(Minghui.org) 50-летнюю И Вэньцзюнь, художницу из города Чэнду провинции Сычуань, практикующую Фалуньгун (или Фалунь Дафа), несколько раз арестовывала за веру. Её муж, 53-летний преподаватель физики Дин Чжунбинь, провёл в заключении за свою веру в общей сложности пять лет и девять месяцев.
17 октября 2017 года, за день до начала XIX съезда Коммунистической партии Китая (КПК), супругов снова арестовали и на 37 дней поместили в центр заключения уезда Писянь города Чэнду. После освобождения они шесть месяцев должны были находиться под домашним арестом. Но 30 ноября И Вэньцзюнь снова арестовали и продержали в заключении десять дней.
Ниже мы публикуем рассказ И о том, как преследовали её и мужа.
17 октября 2017 года, около 10 утра, я делала наброски, а муж отдыхал, когда сотрудники отдела полиции Цаотан появились возле нашей двери, угрожая выбить её, если мы не впустим их.
Я спросила, с какой целью они пришли, и какой закон мы нарушили. Они ответили: «Перепись населения». Не открывая дверь, я попросила их уйти, так как у меня нет времени ими заниматься.
Тогда они спросили, владеем мы домом или арендуем его. Я ответила, что их вопрос неуместен.
Муж услышал наши пререкания и поднялся с кровати, хотя чувствовал себя нехорошо. Он назвал полицейским номер своего удостоверения личности. Когда муж сказал, как меня зовут, они захотели увидеть моё удостоверение личности, которое мне удалось с трудом получить через 5 лет после заключения в 2008 году.
Я открыла дверь и увидела двух полицейских. Один из них – Чжэн Сяохун – неоднократно преследовал меня. Я решила вести себя достойно и показала им своё удостоверение.
«Мы, практикующие Фалуньгун, руководствуемся "Истиной, Добротой, Терпением". Почему бы вам ни арестовывать настоящих преступников, вместо того, чтобы беспокоить и преследовать нас? – сказала я. – Мы не боимся вас. Мы смело подали исковое заявление против Цзян Цзэминя, подписав их настоящими именами. Но мы не хотим, чтобы нас беспокоили. Вы понимаете, что ваша кампания по оказанию давления на граждан является незаконной?»
Как только я позволила им войти в дом, Чжэн прошёл в жилую комнату и начал рыться в наших вещах. Я обвинила его в плохом воспитании, неуважении и пренебрежении правилами поведения сотрудников полиции.
«Это материалы Фалуньгун», – сказал Чжэн, указывая на наш компьютер, принтер и журналы, в том числе «Еженедельник Минхуэй».
Я ответила: «Мы практикующие. Конечно, у нас есть такие вещи».
Затем Чжэн попытался открыть дверь в нашу «комнату Будды». Я остановила его жестом, а муж сказал: «Всё, что находится в этой комнате, –это общедоступные материалы. Вы не имеете права открывать эту дверь без ордера на обыск».
Пока Чжэн звонил по телефону, я советовала ему перестать преследовать Фалуньгун, но он не обратил внимания на мои слова.
Приехало несколько десятков полицейских. Сун Линь, сотрудник уголовного розыска из отдела полиции Цаотан, пришёл с ордером на обыск и камерой.
Пока я рассказывала полицейским о Фалуньгун, муж пытался спрятать свой диплом и 200 юаней разными купюрами, на которых была напечатана информация о Фалунь Дафа. Сотрудник отдела переписи из отделения полиции Хунпайлоу взял купюры, переписал их и выписал мужу квитанцию на изъятую сумму. Муж спросил, откуда он узнал, где мы живём, и он указал на Чжэна.
Я сказала: «Всё, что вы делаете последние 18 лет по отношению к практикующим – незаконно. Вы злоупотребляете своей властью».
Они очень обрадовались, увидев в «комнате Будды» фотографию Учителя Ли Хунчжи и книги Дафа, как будто они раскрыли крупное дело. Я сказала, что они ответят за совершённые ими плохие дела.
Они рассмеялись, а один из них сказал: «Все практикующие, которых мы арестовывали, говорили это, а их всё равно заключили в тюрьму».
