(Minghui.org) «В 19 лет из-за серьёзного заболевания я был просто в отчаянии, но очень хотел жить. Это подтолкнуло меня начать практиковать Фалуньгун. Вскоре моё здоровье восстановилось, и в жизни появилась надежда», – так Чжан Голян рассказывает о начале практики Фалуньгун.
Когда в июле 1999 года началось преследование Фалуньгун, Чжан Голяна арестовали, приговорили к трём с половиной годам лишения свободы и подвергли ужасным пыткам. Ему сильно повредили грудь, и у него развилась гидроцефалия. Репутация его семьи была запятнана бездоказательными обвинениями.
Ниже описывается история Чжан Голяна.
В 1996 году я служил в армии. Наша часть была размещена в городе Яньтай провинции Шаньдун. Тогда мне было 19 лет.
1 октября у нас в отделении был большой праздник, а на следующий день мы решили доесть оставшиеся после праздника морепродукты. Это была плохая идея. Почти все, и я в том числе, отравились и попали в госпиталь. Я мочился кровью и чувствовал слабость. После обследования в главном военном госпитале Цзинань мне поставили диагноз – заболевание почек LGA – и признали негодным к службе.
Мне назначили гормональную терапию и выписали множество таблеток. Один военный врач сказал, что нигде в мире такое заболевание не лечится. Но самым ужасным стало то, что в конечном итоге это заболевание перерастает в уремию и, если я заведу семью, то умру намного раньше положенного срока.
От чувства безнадёжности я впал в депрессию. Это было полнейшее отчаяние. Мне только 19 лет! Как такое могло случиться?
В те дни меня часто навещал командир и пытался успокоить меня: «Не бойся. Если западная медицина не сможет тебя вылечить, мы отправим тебя к врачам китайской медицины. Если китайская медицина не поможет, мы попробуем нетрадиционные методы лечения. Если и это не поможет, ты можешь попробовать практиковать Фалуньгун».
Я последовал его совету и обратился сначала к западной медицине, потом к китайской. Ничего не помогло. После этого я вернулся домой, чтобы найти какой-нибудь особенный способ. Через три месяца лечения я вернулся в часть. В первую же ночь опять случился приступ.
После этого я подумал о Фалуньгун и отправился к командиру узнать о нём больше. К тому времени уже десятки миллионов китайцев из всех слоёв общества практиковали Фалуньгун. Многие из них были учёными и руководителями в разных сферах.
Это заинтересовало меня. Ведь все они были мудрыми и здравомыслящими людьми. Маловероятно, чтобы они поверили во что-то без причины. Я настроился начать практиковать по Фалуньгун.
Я перестал принимать таблетки. Через три месяца практики перестал мочиться с кровью. Именно тогда я решил практиковать Фалуньгун всю оставшуюся жизнь.
В 1997 году я уволился из армии, а в 1999 году женился. В следующем году жена родила дочку.
После того как я начал практиковать Фалуньгун, произошло ещё одно чудо. Когда-то я подхватил кожное заболевание, от которого кожа на лице шелушилась и зудела. Когда я летом потел, лицо словно горело.
Я несколько лет не мог вылечиться от этого раздражающего заболевания. Оно прошло меньше чем за 2 недели после того, как я начал практиковать Фалуньгун. Просто однажды я умылся после полуденного сна и смыл слой шелушащейся кожи. На этом всё закончилось.
Мне угрожают смертью в то время, когда мать умоляет преследователей освободить меня
31 декабря 2001 года кто-то обманутый пропагандой компартии сообщил обо мне в полицию, когда увидел, как я и другие практикующие развешивали баннеры о преследовании Фалуньгун. 5 января 2002 года меня арестовали и доставили в полицейский участок.
