(Minghui.org) С детства я была хрупким, болезненным ребёнком, но очень любила читать. В 1996 году родственник дал мне книгу «Чжуань Фалунь». Поскольку я в то время не работала, а восстанавливала дома здоровье, то у меня было много времени для чтения.
Хотя я не полностью понимала то, что было написано в книге, но меня по-настоящему привлекла логическая форма изложения, объясняющая в сжатой форме всё самое важное, что происходит под солнцем.
Однажды я поняла, что Татхагата может пожертвовать своей жизнью ради Истины. Это меня потрясло. Здорово, какая великолепная жизнь! Могу ли я так поступить?
Когда 20 июля 1999 года началось преследование Фалуньгун, меня арестовали. Если не считать нашего координатора, которого арестовали тайно, то я оказалась первой открыто арестованной практикующей.
Мне было предъявлено обвинение в «разглашении государственной тайны» (самое распространённое обвинение практикующих) как основного лица, подавшего петицию в местный партийный комитет и передавшего информацию за границу.
Эти обвинения мне показались смешными, поэтому я твёрдо решила поступать строго в соответствии со стандартами Дафа. Как последовательница Учителя, я не должна подвести Учителя и Дафа.
Столкнувшись с бесконечными допросами, я вела себя достойно и хладнокровно. Я отвечала чётко, анализируя состояние своего внутреннего «я», чтобы не допустить привязанности к страху или борьбе; чтобы помнить, что у Дафа нет врагов; что у всех, с кем я сталкиваюсь, в сердце есть доброта; и что я никогда, ни при каких обстоятельствах не предам соучеников.
Один следователь грозно обвинил меня в нарушении закона и нанесении вреда государству.
Я ответила: «Если бы я действительно нарушила закон и причинила вред государству, то охотно взяла бы всю вину и вытекающие из этого последствия на себя. Но я абсолютно уверена, и вы это прекрасно понимаете, что это не так».
Через некоторое время другой следователь меня спросил: «Практикуя Фалуньгун, какого самого высокого уровня вы пытаетесь достичь?»
Я спокойно ответила: «...но впредь, что бы вы ни делали, должны подумать прежде всего о других и усовершенствоваться в праведных Просветлённых, у которых нет эгоизма, и которые живут по принципу «сначала – он, а потом – я». (Канон «Природа Будды без упущений» из сборника «Суть усердного совершенствования»).
Следователь потерял дар речи. И в дальнейшем он стал более спокойным и дружелюбным.
В тот момент я не задумывалась об этих изменениях. Только потом я постепенно осознала, что всё находится во власти и под контролем Учителя.
После того, как меня допрашивали всю ночь, было принято решение направить меня в центр заключения.
Молодой полицейский взял со стола книгу и прочёл:
Обычному человеку не понять горечи самосовершенствования,Борьбу и соперничество он принимает за счастье;Если в совершенствовании убрать пристрастия без упущения,То уйдёт горе и придёт радость – это и есть настоящее счастье.(Стихотворение «Совершенствоваться в заблуждении» из сборника «Хун Инь»)
«Разве это не одно из стихотворений Учителя? Почему полицейский прочитал мне именно это стихотворение Учителя?» – подумала я.
Проснулся мой мозг, одурманенный тем, что я очень мало спала в течение нескольких дней. Я вдруг поняла, что Учитель всегда рядом со мной, Он наблюдает за мной, защищает меня.
Тюремное заключение является разрушительным для того, кто не готов. Я прилагала все силы, чтобы укрепить себя, но всё-таки чувствовала огромное давление.
Молодая женщина-охранник, подойдя ко мне, потянула за рукав и прошептала: «Ты студентка колледжа, но здесь постарайся слишком много не говорить». Я поблагодарила её.
Стояла очень жаркая погода, было душно, но, как ни странно, мне было прохладно. Сидя в тесной камере, я успела подумать обо всём, что случилось за последние дни. Меня охватил страх смерти. «Мне нет и 30 лет. И я действительно нахожусь на грани смерти?» – подумала я.
Человеческие представления переполняли меня. Я начала читать стихи из «Хун Инь» и думать об Учителе и Фа. Постепенно я успокоилась, затем приняла решение:
«Дафа – это Истина, это добродетель. Я буду твёрдо идти своим путём, даже если мне придётся расстаться с жизнью».
