(Minghui.org)
Здравствуйте, Учитель!
Здравствуйте, соученики!
Я совершенствуюсь по Дафа уже 20 лет. В ходе незаконных репрессий меня приговорили к 10 годам заключения с 2006 по 2016 годы, где я провела половину времени своего совершенствования.
В тюрьме я была свидетелем того, как злодеи из клики Цзян Цзэминя, используя охранников, заключённых и различные фашистские методы, пытались уничтожить людей, верящих в Истину Доброту Терпение. Некоторых практикующих забивали до смерти, некоторых делали инвалидами, некоторые от пыток сходили с ума, у некоторых распадались семьи, некоторые под давлением отрекались от практики или, поддавшись обману искажённых принципов, становились на противоположную от Дафа сторону. Я тоже пережила немало бедствий, несколько раз была на грани смерти, но под защитой Учителя я смогла пройти через всё это с Законом в сердце.
Десятилетний срок заключения длится долго и мучительно. Методы репрессий очень разнообразные и изощрённые. Особенно разнузданно злодеи себя ведут с твёрдыми практикующими. Как только я зашла в камеру, меня окружили десять с лишним человек и начали внушать мне ложь про Дафа, пытаясь сразу промыть мне мозги. Я не слушала их, тогда они начали злиться и грязно ругать меня. В ответ я громко произносила фразу: «Фалунь Дафа хао». Мой голос становился всё громче и звонче, в результате несколько агрессивных сокамерниц буквально застыли на месте и потом полдня не могли ничего сказать.
Я написала руководству тюрьмы письмо с разоблачением лжи в отношении Фалуньгун. Получилось больше 20 страниц текста, но в итоге охранники не приняли его, а наоборот ещё больше усилили давление на меня.
Это был период пекинской олимпиады 2008 года. Плотность зла была очень большая. Каждый день в тюрьму привозили сотни учеников Дафа. Наиболее стойких держали в специальных камерах, которые были полностью отрезаны от внешнего мира и даже в самой тюрьме они были скрыты от посторонних глаз. Там часто жестоко пытали практикующих, можно было слышать их пронзительные крики, от которых у заключённых волосы становились дыбом. Чтобы меньше людей знали о существовании этих камер и о том, что в них происходит, во время пыток охранники часто включали телевизоры на всю громкость.
Для пыток использовали многочисленные методы. Например длительное сидение на узкой жёсткой скамейке. Сидеть надо было не двигаясь по многу часов. Мышцы таза начинали затекать, а потом гнить, возникало обильное кровотечение, но двигаться всё равно не разрешали.
Меня растягивали на кровати за ноги и руки и постепенно усиливали натяжение до такой степени, что кости на руках начинали выходить из суставов. В таком положении меня держали два месяца в течение которых не позволяли даже сходить в туалет. Кормили меня заключённые в очень грубой форме. Мне было так больно, что я уже была на грани помешательства и даже думала о самоубийстве, но не могла ничего с собой сделать, так как постоянно была привязана. В итоге я сдалась и уступила их требованиям…
Некоторое время я пребывала в состоянии подавленности, но потом постепенно ко мне начала возвращаться твёрдость в практике. Я думала, что если смогла выжить, то у меня только один путь — совершенствование. Таким образом я начала читать наизусть отрывки из книги «Чжуань Фалунь», «Сути усердного совершенствования» и сборников стихов Учителя, которые могла вспомнить. Я старалась делать это всё время, а когда не цитировала наизусть, то просто повторяла про себя фразу «верить в Учителя и Закон». Я повторяла её тысячи и десятки тысяч раз, иногда моё сознание полностью приходило в ступор от частого повторения и никаких посторонних мыслей не было.
Учитель увидел, что у меня всё ещё есть желание совершенствоваться, поэтому Он постоянно поддерживал меня, давал мне мудрость и позволял уразумевать новые принципы Закона.
