(Minghui.org) Я начала практиковать Фалуньгун в 1996 году и хочу поделиться опытом своего совершенствования за прошлый год.

Я учитель старших классов уездной школы. Несколько лет назад я разъясняла правду своим ученикам, после чего школьная администрация приостановила мне выплату зарплаты, отстранила от преподавательской деятельности и старалась держать меня в изоляции.

Я понимала, это произошло из-за того, что я мало изучала Закон. Даже когда изучала, я не была сосредоточена, а мои праведные мысли не были сильными. Старые силы воспользовались этими лазейками.

Поскольку в школе не хватало учителей, директору пришлось восстановить меня в должности. Я должна была в двух классах преподавать китайский язык. Он не раз подчеркнул, что запрещает мне говорить с учениками о Фалуньгун. В душе я не принимала того, что он говорил, но всё же в моём сердце были страх и беспокойство.

Я преподавала в двух классах первого года обучения высшей школы и работала с ними на протяжении трёх лет. Как практикующая Фалуньгун, я знала, что ученики этих классов должны услышать правду о Фалуньгун, поскольку ждут шанса на спасение. Кроме того, понимала, что должна позаботиться о них. Вначале говорить о преследовании мне мешал страх. Но несколько раз мне удавалось при обсуждении новой учебной темы непринуждённо естественным образом перейти на тему о Фалуньгун.

Через месяц ученики заканчивали обучение в школе, но я всё ещё не рассказала им о выходе из компартии и принадлежащих ей организаций. Из-за своих представлений я боялась и не разъясняла им правду, а оставила этот важный вопрос их спасения на самый последний момент. Я волновалась и чувствовала, насколько мне это было трудно сделать. У меня возникло чувство тревоги.

Однажды в школе временно отключили электричество. Я зашла в класс, где вместо ламп горело несколько свечей. Было довольно темно, и ученики не могли ни читать, ни писать. Некоторые попросили меня рассказать им какие-нибудь истории.

Я рассказала им историю о старом и молодом ангеле и объяснила принцип воздаяния. Один из учеников попросил меня рассказать истории из моей жизни. Поняв, что это время предназначено для того, чтобы рассказать им правду, я попросила их угадать, счастлива ли я. Все они в один голос ответили: «Да». Я сказала им, что тоже считаю свою жизнь счастливой, хотя те, кто меня знает, убеждены, что я несчастна.

Ученики спросили, почему. Я рассказала им, что несколько раз меня незаконно задерживали за то, что я ездила в Пекин, где апеллировала в защиту Фалуньгун, и что однажды меня отправили в исправительно-трудовой лагерь. Мою зарплату значительно сократили. В течение трёх лет я вынуждена была жить на ежемесячное пособие в размере 180 юаней ($26,50). Ещё сказала им, что практикующие в исправительно-трудовых лагерях подвергаются пыткам, и привела несколько примеров.

В классе было очень тихо, все ученики были потрясены услышанным. Они никогда не знали о таких жестоких вещах и не могли поверить, что их преподаватель испытал такое. Они смотрели на меня со слезами на глазах. Когда в класс зашла их классная руководительница, чтобы зажечь больше свечей, они с нетерпением ждали, когда она уйдёт, чтобы я могла рассказать им ещё больше о своей жизни.

Я сказала, что должна сообщить им очень важную вещь, которая является вопросом жизни и смерти. Затем сказала о том, что небеса уничтожат компартию, и о том, что сотни миллионов человек уже вышли из её рядов. Когда я рассказывала о причинах выхода из КПК и принадлежащих ей организаций для того, чтобы быть в безопасности, и о причинах будущего краха компартии, то упомянула о камне, найденном в провинции Гуйчжоу, на котором китайскими иероглифами было написано «Китайская коммунистическая партия будет уничтожена».

