(Minghui.оrg) Я пошла вместе с дочерью, когда она впервые посетила курс лекций Учителя Ли в 1997 году. Во время лекций я увидела гигантский белый вентилятор, внутри которого двигалось нечто, напоминающее торнадо, и всё это вращалось над моей головой. После прослушивания всех девяти лекций я запомнила только то, что Фалунь Дафа, также называемый Фалуньгун, учит людей быть высоко моральными. Моя соседка, практикующая, сказала мне, что огромный вентилятор, который я видела, это Колесо Фалунь. Она подчеркнула также, что у меня хорошая природная основа и посоветовала усердно практиковать. В июле я вместе с ней отправилась на участок практики Фалунь Дафа и стала по-настоящему практиковать.
В то время я преподавала в средней школе, а также работала по совместительству в трёх университетах и была очень занята. Я всегда старалась следовать принципам Фалунь Дафа «Истина, Доброта, Терпение», и коллеги и ученики относились ко мне с уважением.
Однако мне было трудно вставать по утрам в 4:10 каждый день, чтобы выполнять упражнения. Обогреватель рядом с моей кроватью начинал тихо гудеть. Если я всё же не вставала с кровати, дверь моей спальни начинала громко хлопать, как будто кто-то пинал её ногами. С тех пор даже тогда, когда я вынуждена была уйти из дома и скитаться, чтобы избежать преследования, каждое утро раздавался звук деревянного ударного инструмента, и я знала, что Учитель напоминает мне проснуться и выполнять упражнения.
Я попала в автомобильную аварию через два месяца после того, как начала практиковать Фалунь Дафа. Врач наложил четыре шва на правой стороне моей головы, и моя ключица была сломана. Я полностью восстановилась в течение месяца и вернулась на работу.
Моя дочь, которая страдала от тяжёлого ревматизма и была парализована в результате атрофии мышц, обрела новую жизнь после прослушивания лекций Учителя. У неё частично восстановилась подвижность.
Я поехала в правительство провинции, чтобы выступить в защиту права практиковать Фалуньгун после того, как 20 июля 1999 года коммунистический режим Китая запретил эту практику. Меня отвезли в полицейский участок. Я была морально подавлена тем, что правительство клеветало на Фалуньгун, и знала, что они будут бессовестно и безнравственно преследовать практикующих. Тем не менее, мысль о том, чтобы отказаться от моих убеждений, была неприемлема для меня. Жизнь стала бы бессмысленной, если бы я не могла практиковать Фалунь Дафа.
Меня арестовывали шесть раз, в моём доме проводили обыск бесчисленное множество раз, и я уходила из дома на четыре года, чтобы избежать ареста. Однако я никогда не бросала заниматься Фалуньгун. В такие трудные времена мы с соучениками настойчиво пробуждали добрые мысли у многих живых существ. Мы разъясняли правду о Фалуньгун полицейским, которые приходили, чтобы арестовывать нас и обыскивать наши дома. Мы рассказывали им о преимуществах практики Фалуньгун и видели, что у этих людей, несмотря ни на что, была добрая сторона.
Я была арестована второй раз 19 января 2000 года. На следующий вечер меня вызвал к себе начальник полицейского участка. Он начал отчитывать меня, как только я вошла в его кабинет. Со мной никогда в жизни никто так не разговаривал. Я заплакала и сказала ему: «Вы можете спросить руководство моей школы, и они скажут вам, какая я учительница. Знаете ли вы, почему я практикую Фалуньгун? Моя дочь заболела наследственным заболеванием, когда училась в университете. Я потратила все свои деньги и обращалась за лечением ко многим врачам в Китае, но никто не мог вылечить её болезнь. Кто-то предложил нам попробовать Фалунь Дафа, и, в конечном итоге, моя дочь поправилась благодаря практике по Фалунь Дафа».
Он молчал и записывал каждое сказанное мною слово. Однако он всё же отвёз меня в центр заключения, исключением было только то, что на меня не надели наручники по дороге в тюрьму.