Около 15:00 нас с мужем привезли в отделение полиции Цаотан. Затем у нас в доме провели более тщательный обыск, во время которого забрали много наших вещей.
Муж плохо себя чувствовал и дрожал от холода. Когда нас арестовали, на нём была только лёгкая спортивная одежда и летняя обувь. Целый день нам не давали есть. Я попросила охранника купить для нас порцию каши, но он отказал мне.
Поздно вечером нас повезли в Хуантяньба на допрос, а затем на обследование в больницу Западного Чэнду.
Рано утром 18 октября нас привезли в центр заключения Писянь и обыскали. Центр заключения был переполнен. С заключёнными обращались, как со свиньями, они были вынуждены спать на мокром полу, занимая всё пространство до туалета, в котором постоянно кто-то находился.
Нас продержали там 37 дней. Через 20 дней сотрудники отделения полиции Цаотан снова допросили нас, а ещё через несколько дней нас допросили сотрудники прокуратуры района Цинъян.
На второй день заключения мужа отвезли в народную больницу района Цинъян, где давали неизвестные препараты и делали инъекции. В наручниках и кандалах его заставляли проходить жестокие «проверки». Позже он сказал мне, что не был уверен, останется ли он в живых, так как знал, что многие практикующие Фалуньгун погибли в этой больнице в результате жестокого обращения.
Нас освободили вечером 24 ноября на условии домашнего ареста в течение шести месяцев. Я не видела мужа 37 дней, и когда мы встретились, едва узнала его. Это был другой человек – худой, как скелет, весь в морщинах и с бородой.
Не знаю, какие препараты ему давали, но после освобождения он был слабым и сонливым.
Когда нас выводили из отделения полиции, нам угрожали новым арестом, если мы не будем «хорошо вести себя». Добравшись до дома, мы поняли, что он не пригоден для жилья: электричество было отключено, еда в холодильнике испортилась и издавала ужасный запах.
На следующий день я пошла в отделение полиции и потребовала вернуть незаконно забранные вещи и деньги, а также компенсировать ущерб, нанесённый тем, что полиция отключила электричество. Мне сказали, чтобы я пришла в понедельник, 27 ноября, и поговорила об этом с Чжэном и Сун Линем.
В понедельник мне не дали увидеться с Чжэном и Суном, посылая меня из кабинета в кабинет. Я рассказывала полицейским о Фалуньгун и говорила, чтобы они перестали преследовать практикующих.
В конце концов, я ушла, оставив им последний отчёт с веб-сайта «Минхуэй» о преследовании практикующих Фалуньгун и копию уголовного иска против Цзян Цзэминя, который я подала 12 января 2016 года.
Я не сдавалась и пришла в отдел полиции на следующий день, долго беседовала с полицейскими и не уходила, пока Сун, наконец, не вышел. Он отказался возвращать наши личные вещи и платить за испорченные продукты.
Сун скомкал отчёт «Минхуэй» и копию уголовного иска и бросил их на пол. Позже наш адвокат рассказал, что Сун угрожал надеть на него наручники, если он возьмётся за наше дело.
Когда я собиралась уходить, дежурный офицер закрыл передо мной дверь главного входа и вытолкал меня через чёрный вход во двор. Туда вышел Чжэн и сказал: «Как ты смеешь распространять здесь эти материалы Фалуньгун!»
«Преследуя Фалуньгун, вы совершаете преступление, – ответила я. – Мы распространяем эти материалы, чтобы вы могли понять, что происходит на самом деле. Ради своего блага перестаньте так злобно вести себя».
Он приказал нам выехать из дома, а затем позвонил нашему арендодателю, чтобы тот разорвал с нами контракт. Угрожал, что выбросит наши вещи, если мы не выедем из дома на следующий день, а также запретил нам арендовать дом в районе Цинъян.
Во время ареста у нас забрали компьютер и мобильные телефоны, поэтому у меня не было другого выхода, как идти в 6 часов утра следующего дня в агентство недвижимости. Около 11 утра позвонил муж и сказал, что Чжэн с полицейскими стоят у двери.
