолжала жаловаться на то, что ей приходится страдать вместе с нами, и единственное её преимущество состоит в том, что ей не надо выполнять свою обычную работу.
Я знала, что могу там выполнять упражнения без особых помех, поэтому я села для медитации. Примерно через полчаса из соседней камеры я услышала треск электрической дубинки, и чей-то крик: «Фалунь Дафа несёт добро! Фалунь Дафа…», крик внезапно прервался.
Испугавшись, я пыталась понять, что происходит. Мне было ясно одно: практикующую подвергают пыткам. Я не могла стоять в стороне и ничего не делать. Но когда я подняла руку, чтобы постучать по стене и выразить соученице свою поддержку, моя рука замерла в воздухе, и всё тело охватило всепоглощающее чувство страха.
Я спросила заключённую: «Что происходит за стеной?» Она ответила: «Не издавай ни звука. Просто слушай». Но мы больше ничего не слышали.
Я знала в душе, что если я позволю страху контролировать себя, то в будущем уже никогда не смогу победить его праведными мыслями. Я спросила себя: «Что мне делать?»
В моём сознании возникли два голоса. Один спросил: «Ты хочешь быть человеком или Божеством?» Другой ответил: «Я хочу быть Божеством. Это влечёт для человека большие трудности. Я сделаю всё, чтобы не быть просто человеком». Первый спросил: «Как Божество что ты должна делать?» Другой ответил: «Преодолей все препятствия». Он согласился: «Да! Надо вырваться отсюда!»
Едва эта мысль возникла, меня снова охватил страх, который словно тисками сковал моё сердце. Боль была невыносимой, и мне казалось, что я задыхаюсь, и меня сейчас вырвет. Это было душераздирающее чувство.
После этого все мысли у меня внезапно исчезли, и моё сознание стало совершенно пустым. Мне казалось, что ничто в этом мире, даже взрыв атомной бомбы не сможет затронуть меня.
Я начала цитировать стихотворение Учителя:
С твердым сердцем ноги освинцованные поднять,Терпеть страдания, усердно вперёд, пристрастия убрать. («Подъём на гору Тайшань», из сборника стихов «Хун Инь»)
Не в силах собраться с духом, я не могла поднять ног, которые стали свинцовыми. Но я тащила свои отяжелевшие ноги, не понимая, как устранить свои привязанности. Я придерживалась одной простой мысли: «Я не должна сидеть на месте. Как бы тяжело это ни было, я должна двигаться вперёд».
С этой твёрдой мыслью страх исчез, и моё сердце успокоилось. Я знала, что делать. Я сказала заключённой: «Я собираюсь продолжать выполнять упражнения». Она со страхом прошептала: «Пожалуйста, не надо. Если ты это сделаешь, мы обе будем обречены. Моя судьба в твоих руках».
Я тихо сказала ей: «Я не буду вовлекать тебя. Я буду нести полную ответственность за своё поведение. Пожалуйста, иди и сообщи охранникам, что я собираюсь делать упражнения».
Она согласилась и крикнула: «Я сообщаю, что она выполняет упражнения». После нескольких криков кто-то пришёл и сказал: «Что? Она хочет сделать упражнения? Хорошо. Пусть попробует и увидит, что сейчас будет».
Вскоре я услышала приближающиеся шаги. В тот момент я не испытывала никакого страха и села в позу медитации. Я спокойно наблюдала, как женщина, держащая в руках электрическую дубинку, сопровождаемая группой заключённых, приближалась ко мне. Она обошла вокруг меня один раз и спросила: «Это ты хочешь делать упражнения?»
Она направила дубинку на оконную раму и сказала: «Если ты это сделаешь, я подвешу тебя на этой раме». Я молча посмотрела на окно и ничего не сказала. Я подумала: «Я не боюсь этого». Поэтому я продолжала смотреть на неё.
Не получив от меня ответа, она села на кровать и спросила: «Некоторые люди говорят, что практикуют Фалунь Дафа, чтобы вылечить болезни; некоторые делают это для улучшения нравственности в обществе; другие делают это на благо страны. Так почему ты практикуешь?»
«Ни по одной из тех причин, которые вы только что упомянули», – сказала я ей.
«Почему тогда?» – спросила она.
«Я практикую Фалунь Дафа, чтобы достичь состояния Будды», – ответила я.
Она повторила с удивлением: «Состояния Будды?»
Я ответила: «Да».
Она воскликнула: «У тебя правильная причина. Так что же такое “достижение Полного Совершенства”, о котором вы, практикующие, говорите?»
Я сказала ей: «Когда нравственность человека достигает такого уровня, когда всё, что он делает, предназначено для блага других, тогда он достигает совершенства».
Она некоторое время смотрела на меня и, казалось, размышляла над моими словами. Затем она спросила: «Вы, практикующие, хотите попасть на Небеса после достижения Полного Совершенства. Но как Небеса могут вместить всех вас?»
Я подумала, что она, возможно, не сможет постичь понимание Вселенной на высоком уровне, поэтому я не должна говорить на слишком высоком уровне.
Я сказала: «Хотя многие люди практикуют, не все могут достичь Полого Совершенства. Так что это не будет проблемой».
«У тебя получится?» – спросила она.
«Я уверена, что получится», – ответила я.