Много полицейских допрашивали меня на второй день моего содержания в центре заключения. Я сказала им, что мне всё равно, кто запретил нам практиковать Фалуньгун, или что приказал Цзян Цзэминь, глава коммунистического режима в то время, который инициировал преследование Фалуньгун, – я не откажусь от своей веры. Полицейский улыбнулся и сказал: «Хотите записать свой опыт практики Фалуньгун?» Я написала о том, почему я начала практиковать Фалунь Дафа, и о пользе, которую эта практика принесла мне и моей дочери. Полицейский посмотрел и сказал: «Вы поёте хвалу Фалунь Дафа». Он улыбнулся и ушёл, взяв с собой мои записи.
Я была арестована третий раз два месяца спустя, когда фотографировалась для выпускных фотографий со своими учениками. Причиной ареста было то, что я зашла в дом практикующей и оставалась там в течение пяти минут.
Мне задавали много вопросов о Фалунь Дафа. Я разговаривала с полицейскими до 4:00 утра, но они всё равно отвезли меня в местный полицейский участок. По дороге полицейский сказал, что слышал, как другие говорили о том, какой чудесный Фалунь Дафа, но он мало что знал об этом, пока не встретил меня. Он действительно понял достоинства этой практики из моего опыта.
После того, как меня арестовали в школе, сотрудники полиции ворвались в мой дом и провели обыск. Дочь была дома одна. Я спросила полицейских о ней. Они сказали, что она плакала и умоляла их оставить ей Книгу «Чжуань Фалунь». Я спросила, согласились ли они выполнить её просьбу. Он сказал, что они оставили ей Книгу.
Коммунистическая партия Китая (КПК) собиралась провести ответственное совещание в Пекине, и я разработала несколько форм петиций, чтобы обратиться к правительству с требованием положительно решить проблему Фалуньгун. Я оставила несколько пустых бланков среди своих учебных материалов дома. Когда я вернулась домой, то увидела, что эти бланки лежали поверх учебных материалов. Полиция нашла петиции, когда проводила обыск в доме, но не конфисковала их. Когда я впоследствии встретилась с одним из полицейских, то поблагодарила его, и он сразу понял, что я имела в виду, сказав, что ничего такого не видел.
В полицейском участке женщина, которая приносила еду заключённым, узнала меня и назвала моё имя. С тех пор я получала два блюда и много паровых булочек во время еды. Конечно, я делилась этим с другими сокамерницами и практикующими. После моего освобождения я купила платье и подарила его этой женщине, чтобы поблагодарить её за заботу обо мне.
Во время празднования Национального дня Китая 1 октября 2000 года меня снова арестовали за участие в акции протеста на площади Тяньаньмэнь. Многих практикующих, в том числе и меня, посадили в машину. Мы открыли окно и держали снаружи плакат с надписью «Фалунь Дафа несёт добро». Водитель попытался остановить наши действия и хотел избить нас. Несколько практикующих схватили его за руки и сказали: «Молодой человек, не делай этого. Сотни миллионов людей практикуют Фалунь Дафа в Китае, потому что это хорошо. Мы мирные протестующие и не сделали ничего плохого. Конституция гласит, что мы имеем право на свободу убеждений. Мы в таком возрасте как твои старшие члены семьи. Не надо избивать нас». Охранники выслушали нас и просто молчали.
Директор школы, в которой я преподавала, был молодым человеком. Когда меня арестовали во время выпускной церемонии, директор школы взломал замок в моём офисе, взял мою Книгу «Чжуань Фалунь» и переложил её в безопасное место. Он вместе с несколькими начальниками отделов отправился в полицейский участок, чтобы потребовать освободить меня, сказав: «Эта учительница очень хороший человек, и все скучают по ней в нашей школе. Я пришёл сюда сегодня, чтобы забрать её домой». Полиция отклонила его просьбу. Он попросил их позвонить ему, когда меня отпустят, чтобы он мог прийти и забрать меня. Он также оставил мне 1000 юаней для покупки вещей первой необходимости.