Ученики окружили меня после урока. Некоторые искренне спрашивали, что им делать, если они члены молодёжной организации КПК. Должен был начаться следующий урок, и я подумала, что у меня нет времени всех их опросить, хотят ли они выйти из состава КПК. Я рассчитывала на следующий урок в их классе, думала, что ещё немного разъясню им правду и предложу выйти из КПК. Теперь я понимаю, что должна была сделать это сразу. Некоторые ученики даже спрашивали меня об упражнениях. Я посоветовала им следовать принципам «Истина, Доброта, Терпение», быть хорошими людьми и в случае конфликта смотреть в себя. Один ученик сказал: «Учительница, вы, действительно добрая и терпеливая».

Я решила вернуться к вопросу выхода из компартии учеников этого класса на уроке, который должен был проходить на следующей неделе в вечернюю смену. В сердце я ощущала страх, так как боялась, что об этом могла узнать администрация школы или ученики могли донести на мне. Кроме того, я также опасалась, что некоторые ученики подумают о том, что я трачу их драгоценное время, поскольку всего через пару недель у них должны начаться экзамены. Однако я вспомнила, что они пришли ради Дафа и своего спасения. Их знающая сторона ждала практикующих Дафа, которые могли помочь им спастись. Я не должна упустить этот шанс из-за своих человеческих представлений. Я вспомнила слова Учителя:

Учитель сказал:

«Моя основа укоренена во Вселенной. Кто посягает на тебя, тот посягает и на меня, то есть он посягает на эту Вселенную». («Чжуань Фалунь», лекция первая)

Я попыталась усилить свои праведные мысли.

Когда я вошла в класс, ученик по имени Ло начал читать из учебника стихотворение Мао Цзэдуна. Я не проходила с учениками этого стихотворения. На самом деле я пропускала все статьи Мао, потому что они были наполнены ложью и за его словами стояли злые факторы, и я не хотела, чтобы ученики были отравлены ими. Как практикующая Дафа, я должна их спасти, поэтому придумала несколько логических оправданий для того, чтобы пропускать их. Иногда я использовала только название, чтобы позволить им понять истинную историю КПК.

Ученики узнали достаточно фактов. Я отправила праведные мысли. А затем снова стала говорить о выходе из КПК. Тогда я попросила учеников написать свои имена на листочках, которые я им дала, если они соглашались выйти из молодёжной организации КПК.

Ло перебивал меня. Он сказал, что хотел бы заниматься уроком, а не тратить впустую своё время. Он ругал учеников, которые хотели выйти из КПК, и сказал, что практикующие всё это делают за деньги.

Я понимала, что он специально так себя ведёт. Улыбаясь и не обращая внимания на все его нападки, я сказала громко: «Практикующие Фалуньгун производят материалы за свои деньги. Они делают это от всего сердца и рискуют жизнью, чтобы донести до людей правду. Если бы я дала тебе эти деньги, ты бы делал это?»

«Я мог бы это сделать – сказал он цинично, – деньги всемогущи. Без денег вы ничего не можете».

«Ло не понял, что я сказала, – обратилась я к классу. – Надеюсь, в будущем он поймёт это».

Я думала, что Ло безнадёжен и его невозможно спасти. Я рассказала так много фактов, но у него по-прежнему каша в голове. Многие ученики говорили между собой, некоторые колебались. Хотя я неоднократно подчеркивала важность выхода из партии, но только десять учеников передали свои имена. Большинство из них не сделало этого.

Посмотрев в себя, я увидела привязанность к количеству выходящих из партии и стремление к хорошему результату. У меня до сих пор был страх. Я не делала это исключительно для спасения людей.

Ло начал безобразничать на уроке. Он разговаривал с учениками, которые сидели рядом с ним. Кроме того, смотрел на меня с вызовом и насмешкой в глазах. Я также почувствовала его страх, и он принимал меры предосторожности по отношению ко мне. Иногда он засыпал за столом, чего раньше никогда не было.

Я беспокоилась, что он повлияет на учеников, сидящих рядом с ним, несмотря на то, что они уже вышли из организаций КПК. В связи с этим я отправила сильные праведные мысли, чтобы уничтожить злые факторы, стоящие за ним, чтобы он не мог повлиять на других учеников. Кроме того, я уже смотрела на него как на помеху моему делу спасения людей и на того, кто до мозга костей отравлен КПК.