Несмотря на удивление, она, казалась, была восхищена моим ответом. Поговорив со мной ещё 20 минут, она ушла.
Той ночью мне приснился сон. Я вошла в комнату, где было несколько человек в белых халатах, которые выглядели как врачи. Они держали в руках ножи и разные приспособления для пыток и собирались оперировать меня. Я сказала: «Я практикующая Дафа». Они обсудили это между собой и отпустили меня. Проснувшись, я поняла, что прошла испытание.
Два дня спустя пришла другая охранница, которая попыталась убедить меня отказаться от своей веры. Я воспользовалась возможностью, чтобы сказать ей, что Фалунь Дафа обвиняют несправедливо.
На седьмой день охранница вывела меня из камеры. Я думала, что она собирается запереть меня в более плохой одиночной камере. Но оказалось, что они переводили меня и двух других практикующих в другой исправительно-трудовой лагерь.
Как я узнала позже, соученики, заключённые в лагере, потребовали, чтобы власти освободили нас троих из одиночного заключения. Некоторые из них объявили голодовку, а другие продолжали выполнять упражнения, что принесло много проблем лагерному начальству. Некоторых практикующих избили, другим нанесли удары электрическими дубинками. Одну практикующую ударили по лицу более двадцати раз, когда она пошла к капитану, чтобы потребовать нашего освобождения. У неё не было ненависти или страха. Я была тронута их бесстрашием, когда услышала эти истории.
Позже я спросила себя, почему мне не удалось выйти на свободу. Я поняла, что мои мысли были не совсем правильными в то время, и подумала, что не вернусь домой, пока ситуация не будет полностью исправлена и преследование не закончится. Я планировала выйти из исправительно-трудового лагеря и пойти в другие места заключения, чтобы рассказать людям о Дафа.
Во втором лагере персонал был довольно приятным. Они были намного более дружелюбными и спокойными. Комнаты были чистыми и тёплыми. Я подумала про себя: «Это место довольно хорошее. Мне здесь более комфортно». Только позже я поняла, что эта мысль была неправильной.
На следующий день пришла женщина в чине капитана, чтобы поговорить с нами. Она сказала: «Я мало знаю о Фалунь Дафа или о том, кто ваш Учитель, поэтому у меня нет никаких полномочий судить вас. Я уважаю вас. Но так как вы здесь, я надеюсь, что вы будете уважать нас и наши правила».
Я думала, что она говорит очень вежливо и цивилизованно, поэтому мы тоже должны быть вежливыми по отношению к ней. Я сказала: «Поскольку вы плохо знаете нас, практикующих, мы дадим вам время познакомиться с нами. Пожалуйста, найдите Книгу «Чжуань Фалунь» и прочитайте её. Это поможет вам понять Дафа и практикующих».
Она ответила: «Хорошо. Но прежде чем я закончу читать, пожалуйста, не выполняйте упражнений».
Я согласилась и сказал ей, что мы не будем выполнять упражнения в течение девяти дней, чтобы она могла читать одну главу Книги каждый день. Она тоже согласилась.
Таким образом, мы сотрудничали с ними в первые несколько дней, ожидая, что произойдёт после того, когда она закончит читать Книгу. Однако она проводила большую часть своего времени, организовывая занятия для практикующих. Мы должны были только посещать занятия, и нам, в отличие от других заключённых, не нужно было выполнять тяжёлые физические работы.
Хотя она была вежлива, мы вскоре поняли, что она пыталась «преобразовать» нас, повторяя клеветническую пропаганду КПК, хотя и в хорошо скрытой и замаскированной форме.
Однажды практикующая встала в классе и сказала ей: «Пожалуйста, остановитесь. Я не против вас лично, но то, что вы говорите, вредно как для вас, так и для нас. Мы не хотим это слушать».
Я также пришла к пониманию, что мы не должны позволять ей продолжать. Если бы мы этого не сделали, все практикующие в классе (более 30 человек) могли оказаться в опасности быть обманутыми и сбиться с пути в нашем самосовершенствовании.
Я сказала ей после урока: «Я не буду ходить на занятия с завтрашнего дня».
«Почему? Что-то не так с тем, что я преподаю?» – спросила она.
Я ответила: «Мне не нравится то, о чём вы говорите. Это нехорошо также и для вас. Что бы ни случилось, я просто больше не буду посещать занятия».
Она произнесла угрожающим тоном: «Ты знаешь, какими будут последствия?»
«Какими бы ни были последствия, я не хочу, чтобы моё совершенствование пострадало. Я вырвусь отсюда любой ценой, даже ценой своей жизни», – ответила я.
Она сказала: «Я не ответственное лицо и сообщу об этом начальнику. Ты можешь поговорить с ним сама, если хочешь».
Вернувшись в свою камеру, я почувствовала, что глазная впадина моего правого глаза расширяется. Вскоре я увидел луч яркого света, выходящий из моего правого глаза. Свет был кристально чистым и красивым. Зная, что другие этого не видят, я полчаса спокойно наблюдала за ним, пока он, наконец, не исчез. Я знала, что сделала всё правильно, и Учитель поддерживал меня.
После этого она объявила, что занятия прекращаются, и практикующие вместо этого будут заниматься физическими работами.
(Продолжение следует)