Когда я вернулась на работу после двухнедельного заключения, он вернул мне Книгу «Чжуань Фалунь». Меня перевели на работу в офис секретаря, где всё, что мне нужно было делать, это подметать полы и кипятить чайник с водой. Секретарь и директор никогда не создавали мне трудностей
После летних каникул директора перевели в другую престижную среднюю школу. На его должность назначили женщину. Когда меня арестовали за то, что я развернула плакат на площади Тяньаньмэнь, эта новый директор отправила начальника отдела логистики и охранника отвезти меня домой. Полицейские сказали, что я потратила 300 юаней на поездку в такси и потребовали, чтобы моя работа заплатила за это. Я сказала начальнику, что не брала такси, и попросила руководство школы не давать полиции денег. Начальник сказал: «Директор сказала нам, чтобы мы выполнили любое требование полиции, если они вас освободят».
Когда я вернулась из Пекина, уже было более восьми вечера. Это был довольно холодный день, но несколько сотрудников стояли на улице, ожидая меня. Они боялись, что меня посадят в тюрьму в другом районе, и они не увидят меня. Начальник отдела безопасности у меня на работе отвёл меня в комнату для допросов и проинструктировал следователя обходиться со мной вежливо и не давить на меня. После допроса меня доставили в центр заключения.
Я увидела нового директора и секретаря, когда вышла из комнаты для допросов. Они принесли угощение для сотрудников отдела безопасности. По правилам я должна была оплатить эти расходы, но директор сказала мне, что она оплатила эти расходы в качестве компенсации за мою командировку.
Позже полицейский сказал мне: «Твой директор позвонила и попросила нас освободить тебя. Каждый раз, когда она звонила, она напоминала нам не бить тебя. На других работах они увольняют своих сотрудников, узнав, что они приняли участие в акции протеста. Странно, что руководство твоей работы захотело помочь тебе и взять тебя обратно».
Эта директор впоследствии получила повышение. Она занимала самое высокое положение у нас на работе.
Я обратилась в ту же школу снова в 2005 году, чтобы попросить выплатить мою зарплату. В то время директором был уже другой человек. Он заплатил мне зарплату за те 39 месяцев, когда я была вынуждена покинуть дом, чтобы избежать преследования. Вышестоящие власти приказали руководству школы выплатить мне минимальную сумму, но руководители различных отделов и директор провели собрание и решили выплатить мне 75% моей заработной платы. Бывшая женщина-директор позвонила секретарю и сказала, чтобы мне заплатили всё в полном объёме. В то время, если сотрудник брал отпуск по болезни, ему или ей платили только 75% заработной платы, но я получила всю сумму.
Впоследствии женщина-директор упомянула об инциденте, о котором знали только мы с ней. Много лет назад кто-то привёз мне шёлковую блузку из Шанхая. Я померила её, и она была мне мала. Директор только что начала работать в той же школе, в которой я преподавала. Я продала ей блузку. Она надела её только один раз, и она села после стирки. Поскольку это был настоящий шёлк, она была довольно дорогой. Женщина, естественно, была расстроена тем, что не смогла надеть блузку после того, как надела её только один раз. Я попросила её вернуть мне блузку и отдала ей деньги. Я забыла об этом, но она помнила. Добрый поступок запоминается и может пробудить доброту в другом человеке.
Во время одного из моих арестов сотрудник полиции, которого я не знала, сказал мне, что один из его коллег рассказал ему, что я была его учительницей. Полицейский сказал, что считает меня его учительницей и относился ко мне с добротой. Практикующая, которую заключили вместе со мной, была на третьем месяце беременности, но полиция облила её холодной водой. Я рассказала об этом полицейскому, и он нашёл кого-то, кто cмог помочь. Практикующая вскоре была освобождена.
Я объявила голодовку в знак протеста против моего ареста, и на следующий день у меня началась рвота кровью. Меня отвезли в больницу. «По совпадению», больница, в которую меня отправили, была частью университета, где я преподавала. Руководитель отдела логистики, начальник отдела сканирования, врачи и так далее были моими бывшими студентами. Они прибежали приветствовать меня.