Суперинтендант всю ночь допрашивал меня, используя пытки. «Мы убьём тебя, если не признаешься, – сказал он. – Не ваш ли сайт «Минхуэй» сообщает, что больше 1000 практикующих Фалуньгун [по состоянию на 2001 год] были замучены до смерти полицией? Ты не хочешь оказаться в их числе, не так ли? Я могу бить тебя, пока не сломаю твои ноги. Никто не возьмётся за твоё дело, даже если твоя мать поползёт в Пекин на коленях просить, чтобы меня призвали к ответственности. Никто не посмеет заняться твоим делом!»
В это время моя мать действительно стояла у ворот и просила освободить меня, но на неё никто не обращал внимания. Меня продолжали избивать. Один полицейский схватил меня за волосы и ударил головой о стену – сразу пошла кровь.
Приговорён к 3,5 годам лишения свободы
6 января 2002 года меня снова арестовали и доставили в районный полицейский участок. На следующий же день меня отправили в заключение, а официально я был арестован лишь две недели спустя.
В июле 2002 года суд приговорил меня к трём с половиной годам заключения вообще без каких бы то ни было доказательств. После девяти месяцев предварительного заключения, в середине сентября 2002 года, двое полицейских отвезли меня в тюрьму Хуншань города Ухань.
Тюремной охране приказали принимать всех практикующих Фалуньгун, несмотря на их состояние
Согласно правилам, тюремная администрация может отказаться принимать заключённого с тяжёлым заболеванием.
Дежурный врач, посмотрев историю моей болезни, отказался принять меня в тюрьму. Он также отказался принять другого практикующего, доставленного туда в тот же день, потому что у практикующего была болезнь сердца.
Несмотря на это полицейский, который привёз меня, сказал: «Они практикующие Фалуньгун, поэтому у них нет болезней, они очень здоровые. Просто примите их».
Дежурный врач не мог решить, что делать, и обратился к начальнику тюремной больницы. Суперинтендант, который приехал с нами, сказал ему, что мы практикующие Фалуньгун. «Фалуньгун? Не нужно спрашивать разрешения. Просто примите их».
Мне на шею повесили тяжёлые канистры с водой
В тюрьме Хуншань я провёл всего день. Затем меня сразу перевели в тюрьму Цюанькоу провинции Хубэй.
Охранники подстрекали заключённых мучить меня по своему усмотрению. Мне угрожали, били, пытались «промыть мозги» и заставляли выполнять тяжёлую работу. Меня лишали сна, били головой о стену, били в грудь тяжёлыми военными сапогами.
Я перенёс пытку под названием «копать под стену». Уголовники связали мне руки за спиной и толкнули головой к стене так, чтобы верхняя половина тела оказалась параллельной полу. Так меня заставили стоять в метре от стены, опираясь только на голову и пальцы ног.
Меня также заставляли подолгу работать: с 5 утра до 21:00 вечера. На каждый приём пищи отводилось только 5 минут, столько же на посещение туалета. Вечерами меня заставляли писать «отчёты о мыслях» и до полуночи читать тюремные правила, а иногда и дольше.
Была ещё одна жестокая пытка. Двое уголовников налили в 25-литровые бочки воду, связали их верёвкой и повесили мне на шею. Если вода из бочек начинала капать, меня били.
Время от времени заключённый Ван Вэй проверял, насколько глубоко верёвка впилась в мою шею: «Насчёт таких как ты, практикующих Фалуньгун, у нас есть приказ сверху. Никого не привлекут к ответственности, если тебя избить до смерти. Всё спишут на естественную смерть в тюрьме».
Он пытался заставить меня написать заявление об отказе от практики и опорочить Фалуньгун. «Ты служил в армии, – сказал он, – так что должен знать, что произойдёт, если пережать там кровоток. Скоро наступит шок».
«Просто сделай это. Я уберу канистры, если ты пообещаешь написать заявление».
Я отказался, поэтому они оставили канистры на моей шее на два часа.
Затем они заставили меня долго сидеть на корточках неподвижно и не давали двигаться. Мне казалось, что я вот-вот упаду.