Я часто читала наизусть отрывок из «Чжуань Фалунь»: «Наш Фалунь Дафа может защитить учеников от каких-либо отклонений. Как защитить? Если ты действительно занимаешься самосовершенствованием, то наш Фалунь будет защищать тебя. Моя основа укоренена во Вселенной. Кто посягает на тебя, тот посягает и на меня, то есть он посягает на эту Вселенную.» Каждый раз, цитируя эти слова, я ощущала незримое присутствие рядом со мной Тела Закона Учителя. Он оберегал и защищал меня.
Мне удалось сохранить физическое тело, и именно поэтому у меня появился шанс продолжить совершенствование. Многократно цитируя Закон, я обнаружила у себя множество человеческих пристрастий, в том числе страх подтверждать Закон, страх снова оказаться на кровати для пыток, страх быть «преобразованной», а также ненависть к своим мучителям, стремление к борьбе и так далее. Эти пристрастия не позволяли мне эффективно противостоять злу и даже настраивали против меня охранников, сокамерников и тех, кто пытался меня «перевоспитывать». Я не могла рассматривать их всех, как живых существ, которых надо спасать. В результате репрессии в отношении меня непрерывно усиливались.
Несмотря на это, постепенно я всё же наполнялась решимостью избавиться от этих пристрастий и Учитель предоставил мне шанс сделать это.
В тюремных камерах практикующим Дафа строго запрещали общаться между собой и даже с другими заключёнными. Тех, кто нарушал это правило, подвергали пыткам. Таким образом для всех нас было большим испытанием то, осмелимся ли мы в такой ситуации разъяснять правду.
Однажды меня вызвали на очередной допрос и во время разговора речь зашла о моей сестре, которая тоже является практикующей. Полицейский спросил, как она вылечила свою болезнь? Говорить что-либо положительное о Дафа было строго запрещено, я немного поколебалась, а потом твёрдо сказала: «Она избавилась от болезни благодаря практике Фалуньгун». Полицейский не разозлился, как обычно, а просто тихо повторил мои слова.
В тот день вечером во время сна мне приснилось, что очень много людей горячо и воодушевлённо обсуждают новость о том, что я снова вернулась в ряды практикующих. Они были очень рады и повсюду распространяли эту информацию, называя моё имя. Проснувшись, я поняла, что мне показали живых существ из моего мира, которые видели моё падение и теперь очень рады тому, что я поднялась и снова могу смело говорить правду о Дафа в такой злобной среде. У них снова появилась надежда на спасение.
Учитель дал мне силы противостоять злу в тюрьме, благодаря чему я могла бойкотировать каждодневное «промывание мозгов», не писать отчёты о своих мыслях, не носить бирку со своим именем и не подчиняться многим тюремным правилам.
Зло в другом пространстве, которое контролировало охранников, постоянно пристально следило за мной и выискивало во мне лазейки, чтобы преследовать меня. В свою очередь я усиливала отправление праведных мыслей на уничтожение этих злых жизней.
Однажды в тюрьме в результате преследования погибла практикующая. Узнав об этом, я сразу объявила голодовку в знак протеста. Ко мне пришла начальница отряда и стала просить, чтобы я отказалась от голодовки. Я много и всесторонне разъяснила ей правду, после чего она признала, что этот инцидент произошёл из-за её недосмотра. Затем она обошла несколько камер и приказала заключённым больше не прикасаться к практикующим Фалуньгун. В результате мне удалось немного уменьшить репрессии в отношении соучеников.
Я заметила, что когда отбрасываю человеческие пристрастия и могу в своём мышлении опираться на Закон, то зло в других пространствах само уничтожается. Степень репрессий, которым мы подвергаемся, зависит от нашего состояния. Чем больше у нас пристрастий, тем больше зло осмеливается нас репрессировать.