Сразу же я почувствовала большое облегчение, как будто свалилась огромная гора, давящая на меня. Я непроизвольно улыбнулась.
Я подумала: «Наверное, я повысилась в совершенствовании. Поэтому моё сердце переполняется радостью».
В этот же день ко мне в камеру поместили высокого роста женщину средних лет. Она сказала, что владеет небольшим предприятием. Я не обратила на это особого внимания.
Несколько дней спустя она села рядом со мной и начала разговор:
«Когда я была маленькой, то верила в Бодхисатву Авалокитешвару, буддийскую Богиню Милосердия. У меня открыто Небесное око. В первый день, войдя в камеру, я заметила, что ты сидишь здесь, как огромный Архат».
Услышав это, я насторожилась и вспомнила предупреждение Учителя о «дьяволе из своей души», поэтому не поверила её словам, сказав себе: «Я ученица Дафа».
Она продолжала: «Я увидела рядом с тобой Тело Закона Учителя, сидящее на лотосе». В этот момент у меня полились слёзы, которые я не могла остановить.
Я обратилась к Учителю: «Как бы тяжело ни было, я буду твёрдо стоять на позиции Фа и не допущу, чтобы Учитель обо мне беспокоился. Я останусь непоколебимой».
Меня часто обвиняли, но я никогда не признавалась в нарушении какого-либо закона, и это было правдой.
Всякий раз, когда меня приводили к следователю, мои руки были в наручниках. Каждый раз я протестовала против такого обращения, но мне отвечали: «Если ты находишься здесь, значит ты преступница».
Я объясняла, что со мной нельзя так обращаться, так как я не преступница, а хороший человек, и нахожусь здесь по ложному обвинению.
Позже на меня прекратили надевать наручники, но действительные изменения произошли после посещения начальника полиции.
Я помню тот день. Меня вновь привели в небольшую комнату для допросов. Вошёл мужчина лет 50, в штатском и представился начальником полиции. Его манеры были довольно жёсткими. Он поинтересовался моей прежней профессией.
Немного подумав, я сказала: «Раньше я занималась ремонтом строения, которое примыкает к зданию Департамента муниципальной полиции, от начала и до конца работ. Я выполнила большую часть проекта. Поскольку я практикую Фалуньгун, то всегда действовала в соответствии с требованиями Дафа. Я выполняла расчёты необходимого количества рабочих, материалов и сделала заключительный контроль качества. Сотрудники моей строительной компании и отдела полиции были довольны моей работой».
Начальник полиции ответил: «О, так вы сделали некоторый вклад, не правда ли?»
Затем он немного расслабился. Но позже сказал, что неуважительно относится к Учителю и Дафа.
Я подумала, что это из-за какого-то моего неуместного высказывания проявилась его демоническая природа.
Я постаралась себя успокоить. Когда он закончил говорить, я с предельной искренностью сказала: «Судя по вашему возрасту, вы можете быть родителем. Я ребёнок своих родителей. В детстве я просто чувствовала любовь родителей. Также как и ваш ребёнок. Не нужно никаких слов. Точно так же, я чувствую, насколько добр Учитель ко мне. Как Его ученица, я без слов ощущаю эту доброту, несмотря на то, что никогда с Учителем не встречалась. Я выбрала свой путь и пройду этот путь до конца. Это мой выбор».
Долгое время начальник полиции молчал. В конце концов, он отослал меня.
С того времени даже полицейские изменили ко мне отношение. Они улыбались при встрече, а в жаркие летние дни приносили мне мороженое или бутылку минеральной воды.
Многие сокамерники отметили, что никогда не видели, чтобы к какому-нибудь арестанту было подобное отношение.
Кроме того, некоторые полицейские тайно рассказывали мне о моей семье и о практикующих. Сами того полностью не осознавая, они проявляли добрую сторону своей натуры. Я была очень рада за них.
Я понимала, что назначенная староста камеры была авторитетом в преступном мире. Хотя она издевательски вела себя, но я не обращала внимания, а просто сосредоточилась на том, чтобы всегда поступать как ученица Дафа.
Когда средства вещания по всей стране безостановочно распространяли порочащую Фалуньгун информацию, я ежедневно была вынуждена сидеть перед телевизором и выслушивать эту ложь.
Мне же хотелось рассказать всем присутствующим правду о Фалунь Дафа.