Мы планировали вернуться в родной город, чтобы муж смог восстановиться после плохого обращения с ним в заключении. 30 ноября трое полицейских, включая Чжэна, пришли, когда я ждала грузо-перевозчика, который должен был перевезти нашу мебель на другую квартиру.
Чжэн требовал, чтобы я сказала, где была за день до этого и где сейчас находится мой муж.
«Он может идти куда хочет, – сказала я. – Вы думаете, что сделали недостаточно? Знайте, что за плохие дела последует соответствующее возмездие».
«Вы находитесь под домашним арестом», – напомнил он.
«Какой домашний арест? – возразила я. – Разве вы уже не злоупотребили своей властью, заставив нашего арендодателя разорвать с нами контракт об аренде?»
Чжэн сказал, что я должна пойти с ним. Двое полицейских схватили меня и отвели в отдел полиции, продержав там несколько часов. Я очень устала, хотела пить и есть.
Когда муж вернулся домой и ему никто не открыл дверь, он понял, что меня снова арестовали, и пошёл к нашим родственникам за запасным ключом. Когда он возвращался, полицейские пытались арестовать его, но не смогли.
Полицейские под руководством Чжэна снова пришли в наш дом, чтобы арестовать мужа, но он уже ушёл.
После 14:00 меня повезли в Хуантяньба. По дороге я попросила оставить мне тёплое пальто и деньги, чтобы я могла купить еду и воду, но мне отказали. Меня снова допросили и обследовали состояние моего здоровья. Полицейские хотели узнать, где я взяла материалы Дафа, и получили ли Верховная прокуратора и Верховный суд наши исковые заявления.
На ночь меня оставили в отделе полиции Цаотан, а на следующий день отвезли в больницу, расположенную рядом с отделом полиции, чтобы сделать анализ мочи. Затем меня на десять дней поместили в центр заключения уезда Писянь. За это моё заключение ответственны Сун Линь, Сун Цуаньмин и Тун Хэ.
В центре я узнала, что одна пожилая практикующая находится там уже более двух лет.
Когда меня освободили, я проверила свой рюкзак и обнаружила, что исчезли 500 юаней, список имён и номеров телефонов сотрудников отдела полиции Цаотан и записная книжка. Полицейские называли имена из записной книжки, пытаясь шантажировать меня.
Я начала практиковать Фалуньгун в 1996 году. В 1999 году, после начала преследования, меня незаконно заключили на три года за то, что я выступила в защиту Дафа в Пекине.
9 июня 2005 года Чжэн и другие полицейские арестовали меня за то, что я дала туристу из Малайзии сборник статей «Девять комментариев о коммунистической партии». Затем Чжэн обманул мою мать, и она позволила ему войти в нашу квартиру. Когда в квартире начался обыск, мама так испугалась, что заболела.
В апреле 2008 года Чжэн с полицейским пришли в арендуемую нами квартиру. Они потребовали, чтобы мы показали свои удостоверения личности, и спросили, кто из нас художник. Я была на пятом месяце беременности и когда попыталась бежать, у меня случился выкидыш. Потом я скрывалась, чтобы избежать дальнейшего преследования, всё время находилась под сильным давлением, и у меня случился ещё один выкидыш.
В августе 2015 года муж заполнил уголовный иск против Цзян Цзэминя и отправил его в Верховную прокуратуру и Верховный суд в Пекине, однако на почте ему не выдали квитанцию. Позже мы узнали, что Чжэн забрал с почты его иски. Когда я обвинила Чжэна в нарушении закона, он сказал, что мы можем сообщить об этом в соответствующие органы.
С тех пор на нас часто оказывали давление и постоянно следили за нами. В мае-июне 2016 года у одной из моих родственниц украли электромобиль вскоре после того, как она навестила нас.
Чжэн Сяохун, отдел полиции Цаотан: +086-189808060601;Лю Юйхао, сотрудник отдела переписи из отделения полиции Хунпайлоу: +86-13981866630;Сун Линь, отдел полиции Цаотан: +086-028-86633570;Лю Чуань, начальник отдел полиции Цаотан: +086-028-86633570.