Разъяснять правду охранникам не так просто, как разъяснять обычным людям на улице. Надо думать о том, в какой среде они работают, в каком расположении духа находятся. Также желательно, чтобы рядом не было других охранников или заключённых, тогда они не боятся, что на них донесут и более охотно слушают правду. Также ещё надо думать об их «лице», стараться не затрагивать их личные выгоды и ещё учитывать множество других факторов.
Я часто разъясняла им правду с помощью писем. Например, одной начальнице отряда я написала 6 писем, каждое из которых занимало более 30 страниц текста. Однажды она мне сказала, что из моих писем можно составить целую книгу. Передавая письма, я всегда отправляла праведные мысли на уничтожение любого зла, которое пытается помешать адресату получить письмо и прочитать его. Я также старалась своевременно обнаруживать и устранять в себе все факторы беспокойства.
Начальницы отряда периодически менялись, и я всем им старалась разъяснять правду. Даже самую первую начальницу, которая после моего письма подвергла меня пыткам, снова перевели в наш отряд и на этот раз я смогла с большей мудростью подробно разъяснить ей факты.
Сокамерникам разъяснять правду также непросто. Общаться нам запрещено, а давать им открыто письма небезопасно. Я всегда выбирала возможность, чтобы передать им свои письма наедине или же под различными непрямыми предлогами. Многие заключённые, которые были рядом со мной, включая и тех, кого специально подсадили охранники для контроля за мной, узнали правду. Я также написала по несколько писем начальнику тюрьмы и всем его заместителям, тюремному врачу и другим тюремным сотрудникам. В результате среда вокруг меня стала свободней и появилось больше возможности для разъяснения правды.
В самом начале заключения, выполнять упражнения было невозможно. За мной неотступно ходили несколько заключённых. Я постоянно разъясняла им правду и говорила, что им не надо следовать за мной по пятам и что за все свои действия я сама буду отвечать, с них никто не спросит. В итоге они согласились и просто говорили, чтобы я не находилась слишком долго в комнате, где я делала упражнения.
Через некоторое время следящие за мной сокамерницы вышли на свободу и на их место назначили новых. Я тоже разъяснила им правду, некоторые из них вышли из организаций компартии. Одна из них даже сама захотела дежурить возле двери, когда я практиковала, чтобы никто мне не мешал. С течением времени о моей практике стало известно руководству тюрьмы и мне запретили делать упражнения в той комнате.
Я подумала, что раз уже создала среду для практики, то не надо прекращать выполнять упражнения. Однажды вечером я гуляла по коридору и боковым зрением видела, как за мной следят несколько заключённых. Я твёрдо решила, что не буду прятаться и громко пригласила их выйти из камер и внимательно посмотреть, как я буду делать упражнения. Они сразу же спрятались по камерам и больше мне не досаждали.
Однако позже во время выполнения упражнений меня увидела охранница. Она завела меня в комнату и стала со злостью говорить, что если вышестоящие узнают об этом, то её накажут. Я ответила, что это моё личное дело, и что моя практика не приносит никому вред. В итоге она разрешила мне снова практиковать в пустой комнате и даже приставила ко мне заключённую, чтобы никто ко мне не заходил.
В конце все в тюрьме знали, что я практикую, но никто меня не трогал, все делали вид, что ничего не замечают.
У меня просто было желание создать в тюрьме среду для разъяснения правды и выполнения упражнений, а всё остальное сделал Учитель. Если бы не милосердие Учителя, то как бы я сама смогла преодолеть все это в такой злобной среде?
За десять лет пребывания в тюрьме я глубоко прочувствовала, что когда моё состояние совершенствования хорошее, у меня появляются уразумения в Законе, и я могу контролировать влияние человеческих пристрастий. Когда состояние совершенствования плохое, я не поступаю по требованиям Дафа, уразумения не появляются и становится очень трудно обнаруживать свои упущения и пристрастия. Что бы там ни было, моя вера в Дафа нисколько не поколебалась и даже наоборот стала ещё более твёрдой.
Я не могу выразить словами всю мою благодарность Учителю!