Спустя несколько дней, когда настало время смотреть телевизор, староста камеры сделала удивительное предложение: «Мы не будем смотреть телевизор, компартия никогда и ничего правильного не делает. Она только усугубляет проблемы. Давайте лучше играть в карты».
Это был последний раз, когда в нашей камере смотрели телевизионную пропаганду. Среда постепенно изменялась к лучшему.
Как-то раз владелица предприятия наедине мне сказала: «Твой Учитель избавил меня от миомы матки. Как хорошо, что ты практикуешь Фалуньгун».
Другие заключённые тоже обо мне заботились. Они делились вкусной едой, а когда я терпела издевательства, то поддерживали меня. Позже те, кто издевался, даже извинялись. Я понимала, что всё это проявление силы Дафа, поэтому делала всё, чтобы быть хорошей ученицей Дафа.
На 28 день моего заключения Учитель дал понять, что меня освободят.
Все прошедшие 20 дней я усердно изучала Фа. Я радовалась тому, что помнила целые параграфы из «Чжуань Фалунь. Кроме того, я читала все запомнившиеся стихи из «Хун Инь».
Также я требовала от себя ежедневного выполнения всех упражнений. Я решила взять на себя дежурство в три часа утра, которое никто не хотел брать, чтобы заниматься медитацией. Затем нашла место, недоступное для камеры наблюдения, и в течение дня выполняла остальные четыре упражнения, требующие движения.
Я старалась делать всё, что могла.
В день моего освобождения ко мне подошла заключённая, обвиняемая в убийстве, которой я часто объясняла то, как, руководствуясь принципами Дафа, должен поступать человек. Она села рядом и сказала: «Я люблю с тобой разговаривать, так как чувствую, что на душе у меня становится хорошо».
Далее она продолжила: «Прошлой ночью мне приснился странный сон. Я увидела, что мы все, в том числе и староста камеры, находились на ленте конвейера, которая двигалась вверх. Но я была слишком тяжёлой, поэтому постоянно падала. После многих попыток я сумела, наконец, подняться и очень этому обрадовалась».
Услышав её рассказ, я поняла, что Учитель хочет спасти всех в тюремной камере. У меня потекли слёзы. Я поблагодарила Учителя за всё, что Он за нас переносит.
Я ответила: «Всё хорошо, Пожалуйста, всегда помни, что Фалуньгун совсем не такой, как о нём говорят по телевизору»
Из заключения я вышла с достоинством. Полицейский, сопровождавший меня до выхода, оказался человеком, который допрашивал меня первым. На этот раз его отношение совершенно изменилось, он постоянно улыбался. Я решила, что полицейских также тронула доброта и праведность Дафа, все почувствовали милосердие Дафа.
Вернувшись домой, я узнала, что высокомерный полицейский, который делал обыск у нас в доме, перенёс операцию на сердце. Ему было около 30 лет, и он казался сильным и здоровым.
Когда он настаивал на том, чтобы забрать компьютер у моего непрактикующего брата, я его строго предупредила:
«Вы привлекаете невиновного. За это получите возмездие».
Мне казалось, что возмездие придёт не так быстро. Я не радовалась его несчастью. Мне было жаль его.
Однажды он привёл меня в полицейский участок, и хотя там был ещё один полицейский, спросил: «Скажи, как ты думаешь, моя проблема с сердцем разрешится, если я буду практиковать Фалуньгун?»
Я сказала: «Фалуньгун не предназначен для лечения болезней. Но если вы искренне захотите стать хорошим человеком и будете следовать принципам, о которых говорится в книге, то произойдут чудеса. Вы забрали так много книг Дафа. Посмотрите их внимательно. Я уверена, что это вам поможет».
Насколько я помню, с тех пор в нашем районе не было случаев серьёзных преследований. Полиция просто создавала видимость.
Какой-то человек скрытно сфотографировал нашу семью, когда мы на крыше выполняли упражнения Дафа и сообщил о нас в местный полицейский участок. Начальник полиции сделал ему выговор и выгнал.
Я от всего сердца радовалась за полицейских потому, что они поняли правду и сделали правильный выбор для своего будущего. Однако я также знала, что всё произошло благодаря милосердию Учителя. Сила Дафа меняет сердца людей.