Позже, когда больше практикующих были доставлены в эту же больницу, нас поместили в большую комнату, и полицейские, работавшие при больнице, наблюдали за нами. Я раньше преподавала в полиции, и все, от капитана до повара в команде, были моими учениками. Каждый практикующий, поступавший в больницу, мог свободно передвигаться, и любой мог посетить их или прислать им передачу.
Однажды в больницу пришёл директор местного «Офиса 610». Он выглядел злобным и ругал меня. Позади него стоял молодой парень. Я узнала его, он был одним из студентов, которым я преподавала в университете, и я позвала его по имени. Он подошёл и сказал: «О, это Вы!». Я спросила его, куда меня собираются отвезти. Он заверил, что попытается освободить меня.
Через 56 дней я вернулась домой, не написав никаких заявлений с обещанием отказаться от своей веры. Впоследствии я никогда не слышала, чтобы кто-то упоминал, что именно этот студент участвовал в преследовании практикующих Фалуньгун.
После того, как меня арестовали в Пекине, начальник отделения полиции отвёз меня в мой родной город. Он активно участвовал в преследовании практикующих Фалуньгун. Я попросила Учителя помочь мне пробудить совесть этого человека и рассказала ему свою личную историю.
Я сказала ему, что мне было 15 лет во время «Культурной революции». Учитель в моей школе по имени Гуань Минь был обвинён в предательстве и публично подвергнут унижениям. Я не могла видеть, как пытали моего учителя, но один одноклассник вышел на сцену, чтобы прижать голову учителя и причинить ему боль. Я сказала этому однокласснику, что так вести себя – это позор, и чтобы он больше не смел так поступать.
Гуань был хорошим учителем, и мы с ним ходили в школу по одной и той же дороге. Весной с гор стекал растаявший снег и в результате образовалась небольшая речка. Мы не могли пересечь реку, и Гуань использовал свой велосипед в качестве ступеньки для перехода, чтобы мы могли перебраться на другую сторону. Когда я закончила учёбу, меня назначили на работу в родной город Гуаня. Он выздоравливал дома от болезни, и я вечером пошла навестить его. Я узнала, что мой одноклассник, который принимал участие в унижении Гуаня, оказался прикованным к постели в результате случившегося с ним инсульта, который он перенёс, когда ему ещё не было и 40 лет.
Несправедливость в отношении Гуаня была впоследствии исправлена, и он стал главой отдела образования. Я вышла замуж и жила отдельно от мужа, который был солдатом. Когда Гуань узнал о моей ситуации, он спросил, где мой муж находится, и сказал, что его бывший одноклассник был мэром города, где служил мой муж. Он написал письмо своему однокласснику и попросил меня отправить его. Через месяц меня перевели в этот город, хотя это было очень нелегко ведь я работала в деревне, а в 1974 году получить перевод на работу в город было трудно. Я защитила своего учителя, когда мне было 15 лет, и теперь получила вознаграждение за свой добрый поступок.
Начальник отделения полиции был тронут моей историей. Он сказал: «Я помогу вам всем, чем только смогу. Даже если максимум составляет 100 процентов, я помогу вам на 120 процентов». Позже я услышала, что он прекратил преследовать практикующих Фалуньгун. Наоборот, он пытался сделать всё, что в его силах, чтобы помочь им. Впоследствии он оставил свою работу, заявив, что болен.
Две недели спустя этот человек пришёл забрать меня из тюрьмы. В то время никто не осмеливался говорить в защиту Фалуньгун. Директор департамента внутренней безопасности поинтересовался, к кому я обращалась за помощью, но, конечно, я никого не просила помочь мне.
Моя семья переехала в другой район в 2004 году. Я никогда не считала полицейских или кого-либо ещё своими врагами. Те, кого я встретила во время своего преследования, поняли правду. Есть и другие, которым я не смогла разъяснить правду. Я надеюсь, что практикующие в моём родном городе смогут рассказать этим людям факты о Фалунь Дафа и помочь им избежать участия в преследовании.
(Опыт представлен для 16-й Конференции Фа по обмену опытом совершенствования практикующих материкового Китая на сайте Minghui.org)