На следующий день я не мог держать голову прямо, очень болела шея.
После целого дня тяжёлого труда меня вечером заставили держать канистру с водой. Мои мучители доливали всё больше воды, а потом привели пожилого практикующего. Они приказали ему повиснуть на бочке, которая висела у меня на шее, отчего мне было ещё тяжелее.
Пожилой практикующий отказался причинять мне боль, за что был жестоко избит. В конце концов, он встал рядом со мной и слегка подложил голову под бочку, чтобы давление на мою шею было как можно меньше.
Заключённый Ван приказал пожилому практикующему встать подальше от меня. Когда тот отказался, заключённый Ван сильно его ударил, отчего мужчина упал и не мог подняться. Когда он, наконец, с большим трудом поднялся, его заставили ещё час простоять в неудобном положении.
После этой пытки прошёл месяц, а я всё ещё не мог поднять голову.
Подозрительный медицинский осмотр
Пока я был в тюрьме, меня несколько раз осматривали. Каждый раз, когда у меня брали анализ крови, я думал о насильственном извлечении органов у практикующих Фалуньгун. Один раз у меня взяли два шприца крови.
Проверяли также мои сердце, мозг, грудь, глаза, мочу и другое.
Как-то я спросил полицейского: «Почему эти осмотры проходят только практикующие Фалуньгун?»
«Это потому, что правительство заботится о практикующих Фалуньгун, – сказал он. – Так что больше не жалуйтесь на правительство». Конечно, я в это не поверил.
Гидроцефалия грудной клетки от сильных избиений
Охранник приказал уголовнику по имени Хуан Чжицзянь избивать практикующих Фалуньгун. Когда Чжицзянь бывал в плохом настроении, он ставил меня к стене и бил деревянным стулом. Время от времени он лишал меня пищи и сна. А иногда заставлял по два часа сидеть на корточках.
Однажды, когда меня подвергали пытке «копать под стену», Хуан Чжицзянь сильно ударил меня ногой в живот. От боли аж дыхание перехватило. Потом ещё месяц была боль, и было трудно дышать.
Одновременно с пытками я ещё должен был тяжело работать, пока не ослаб настолько, что уже не мог это делать. Меня отправили в тюремную больницу, где врач поставил диагнозы: туберкулёзный плеврит и гидроцефалия. Он сказал, что я в критическом состоянии, и нужно немедленно отправить меня в больницу.
Охранник Цю Фань на диагноз врача равнодушно сказал: «Я не позволю отправить тебя в больницу. Обо всём происходящем с практикующими Фалуньгун нужно сообщать политическому руководителю тюрьмы, прежде чем предпринять что-то. Сожалею, но так как он в деловой поездке, придётся подождать».
Когда я сказал, что нахожусь в критическом состоянии, он закричал: «Твоя смерть меня не волнует!»
На следующий день меня отправили в больницу, где я провёл три месяца. По возвращении главврач тюрьмы посоветовал мне беречь себя, так как я ещё не совсем поправился.
Моя семья и родственники также пострадали от преследования, которое принесло огромную боль всем нам.
Членов моей семьи постоянно контролировали агенты пресловутого «Офиса 610». Его сотрудники прослушивали телефонные звонки, преследовали и угрожали. За семьёй жены тоже наблюдали.
Сотрудники полиции, государственные служащие и чиновники жилищного сообщества постоянно приходили в мой дом и оказывали на нас давление. Они обыскали мой дом и конфисковали нашу личную собственность. Однажды полицейский по имени Цао Цзинбо избил меня прямо перед моим собственным домом.
После ареста мой обувной магазин закрыли. Жена и дочь вынуждены были переехать жить к моим родственникам, у которых и так были финансовые трудности. Моя мама сильно страдала от всего этого огромного давления.
Мы с женой уехали на заработки в другой город. Тогда агенты «Офиса 610» начали преследовать родителей жены.