Однажды зимой пожилой практикующий не смог выдержать жестокого преследования. Из-за этого моих родителей арестовали и отправили в местный центр «промывания мозгов».
Один практикующий сообщил, что сотрудники «Офиса 610» также ищут и меня.
Мой брат, непрактикующий, попросил меня пойти с ним и его женой к нашим родителям, чтобы передать им одежду и другие вещи.
Я сомневалась: «Нужно мне идти или нет?» Когда я успокоилась, то подумала: «Я боюсь?»
В действительности у меня ещё осталось пристрастие к страху, и мне не удалось отбросить его полностью. Поэтому я решила использовать предоставленную возможность, чтобы избавиться от оставшейся части этого пристрастия.
Я пошла в центр «промывания мозгов». Брат и невестка уже были там.
Как только я присела, полицейские вскочили и быстро закрыли стальную дверь в конце коридора, фактически заперев нас.
Я поняла, что они общались с работниками «Офиса 610», которые хотели знать наверняка, что меня задержали.
Брат с невесткой очень расстроились. Они боялись, что их тоже задержат, и они не смогут вернуться домой.
Я успокоила их и начала отправлять праведные мысли.
Один из практикующих, подвергавшийся задержанию, мне говорил, что человека не задерживают, если он не писал никаких заявлений. Поэтому я начала укреплять свои праведные мысли: «Я не буду писать никаких заявлений и выйду отсюда с достоинством».
Когда пришли сотрудники «Офиса 610», то отпустили брата с невесткой. Среди пришедших также было несколько человек, которых я узнала.
Я спросила начальника: «Что вы делаете? Зная мой номер телефона и место работы, вы легко могли бы меня найти. Почему вы не поступаете должным образом и открыто? В случае моего задержания подскажите, как мне объяснить это моему начальнику? Если я потеряю работу, вы возьмёте на себя ответственность за это?
Вы здесь, чтобы исполнять закон, но разве это не является формой преследования? Вам не стыдно применять такие низкие средства в отношении слабой женщины? Конечно, я просто говорю правду, а не нападаю лично на кого-то из здесь присутствующих».
Во время допроса я молчала и отклонила все их просьбы о сотрудничестве.
Я просто поддерживала в своём сердце милосердие и разъясняла им правду, проявляя мудрость, которую дал мне Учитель.
Поняв, что ничего от меня не добьются, они ушли.
В центре «промывания мозгов» я отправляла праведные мысли и просила Учителя меня укрепить.
Я решила, что уже отбросила свою привязанность к страху находиться здесь, поскольку здесь, как и в нормальных условиях, смогла полностью сосредоточиться на отправлении праведных мыслей, в частности, на полном уничтожении зла, всех его факторов в этом и в других пространствах.
Прошёл один день, затем следующий. Когда наступил третий – я начала волноваться.
В тот же день я, стоя у окна, смотрела на соучеников на улице. Женщина-охранник, которой приказали наблюдать за мной, подошла ко мне.
Внезапно она указала на пожилого человека и сказала: «Разве это не тот, кто вас предал и из-за которого вашу семью арестовали?»
Я просто промолчала и засмеялась. «Когда вы освободитесь, то непременно его убьёте», – добавила она.
Её злой тон меня поразил. Я поспешно сказала: «Этого делать нельзя. Мы придерживаемся принципа «Истина-Доброта-Терпение». Тем более он очень старый. Конечно, он не вынес всех допросов и угроз, через которые ему пришлось пройти. Что сделано, то сделано. В конце концов, именно мы дали ему материалы, при распространении которых его схватили.
Женщина удивлённо посмотрела на меня: «Ребята. Вы такие хорошие люди. Я бы так не смогла поступить».
На четвёртый день сотрудники «Офиса 610» наконец-то пришли и объявили: «Мы тоже разумные люди. В вашей сумке мы нашли медицинский анализ, подтверждающий вашу беременность. В связи с этим сегодня мы вас освобождаем».
Меня это несколько удивило. Я подумала: «Что происходит? Медицинский анализ действительно есть, но никакого упоминания о результатах теста на беременность там нет. Теста просто нет».
Я поняла, что это устроено Учителем.
Затем меня отправили домой. Из центра «промывания мозгов» я вышла гордо и с достоинством. Я знала, что прошла запланированное Учителем испытание.
Без Учителя и без Дафа мы просто никто.
Спасибо, Учитель!