На последних нескольких уроках я давала ученикам самостоятельную работу, а сама приглашала их одного за другим к своему столу, чтобы разъяснять правду и убедить отказаться от членства в организациях КПК. За урок я могла побеседовать с двумя-тремя учениками, поскольку должна была выделить время для уничтожения плохих мыслей и человеческих представлений, которые мешали мне разъяснять правду. Я мысленно цитировала Закон Учителя, что укрепляло мои праведные мысли и уничтожало плохую материю и факторы, препятствующие ученикам получить спасение. Но у меня не было ни малейшего желания снова говорить с Ло.

Однажды на уроке, отправляя праведные мысли, я цитировала Закон Учителя. Моё сердце было наполнено милосердием и праведностью. Я посмотрела на Ло и поняла, что должна поговорить с ним. Он был так сильно отравлен, и ему надо услышать больше фактов. Правда растворила бы плохие вещи в его сознании. Я позвала его к своему столу. Он был немного напряжён и неохотно подошёл ко мне.

«У меня останется о тебе хорошая память, – сказала я ему искренне. –- Ты так тепло поздравил меня накануне Рождества. Ты всегда активно отвечал на уроке и с чувством читал учебный материал. Всё это тронуло меня, но я сожалею, что не смогла изменить твоё неправильное понимание в отношении Фалуньгун. Я не сумела этого сделать».

 «Учитель, я на самом деле согласен с тем, что вы сказали, – вдруг сказал он. – Однако я запутался. Я как будто заблудился и не знаю куда идти».

Его ответ для меня был полной неожиданностью. Он выглядел взволнованным. Я рассказала ему больше о Фалуньгун и о жестокости и лжи КПК. Он согласился с тем, что Фалуньгун - это хорошо, а КПК - плохо.

«Как добрый человек, ты должен выйти из молодёжных организаций КПК и держаться подальше от них, – сказала я ему. – Ты сделаешь это?»

Он сказал, что сделает это сам с помощью Интернета. Мне очень хотелось, чтобы он не изменил своего решения. Я поняла, что была нетерпелива. Старые силы всё ещё мешали ему получить спасение, поэтому я отправила праведные мысли. Сказав, что уважаю его решение, я посоветовала ему использовать программное обеспечение, чтобы пробить блокаду Интернета и зайти на иностранные вэбсайты.

Через несколько дней я дала ему программное обеспечение и рассказала, как пользоваться им. Затем он попросил меня помочь ему выйти из молодёжных организаций КПК. Я спросила, какое имя он хочет использовать, своё настоящее или псевдоним. Он замялся и сказал, что должен подумать над этим и пообещал дать мне знать, когда определится.

Я подумала, что хорошо бы помочь ему с выходом прямо сейчас, поскольку зло постоянно создаёт ему помехи, поэтому предложила ему псевдоним Гао Сян.

«Это имя означает высоко и свободно летящий, – объяснила ему я. – Я надеюсь, что ты всю жизнь будешь высоко и свободно летать».

Он с радостью согласился и искренне поблагодарил меня.

С того момента он полностью изменился и больше не был заносчивым и беспокойным. По отношению ко мне он больше не испытывал враждебности и на уроках был тихим. Он олицетворял спокойствие и счастье существа, которое было спасено. Я чуть не потеряла возможность его спасения. Я сожалею, что думала о нём как о безнадёжном. Спасибо Учителю, что делал мне намёки, помог мне избавиться от плохих мыслей и наполнить моё сердце милосердием для спасения Ло.

Благодаря этому случаю я получила серьёзный урок. Нельзя судить о человеке по его поведению. Нельзя терять веру в спасение человека только потому, что он какое-то время плохо ведёт себя, а надо спасать живых существ с большим милосердием. Спасибо Учитель, за ваше великое милосердие по отношению к ученикам и к живым существам.